Положение Советского Союза на мировой арене в начале межвоенного периода определялось его местом в созданной в 1919-1922 гг. Версальско-Вашингтонской системе международных отношений. В годы Революции и гражданской войны Советская Россия утратила завоеванные Российской империей позиции на международной арене и территории в Восточной Европе. По уровню своего влияния в Европе страна оказалась отброшенной на 200 лет в прошлое и находилась вне рамок новой системы международных отношений. В этих условиях советское руководство могло либо согласиться с региональным статусом СССР, либо вновь начать борьбу за возвращение в клуб великих держав. Сделав выбор в пользу второй альтернативы, советское руководство взяло на вооружение концепцию «мировой революции», совмещавшую новую идеологию и традиционные задачи внешней политики по усилению влияния страны в мире. Стратегической целью внешней политики Москвы стало глобальное переустройство Версальско-Вашингтонской системы международных отношений, что делало основными противниками Англию, Францию и их союзников. С начала 1920-х гг. в Европе сложился политический треугольник (Англия и Франция - Германия - СССР), участники которого стремились достичь своих внешнеполитических целей, играя на противоречиях соперников.
К середине 1930-х гг. произошли заметные изменения в положении Советского Союза на европейской политической арене. Заключив в 1932 г. договоры о ненападении с Финляндией, Эстонией, Латвией, Польшей и Францией, Москва снизила угрозу своим северо-западным границам со стороны потенциального антисоветского союза этих стран и получила возможность более широкой нормализации отношений с Парижем, который был озабочен политикой Англии и Италии, направленной на постепенный пересмотр военных ограничений Версальского договора в отношении Германии. Новым фактором европейской политики стал приход к власти в Германии в январе 1933 г. главы НСДАП А. Гитлера. Рассчитывая на дальнейшую ревизию Версальского договора с согласия западных держав, новое германское руководство развернуло активную антикоммунистическую и антисоветскую пропаганду, позиционируя себя как главного борца с «мировым коммунизмом».
Ухудшение советско-германских отношений и политика попустительства Германии со стороны Англии и Франции вынуждали Москву использовать любые возможности для недопущения консолидации великих европейских держав с антисоветской направленностью. Поддержав политику «коллективной безопасности», Советский Союз пошел на смягчение идеологического противостояния между европейскими социал-демократическими и коммунистическими партиями, позиции которых следовало сблизить на антифашистской основе. Новая политическая линия сотрудничества левых партий в рамках «Народного фронта» была закреплена решениями VII Конгресса Коминтерна (25 июля - 20 августа 1935 г.). В дальнейшем советское руководство умело использовало официальные дипломатические каналы, нелегальные возможности Коминтерна, социальную пропаганду, пацифистские идеи, антифашизм, помощь некоторым жертвам агрессоров для создания имиджа главного борца за мир и социальный прогресс. В основе стратегии Москвы лежало стремление, последовательно критикуя фашизм, но, не ввязываясь при этом в открытое столкновение с Германией один на один, использовать межимпериалистические противоречия для расширения советского влияния в Европе и достижения статуса великой державы. Несмотря на активную пропагандистскую войну в прессе, СССР и Германия сохраняли нормальные дипломатические отношения и вплоть до марта 1937 г. периодически зондировали друг друга на предмет нормализации отношений. При этом германская сторона предпочитала развивать экономические отношения, а советская - пыталась дополнить их и политической нормализацией. Однако для Берлина его имидж «борца с мировым коммунизмом» был более важен, а отказ от советских предложений исправно доводился до сведения Англии, что позволяло рассчитывать на новые уступки с ее стороны.
Если же учесть, что 16 февраля к власти в Испании пришел Народный фронт, воспринимавшийся консервативными английским руководством чуть ли не как большевизация страны, то позиция Англии будет вполне логичной. Антикоммунистическая риторика Берлина находила благосклонных слушателей на берегах Темзы. Тем временем с 18 июля внимание всех великих европейских держав было привлечено к начавшейся в Испании гражданской войне. Германия и Италия почти сразу же поддержали мятеж генерала Ф. Франко, демонстрируя всему миру свою антикоммунистическую позицию. Запугивая Париж угрозой своего нейтралитета в случае обострения франко-итальянских и франко-германских отношений, Лондон, который тайно поддерживал мятежников, добился от Франции, чтобы та не продавала Мадриду оружие. Опасаясь втягивания в испанские события других европейских стран, Франция 2 августа обратилась к Англии и Италии с идеей соглашения о невмешательстве. Поддержав эту идею, Англия 4 августа предложила включить в это соглашение Германию и Португалию. Со своей стороны Германия, Италия и Португалия были готовы участвовать в данном соглашении только при условии, что в нем будет участвовать и Советский Союз. В итоге Лондон был вынужден согласиться с этим требованием и Париж предложил данную идею Москве, которая ее поддержала. Выступая за локализацию войны в Испании, советское руководство полагало, что это способствовало бы более быстрой победе законного правительства над мятежниками. Кроме того, участие Советского Союза в Комитете по невмешательству позволяло использовать этот международный орган для расширения советского влияния в Европе, отстаивания интересов законного правительства Испании и разоблачении германо-итальянской интервенции. 15-24 августа по инициативе Англии и Франции 27 стран Европы подписали Соглашение о невмешательстве в дела Испании. В соответствии с этой договоренностью в Лондоне 9 сентября начал свою работу Международный комитет по вопросам невмешательства в дела Испании, не имевший, правда, каких-либо полномочий. Зато, таким образом, удалось устранить от решения этого вопроса Лигу Наций.
Понятно, что итало-германская помощь Франко не была ни для кого секретом, как, впрочем, и то, что Англия и Франция закрывают глаза на это откровенное нарушение политики «невмешательства». Пользуясь поддержкой Италии и Германии франкисты с конца июля 1936 г. начали наступление в Эстремадуре, в результате которого им удалось объединить северный и южный районы своего господства, 27 сентября захватить Толедо, а с 15 октября начать наступление на Мадрид. На севере страны мятежникам удалось 5 сентября захватить Ирун, отрезав от Франции Северный фронт республиканцев. Позиция СССР в отношении событий в Испании первоначально была довольно осторожной. Москва оказывала гуманитарную помощь и способствовала закупкам вооружения для Испании в третьих странах, но просьба Мадрида о военных поставках была отклонена. Однако слабо закамуфлированная итало-германская интервенция и успехи мятежников на фронте заставили Москву 29 сентября решиться на военные поставки законному правительству Испании. На примере испанских событий СССР стремился продемонстрировать западным державам угрозу, исходящую от фашистских государств, и достичь реализации идей «коллективной безопасности» в Европе, а также не допустить создания единого антисоветского фронта европейских держав. Однако попытки советского представителя в Комитете по невмешательству в октябре 1936 г. подтолкнуть Англию и Францию к более решительным шагам против нарушителей соглашения, что могло привести к расширению сотрудничества Москвы, Лондона и Парижа, не увенчались успехом. Англия и Франция опасались срыва работы Комитета по невмешательству и не желали обострять отношения с Германией и Италией.
В этой ситуации, демонстрируя свою антифашистскую позицию, Советский Союз заявил о поддержке законного правительства Испании, что вовсе не улучшило его отношений с Англией и Францией. Тем не менее, советская военная помощь позволила испанским республиканцам воссоздать сухопутную армию и не допустить быстрой победы мятежников и итало-германских интервентов. Более того, гражданская война в Испании стала символом антифашистской борьбы, в которой участвовало свыше 42 тыс. добровольцев с разных континентов Для СССР победа франкистов в Испании означала создание проблем на юго-западной границе союзной ему Франции. Однако французское руководство не желало сближаться с СССР и опасалось быть втянутым в противостояние с Германией из-за советско-германского конфликта в Испании. Уже в ноябре 1936 г. в беседе с польским послом в Париже министр иностранных дел Франции И. Дельбос говорил, что «главная цель франко-русского соглашения заключается в том, чтобы не допустить сближения между Германией и Советской Россией, то есть противодействовать возможному возобновлению рапалльской политики». В настоящее время подписание германо-японского Антикоминтерновского пакта «окончательно исключает такую возможность. Поэтому отношение французского правительства к соглашению с Россией может быть изменено», а с Германией установлено взаимопонимание. Схожей позиции о необходимости соглашения с Германией придерживалась и Англия.
Продолжая политику «невмешательства», западные страны обычно ссылались на угрозу войны с Германией и Италией и на свою военную слабость. Занятая Англией, Францией и США позиция «невмешательства» в гражданскую войну в Испании вела к фактической поддержке мятежников, в которых они видели гарантию от «красной опасности», особенно в условиях расширения советского вмешательства в войну. Внешнеполитическая позиция западных держав во многом определялась присущим им антикоммунизмом, что подталкивало их к попустительству Германии и Италии, которых можно было использовать в качестве главной ударной силы против СССР. Намереваясь и далее использовать подобные настроения, Берлин и Рим 25 октября подписали соглашение, согласно которому Германия признала захват Эфиопии Италией, а та со своей стороны обещала не вмешиваться в германо-австрийские отношения. Обе стороны договорились о разграничении сфер экономической деятельности на Балканах, а 18 ноября разорвали дипломатические отношения с законным правительством Испании и признали правительство Ф. Франко. 25 ноября Германия и Япония заключили Антикоминтерновский пакт, подкрепленный новым столкновением на маньчжуро-советской границе у озера Ханка 26-27 ноября. Тем самым Япония наглядно продемонстрировала всему миру антикоммунистическую подоплеку своих действий. 2 декабря был подписан итало-японский договор, а 6 ноября 1937 г. Италия присоединилась к Антикоминтерновскому пакту и 11 декабря заявила о выходе из Лиги Наций.
