Лжедмитрий II - второй самозванец, что выдавал себя за сына Ивана IV. Он также был авантюристом и самозванцем, которому якобы удалось спастись во время восстания 1606 года. Молчанов, который участвовал в убийстве Федора Годунова, бежавший к западным границам, стал распространять слух о том, что царевичу Дмитрию удалось выжить.
Вопрос о происхождении самозванца вызывает много споров. Его появление было выгодно определенным кругам. Он в первый раз появляется в Белоруссии (в Пропойске), был пойман как шпион и назвался Андреем Нагим, сказал, что он родственник убитого царя Дмитрия и вынужден скрываться от Шуйского. Задержанный попросил отправить его в Стародуб. Прибыв туда, он начинает распространять слухи, о том в городе находится живой царь Дмитрий. При поисках Дмитрия указали на Нагого. Он вначале отказывался, но горожане стали угрожать пришельцу пытками, пришелец назвался Дмитрием.
Тушинский вор
В этом маленьком городке стали собираться сторонники царя. В 1607 году осуществляются походы на Брянск и Тулу.
Они дошли до столицы, но Кремль не удалось захватить. Захватчики засели в подмосковном городе – Тушине, поэтому авантюриста прозвали Тушинским вором.
Его армия была скомплектована из поляков, покинувших Москву после казни Лжедмитрия I. Возглавляли ее князья Вишневецкий и Ружинский. К ним присоединились отряды казаков, возглавляемые Заруцким, и небольшие группы Болотникова, уцелевшие от разгрома. Собралось около 3 000 воинов.
В Тушино самозванец сформировал правительство, в которое вошли некоторые русские феодалы и приказные дельцы (Филарет Романов, князья Трубецкие и другие). Фактическое руководство оказалось в руках польских командующих во главе с гетманом Ружинским.
Лжедмитрию II в августе 1608 года удалось осуществить тайное венчание с Мариной Мнишек, полячка «узнала» в нем своего супруга. Часть московских бояр (тушинских перелетов), недовольных царем Василием Шуйским поддержали самозванца.
В апреле 1609 года Лжедмитрий ІІ показался перед народом. На его голове была шапка, украшенная драгоценными камнями, они сияли при солнечном свете. Так возникла поговорка о том, что на воре шапка горит.
Лжедмитрию II удалось воспользоваться народной борьбой против власти Шуйского и взять под контроль территории в восточном, северном и северо-западном направлении от Москвы. Для того чтобы привлечь помещиков, Самозванец занялся раздачей земель с крестьянами.
Территория, попавшая под контроль правителя, подверглась денежным и натуральным реквизициям для содержания польского войска. Такая политика вызвала национально - освободительную борьбу.
С 1609 года земли, контролируемые Лжедмитрием, стремительно сокращаются. Летом поляки начинают интервенцию против Российского государства, что привело к развалу ставки в Тушино. На сторону Сигизмунда III переходят поляки и некоторые русские феодалы. В конце 1609 года самозванец бежит в Калугу.
Конец правления
Следом за мужем в город приезжает Марина Мнишек. 11 декабря тушинский вор был убит крещеным татарином Петром Урусовым. Он рассекает ударом сабли плечо, брат Урусова отрубил самозванцу голову. Это была месть за то, что Лжедмитрий казнил Ураз-Магомета (Касимовского царька).
Вскоре после смерти Самозваного царя у Мнишек родился мальчик. Его назвали Иваном, в народе называли «воренок». Польская пани недолго тосковала по мужу, ее следующим супругом стал казачий атаман Заруцкий.
Польским войскам удалось захватить Смоленск, поскольку страна была полностью разорена.
ЛЖЕДМИТРИЙ II (?–610, Калуга) – самозванец, авантюрист, прозванный «тушинским вором», выдавал себя за русского царя Дмитрия Ивановича, якобы выжившего в Угличе и затем спасшегося во время восстания 17 мая 1606 в Москве.
Впервые объявился в Стародубе-Северском в 1607, рассчитывая, что Москву возьмут войска И.И.Болотникова , но сам помощи ему не оказал. В 1608 года под Орлом собрал армию из польских отрядов князей А.Вишневецкого и Р.Ружинского, казаков И.М.Заруцкого и уцелевших крестьян Болотникова.
В 1607–1608, выйдя из Стародуба, разбил под Болховом (Орловская земля) войска Василия Шуйского, подошел к Москве. Города Козельск, Калуга, Можайск и Звенигород сдались ему почти без боя. Царские воеводы, караулившие его на Тверской дороге, проиграли ему сражение 4 июня 1607, после чего самозванец по Волоколамской дороге дошел до села Тушина и стал лагерем (почему и назывался «тушинским вором»). Сформировал правительство из перешедших на его сторону «тушинских перемётов» – князей Трубецких, А.Ю.Сицкого, Филарета Романова, М.Г.Салтыкова. Военными силами командовал гетман Р.Ружинский, ему подчинялись 10 выборных от польских наемников. Основные столкновения с регулярными русскими войсками (М.В.Скопин-Шуйский, Иван Романов) разворачивались к юго-западу от столицы.