Тем временем развернувшаяся в Лиге Наций дискуссия по вопросу о внесении изменений в ее Устав показала, что при попустительстве Англии и Франции влияние этой международной организации на мировую политику все более снижается. Прежде всего, обсуждалась идея об изменении ст. 16 Устава Лиги Наций, которая предусматривала применение к агрессору экономических и военных санкций. 1 июля 1936 г. Норвегия, Швеция, Дания, Финляндия, Испания, Швейцария и Нидерланды опубликовали совместное заявление о том, что они зарезервируют за собой право определить свое отношение к осуществлению ст. 16 Устава Лиги Наций. В тот же день Советский Союз предложил, чтобы между членами Лиги были заключены региональные или двусторонние пакты о взаимопомощи, что позволило бы создать систему коллективной безопасности. Критикуя идею нейтралитета, нарком иностранных дел СССР М. М. Литвинов в выступлении на XVII Ассамблее Лиги Наций 28 сентября заявил, что «есть также немногие страны, готовые искать спасения в нейтралитете. Если они действительно верят, что достаточно будет им самим написать на своих границах слово „нейтралитет“, чтобы пламя пожара остановилось у этих границ, если они забыли свежие уроки истории о нарушении даже международно признанных нейтралитетов, то это их дело. Мы вправе, однако, просить их, чтобы свои нейтралитеты они осуществили уже теперь, при подготовке планов агрессии одними и планов самозащиты другими. К сожалению, они уже теперь свой нейтралитет часто ставят на службу агрессивным силам». Понятно, что Германия оказывала давление на малые страны Европы, добиваясь их отказа от участия в мероприятиях Лиги Наций, направленных на усиление коллективной безопасности. Берлин стремился к тому, чтобы как можно больше европейских стран заранее заявили о своем нейтралитете в случае любого военного конфликта и отказались от участия в санкциях, предусмотренных уставом Лиги Наций.
Неудача франкистов под Мадридом и превращение войны в Испании в затяжную вынудила Комитет по невмешательству приступить к разработке мер контроля за режимом невмешательства. После трехмесячного обсуждения поднятого СССР вопроса об иностранных добровольцах в Испании Комитет принял решение о прекращении их посылки, которое вступило в силу 20 февраля 1937 г. Вместе с тем, попытки советского представителя обратить внимание Комитета на нарушение этого решения Италией были отклонены его английским председателем. Кроме того, Комитет выработал схему морского контроля за испанским побережьем, согласно которой английский и французский флоты патрулировали побережья, занятые франкистами, а германский и итальянский флоты побережья, занятые республиканцами. 6 марта это решение стало осуществляться, однако все эти меры контроля не предусматривали каких-либо санкций для нарушителей. Тем временем 2 января 1937 г. было заключено англо-итальянское «джентльменское» соглашение, которое фактически предоставляло Риму свободу рук в Испании в обмен на обязательство не затрагивать интересы английского капитала в этой стране. Понятно, что в этих условиях английское руководство 8 января решило сдерживать советскую активность в Комитете, но потакать Италии и Германии. Правда, в марте 1937 г., когда стало ясно, что Италия не выполняет условий соглашения, Англия опубликовала программу развития британских вооруженных сил и усилила критику действий Рима в прессе. В этих условиях Италия 23 марта отказалась от вывода своих добровольцев из Испании.
Военные действия в Испании велись с переменных успехом. Во второй половине января - начале февраля 1937 г. франкисты захватили средиземноморское побережье Андалузии с городом Малага. В ходе продолжавшихся боев под Мадридом франкисты 6-27 февраля предприняли безуспешное наступление на р. Харама. 8-22 марта республиканцы разгромили под Гвадалахарой наступавший на Мадрид итальянский экспедиционный корпус. В апреле - октябре 1937 г. франкисты разгромили Северный фронт республиканцев и захватили Астурию и Страну басков. Для оказания помощи Северному фронту республиканцы 5-27 июля предприняли попытку отбросить противника от Мадрида в районе Брунете, а 24 августа - 10 сентября провели наступление на Сарагосу, несколько потеснив противника и заняв город Бельчите.
Тем временем 28 мая 1937 г. в Лондоне было сформировано правительство Н. Чемберлена, делавшее ставку на умиротворение Германии и Италии. В этих условиях политика «невмешательства» окончательно стала формальностью и ширмой, позволяющей Англии вести диалог с Германией и Италией. Эта позиция Лондона наглядно проявилась в следующих условиях. 29 мая испанская республиканская авиация бомбила германский крейсер «Дойчланд», находившийся в испанских территориальных водах. Берлин и Рим заявили, что это делает невозможным их участие в Комитете по невмешательству и морском патрулировании. 31 мая германский флот обстрелял испанский порт Альмерия. В тот же день СССР предложил обсудить сложившуюся ситуацию в Комитете, но это предложение было отклонено Англией, которая опасалась, что таким путем Москва сможет торпедировать Соглашение о невмешательстве. В действительности советская сторона опасалась, что подобные инциденты могут спровоцировать войну в Европе, и стремилась сдержать республиканцев. 2 июня Англия предложила Германии и Италии вместе с Францией обсудить сложившуюся ситуацию вне Комитета. Попытки СССР 8 июня урегулировать ситуацию в рамках Комитета были проигнорированы. В результате англо-франко-германо-итальянских переговоров 12 июня было достигнуто соглашение об обращении к воюющим в Испании сторонам с предложением о создании в портах «зон безопасности» и получения гарантий ненападения на патрульные суда. В итоге Германия и Италия вернулись в Комитете по невмешательству, но 15 и 18 июня республиканские ВВС атаковали германский крейсер «Лейпциг».
23 июня Германия и Италия заявили о прекращении участия в патрулировании испанского побережья, а 2 июля выдвинули план реорганизации морского контроля и предоставления франкистам прав воюющей стороной. Со своей стороны 14 июля Англия выдвинула план вывода из Испании иностранных добровольцев и признания за франкистами прав воюющей стороны, в основном совпадающий с германо-итальянскими предложениями. Однако СССР удалось добиться того, что обсуждение этого плана было отложено до осени 1937 г. В ходе начавшегося в октябре 1937 г. его обсуждения Советский Союз выступал за вывод из Испании всех иностранных добровольцев, после чего можно было бы признать франкистов воюющей стороной. В итоге 4 ноября Комитет по невмешательству большинством голосов принял английский план от 14 июля. Лондон надеялся, что в этих условиях Москва выйдет из Комитета, но советский представитель продолжал отстаивать свою позицию и поддерживать законное правительство Испании. 16 ноября СССР согласился принять резолюцию Комитета, но не поддержал идею о признании франкистов воюющей стороной. В итоге разработка практических мер по реализации данного решения Комитета затянулась до начала 1938 г., когда ситуация в Европе изменилась.
Еще одним вопросом, вносившимся в Комитете по невмешательству СССР и скандинавскими странами, была проблема пиратских действий «неизвестных» (итальянских) подводных лодок в Средиземном море. Поначалу Англия и Франция всячески саботировали обсуждение этого вопроса, но активизация пиратства в августе - сентябре 1937 г. заставила Лондон и Париж принять меры к его пресечению. Вместе с тем, они не хотели обострять отношений с Италией и сведения о национальной принадлежности «неизвестных» подводных лодок оставались секретными. В ходе англо-французских переговоров было решено провести конференцию средиземноморских стран в Нионе. Париж настоял на участии в конференции СССР, а Лондон - Италии и Германии. Москва надеялась на изоляцию Италии на конференции и 6 сентября направила Риму ноту протеста против действий итальянских подводных лодок. Естественно, Италия отрицала все обвинения и отказалась от участия в конференции. Вслед за ней такую же позицию заняла и Германия. В итоге на прошедшей 10-14 сентября конференции в Нионе виновник пиратских нападений так и не был назван, но было решено топить все подводные лодки, которые не обозначат своей национальной принадлежности по первому требованию. 16 сентября Англия и Франция под предлогом патрулирования Средиземного моря прекратили патрулирование занятого франкистами испанского побережья. 30 сентября Италия присоединилась к решениям конференции. В результате, хотя количество пиратских нападений существенно сократилось, но полностью прекращено не было.
Вместе с тем, ситуация с конференцией в Нионе показывает, что твердой позиции Англии, Франции и СССР было вполне достаточно, чтобы заставить Германию и Италию считаться с тогдашними международными нормами. Однако жесткая позиция в отношении Германии создавала угрозу краха нацистского режима, что было, по мнению английского руководства, гораздо более серьезной угрозой, нежели германская экспансия, которую вполне можно было направить в восточном направлении. Подобную позицию Лондона в значительной степени разделял и Париж. Помимо двурушнической позиции Англии и Франции настораживало Москву и все более тесное германо-польское сотрудничество. Фактически Варшава стала добровольным помощником Берлина, добивавшегося недопущения сотрудничества стран Восточной Европы с Советским Союзом на антифашистской основе. Продолжая оставаться главным звеном антисоветского «санитарного кордона», Польша активно поддерживала эту германскую политику в Прибалтике и на Балканах. Весной - летом 1937 г. произошла активизация польско-румынского антисоветского сотрудничества. С 1936 г. Германии удалось добиться довольно тесного тайного военного антисоветского сотрудничества с Финляндией и Эстонией. Латвия также все более внимательно прислушивалась к «советам» Берлина. Фактически перед СССР замаячила перспектива объединения всей Восточной Европы под эгидой Германии и Польши. Кроме того, и Берлин, и Варшава налаживали отношения с Японией, которая, оккупировав Манчжурию, стремилась играть роль «борца с коммунизмом» на Дальнем Востоке, периодически провоцируя инциденты на советской границе. В этих условиях Москва старалась отстаивать там свои интересы, но вовсе не собиралась ввязываться в войну с Японией один на один.
Учитывая занятость Англии и Франции испанскими событиями, сотрудничество с Германией и Италией и не опасаясь вмешательства США, Япония решилась перейти к активным действиям на континенте. Советско-маньчжурский инцидент на Амуре 29-30 июня 1937 г. дал Японии возможность продемонстрировать Западу неизменность своего антикоммунистического курса, а 7 июля Япония начала войну в Китае. Предложение Англии 12 июля предпринять совместный демарш в Токио и Нанкине не было поддержано США, которые, рассчитывая на обострение англо-японских отношений, 16 июля заявили, что не исключают возможность пересмотра итогов Вашингтонской конференции. Соперничество Англии и США на Дальнем Востоке успешно использовалось японским руководством. Заключение 21 августа советско-китайского договора о ненападении ухудшило японо-советские отношения, но стороны лишь усилили пропагандистскую войну в прессе. 13 сентября китайское руководство обратилось в Совет Лиги Наций с просьбой о применении к Японии международных санкций. СССР поддержал эту позицию Нанкина и выступал за организацию коллективных действий против агрессора, тогда как Англия, Франция и США заняли пассивную позицию, фактически признав морскую блокаду китайского побережья Японией. Предложение Англии в октябре 1937 г. обсудить вопрос о бойкоте Японии не встретило поддержки США. В итоге, 6 октября Лига Наций констатировала нарушение Японией своих договорных обязательств и выразила «моральную поддержку» Китаю, рекомендовав всем заинтересованным сторонам созвать по этому вопросу международную конференцию. Прошедшая 3-24 ноября в Брюсселе конференция, посвященная событиям в Китае, показала, что западные державы хотели бы спровоцировать советско-японскую войну. В частности, Советскому Союзу было предложено провести мобилизацию и предпринять воздушные налеты на Токио, тогда как Англия и США собирались ограничиться военно-морской демонстрацией. Сама же Англия отказалась ограничить экспорт военных материалов в Японию, поскольку это ударило бы по карману очень влиятельных людей.