В августе 1608 к Лжедмитрию II прибыли поляки во главе с Е.Мнишком, дочь которого Марина (ок. 1588–1614) не только «признала» в нем своего «чудесно спасшегося мужа» (Лжедмитрия I), что укрепило позиции нового самозванца, но и тайно обвенчалась с ним. По одним данным, родила ему сына Ивана, прозванного «ворёнком» (1611–1614); по другим – мальчик был сыном казачьего атамана Заруцкого.
К осени 1608 Лжедмитрий II контролировал территории к востоку, северу и северо-западу от Москвы. К самозванцу стягивались все, кого влекли разбой и пожива, нежелание подчиняться кому-либо. Это вызвало рост народного недовольства, от самозванца отошли Галич, Кострома, Вологда, Белоозеро, Городец, Кашин. Польское вторжение летом 1609 завершила распад «тушинского лагеря». Бывшие приверженцы самозванца ушли к королю Сигизмунду III. Лжедмитрий II послал в Польшу послов с просьбой о помощи, но поддержки не получил; не оправдал его надежд и плененный в Ростове митрополит Филарет (отец будущего русского царя Михаила Романова), которого в Тушине нарекли патриархом.
В конце 1609 бежал в Калугу, после разгрома войск Шуйского под Клушином летом 1610 попытался вновь вернуться к Москве, но неудачно. Под напором войск М.В.Скопина-Шуйского отступил к Калуге по Старой Калужской дороге, 11 декабря 1610 был убит одним из сообщников.
Лев Пушкарев, Наталья Пушкарева
Наверняка многим еще со школьных лет запомнилось словосочетание «Тушинский вор». То, что под этим прозвищем подразумевался Лжедмитрий 2, большинство узнало из уроков по отечественной истории.
Биография самозванца
До сих пор не известно ни настоящего имени, ни происхождения этой загадочной личности. Существуют лишь крайне осторожные и практически безосновательные предположения о том, кем в реальности был Лжедмитрий 2. Биография самозванца представляет собой «белое пятно». Согласно одной из версий он являлся сыном попа. Другой источник сообщает нам, что Лжедмитрий 2 имел еврейские корни, уходящие в захудалую провинцию, однако достоверные сведения отсутствуют. Говоря о такой личности, как Лжедмитрий 2 кратко, можно утверждать с уверенностью: авантюризм, который присущ любому русскому человеку, а также подверженность чужому влиянию сыграли в его судьбе пагубную роль.
Появился самозванец летом 1607 года в Стародубе. Вся его недолгая жизнь проходила в локальных стычках и войнах. Стратегия Лжедмитрия 2 основывалась на версии о том, что его предшественник выжил после восстания в Москве. Несмотря на хитрость, он оказался менее удачлив. Правление Лжедмитрия 2 так и не состоялось, так как ему не удалось добраться до столицы, чтобы короноваться. Основная его надежда была на войска Ивана Болотникова. Самозванец верил, что они помогут захватить Москву, однако существенной помощи Болотников оказать не смог.
Политика
В копилке побед Лжедмитрия 2 числились лишь локальные кратковременные триумфы. Вызывает удивление тот факт, что он вообще смог поставить под свои знамена даже незначительные силы. Путь по своей лестнице к цели он начал с похода на белорусские города - Пропойск и Стародуб. Проявив смелость, самозванец представился Димитрием Иоанновичем. За короткий промежуток времени ему удалось завоевать доверие большого количества людей и собрать в свое окружение воинов из казначейства, а также мятежников Ивана Болотникова. Под руководством этого сомнительного субъекта получившаяся группировка выдвинулась по направлению к Брянску, а потом на Тулу. Первые триумфы вдохновили войско. Во время осады столицы половина местной знати переметнулась к Лжедмитрию 2, который претендовал на российский трон. Одержав победу над Василием Шуйским, самозванец потерпел поражение возле Химок на Пресне. Тем не менее ему удалось организовать лагерь в подмосковном Тушино. Здесь сформировалась местная начали действовать свои распорядки и приказы. Лжедмитрий 2 контролировал территории севернее Москвы, ему покорились такие крупные города, как Владимир, Суздаль, Ростов. После захвата последнего отряды привезли в Тушино пленного митрополита Филарета Романова, где провозгласили его патриархом. Значительную поддержку оказало народное волнение, подкрепленное недовольством властью бояр и Василия Шуйского.