Усиление германской экономики и начавшийся в 1937 г. новый спад производства в мире способствовали тому, что Германия все явственнее стала требовать ревизии территориальных решений Версальского договора. Именно с 1937 г. во внешней политики Англии на первый план выходит идея «умиротворения» Германии за счет Восточной Европы и СССР, что должно было, по мнению английского руководства, привести к новому «Пакту четырех». Не случайно в ходе контактов с германским руководством 19 ноября лорд-председатель Королевского тайного совета Англии Э. Галифакс, а 2 декабря английский министр иностранных дел А. Иден уведомили Берлин, что Лондон не против ревизии границ в Восточной Европе, но считает непременным условием недопущение войны. В ходе англо-французских переговоров в Лондоне 28-30 ноября Франция поддержала эту английскую позицию и стороны договорились о дальнейшем невмешательстве в международные споры и столкновения в Восточной Европе Тем самым Берлину указывали на возможность соглашения с Западом, или, как заявил 21 февраля 1938 г. английский премьер-министр Н. Чемберлен, «мир в Европе должен зависеть от позиции главных держав Германии, Италии, Франции и нашей собственной». Иными словами, Германия получила карт-бланш на любые действия в Восточной Европе, не приводящие к открытой войне. Естественно, что в этих условиях германское руководство решило активизировать свою внешнюю политику в отношении соседей. Используя англо-французскую политику «умиротворения», свои достижения в экономике и военном строительстве, идеи антикоммунизма, пацифизма и национализма, Германия смогла в 1938 г. перейти к ревизии территориальных установлений Версальского договора и 12-13 марта аннексировала Австрию, значительно улучшив свое стратегическое положение в центре Европы.
Тем временем 11 марта в ходе инцидента на польско-литовской демаркационной линии погиб польский солдат и возникла угроза нападения Польши на Литву. 16 марта Германия уведомила Польшу, что ее интересы в Литве ограничиваются лишь Мемелем (Клайпедой) и сделала ей «открытое предложение о польско-германском военном сотрудничестве против России» в случае ухудшения советско-польских отношений. В тот же день Москва заявила Варшаве, что заинтересована в разрешении польско-литовского спора «исключительно мирным путем и что насильственные действия могут создать опасность на всем востоке Европы». 17 марта Литве был направлен польский ультиматум с требованиями в течение 36 часов установить дипломатические отношения с Польшей, отказаться от притязаний на Виленский край и открыть границу для передвижения и связи. В тот же день СССР предложил созвать конференцию по борьбе с агрессией в Европе, заявил о готовности «принять активное участие во всех мероприятиях, направленных к организации коллективного отпора агрессору», и запросил Францию о ее готовности воздействовать на Польшу для удержания ее от нападения на Литву. Вместе с тем подобно Англии, Франции, Латвии и Эстонии Москва 18 марта посоветовала Каунасу «уступить насилию» поскольку «международная общественность не поймет литовского отказа». Однако в 17.30 того же дня советская сторона еще раз указала Польше, что заинтересована в сохранении независимости Литвы и выступает против развязывания войны. В условиях, когда Франция и Англия также просили Польшу не доводить дело до войны, польская сторона несколько смягчила условия своего ультиматума. Теперь от Литвы требовалось в течение 48 часов установить с Польшей дипломатические отношения и открыть границу для передвижения и связи. 19 марта Литва согласилась принять этот ультиматум. Тем временем, опасаясь раскола Европы на военно-политические блоки, Англия высказалась против созыва предложенной СССР конференции.
Естественно, все эти события в Европе вели к тому, что в 1938 г. гражданская война в Испании все более отходила на периферию политики великих европейских держав. Италия и Германия продолжали поддержку франкистов, которые постепенно получали перевес на фронте. Хотя 15 декабря 1937 г. - 8 января 1938 г. республиканцы в ходе наступательной операции овладели Теруэлем, но 22 февраля франкисты смогли вновь выбить их из города. В ходе Арагонской операции (9 марта - 15 апреля 1938 г.) франкисты прорвались к Средиземному морю в районе Винароса. Попытка республиканцев в сражении на р. Эбро 25 июля - 15 ноября 1938 г. восстановить положение на фронте не удалась. Одновременно франкисты в июне - ноябре 1938 г. продолжали наступление на юг, и вышли на северные подступы к Валенсии. Тем временем 26 мая Комитет по невмешательству возобновил обсуждение вопроса о выводе из Испании иностранных добровольцев. Англия и Франция постарались добиться согласия СССР на предлагаемый ими план. 5 июля на последнем пленарном заседании Комитета этот план был одобрен большинством голосов. 7 июля к нему присоединился и Советский Союз. В ходе Ассамблеи Лиги Наций правительство Испанской республики 21 сентября заявило о намерении вывести добровольцев вне зависимости от плана Комитета. В то же время Англия попыталась договориться с генералом Ф. Франко о выводе добровольцев, но он, по негласному совету Италии, отказался кого-либо выводить.
Тем временем с апреля 1938 г. началось нарастание инспирированного Германией международного кризиса вокруг Чехословакии. Советское руководство прекрасно понимало, что решение этой проблемы зависит от позиции Англии и Франции, основной внешнеполитической целью которых было стремление направить германскую экспансию на Восток. Казалось бы, усиление германского влияния в Восточной Европе затрагивало интересы Лондона и Парижа, но их руководство полагало, что уступки Берлину окупят себя и угроза западным странам будет устранена в результате германо-советского столкновения. Сделав ставку на соглашение с Германией, Англия и Франция всячески уклонялись от любых советских предложений, которые могли привести к ухудшению их отношений с Берлином. В результате попытки Москвы договориться с Лондоном и Парижем о сотрудничестве в деле реализации концепции «коллективной безопасности» натыкались на стену молчания. Учитывая позицию западных держав, Чехословакия также заняла достаточно осторожную позицию в отношении военных контактов с Советским Союзом и в конце апреля 1938 г. уведомила Париж, что не станет заключать военную конвенцию с Москвой до того, как это сделает Франция. Англия попыталась возродить «фронт Стрезы» и 16 апреля был подписан англо-итальянский договор о дружбе и сотрудничестве, согласно которому Лондон признал захват Италией Эфиопии и согласился признать за Франко права воюющей стороны после проведения частичной эвакуации из Испании иностранных добровольцев. Со своей стороны Италия соглашалась на сохранение статус-кво на Средиземном море. Однако расколоть германо-итальянскую ось не удалось.
Продолжая действовать в рамках концепции «коллективной безопасности», что отвечало не только советским интересам, но и тем международным нормам, которые декларировались в то время ведущими мировыми державами, советское руководство постаралось договориться с Англией и Францией о поддержке Чехословакии. Всего в течение 6 месяцев Советский Союз 10 раз официально заявлял о своей готовности оказать поддержку Чехословакии. Кроме того, 4 раза об этом конфиденциально сообщалось Франции, 4 раза - Чехословакии и 3 раза - Англии. Советская сторона трижды предлагала провести переговоры генеральных штабов Франции и один раз Англии, однако никакого ответа получено не было, поскольку было бы «несчастьем, если бы Чехословакия спаслась благодаря советской помощи». Кроме того, Советский Союз неоднократно заявлял о своей готовности оказать поддержку своему чехословацкому союзнику, если он будет сражаться и попросит о помощи, даже в том случае, если Франция уклонится от выполнения своих союзнических обязательств. Это была вполне ясная и недвусмысленная позиция, в отличие, например, от позиции Франции, чей министр иностранных дел Ж. Бонне еще 30 апреля прямо заявил германскому послу, что «любое соглашение лучше, чем мировая война, в случае которой погибнет вся Европа и как победитель, так и побежденный станут жертвой мирового коммунизма». Фактически западные державы заранее согласились выдать Чехословакию Германии, а все их действия в апреле - сентябре 1938 г. служили лишь для прикрытия этой цели. Настораживало Москву и все более явное польско-германское античехословацкое сотрудничество.
Летом 1938 г. английское руководство стремилось найти новый компромисс великих держав Европы. Но вместо нажима на Германию Англия и Франция продолжали требовать от Чехословакии уступок во имя сохранения мира в Европе, поскольку война могла способствовать ее большевизации. Таким образом, Чехословакия стала разменной картой в политике умиротворения Германии и базой нового компромисса. Английское руководство исходило из того, что слабая Германия не хочет, а сильная Франция не может пойти на закрепление британской гегемонии. Поэтому было необходимо усилить Германию, ослабить Францию, а заодно изолировать СССР, который 21 сентября вновь предложил провести конференцию для выработки мер против агрессии. В итоге 29-30 сентября в ходе конференции Англии, Франции, Германии и Италии в Мюнхене было выработано соглашение по чехословацкому вопросу, удовлетворившее все претензии Берлина. Был решено передать до 10 октября Германии приграничные районы Чехословакии. Право населения передаваемых районов на оптацию было провозглашено, но не выполнялось. Провозглашенные международные гарантии новых границ Чехо-Словакии так и не были оформлены, поскольку Англия уклонилась от этого. Кроме того, было признано право Польши и Венгрии на территориальное урегулирование с Чехословакией.
Одновременно 30 сентября было подписано англо-германское соглашение о ненападении и консультации. Кроме того, Англия просила Германию и Италию поддержать идею о том, чтобы дать Франции возможность достичь перемирия в Испании. То есть фактически речь шла о признании правительства генерала Ф. Франко, хотя Лондон и Париж имели дипломатические отношения с Мадридом. Понятно, что германское руководство не стало возражать. Англия рассматривала Мюнхенское соглашение как фундаментальную основу для дальнейшего англо-германского компромисса по всем кардинальным проблемам. Своей подписью под Мюнхенским соглашением Франция нарушала франко-чехословацкий договор от 21 января 1924 г. и Локарнский договор от 16 октября 1925 г. Система военных союзов Франции распалась. В результате «отступничество Франции, о котором теперь было объявлено во всеуслышание, заставило малые страны повернуться к Гитлеру в надежде не все потерять». В ноябре 1938 г. вступило в силу англо-итальянское апрельское соглашение, 24 ноября Лондон предложил Берлину полную свободу действий против СССР. 19 ноября Франция признала итальянский суверенитет над Эфиопией, а 6 декабря была подписана франко-германская декларация о ненападении и консультации. Это был апогей политики умиротворения, нанесшей колоссальный удар не только по влиянию Англии и Франции в Европе, но и по всей Версальской системе международных отношений, которая практически прекратила свое существование.
Одновременно в ходе Чехословацкого кризиса 1938 г. Москве наглядно убедилась, что наличие союзных договоров вовсе не является гарантией взаимодействия подписавших их государств. Несмотря на то, что Франция и Чехословакия были формальными союзниками СССР, они просто отказались обсуждать с ним проблему реализации союзнических обязательств. Причем следует учитывать, что кризис носил преимущественно политический характер, и твердой позиции Англии и Франции вполне было достаточно для того, чтобы остановить Германию. Если же говорить о чисто военной стороне проблемы, то следует помнить, что угроза войны была со стороны Германии явным блефом. Осенью 1938 г. Франция, Чехословакия и СССР обладали вооруженными силами, способными нанести поражение Германии. Хотя советское руководство предприняло определенные военные приготовления на случай возникновения войны в Европе, оно вовсе не собиралось очертя голову бросаться в войну без учета общей политической ситуации. Одно дело участвовать в войне двух блоков европейских государств, а совершенно другое - воевать с Германией, пользующейся, как минимум, нейтралитетом Англии и Франции. Такой опыт у СССР уже имелся по событиям в Испании, и повторять его в общеевропейском масштабе в Москве явно не спешили. По мере развития событий в Комитете по невмешательству и вокруг Чехословакии советское руководство лишь убеждалось в том, что западные державы не станут сдерживать Германию. 29 сентября Англия сообщила Советскому Союзу, что его не пригласили на конференцию в Мюнхен потому, что Гитлер и Муссолини отказались бы сидеть рядом с советским представителем. Естественно, Москва 2 и 4 октября заявила, что «ни Франция, ни Англия не консультировались с СССР, а лишь сообщали правительству СССР о свершившихся фактах. К конференции в Мюнхене и ее решениям… советское правительство никакого отношения не имело, и не имеет».
Ставка Англии и Франции на соглашение с Германией и Италией, ставшая очевидной осенью 1938 г., применительно к событиям в Испании фактически означала окончательный переход всех великих европейских держав на сторону франкистов. В этих условиях франкисты в ходе Каталонской операции (23 декабря 1938 г. - 9 февраля 1939 г.) 26 января захватили Барселону, а затем и весь северо-восток Испании. 25 февраля 1939 г. Франция, а 27 февраля Англия признали правительство Франко и разорвали дипломатические отношения с законным правительством Испании. 1 марта СССР отозвал своего представителя из Комитета по невмешательству. Возникший при поддержке Лондона и Парижа в марте 1939 г. внутренний кризис Испанской республики привел к тому, что 27 марта франкисты перешли в общее наступление, 28 марта заняли Мадрид, а к 1 апреля взяли под контроль всю страну. В тот же день правительство Франко было признано США. 20 апреля Комитет по невмешательству был официально распущен. Гражданская война в Испании завершилась победой франкистов в условиях, когда внимание великих европейских держав было приковано к событиям в Восточной Европе.
Как только завершилась реализация Мюнхенского соглашения, Берлин 24 октября 1938 г. предложил Варшаве согласиться на включение Данцига в состав Германии, разрешить постройку экстерриториальных шоссейной и железной дорог через «польский коридор» и вступить в Антикоминтерновский пакт. Со своей стороны Германия была готова продлить на 25 лет соглашение о мирном разрешении споров и неприменении силы от 26 января 1934 г. и гарантировать существующие германо-польские границы. Тем самым Германия решила бы для себя задачу тылового прикрытия с Востока (в том числе и от СССР) в предвидении окончательной оккупации Чехо-Словакии, частично ревизовала бы свою восточную границу, установленную в 1919 г., и значительно упрочила бы свои позиции в Восточной Европе. В это же время в Варшаве разрабатывались планы совместного с Румынией решения «украинского вопроса» путем отторжения Украинской ССР от Советского Союза и активизации антисоветской политики в Закавказье. Любили польские руководители порассуждать и о слабости Советской России.
Вместе с тем, польское руководство опасалось, что слишком тесное сближение с Германией может привести к утрате возможности проведения независимой внешней политики, поэтому, несмотря на неоднократные обсуждения германских предложений в октябре 1938 - январе 1939 г., Берлин так и не получил желаемого ответа. Хотя в Варшаве при определенных условиях не исключалось создание германо-польско-японского военного союза с антисоветской направленностью, позиция Польши осложнялась наличием германо-польских проблем. Кроме того, сама Германия пока не ставила своей целью войну с Советским Союзом, а, готовясь к захвату Чехо-Словакии, была заинтересована в нейтрализации Польши и невмешательстве Англии и Франции, для воздействия на которые вновь использовалась антисоветская риторика. Не случайно Берлин санкционировал кампанию в прессе относительно планов создания «Великой Украины» под германским протекторатом, что было с пониманием встречено в Лондоне и Париже.
Польское руководство было согласно на определенные уступки в вопросе о Данциге лишь в обмен на ответные шаги Германии, но не желало становиться сателлитом Берлина. Неуступчивость Польши привела к тому, что германское руководство стало склоняться к мысли о необходимости военного решения польской проблемы в определенных условиях. Визит министра иностранных дел Польши Ю. Бека в Берлин 5-6 января 1939 г. показал польскому руководству, что неприемлемые для него германские условия являются стратегической линией Берлина. Пока формально переговоры были отложены. Продолжая политику балансирования между Западом и Востоком, германское руководство с осени 1938 г. стало постепенно добиваться нормализации отношений с СССР. 19 декабря без всяких проволочек был продлен на 1939 г. советско-германский торговый договор. 22 декабря Берлин предложил Москве возобновить переговоры о 200-миллионном кредите, намекнув на необходимость общей нормализации отношений. Опасаясь германо-польского сближения в результате визита Бека в Германию, советская сторона 11 января 1939 г. согласилась начать экономические переговоры, а на следующий день А. Гитлер несколько минут побеседовал на дипломатическом приеме с советским полпредом, что стало сенсацией в дипломатических кругах. Тем самым Германия пыталась оказать давление на Англию, Францию и Польшу, вынудив их к уступкам, намеками на возможность дальнейшего развития контактов с СССР.
Рассчитывая стать лидирующей силой на континенте, Германия добивалась признания за собой статуса мировой державы со стороны Англии и Франции, что было невозможно без демонстрации силы или даже нанесения поражения этим странам. К марту 1939 г. германскому руководству стало очевидно, что, хотя влияние Германии в Восточной Европе значительно возросло, оно все еще не стало решающим. Достижение этой цели требовало новых политических действий. Окончательное устранение Чехо-Словакии позволяло Германии продемонстрировать свою силу восточным соседям, сделав их более сговорчивыми, и значительно снизить опасность антигерманского союза в Восточной Европе. По мнению Берлина, решение чехословацкого вопроса привело бы к нейтрализации Польши, которая была бы вынуждена принять германские предложения, к экономическому подчинению Венгрии, Румынии и Югославии. Возвращение Мемеля (Клайпеды) привело бы к контролю Германии над Литвой и усилению германского влияния в Прибалтике. Тем самым был бы обеспечен тыл для войны на Западе, которая рассматривалась в Берлине как первый этап в деле обеспечения германской гегемонии в Европе. Лишь после решения этой задачи Германия могла позволить себе антисоветский поход.
События осени 1938 г. означали крах Версальской системы международных отношений в Европе. Однако попытка Англии и идущей в ее фарватере Франции заменить ее новой Мюнхенской системой международных отношений на базе баланса сил великих европейских держав не удалась. 14 марта 1939 г. Словакия по совету Германии провозгласила независимость, а 15 марта германские войска вступили в Чехию, на территории которой был создан протекторат Богемия и Моравия. Вначале реакция Англии и Франции была довольно сдержанной, но по мере возбуждения общественного мнения они ужесточили свою позицию и 18 марта (как и Советский Союз) выразили протест действиям Германии. Английский и французский послы были отозваны из Берлина «для консультаций». Англия постаралась привлечь СССР для поддержки Польши и Румынии, однако выяснилось, что те не желали сотрудничать с Москвой, опасаясь ухудшить отношения с Германией. 22 марта Германия добилась от Литвы возвращения ей Мемеля (Клайпеды). 26 марта Варшава окончательно отказалась принять германское предложение, а 28 марта заявила, что изменение статус-кво в Данциге будет рассматриваться как нападение на Польшу. В этих условиях германское руководство стало склоняться к военному решению польского вопроса. 28 марта СССР заявил о своих интересах в Эстонии и Латвии. 31 марта Англия предоставила Польше гарантии независимости, не отказываясь при этом от содействия германо-польскому урегулированию. 7-12 апреля Италия оккупировала Албанию.
Эти события послужили началом предвоенного политического кризиса в Европе, что активизировало внешнюю политику всех великих держав и резко расширило возможности внешнеполитического маневрирования Советского Союза. Весной - летом 1939 г. шли тайные и явные англо-франко-советские, англо-германские и советско-германские переговоры, происходило оформление англо-франко-польской и германо-итальянской коалиций. Поскольку в благожелательной позиции СССР были заинтересованы и Англия с Францией, и Германия, Москва получила возможность выбирать, с кем и на каких условиях договариваться. В своих расчетах советское руководство исходило из того, что нарастание кризиса или возникновение войны в Европе - как при участии СССР в англо-французском блоке, так и при сохранении им нейтралитета - открывало новые перспективы для усиления советского влияния на континенте. Союз с Лондоном и Парижем делал бы Москву равноправным партнером со всеми вытекающими из этого последствиями, а сохранение Советским Союзом нейтралитета в условиях ослабления обеих воюющих сторон позволяло ему занять позицию своеобразного арбитра, от которого зависит исход войны.
Продолжая действовать в рамках концепции «коллективной безопасности», советское руководство попыталось добиться заключения союза с Англией и Францией, который дал бы гарантии независимости малым странам Центральной и Восточной Европы. На первом этапе переговоров (середина апреля - середина июня 1939 г.) происходило согласование общих принципов обсуждаемого договора по дипломатическим каналам. При этом выяснилось, что Англия и Франция не спешат с определением своей позиции и не склонны брать на себя какие-либо конкретные обязательства по оказанию помощи Советскому Союзу. В ходе второго этапа переговоров (середина июня - начало августа 1939 г.), которые велись в Москве, был выработан проект союзного договора, но возникла бесплодная дискуссия по вопросу о «косвенной агрессии». Третьим этапом стали военные переговоры в Москве (12-25 августа), на которых советская сторона 14 августа поставила вопрос о возможности прохода Красной армии через территорию Польши и Румынии (это, видимо, служило для советского руководства своеобразным индикатором намерений западных партнеров). Хотя Англия и Франция прекрасно знали отрицательное отношение Польши к идее пропуска советских войск через свою территорию, они еще раз попытались найти некий компромиссный вариант, который позволил бы продолжить переговоры с СССР. Однако Варшава категорически отказалась от какого-либо соглашения с Москвой. Таким образом, англо-франко-советские переговоры, как политические, так и военные, окончательно зашли в тупик, показав, что западные державы не готовы к равноправному партнерству с Москвой. Даже угроза нормализации советско-германских отношений не заставила Англию и Францию пойти на уступки Советскому Союзу.