Укрепление позиции
Между тем в погоне за властью и легкой наживой в июле 1608 г. в Тушино прибыла Марина Мнишек, являвшаяся официальной вдовой Лжедмитрия 1. По условиям договора перемирия с поляками она была отпущена на волю.
Воспользовавшись случаем, в «тушинском воре» женщина признала своего мужа, который якобы чудом спасся. Разумеется, данный факт лишний раз подтвердил лживый статус самозванца в глазах окружающих. Впоследствии пара тайно обвенчалась, и у них родился сын.
Власть польских интервентов
В стране был окончательно установлен режим безвластия. В тушинском дворе разделяли и властвовали поляки. Именно в их руках было управление, они корректировали действия своей марионетки: политика Лжедмитрия 2 была полностью подконтрольна полякам. Пользуясь этим, поляки охотно грабили и разоряли простых крестьян. Бесконечные разбойные налеты стали нарываться на вооруженные ответы горожан и крестьян.
В период с сентября 1608 года по январь 1610 года отряды Польши и Литвы держали в осаде Троице-Сергиев монастырь. Несмотря на трудную обстановку, защитникам монастыря удалось отразить все вражеские атаки и отстоять святыню.
Польские интервенты в 1609 году предприняли попытку захватить Смоленск, однако она не увенчалась успехом. Также не удалось посадить на русский трон своего королевича - Владислава.
Бесславный конец
Благодаря усилиям замечательного военачальника и превосходного стратега - Скопина-Шуйского М.В. планы Лжедмитрия 2 расстроились. В 1609 году тушинский лагерь окончательно распался. Собранный сброд не желал кому-либо подчиняться, всем лишь хотелось легкой наживы. Лжедмитрий 2 не нашел другого выхода, как бежать в Калугу. Но и там ему не нашлось спасения: смерть нашла самозванца в Калужской области, где он был застрелен своим же служилым - Урусовым П.
Между тем, участь Ивана Болотникова, поддержавшего Лжедмитрия 2, была не менее печальной. Он был сперва ослеплен, а затем убит ударом дубины по голове. Бездыханное тело Болотникова было сброшено в прорубь.
Хронология
Таким образом, если анализировать путь, который прошел Лжедмитрий 2, кратко, можно выделить несколько основных этапов:
1607 год - появление самозванца, представившегося выжившим Лжедмитрием 1;
1608 год - образование собственной армии из остатков войск разных мастей;
11 мая 1608 года - разгром правительственных войск под руководством Шуйского, образование тушинского лагеря, захват новых земель;
1609 год - появление в лагере раздоров, ослабление позиций Лжедмитрия 2;
1610 год - роспуск тушинского лагеря, бегство Лжедмитрия 2 в Калугу;
Место расположения останков Лжедмитрия 2 не известно, однако существует мнение, что они находятся в одной из Калужских церквей.
Лжедмитрий II («Тушинский вор») (1572-1610) - самозванец неизвестного происхождения. С 1607 выдавал себя за якобы спасшегося царя Дмитрия (Лжедмитрия I). В 1608-09 создал Тушинский лагерь под Москвой, откуда безуспешно пытался захватить столицу. С началом открытой польской интервенции бежал в Калугу, где был убит.
Вместо погибшего Лжедмитрия I шляхетско-панская Польша выдвинула нового авантюриста, известного под именем Лжедмитрия II. В июле 1607 года самозванец, выдававший себя за царевича Дмитрия, якобы спасшегося в 1606 году, появился в пограничном городе Стародубе. Он прибыл из Речи Посполитой, где до того сидел в тюрьме.
В сентябре 1607 года, когда Тула ещё оборонялась против войск Василия Шуйского, Лжедмитрий II с отрядом польских шляхтичей двинулся из Слародуба к верховьям Оки. Падение Тулы в октябре 1607 года заставило Лжедмитрия II бежать в район Севска (Комарицкую волость). Отсюда он вновь стал продвигаться к северу и в начале 1608 года задержался в Орле, где стал собирать войска.