Для Лондона и Парижа переговоры с Москвой были нужны для недопущения возможного советско-германского сближения и оказания давления на Германию, чтобы подтолкнуть ее к соглашению с западными державами. Вместе с тем Лондон довел до сведения Берлина, что переговоры с другими странами «являются лишь резервным средством для подлинного примирения с Германией и что эти связи отпадут, как только будет действительно достигнута единственно важная и достойная усилий цель - соглашение с Германией». Со второй половины июля 1939 г. Англия предлагала Германии широкую программу политического (отказ от агрессии в международных делах, взаимное невмешательство), экономического (снабжение сырьем, торговая, валютная и колониальная политика) и военного (взаимное ограничение вооружений) сотрудничества. Со своей стороны Германия предложила Англии раздел сфер влияния в мире, потребовала возврата колоний и отмены Версальского договора. Занятое локализацией предстоящей войны с Польшей, германское руководство активно поддерживало контакты с западными державами, но не спешило соглашаться на их предложения. 20 августа Германия заявила об отказе рассматривать предложения Англии до решения данцигского вопроса, являющегося «последним требованием» по пересмотру Версальского договора, после урегулирования которого «Гитлер будет готов предложить Англии союз».
Одновременно с апреля 1939 г. Германия начала зондаж СССР на предмет улучшения отношений, но советская сторона заняла выжидательную позицию, намекая, что готова выслушать любые предложения Берлина. 8 июня СССР согласился на предложение Германии возобновить экономические переговоры, но поначалу обе стороны выдвинули завышенные требования. Только 10 июля Германия заявила Советскому Союзу о готовности принять его условия по экономическим вопросам. В ходе возобновившихся с 18 июля в Берлине экономических переговоров Москва также пошла на уступки, опасаясь англо-германо-японского сговора. Одновременно Германия продолжала зондировать СССР по вопросу о разграничении взаимных интересов в Восточной Европе, постепенно конкретизируя свои предложения. В итоге 11 августа советское руководство согласилось на постепенные переговоры по этим проблемам в Москве. Назначив 12 августа срок начала операции против Польши на 26 августа, германское руководство стремилось ускорить начало политических переговоров с Советским Союзом. 19 августа было подписано советско-германское торгово-кредитное соглашение, Берлин сообщил о своем согласии «учесть все, чего пожелает СССР», и вновь настаивал на ускорении переговоров. 21 августа Берлин предложил Лондону принять 23 августа Г. Геринга для переговоров, а Москве - И. фон Риббентропа для подписания договора о ненападении. И СССР, и Англия ответили согласием! Исходя из необходимости, прежде всего, подписать договор с Советским Союзом, А. Гитлер 22 августа отменил полет Геринга в Лондон.
Фактически в европейской политике сложился своеобразный «заколдованный круг». Советский Союз стремился к соглашению с Англией и Францией, которые предпочитали договоренность с Германией, а она, в свою очередь, добивалась нормализации отношений с Москвой. Определенную роль в срыве англо-франко-советских переговоров сыграла и позиция восточноевропейских соседей СССР, которые заявляли Англии и Франции о своей незаинтересованности в гарантии их независимости с участием советской стороны. Подобный ход переговоров наряду с угрозой англо-германского соглашения и втягивания СССР в крупный конфликт на Дальнем Востоке, где в это время шли бои с японскими войсками на Халхин-Голе, заставил Москву более внимательно отнестись к германским предложениям о нормализации двусторонних отношений. Подписанный 23 августа 1939 г. советско-германский договор о ненападении стал большим успехом советской дипломатии. Использовав склонность Германии к соглашению, советское руководство сумело добиться серьезных уступок со стороны Берлина. Советскому Союзу удалось на определенное время остаться вне европейской войны, получив при этом значительную свободу рук в Восточной Европе и более широкое пространство для маневра между воюющими группировками в собственных интересах. При этом следует подчеркнуть, что советско-германский договор о ненападении не был детонатором войны в Европе. Ведь вместо честного выполнения своих союзнических обязательств перед Варшавой Англия и Франция продолжали добиваться соглашения с Германией, что фактически подтолкнуло ее к войне с Польшей.
Мельтюхов Михаил Иванович - доктор исторических наук, старший научный сотрудник Всероссийского научно-исследовательского института документоведения и архивного дела (ВНИИДАД) (Москва). Полностью статья будет опубликована в тематическом выпуске научного альманаха «Русский Сборник», посвященном Гражданской войне в Испании.
29. Внешняя политика СССР в 1930-х гг.: международная обстановка, крах политики коллективной безопасности, изменения во внешнеполитической ориентации СССР в конце 1930-х гг., внешнеполитические акции СССР в 1939-1941 гг.
Внешняя политика СССР в 30-е годы
В 30-е гг. и особенно накануне Великой отечественной войны советская внешняя политика носила сложный и противоречивый характер.
Существуют три основных этапа внешней политики:
до 1933 г. – хорошие отношения с Германией, но нестабильность отношений с «демократическими» странами;
1933–1939 гг.: сближение СССР с Англией, Францией и США против Германии и Японии; 1939 г.– июнь 1941 г.: сближение с Германией и Японией.
В конце 30-х годов усилилась международная напряженность. Западные державы проводили политику уступок фашистской Германии, пытаясь направить ее агрессию против СССР. Кульминацией этой политики стало Мюнхенское соглашение (сентябрь 1938 г.) между Германией, Италией, Англией и Францией, оформившее расчленение Чехословакии.
На Дальнем Востоке Япония, захватив большую часть Китая, приблизилась к границам СССР. Летом 1938 г. произошел вооруженный конфликт на территории СССР в районе озера Хасан. Японская группировка была отброшена. В мае 1938 г. японские войска вторглись в Монголию. Части Красной Армии под командованием Г. К. Жукова разгромили их в районе реки Халхин-Гол.
В начале 1939 г. была осуществлена последняя попытка создания системы коллективной безопасности между Англией, Францией и СССР. Западные державы затягивали переговоры. Поэтому советское руководство пошло на сближение с Германией. 23 августа 1939 г. в Москве был заключен советско-германский договор о ненападении сроком на 10 лет (пакт Риббентропа-Молотова). К нему был приложен секретный протокол о разграничении сфер влияния в Восточной Европе. Интересы СССР были признаны Германией в Прибалтике и Бессарабии.
Мюнхенское соглашение окончательно закрепило курс западных держав на «умиротворение» фашистских агрессоров, удовлетворив притязания Германии на отторжение от Чехословакии Судетской области. Надежды СССР на возможность создания системы коллективной безопасности были окончательно развеяны после подписания в сентябре 1938 г. англо-германской, а в декабре того же года франко-германской деклараций, являвшихся, по существу, пактами о ненападении. В этих документах договаривающиеся стороны заявляли о своем стремлении «никогда более не вести войну друг против друга». Советский Союз, стремясь обезопасить себя от возможного военного конфликта, начал поиски новой внешнеполитической линии.
Это обстоятельство заставило Сталина пересмотреть отношения с Англией и Францией, начать постепенное сближение с Германией. Ни Сталин, ни Гитлер не считали начавшееся сближение стратегическим и долгосрочным. Наряду с общими политическими интересами их объединяло неприятие «западных демократий».
Заключение советско-германских соглашений летом 1939 г. сорвало попытки западных держав втянуть СССР в войну с Германией и, наоборот, позволило переключить направление германской агрессии прежде всего на Запад. Советско-германское сближение внесло определенный разлад в отношения между Германией и Японией, ликвидировало для СССР угрозу войны на два фронта
1 сентября Германия напала на Польшу. В этих условиях руководство СССР приступило к реализации советско-германских договоренностей августа 1939 г. 17 сентября Красная Армия вступила в Западную Белоруссию и Западную Украину. В 1940 г. Эстония, Латвия и Литва вошли в состав СССР.
В ноябре 1939 г. СССР начал войну с Финляндией в надежде на ее быстрый разгром, с целью отодвинуть от Ленинграда советско-финляндскую границу в районе Карельского перешейка. Ценой огромных усилий сопротивление финских вооруженных сил было сломлено. В марте 1940 г. был подписан советско-финляндский мирный договор, по которому СССР получил весь Карельский перешеек.
Летом 1940 г. в результате политического нажима Румыния уступила СССР Бессарабию и Северную Буковину.
В итоге в состав СССР были включены значительные территории с населением 14 млн. человек. Внешнеполитические соглашения 1939 г. почти на 2 года отсрочили нападение на СССР.
На формирование военно-политической обстановки в мире, приведшей в конечном счете к войне, решающее влияние оказывали агрессивность фашистской Германии и милитаристской Японии.
Этому способствовала соглашательская политика Англии и Франции (политика «умиротворения» агрессора) и изоляционизм США.
После прихода к власти Гитлера усилия Советского Союза были направлены на создание системы коллективной безопасности в Европе. Однако создать такую систему не удалось из-за взаимного недоверия будущих союзников по антигитлеровской коалиции.
Руководствуясь интересами безопасности своей страны, советское руководство пошло на нормализацию отношений с Германией, подписав 23 августа 1939 г. «пакт Риббентропа–Молотова».
Провал политики коллективной безопасности сделал неизбежным развязывание второй мировой войны.
Политика коллективной безопасности.
Итог:
Дополнительно
2. Очаги военной опасности и сближение агрессоров .
Но в начале 30-х годов происходят значительные изменения в международных отношениях. И они были связаны с нарушением условий Версальско-Вашингтонской системы.
Ответы: Международные отношения 30-х годов отличались от кануна первой мировой войны. В 30-е годы лишь небольшая группа стран стремилась к войне, тогда как большая часть этого не хотела. Существовала реальная возможность погасить очаги войны, все зависело от способности мирового сообщества организовать совместные действия.
Первой проверкой этой способности стал экономический кризис. Он был мировым, и бороться с его последствиями разумнее было сообща.
Однако выявилась неспособность к совместным действиям: США установили самые высокие таможенные пошлины, Великобритания установила такой обменный курс фунта, который создал условия для расширения экспорта британских товаров. Другие страны последовали их примеру. Началась настоящая таможенная и валютная война, которая дезорганизовала мировую торговлю и углубила кризис. Каждая страна пыталась переложить тяжесть кризиса на других, возросло экономическое соперничество, способность к совместным действиям была утеряна. Отсутствовало понимание целостности и неделимости мира .
Нарастание напряженности в мире породило в США стремление уединиться в своей «американской крепости». Самая богатая страна с колоссальными ресурсами и способностью влиять на мировые события как бы выпала из мировой политики. Это резко увеличивало шансы агрессоров на успех.
Приход Гитлера к власти не сразу был воспринят как коренной поворот в политике Германии. Долгое время в нем видели лишь сильного национального лидера, стремящегося восстановить для Германии справедливость. Планы нацистов по переделу мира поначалу не воспринимались всерьез. Еще не работали лагеря смерти, а народы Европы не испытали ужасов оккупации. Все это было впереди. Многим политикам Гитлер казался лидером, с которым вполне можно вести дело.
4. Политика умиротворения и политика коллективной безопасности: сущность, реализация, причины неудач.
Начиная с 1936 года, в Европе формируются два противоположных направления в международных отношениях: политика умиротворения и политика коллективной безопасности.
А) Политика умиротворения. Активным сторонником этой политики был премьер-министр Великобритании в 1937-1940 годах Невилл Чемберлен. По его мнению, главная опасность состояла не в действиях Германии, а в возможности потери контроля над развитием событий. Он считал, что первая мировая война возникла именно потому, что великие державы на время утеряли контроль над развитием событий. В итоге локальный конфликт из-за Сербии перерос в мировую войну. Для того, чтобы предотвратить такую опасность, нужно не терять контактов со всеми участниками международного конфликта и пытаться решать возникшие проблемы на основе взаимных уступок. На деле это означало, что Гитлер выдвигал все новые претензии, они становились объектом обсуждения, после чего надо было идти на все большие уступки Германии. Подобная политика требовала жертв и территориальных уступок со стороны третьих стран, т.е. тех, к кому Германия предъявляла претензии.
Б) Политика коллективной безопасности.
Политика коллективной безопасности предложена французским министром иностранных дел Луи Барту. Эта политика была нацелена на сохранение в Европе статус-кво, неизменности сложившихся границ. Государства, заинтересованные в этом, должны были заключить между собой соглашения о взаимопомощи. Участие СССР в этой системе Барту считал жизненно важным. Проводником этой политики в нашей стране стал нарком иностранных дел СССР М.М. Литвинов. В ходе реализации этого курса Советскому Союзу удалось добиться упрочения своего положения:
в 1934 году СССР был принят в Лигу наций в качестве члена ее Совета;
в 1935 году был подписан советско-французский договор о взаимопомощи;
в 1936 году подписан договор с Чехословакией;
в 1935 году VII конгресс Коминтерна взял курс на развертывание антифашистской борьбы.
Почему другие государства не поддержали политику коллективной безопасности?
СССР не имел общей границы с Германией. Чтобы выполнить свои обещания по договору, его войска должны быть пропущены через территорию Польши или Румынии, но правительства той и другой стороны боялись СССР больше Германии и категорически отказывались давать обещания относительно возможного пропуска советских войск через свою территорию.
Военный потенциал СССР оценивался чрезвычайно низко после массовых репрессий среди командного состава Красной Армии.
Итог: Франция в 1938 году отказывается от политики коллективной безопасности и плетется за британской политикой умиротворения.
В) Реализация политики умиротворения.
1. Вспомните, в чем состояла, по мнению Гитлера, историческая миссия германского фашизма?
Ответ: Завоевание мирового господства. А для этого необходимо: ликвидировать условия Версальского договора, создать мощную армию, объединить всех немцев в едином государстве, завоевание необходимого «жизненного пространства» на Востоке.
2. Какие пункты этого плана уже были реализованы Гитлером?
Ответ: Ликвидированы частично условия Версальского договора относительно ограничений Германии, создана мощная армия. Можно было приступать к реализации следующего этапа – объединение всех немцев в едином государстве.
3. Немецкий генерал-фельдмаршал В. Кейтель заявил после окончания войны: «В период Мюнхена Германия не была подготовлена к вооруженному конфликту. Если бы в марте 1938 года союзники позволили Чехословацкой республике провести мобилизацию, Гитлер не смог бы оккупировать даже Австрию…» Была ли уступка Гитлеру со стороны западных держав в Мюнхене вызвана явным военным превосходством Германии или иными обстоятельствами?
Содержание презентации : В 1938 году Гитлер решил приступить к реализации своей внешнеполитической программы: передел границ с целью включения в состав германии всех населенных немцами регионов. Первой в списке стояла Австрия- родина Гитлера. Гитлер ультимативно потребовал передать власть в Австрии в руки местных нацистов. Те пригласили германские войска помочь им в наведении порядка. 12 марта 1938 года вермахт вторгся в Австрию. Ее независимость была ликвидирована, она стала областью Германии. Хотя большинство австрийцев с энтузиазмом восприняли присоединение, видя только в нем будущее страны. Но так или иначе в Европе перестало существовать суверенное государство. Никто не смог этому помешать.
Вслед за этим Гитлер выдвинул претензии к Чехословакии, требуя присоединения к Германии Судетской области, населенной в основном немцами. Но Чехословакия оказалась твердым орешком. Она имела одну из лучших армий в Европе и не собиралась уступать. Гитлер решил добиться отделения Судет, пугая великие державы перспективой начала новой войны. 30 сентября 1938 года в Мюнхене с участием Англии, Германии, Италии и Франции было решено удовлетворить претензии Гитлера. Чехословакия, которую даже не пригласили на конференцию, потеряла 1/5 часть территории, граница проходила в 40 км от Праги.
4. Каковы итоги политики умиротворения к концу 1938 года?
Ответ: Германия превратилась в сильнейшее государство Европы. Гитлер уверовал в свою безнаказанность. Это приблизило начало войны. Запад был слеп: оценка сговора – восторженная: «Мир этому поколению!»
Г) Крах политики умиротворения.
Какие действия Англии и Франции свидетельствовали о том, что их политика умиротворения потерпела полный крах?
Ответ: Март-апрель 1939 года предоставление Англией и Францией гарантий военной помощи всем граничащим с Германией государствам в случае нападения на них Германии.
5. Внешняя политика СССР в 30-е годы.
А) Причины сближения СССР И Германии..
1. Какие выводы сделало для себя советское руководство после подписания Мюнхенского соглашения?
Ответ: СССР пытаются отодвинуть от активного участия в европейских делах. Попытка направить агрессию Германии на Восток, против СССР.
2. Как развивались советско-японские отношения в 1938 – 1939 годах?
Ответ: Летом 1938 года японские войска вторглись на территорию СССР в районе озера Хасан. Летом 1939 года японская армия спровоцировала конфликт в районе Халхин-Гола, в Монголии, связанной с СССР военным договором. СССР мог оказаться в состоянии войны на два фронта.
3. Почему Германия начинает искать пути сближения с СССР в 1939 году?
Ответ: Главным объектом притязаний для Гитлера теперь была Польша. Но Англия и Франция предоставили Польше гарантии военной помощи. Напав на нее, Германия рисковала оказаться в состоянии войны с Англией, Францией. Захват Польши выводил германию на границу с СССР, и если СССР будет продолжать антигерманскую политику, то германия окажется в состоянии войны на два фронта. Узнав о гарантиях Польше и твердом намерении Англии и Франции их соблюдать, он стучал кулаками по мрамору своего письменного стола, пообещав сварить «чертово зелье» Англии. Эти зельем и стало сближение с СССР.
Почему Англия и Франция, осознавая военную опасность со стороны фашистской Германии, тем не менее уходили от того, чтобы заключить союз с СССР?
Почему СССР начал отходить от политики коллективной безопасности в августе 1939 года?
Ответ: СССР настаивал на предоставлении ему права ввести свои войска на территорию Польши и Румынии для отражения агрессии Германии, установив свой контроль над Восточной Европой. Советская сторона видела в позиции Польши и Румынии предлог для затягивания переговоров и доказательство того, что Англия и Франция не желают по-настоящему сотрудничать с СССР, а используют переговоры как средство давления на Гитлера в попытке договориться с ним.
В середине августа 1939 года СССР оказался в центре мировой политики. Его благосклонности активно добивались как Германия, так и ее военные противники. Перед Советским Союзом встала проблема выбора между противоборствующими противниками. От этого выбора зависела судьба мира. Поворот произошел 21 августа 1939 года. Сталин получил телеграмму от Гитлера, в которой тот заявил, что стремится к заключению пакта о ненападении с СССР и готов подписать любое дополнительное соглашение, касающееся урегулирования всех спорных вопросов. Для Сталина стало ясно, что СССР может получить контроль над Восточной Европой, но не в обмен на согласие участвовать в войне, а в качестве цены за неучастие в ней. В этот же день переговоры с Англией и Францией были прерваны на неопределенный срок. 23 августа был подписан пакт о ненападении.
Г) Пакт о ненападении. Секретные протоколы.
Подписанные в Москве документы завершили переориентацию внешней политики СССР. Смысл этого поворота не может быть оценен однозначно – попытка обеспечить безопасность страны путем прямой договоренности с Германией. СССР превращался в невоюющего союзника Германии. Разрушался образ страны, последовательно выступавшей против фашизма и его агрессивной политики, что в исторической перспективе намного перевешивало те временные преимущества, которые обеспечивались пактом.
Непосредственным итогом подписания этих документов стало окончательное решение Гитлера начать агрессию против Польши.
1 сентября 1939 года Германия вторглась в Польшу. 3 сентября 1939 года Англия и Франция объявили войну Германии. Началась Вторая мировая война – самая кровопролитная, самая жестокая, охватившая 61 государство мира, где проживало 80% населения Земли. Число погибших составило 65-66 миллионов человек.
01:59 — REGNUM
Положение Советского Союза на мировой арене в начале межвоенного периода определялось его местом в созданной в 1919—1922 гг. Версальско-Вашингтонской системе международных отношений. В годы Революции и гражданской войны Советская Россия утратила завоеванные Российской империей позиции на международной арене и территории в Восточной Европе. По уровню своего влияния в Европе страна оказалась отброшенной на 200 лет в прошлое и находилась вне рамок новой системы международных отношений. В этих условиях советское руководство могло либо согласиться с региональным статусом СССР, либо вновь начать борьбу за возвращение в клуб великих держав. Сделав выбор в пользу второй альтернативы, советское руководство взяло на вооружение концепцию «мировой революции», совмещавшую новую идеологию и традиционные задачи внешней политики по усилению влияния страны в мире. Стратегической целью внешней политики Москвы стало глобальное переустройство Версальско-Вашингтонской системы международных отношений, что делало основными противниками Англию, Францию и их союзников. С начала 1920-х гг. в Европе сложился политический треугольник (Англия и Франция — Германия — СССР), участники которого стремились достичь своих внешнеполитических целей, играя на противоречиях соперников.