В течение зимы и лета 1607-1608 гг. вокруг Лжедмитрия II собрались значительные польско-литовские отряды. Родственник литовскою канцлера Льва Сапеги - Ян Сапега с разрешения короля открыто собирал войска для нового похода. Польское правительство, стремясь избавиться от участников шляхетского восстания - «рокошан», давало им возможность уйти в пределы Русского государства. Так в армии Лжедмитрия II оказался один из участников «рокота», Лисовский. За крупными польскими панами - князьями Рожинским, Вишневецким (бывший покровитель Лжедмитрия I) и другими тянулись мелкие польские и литовские шляхтичи и всякие авантюристы. Помимо основного польско-литовского военною ядра к Лжедмитрию II стали присоединяться те, кто продолжал борьбу с правительством Шуйского. В Чернигово-Северских городах к нему примкнули мелкие служилые люди, потом подошли отряды казаков, ещё позже присоединились остатки разбитых отрядов Болотникова, в том числе атаман Заруцкий, ставший предводителем казачьих отрядов. Разбив весной 1608 г. царские войска под Волховом, отряды Лжедмитрия II 1 июня подошли к Москве и начали её осаду. Главная ставка интервентов была устроена в 12 км от Москвы, в селе Тушине. Поэтому за Лжецмитрием II утвердилось прозвище «тушинский вор». Вскоре в Тушинском лагере оказалась Марина Мнишек, «признавшая» в новом самозванце своего покойного мужа Лжедмитрия I. В лагерь стали поодиночке и целыми группами вливаться московские служилые люди, а также отдельные представители боярских родов, недовольные Василием Шуйским, - Трубецкие, Романовы и другие. В Тушине образовался свой царский двор, боярская дума. Фактическая же власть в Тушинском лагере принадлежала «комиссии децемвиров», состоявшей из 10 польских шляхтичей. Римско-католическая церковь внимательно следила за тем, что происходило в России, в надежде использовать Лжедмитрия II для своих целей. Боярско-дворянская группа в Тушинском лагере численно увеличивалась. Крестьяне же и холопы, приставшие к Лжедмитрию II после разгрома восстания Болотникова, наоборот, отходили от него. Политика властей Тушинскою лагеря и действия польских отрядов показали трудовому населению подлинное лицо тушинскою «царика», который являлся игрушкой в руках польской знати и части московских бояр, связавшей свою судьбу с интервентами. Не будучи в силах овладеть Москвой, тушинцы приступили к её блокаде. Они принялись расширять район своих операций. В первое время население некоторых городов, выступавшее против боярского правительства Шуйского, добровольно переходило на строну Лжедмитрия II. Очень скоро дальнейшее расширение территории стало возможно лишь путём вооружённого захвата городов. Особенно привлекал тушинцев ряд богатых северных и волжских городов: Ростов, Суздаль, Владимир, Ярославль, Вологда и другие города. К осени 1608 года они захватили и разграбили 22 города. Правительство Шуйского, неспособное возглавить борьбу с интервентами, всё более и более теряло влияние в стране. Именно в этот период в ряде районов (Псков, Поволжье Поморье, Западная Сибирь) развернулась борьба против крепостнического угнетения и олицетворявшего его правительства Шуйского. Тушинцы подвергали ограблению не только захваченные города, с не меньшим усердием они грабили крестьян. Лжедмитрий II раздавал сельские местности и города своим приверженцам, подвергавшим население полному разорению. Перед русским народом раскрывалась действительная роль польского авантюриста Лжедмитрия II. На насилия тушинцев горожане и крестьяне уже в конце 1608 года ответили стихийно поднявшейся народной войной.
Летом 1609 Речь Посполитая начала военные действия против России. Её войска вступили на русские земли, и первым городом на пути польских войск оказался Смоленск. Город, в котором тогда насчитывалось 80 тысяч жителей, оборонял 5,4-тысячный гарнизон во главе с воеводой Михаилом Шеиным. Перед приходом поляков Шеин велел выжечь посад, и его население также укрылось за стенами Смолеска. Укрылись в Смоленске и окрестные крестьяне, увеличив тем самым население города до 110 тысяч человек. Гетман Станислав Жолкевский, непосредственно руководивший польской армией, после обсуждения на военном совете способов овладения крепостью вынужден был доложить королю, что армия не располагает необходимыми для этого силами и средствами, предложил Сигизмунду III ограничиться блокадой Смоленска, а главными силам идти на Москву. Король же, решив во что бы то ни стало овладеть Смоленском, отклонил это предложение. Выполняя его волю, гетман приказал начать штурм. Штурм начался 27 сентября 1609 года. Во время ночной атаки польские минеры подкрались к Авраамиевским воротам и взорвали их петардой. Но воины гарнизона огнем орудий отбили ринувшуюся в пролом пехоту. Зимой поляки пытались делать подкопы. Но они не удались, поскольку смоляне имели при стенах в земле подслухи. Смоленские минеры докопались до