К середине 1930-х гг. произошли заметные изменения в положении Советского Союза на европейской политической арене. Заключив в 1932 г. договоры о ненападении с Финляндией, Эстонией, Латвией, Польшей и Францией, Москва снизила угрозу своим северо-западным границам со стороны потенциального антисоветского союза этих стран и получила возможность более широкой нормализации отношений с Парижем, который был озабочен политикой Англии и Италии, направленной на постепенный пересмотр военных ограничений Версальского договора в отношении Германии. Новым фактором европейской политики стал приход к власти в Германии в январе 1933 г. главы НСДАП А. Гитлера. Рассчитывая на дальнейшую ревизию Версальского договора с согласия западных держав, новое германское руководство развернуло активную антикоммунистическую и антисоветскую пропаганду, позиционируя себя как главного борца с «мировым коммунизмом».
Ухудшение советско-германских отношений и политика попустительства Германии со стороны Англии и Франции вынуждали Москву использовать любые возможности для недопущения консолидации великих европейских держав с антисоветской направленностью. Поддержав политику «коллективной безопасности», Советский Союз пошел на смягчение идеологического противостояния между европейскими социал-демократическими и коммунистическими партиями, позиции которых следовало сблизить на антифашистской основе. Новая политическая линия сотрудничества левых партий в рамках «Народного фронта» была закреплена решениями VII Конгресса Коминтерна (25 июля — 20 августа 1935 г.). В дальнейшем советское руководство умело использовало официальные дипломатические каналы, нелегальные возможности Коминтерна, социальную пропаганду, пацифистские идеи, антифашизм, помощь некоторым жертвам агрессоров для создания имиджа главного борца за мир и социальный прогресс. В основе стратегии Москвы лежало стремление, последовательно критикуя фашизм, но, не ввязываясь при этом в открытое столкновение с Германией один на один, использовать межимпериалистические противоречия для расширения советского влияния в Европе и достижения статуса великой державы. Несмотря на активную пропагандистскую войну в прессе, СССР и Германия сохраняли нормальные дипломатические отношения и вплоть до марта 1937 г. периодически зондировали друг друга на предмет нормализации отношений. При этом германская сторона предпочитала развивать экономические отношения, а советская — пыталась дополнить их и политической нормализацией. Однако для Берлина его имидж «борца с мировым коммунизмом» был более важен, а отказ от советских предложений исправно доводился до сведения Англии, что позволяло рассчитывать на новые уступки с ее стороны.
Если же учесть, что 16 февраля к власти в Испании пришел Народный фронт, воспринимавшийся консервативными английским руководством чуть ли не как большевизация страны, то позиция Англии будет вполне логичной. Антикоммунистическая риторика Берлина находила благосклонных слушателей на берегах Темзы. Тем временем с 18 июля внимание всех великих европейских держав было привлечено к начавшейся в Испании гражданской войне. Германия и Италия почти сразу же поддержали мятеж генерала Ф. Франко, демонстрируя всему миру свою антикоммунистическую позицию. Запугивая Париж угрозой своего нейтралитета в случае обострения франко-итальянских и франко-германских отношений, Лондон, который тайно поддерживал мятежников, добился от Франции, чтобы та не продавала Мадриду оружие. Опасаясь втягивания в испанские события других европейских стран, Франция 2 августа обратилась к Англии и Италии с идеей соглашения о невмешательстве. Поддержав эту идею, Англия 4 августа предложила включить в это соглашение Германию и Португалию. Со своей стороны Германия, Италия и Португалия были готовы участвовать в данном соглашении только при условии, что в нем будет участвовать и Советский Союз. В итоге Лондон был вынужден согласиться с этим требованием и Париж предложил данную идею Москве, которая ее поддержала. Выступая за локализацию войны в Испании, советское руководство полагало, что это способствовало бы более быстрой победе законного правительства над мятежниками. Кроме того, участие Советского Союза в Комитете по невмешательству позволяло использовать этот международный орган для расширения советского влияния в Европе, отстаивания интересов законного правительства Испании и разоблачении германо-итальянской интервенции. 15—24 августа по инициативе Англии и Франции 27 стран Европы подписали Соглашение о невмешательстве в дела Испании. В соответствии с этой договоренностью в Лондоне 9 сентября начал свою работу Международный комитет по вопросам невмешательства в дела Испании, не имевший, правда, каких-либо полномочий. Зато, таким образом, удалось устранить от решения этого вопроса Лигу Наций.
Понятно, что итало-германская помощь Франко не была ни для кого секретом, как, впрочем, и то, что Англия и Франция закрывают глаза на это откровенное нарушение политики «невмешательства». Пользуясь поддержкой Италии и Германии франкисты с конца июля 1936 г. начали наступление в Эстремадуре, в результате которого им удалось объединить северный и южный районы своего господства, 27 сентября захватить Толедо, а с 15 октября начать наступление на Мадрид. На севере страны мятежникам удалось 5 сентября захватить Ирун, отрезав от Франции Северный фронт республиканцев. Позиция СССР в отношении событий в Испании первоначально была довольно осторожной. Москва оказывала гуманитарную помощь и способствовала закупкам вооружения для Испании в третьих странах, но просьба Мадрида о военных поставках была отклонена. Однако слабо закамуфлированная итало-германская интервенция и успехи мятежников на фронте заставили Москву 29 сентября решиться на военные поставки законному правительству Испании. На примере испанских событий СССР стремился продемонстрировать западным державам угрозу, исходящую от фашистских государств, и достичь реализации идей «коллективной безопасности» в Европе, а также не допустить создания единого антисоветского фронта европейских держав. Однако попытки советского представителя в Комитете по невмешательству в октябре 1936 г. подтолкнуть Англию и Францию к более решительным шагам против нарушителей соглашения, что могло привести к расширению сотрудничества Москвы, Лондона и Парижа, не увенчались успехом. Англия и Франция опасались срыва работы Комитета по невмешательству и не желали обострять отношения с Германией и Италией.
В этой ситуации, демонстрируя свою антифашистскую позицию, Советский Союз заявил о поддержке законного правительства Испании, что вовсе не улучшило его отношений с Англией и Францией. Тем не менее, советская военная помощь позволила испанским республиканцам воссоздать сухопутную армию и не допустить быстрой победы мятежников и итало-германских интервентов. Более того, гражданская война в Испании стала символом антифашистской борьбы, в которой участвовало свыше 42 тыс. добровольцев с разных континентов Для СССР победа франкистов в Испании означала создание проблем на юго-западной границе союзной ему Франции. Однако французское руководство не желало сближаться с СССР и опасалось быть втянутым в противостояние с Германией из-за советско-германского конфликта в Испании. Уже в ноябре 1936 г. в беседе с польским послом в Париже министр иностранных дел Франции И. Дельбос говорил, что «главная цель франко-русского соглашения заключается в том, чтобы не допустить сближения между Германией и Советской Россией, то есть противодействовать возможному возобновлению рапалльской политики». В настоящее время подписание германо-японского Антикоминтерновского пакта «окончательно исключает такую возможность. Поэтому отношение французского правительства к соглашению с Россией может быть изменено», а с Германией установлено взаимопонимание. Схожей позиции о необходимости соглашения с Германией придерживалась и Англия.
Продолжая политику «невмешательства», западные страны обычно ссылались на угрозу войны с Германией и Италией и на свою военную слабость. Занятая Англией, Францией и США позиция «невмешательства» в гражданскую войну в Испании вела к фактической поддержке мятежников, в которых они видели гарантию от «красной опасности», особенно в условиях расширения советского вмешательства в войну. Внешнеполитическая позиция западных держав во многом определялась присущим им антикоммунизмом, что подталкивало их к попустительству Германии и Италии, которых можно было использовать в качестве главной ударной силы против СССР. Намереваясь и далее использовать подобные настроения, Берлин и Рим 25 октября подписали соглашение, согласно которому Германия признала захват Эфиопии Италией, а та со своей стороны обещала не вмешиваться в германо-австрийские отношения. Обе стороны договорились о разграничении сфер экономической деятельности на Балканах, а 18 ноября разорвали дипломатические отношения с законным правительством Испании и признали правительство Ф. Франко. 25 ноября Германия и Япония заключили Антикоминтерновский пакт, подкрепленный новым столкновением на маньчжуро-советской границе у озера Ханка 26—27 ноября. Тем самым Япония наглядно продемонстрировала всему миру антикоммунистическую подоплеку своих действий. 2 декабря был подписан итало-японский договор, а 6 ноября 1937 г. Италия присоединилась к Антикоминтерновскому пакту и 11 декабря заявила о выходе из Лиги Наций.
Тем временем развернувшаяся в Лиге Наций дискуссия по вопросу о внесении изменений в ее Устав показала, что при попустительстве Англии и Франции влияние этой международной организации на мировую политику все более снижается. Прежде всего, обсуждалась идея об изменении ст. 16 Устава Лиги Наций, которая предусматривала применение к агрессору экономических и военных санкций. 1 июля 1936 г. Норвегия, Швеция, Дания, Финляндия, Испания, Швейцария и Нидерланды опубликовали совместное заявление о том, что они зарезервируют за собой право определить свое отношение к осуществлению ст. 16 Устава Лиги Наций. В тот же день Советский Союз предложил, чтобы между членами Лиги были заключены региональные или двусторонние пакты о взаимопомощи, что позволило бы создать систему коллективной безопасности. Критикуя идею нейтралитета, нарком иностранных дел СССР М.М. Литвинов в выступлении на XVII Ассамблее Лиги Наций 28 сентября заявил, что «есть также немногие страны, готовые искать спасения в нейтралитете. Если они действительно верят, что достаточно будет им самим написать на своих границах слово «нейтралитет», чтобы пламя пожара остановилось у этих границ, если они забыли свежие уроки истории о нарушении даже международно признанных нейтралитетов, то это их дело. Мы вправе, однако, просить их, чтобы свои нейтралитеты они осуществили уже теперь, при подготовке планов агрессии одними и планов самозащиты другими. К сожалению, они уже теперь свой нейтралитет часто ставят на службу агрессивным силам». Понятно, что Германия оказывала давление на малые страны Европы, добиваясь их отказа от участия в мероприятиях Лиги Наций, направленных на усиление коллективной безопасности. Берлин стремился к тому, чтобы как можно больше европейских стран заранее заявили о своем нейтралитете в случае любого военного конфликта и отказались от участия в санкциях, предусмотренных уставом Лиги Наций.