польской галереи и взорвали ее. В подземных боях 16 и 27 января смоляне выбили поляков из галерей, а затем взорвали подкопы. Поражение в минной войне лишило польские войска надежды на быстрый успех. Стойкая оборона Смоленска сковывала главные силы интервентов, не давая им возможности двинуться на Москву. Это позволило М. В. Скопину-Шуйскому одержать ряд побед, очистить от врага обширные области на северо-западе страны, ликвидировать Тушинский лагерь Лжедмитрия II и в марте 1610 года освободить от осады Москву. Однако летом 1610 года ситуация резко изменилась в пользу польской стороны. После жестокого поражения идущих на помощь Смоленску русских войск под Клушино 24 июня 1610 года Сигизмунду уже ничто не мешало направить все усилия на взятие крепости. В июле в польский лагерь была подвезена осадная артиллерия, и поляки возобновили обстрел города. 19 июля, после того как орудийный огонь пробил брешь в стене, осаждавшие пошли на приступ, но штурм был отбит. 20 июля штурм возобновился, но вновь потерпел неудачу. 11 августа Сигизмунд предпринял еще одну попытку. Потеряв свыше тысячи человек, поляки и на этот раз были вынуждены отступить. Тем временем боярское правительство в ночь на 21 сентября 1610 года впустило поляков в Москву, свершив тем самым акт национальной измены. Положение обороняющихся еще более ухудшилось. Тем не менее, штурм, произведенный 21 ноября также закончился для поляков неудачей. После понесенных потерь Сигизмунд не стал больше рисковать и перешел к осаде. Переговоры с целью склонить горожан к капитуляции в сентябре 1610 года и марте 1611 не принесли желаемых результатов. Однако силы обороняющихся таяли, и к лету 1611 года в городе осталось в живых лишь 8 тысяч человек, а число способных держать оружие составило 200 человек. Именно в этот момент в лагерь в полякам перебежал предатель Дедешин. Он рассказал о бедственном положении гарнизона и указал наиболее слабое место обороны в западной части крепостной стены. Вечером 2 июня вражеские войска заняли исходное положение для последнего решающего штурма. Ровно в полночь, соблюдая тишину, враг двинулся вперед. В районе Авраамиевских ворот ему удалось незаметно взобраться по штурмовым лестницам на стену и ворваться в крепость. В это время немецкие наемники попытались проникнуть в крепость через брешь, пробитую накануне в стене. Но здесь дорогу им преградили несколько десятков русских воинов во главе с воеводой М. Б. Шеиным. В ожесточенной схватке почти все они пали смертью храбрых. Лишь несколько человек, в том числе и раненный в бою воевода, оказались в плену. Взорвав часть крепостной стены в том месте, где указал предатель, противник ворвался в город и с запада. На улицах пылающего города завязалась яростная борьба. Силы были явно неравны. К утру враг овладел Смоленском. Последние его защитники отступили на Соборную горку, где возвышался величественный Успенский собор. В его подвалах хранились пороховые запасы крепости. В стенах собора укрылись до 3000 горожан. Когда все защищавшие Соборную горку пали в неравном бою, и озверевшие ландскнехты ворвались в собор, раздался мощный взрыв. Под дымящимися руинами вместе с врагами погибли находившиеся там и не пожелавшие сдаться в плен смоляне. Эти безвестные русские патриоты предпочли смерть неволе. Так после 20-месячной героической обороны, исчерпав до конца свои оборонительные возможности, Смоленск пал. В ходе обороны погиб весь гарнизон крепости. Из тех 110 тысяч человек, что находились в городе к началу осады, в живых не осталось практически никого.Однако поляки не знали, что не только народ, но и сама Земля имеет историческую память, и когда через 330 лет на смоленскую землю были приведены пленные поляки, память Земли проснулась - потомки тех, кто жёг и топтал Смоленщину нашли свою смерть именно здесь. Но этих жертв оказалось недостаточно, чтобы искупить прежние злодеяния, и спустя еще семь десятилетий верхушка польской элиты разбилась о Смоленскую землю.
В отчаянном положении буйные братья Ляпуновы вновь решили свергнуть Василия Шуйского. Этот замысел одобряли агенты Лжедмитрия II, которые сулили одновременно низложить и своего Вора, чтобы потом примириться с москвичами и всей русской землёй выбрать общего царя. 17 июля 1610 толпа народа во главе с Захаром Ляпуновым ворвалась во дворец и потребовала, чтобы Василий Шуйский «положил царский посох». Василий отказался. Заговорщики тогда вышли на улицу и созвали народ, который вынес общий приговор бить челом Шуйскому, чтобы он сошёл с престола. Желанию всей Москвы царь Василий уже не мог противиться. Свергнутый Шуйский выехал с женой из Кремля. На следующий день пришла весть, что люди Лжедмитрия обманули москвичей и не желают отрекаться от своего «царя». Ляпуновы, тем не менее, спешили закрепить совершившийся в Москве переворот. 19 июля их люди пришли к Шуйскому и насильно постригли его в монахи.
Власть в Москве перешла к «Семибоярщине», которая, не поладив с Лжедмитрием, вступила в переговоры с уже подошедшим к городу гетманом Жолкевским. Бояре согласились передать русский престол сыну короля Сигизмунда, Владиславу. Жители города принесли Владиславу присягу, Семибоярщина допустила в Москву польский гарнизон. Устроив дела к выгоде поляков, Жолкевский поехал к продолжавшему осаждать Смоленск королю. Он привёз из Москвы (30 октября) пленниками в лагерь Сигизмунда Василия Шуйского и его братьев. Представленный королю Шуйский держался довольно гордо, говоря, что попал в плен не по причине побед поляков, а от измены своих бояр.
По благословению и по совету святейшаго Ермогена патриарха Московскаго и всея Русии [и освященного собора и по приговору всех служилых людей Ф. И. Мстиславский с боярами заключил договор с представителями короля и Речи Посполитой на следующих условиях]:
Великий государь Жигимонт король пожалует, даст на Владимерское и на Московское и на все великия государства Российскаго царствия сына своего королевича Владислава Жигимонтовича.
И государю королевичу Владиславу Жигимонтовичу, колико государь придет в царствующий град Москву, венчатись на Владимерское и на Московское государство и на все великия и славныя государства Российскаго царствия царским венцем и диадимою от святейшаго Ермогена патриарха Московскаго и всея Русии и ото всего освященнаго собору греческия веры по прежнему чину и достоянию, как прежние великие государи цари Московские венчались.
А будучи государю королевичу Владиславу Жигимонтовичу на Российском государстве, церкви Божия на Москве и по всем городам и по селам в Московском государстве и во всем Российском царствии чтити и украшати во всем по прежнему обычаю и от разоренья ото всякаго оберегати.
И святым Божиим иконам и пречистыя Богородицы и всем святым и чудотворным мощем поклонятися и почитати. И святительскому и священническому чину и всем православным христианам быть в православной христианской вере греческаго закона по-прежнему.
И римския веры и иных розных вер костелов и всяких иных вер молебных храмов в Московском государстве и по городам и по селам нигде не ставити. А что говорил гетман по королевскому ответу, чтоб в царствующем граде Москве хотя б один римской костел быта мог для людей польских и литовских, которые при государе королевиче мешкати будут, о том государю королевичу с патриархом, и со всем духовным чином, и с бояры, и со всеми думными людьми говорити.
А христианския нашия православныя веры греческаго закона ничем не рушати и не безчестити. И иных никаких вер не вводити, чтоб наша святая православная вера греческаго закона имела свою целость и красоту по прежнему.
И Российскаго государства людей православных христиан от греческия веры в римскую и ни в которую иную силою и нужею и иными никакими мерами не отводити.
И жидом в Российское во все государство с торгом и никоторыми иными делы не въезжати.
Цельбоносные гробы и мощи святых государю королевичу Владиславу Жигимонтовичу имети в великой чести.
А святейшаго Ермогена патриарха Московскаго и всея Русии, также и митрополитов, архиепископов, епископов, архимандритов и игуменов, попов и дьяконов, и священнических и иноческих чинов, и весь освященный собор христианския нашия православныя веры греческаго закона чтити и беречи во всем.
И в духовныя во всякия святительския дела не вступатися. И иных вер, опричь греческия веры, в духовной чин не поставляти.
А что дано церквам Божиим и в монастыри вотчин или угодей, и что шло при прежних царех ружнаго хлеба, и денег, и всяких угодей - и того данья всех прежних государей московских, и боярскаго, и всяких людей данья у церквей Божиих и у монастырей не отъимати, бытн всему по прежнему, ни в чем не нарушаючи.
И церковных всяких и монастырских чинов ни в чем не рушити. И ружные всякие оброки церковные и монастырские, которые преж сего давано из государския казны - то все давати по прежнему из государския казны.
И милости ради великаго Бога к церквам и к монастырем всякаго даяния прибавливати.
Боярам, и окольничим, и дворянам, и дьякам думным, и чашникам, и стольникам, и стряпчим, и дьякам, и приказным всяким людем во всех приказех у всяких государственных у земских расправных дел, и по городам воеводам, и дьякам, и всяким приказным людем, и всяким чинам быти по прежнему, как повелось в Московском государстве при прежних великих государех.
А польским и литовским людем на Москве ни у каких у земских расправных дел, и по городам в воеводах и в приказных людех не быти, и в наместничество и в староство городов польским и литовским людем не давати.
[Поляков и литовцев своей свиты Владислав мог жаловать деньгами и поместьями. Русских служилых людей - от бояр до пушкарей - он должен был иметь] всех по достоинству в чести, и в жалованьи, и в милости... прежних обычаев и чинов, которые были в Московском государстве, не переменяти, и московских княженетских и боярских родов приезжими иноземцы в отечестве [родовитости] и в чести не теснити и не понижати.
<Владислав обязывался сохранять за владельцами прежние поместья, вотчины и казенные оклады и изменять их лишь по совету с Думой, как и юридические нормы; важные судебные решения, особенно смертные приговоры, новый царь мог выносить только вместе с боярским судом.
Между Россией и Речью Посполитой предполагался мир и военный союз. Запрещалось мстить за погибших с обеих сторон при свержении Лжедмитрия I, без выкупа возвращались все пленные. Прежними оставались налоги и торговые правила. Обоюдно укреплялось крепостное право.>
Торговым и пашенным крестьянам в Литву с Руси и из Литвы на Русь выходу не быти, также и на Руси промеж себя христианам выходу не быти. Боярам, и дворянам, и всем чинам держати крепостных людей по прежнему обычаю, по крепостям...
<О казаках должны были принять особое решение - быть им или не быть. От иноземцев и «воров» очищались все территории Российского государства, «как были до нынешния Смуты». Королю выплачивалась контрибуция. Лжедмитрия II следовало «изымати или убити», Марину Мнишек вернуть в Польшу.>
А гетману Станиславу Станиславовичу (Жолкевскому) в город Москву польских, и литовских, и неметских, и всяких ратных людей, которые с ним и которые с Яном Сапегою, без повеления бояр и без дела не впущать...
А про Смоленск гетману бита челом и отписати к великому государю Жигимонту королю, чтоб король по Смоленску бита не велел и тесноты б городу никакия учинити не велел.
А о крещеньи, чтоб государю королевичу Владиславу Жигимонтовичу пожаловати креститися в нашу православную христианскую веру греческаго закона и быта в нашей православной христианской греческой вере, и о иных недоговорных статьях и о всяких делех [послать посольство к Сигизмунду и Владиславу].
Первый источник - Карамзин Николай Михайлович и его работа "История государства Российского" Том 12, глава 4. Таким образом, случилось первое нарушение договора, по коему надлежало Гетману отступить к Можайску. Употребили лукавство. Опасаясь непостоянства Россиян и желая скорее иметь все в руках своих, Гетман склонил не только Михаила Салтыкова с Тушинскими изменниками, но и Мстиславского, и других Бояр легкоумных, хотя и честных, требовать вступления Ляхов в Москву для усмирения мятежной черни, будто бы готовой призвать Лжедимитрия. Не слушали ни Патриарха, ни Вельмож благоразумнейших, еще ревностных к Государственной независимости. Впустили иноземцев ночью; велели им свернуть знамена, идти безмолвно в тишине пустых улиц, - и жители на рассвете увидели себя как бы пленниками между воинами Королевскими: изумились, негодовали, однако ж успокоились, веря торжественному объявлению Думы, что Ляхи будут у них не господствовать, а служить: хранить жизнь и достояние Владиславовых подданных. Сии мнимые хранители заняли все укрепления, башни, ворота в Кремле, Китае и Белом городе; овладели пушками и снарядами, расположились в палатах Царских и в лучших домах целыми дружинами для безопасности.
Лето 1606 года. Ещё не успел развеяться прах первого самозванца, ещё не высохла кровь тысяч убитых во время погрома поляков, как по Московии и по Речи Посполитой поползла молва о вторичном чудесном спасении царя Дмитрия.
А через два года явился и он сам. В короткий срок он привлёк на свою сторону множество людей самых разных сословий, включая высшую знать. Он расколол страну на два лагеря, между которыми развернулась упорная гражданская война. Лжедмитрий потерпел в ней поражение и был убит своими же союзниками. Но смута, поднятая им, продолжалась ещё долгие годы.
Его личность остаётся, пожалуй, ещё более загадочной, чем личность первого самозванца. Обилие противоречащих друг другу свидетельств сбивает с толку. Так кем же был Лжедмитрий Второй?
Гражданская война
Почва, вызвавшая появление первого Лжедмитрия, его убийством была, похоже, только удобрена. Уже в августе 1606 года некто Иван Болотников, называвший себя воеводой царя Дмитрия, пересёк русско-польскую границу с небольшим отрядом. Отовсюду к нему стекались недовольные. И хотя в том же году рать Болотникова была разбита под Москвой, а в 1607 году предводитель повстанцев сдался в плен в осаждённой Туле, имя «законного царя» вновь и вновь поднимало людей против правительства.
А в июне 1607 года в пограничном городе Стародубе явился тот человек, который объявил себя царём Димитрием Иоанновичем, дважды чудесно спасшимся от рук убийц и теперь шедшим отвоёвывать престол. И вновь недовольные существующими порядками обрели центр притяжения. Нарастая, как снежный ком, войско второго самозванца покатилось к Москве. Как и в случае с первым Лжедмитрием, по дороге на его сторону переходили царские воеводы с войсками, города отворяли ему ворота и присягали как законному царю. Правда, в ряде случаев воеводы царя Василия Шуйского оказывали ему упорное сопротивление, и не обходилось без кровопролитных сражений.
Наконец, Лжедмитрий Второй летом 1608 года подошёл к Москве. Поскольку правительство Василия Шуйского удержало контроль над столицей, новому самозванцу, в отличие от первого, не удалось торжественно вступить в неё под колокольные звоны. Он обосновался укреплённым лагерем в селе Тушино, которое на время стало альтернативной столицей России. Отсюда отряды самозванца растекались по всем уголкам страны, беря города и приводя население к присяге «законному царю». С непокорными они творили, согласно летописям, всякие зверства. Противники прозвали Лжедмитрия Второго «цариком» или «тушинским вором».
Многие города сохранили верность Василию Шуйскому. Широко прославилась упорная оборона Троице-Сергиевой лавры от войск самозванца. В Зарайске воевода Михаил Пожарский храбро отразил все приступы его рати. Однако было много и тех, кто искал выгод у «законного царя Дмитрия». Среди них был репрессированный при Борисе Годунове боярин Фёдор Романов, отец будущего царя Михаила, постриженный в монахи под именем Филарета. Лжедмитрий Второй созвал альтернативный церковный собор из своих сторонников в высшем духовенстве, который провозгласил Филарета Патриархом московским и всея Руси.
Для придания своей власти легитимности Лжедмитрий Второй приказал доставить ему жену первого самозванца Марину Мнишек, венчанную московскую царицу. Марина из честолюбия решила притвориться, будто перед ней её настоящий муж. Самозванец проводил хитрую политику. Чтобы создать себе массовую опору, он отменил крепостное право и пустил в раздел между холопами и крестьянами земли тех бояр, которые ему не присягнули. Лжедмитрий Второй щедро раздавал своим сторонникам милости и привилегии, которым, по мнению его противников, цена была грош в базарный день (что совсем не так, как мы видим на примере патриарха Филарета, вполне легитимного).
Долгое время гражданская война находилась в состоянии равновесия, и решающий успех не склонялся ни в ту, ни в другую сторону. Наконец, царь Василий Шуйский, не доверяя своим подданным, прибег к тому же средству, что и самозванец – к иностранной интервенции. Набрав шведских наёмников, его племянник Михаил Скопин-Шуйский зимой 1609/10 года разбил тушинцев и снял осаду Москвы.
Но борьба не закончилась. Лжедмитрий Второй (как ранее Болотников) обосновался в Калуге, которая на сей раз стала центром движения не только против Шуйского, но и против поляков. Летом 1610 года на Москве бояре свергли Шуйского и призвали на престол польского королевича Владислава. Тем самым они хотели замириться с поляками и подавить движение Лжедмитрия Второго, которое всё больше принимало антикрепостнический характер. Поляки, ранее служившие самозванцу, стали в массе оставлять его. С Лжедмитрием оставались казаки и татары, ставшие непримиримыми врагами поляков. Но у самозванца случился конфликт со знатным татарином, который в декабре 1610 года убил Лжедмитрия на почве личной мести.
Мог ли быть спасшийся царевич
Все русские источники были оставлены противниками Лжедмитрия Второго, наделившими его самыми непривлекательными чертами. Но самым загадочным остаётся его происхождение.
Свидетельства о том, что второй самозванец был крещёный евреем, следует, по-видимому, оставить, так как их пристрастность очевидна. Принадлежность к «племени, распявшему Христа» была в глазах современников самой ужасной характеристикой.
Из источников, не имевших целью заранее очернить самозванца, наибольшего доверия заслуживают, по-видимому, «литовские», то есть западнорусские того времени. Один из них подробно описывает биографию и явление Лжедмитрия Второго. Он был грамотным человеком родом из Стародуба возле русско-литовской границы. Оттуда он переселился в Белую Русь и был домашним учителем в семье священника. Его учительство подтверждается и другими источниками, так что может считаться вполне достоверным. Но был ли он простым мещанином из самого Стародуба?
Известно, что второй самозванец умел бегло говорить, читать и писать не только по-русски и по-польски, но, по некоторым известиям, и по-древнееврейски. Он хорошо знал весь церковный круг годичного богослужения. Правда, не знал ни латыни, ни древнегреческого, что явно указывает на его происхождение не из Речи Посполитой, а из Московии.
В то время человеку без роду без племени было практически невозможно принять на себя авторитетное руководство движением, в котором бы под его началом находились знатные вельможи. Да и поступки второго самозванца обнаруживают в нём умелого, циничного и жестокого политика. Современный историк Д. Левчик обосновывает версию о том, что Лжедмитрий Второй был… подлинным царевичем Дмитрием (он, а не первый самозванец)! Опровергнуть молву о «чудесном спасении», всплывающую даже сейчас, на пятом веку от событий, очевидно, сможет только генетический анализ мощей царевича Дмитрия.