Неудача франкистов под Мадридом и превращение войны в Испании в затяжную вынудила Комитет по невмешательству приступить к разработке мер контроля за режимом невмешательства. После трехмесячного обсуждения поднятого СССР вопроса об иностранных добровольцах в Испании Комитет принял решение о прекращении их посылки, которое вступило в силу 20 февраля 1937 г. Вместе с тем, попытки советского представителя обратить внимание Комитета на нарушение этого решения Италией были отклонены его английским председателем. Кроме того, Комитет выработал схему морского контроля за испанским побережьем, согласно которой английский и французский флоты патрулировали побережья, занятые франкистами, а германский и итальянский флоты побережья, занятые республиканцами. 6 марта это решение стало осуществляться, однако все эти меры контроля не предусматривали каких-либо санкций для нарушителей. Тем временем 2 января 1937 г. было заключено англо-итальянское «джентльменское» соглашение, которое фактически предоставляло Риму свободу рук в Испании в обмен на обязательство не затрагивать интересы английского капитала в этой стране. Понятно, что в этих условиях английское руководство 8 января решило сдерживать советскую активность в Комитете, но потакать Италии и Германии. Правда, в марте 1937 г., когда стало ясно, что Италия не выполняет условий соглашения, Англия опубликовала программу развития британских вооруженных сил и усилила критику действий Рима в прессе. В этих условиях Италия 23 марта отказалась от вывода своих добровольцев из Испании.
Военные действия в Испании велись с переменных успехом. Во второй половине января — начале февраля 1937 г. франкисты захватили средиземноморское побережье Андалузии с городом Малага. В ходе продолжавшихся боев под Мадридом франкисты 6—27 февраля предприняли безуспешное наступление на р. Харама. 8—22 марта республиканцы разгромили под Гвадалахарой наступавший на Мадрид итальянский экспедиционный корпус. В апреле — октябре 1937 г. франкисты разгромили Северный фронт республиканцев и захватили Астурию и Страну басков. Для оказания помощи Северному фронту республиканцы 5—27 июля предприняли попытку отбросить противника от Мадрида в районе Брунете, а 24 августа — 10 сентября провели наступление на Сарагосу, несколько потеснив противника и заняв город Бельчите.
Тем временем 28 мая 1937 г. в Лондоне было сформировано правительство Н. Чемберлена, делавшее ставку на умиротворение Германии и Италии. В этих условиях политика «невмешательства» окончательно стала формальностью и ширмой, позволяющей Англии вести диалог с Германией и Италией. Эта позиция Лондона наглядно проявилась в следующих условиях. 29 мая испанская республиканская авиация бомбила германский крейсер «Дойчланд», находившийся в испанских территориальных водах. Берлин и Рим заявили, что это делает невозможным их участие в Комитете по невмешательству и морском патрулировании. 31 мая германский флот обстрелял испанский порт Альмерия. В тот же день СССР предложил обсудить сложившуюся ситуацию в Комитете, но это предложение было отклонено Англией, которая опасалась, что таким путем Москва сможет торпедировать Соглашение о невмешательстве. В действительности советская сторона опасалась, что подобные инциденты могут спровоцировать войну в Европе, и стремилась сдержать республиканцев. 2 июня Англия предложила Германии и Италии вместе с Францией обсудить сложившуюся ситуацию вне Комитета. Попытки СССР 8 июня урегулировать ситуацию в рамках Комитета были проигнорированы. В результате англо-франко-германо-итальянских переговоров 12 июня было достигнуто соглашение об обращении к воюющим в Испании сторонам с предложением о создании в портах «зон безопасности» и получения гарантий ненападения на патрульные суда. В итоге Германия и Италия вернулись в Комитете по невмешательству, но 15 и 18 июня республиканские ВВС атаковали германский крейсер «Лейпциг».
23 июня Германия и Италия заявили о прекращении участия в патрулировании испанского побережья, а 2 июля выдвинули план реорганизации морского контроля и предоставления франкистам прав воюющей стороной. Со своей стороны 14 июля Англия выдвинула план вывода из Испании иностранных добровольцев и признания за франкистами прав воюющей стороны, в основном совпадающий с германо-итальянскими предложениями. Однако СССР удалось добиться того, что обсуждение этого плана было отложено до осени 1937 г. В ходе начавшегося в октябре 1937 г. его обсуждения Советский Союз выступал за вывод из Испании всех иностранных добровольцев, после чего можно было бы признать франкистов воюющей стороной. В итоге 4 ноября Комитет по невмешательству большинством голосов принял английский план от 14 июля. Лондон надеялся, что в этих условиях Москва выйдет из Комитета, но советский представитель продолжал отстаивать свою позицию и поддерживать законное правительство Испании. 16 ноября СССР согласился принять резолюцию Комитета, но не поддержал идею о признании франкистов воюющей стороной. В итоге разработка практических мер по реализации данного решения Комитета затянулась до начала 1938 г., когда ситуация в Европе изменилась.
Еще одним вопросом, вносившимся в Комитете по невмешательству СССР и скандинавскими странами, была проблема пиратских действий «неизвестных» (итальянских) подводных лодок в Средиземном море. Поначалу Англия и Франция всячески саботировали обсуждение этого вопроса, но активизация пиратства в августе — сентябре 1937 г. заставила Лондон и Париж принять меры к его пресечению. Вместе с тем, они не хотели обострять отношений с Италией и сведения о национальной принадлежности «неизвестных» подводных лодок оставались секретными. В ходе англо-французских переговоров было решено провести конференцию средиземноморских стран в Нионе. Париж настоял на участии в конференции СССР, а Лондон — Италии и Германии. Москва надеялась на изоляцию Италии на конференции и 6 сентября направила Риму ноту протеста против действий итальянских подводных лодок. Естественно, Италия отрицала все обвинения и отказалась от участия в конференции. Вслед за ней такую же позицию заняла и Германия. В итоге на прошедшей 10—14 сентября конференции в Нионе виновник пиратских нападений так и не был назван, но было решено топить все подводные лодки, которые не обозначат своей национальной принадлежности по первому требованию. 16 сентября Англия и Франция под предлогом патрулирования Средиземного моря прекратили патрулирование занятого франкистами испанского побережья. 30 сентября Италия присоединилась к решениям конференции. В результате, хотя количество пиратских нападений существенно сократилось, но полностью прекращено не было.
Вместе с тем, ситуация с конференцией в Нионе показывает, что твердой позиции Англии, Франции и СССР было вполне достаточно, чтобы заставить Германию и Италию считаться с тогдашними международными нормами. Однако жесткая позиция в отношении Германии создавала угрозу краха нацистского режима, что было, по мнению английского руководства, гораздо более серьезной угрозой, нежели германская экспансия, которую вполне можно было направить в восточном направлении. Подобную позицию Лондона в значительной степени разделял и Париж. Помимо двурушнической позиции Англии и Франции настораживало Москву и все более тесное германо-польское сотрудничество. Фактически Варшава стала добровольным помощником Берлина, добивавшегося недопущения сотрудничества стран Восточной Европы с Советским Союзом на антифашистской основе. Продолжая оставаться главным звеном антисоветского «санитарного кордона», Польша активно поддерживала эту германскую политику в Прибалтике и на Балканах. Весной — летом 1937 г. произошла активизация польско-румынского антисоветского сотрудничества. С 1936 г. Германии удалось добиться довольно тесного тайного военного антисоветского сотрудничества с Финляндией и Эстонией. Латвия также все более внимательно прислушивалась к «советам» Берлина. Фактически перед СССР замаячила перспектива объединения всей Восточной Европы под эгидой Германии и Польши. Кроме того, и Берлин, и Варшава налаживали отношения с Японией, которая, оккупировав Манчжурию, стремилась играть роль «борца с коммунизмом» на Дальнем Востоке, периодически провоцируя инциденты на советской границе. В этих условиях Москва старалась отстаивать там свои интересы, но вовсе не собиралась ввязываться в войну с Японией один на один.
Учитывая занятость Англии и Франции испанскими событиями, сотрудничество с Германией и Италией и не опасаясь вмешательства США, Япония решилась перейти к активным действиям на континенте. Советско-маньчжурский инцидент на Амуре 29—30 июня 1937 г. дал Японии возможность продемонстрировать Западу неизменность своего антикоммунистического курса, а 7 июля Япония начала войну в Китае. Предложение Англии 12 июля предпринять совместный демарш в Токио и Нанкине не было поддержано США, которые, рассчитывая на обострение англо-японских отношений, 16 июля заявили, что не исключают возможность пересмотра итогов Вашингтонской конференции. Соперничество Англии и США на Дальнем Востоке успешно использовалось японским руководством. Заключение 21 августа советско-китайского договора о ненападении ухудшило японо-советские отношения, но стороны лишь усилили пропагандистскую войну в прессе. 13 сентября китайское руководство обратилось в Совет Лиги Наций с просьбой о применении к Японии международных санкций. СССР поддержал эту позицию Нанкина и выступал за организацию коллективных действий против агрессора, тогда как Англия, Франция и США заняли пассивную позицию, фактически признав морскую блокаду китайского побережья Японией. Предложение Англии в октябре 1937 г. обсудить вопрос о бойкоте Японии не встретило поддержки США. В итоге, 6 октября Лига Наций констатировала нарушение Японией своих договорных обязательств и выразила «моральную поддержку» Китаю, рекомендовав всем заинтересованным сторонам созвать по этому вопросу международную конференцию. Прошедшая 3—24 ноября в Брюсселе конференция, посвященная событиям в Китае, показала, что западные державы хотели бы спровоцировать советско-японскую войну. В частности, Советскому Союзу было предложено провести мобилизацию и предпринять воздушные налеты на Токио, тогда как Англия и США собирались ограничиться военно-морской демонстрацией. Сама же Англия отказалась ограничить экспорт военных материалов в Японию, поскольку это ударило бы по карману очень влиятельных людей.
Усиление германской экономики и начавшийся в 1937 г. новый спад производства в мире способствовали тому, что Германия все явственнее стала требовать ревизии территориальных решений Версальского договора. Именно с 1937 г. во внешней политики Англии на первый план выходит идея «умиротворения» Германии за счет Восточной Европы и СССР, что должно было, по мнению английского руководства, привести к новому «Пакту четырех». Не случайно в ходе контактов с германским руководством 19 ноября лорд-председатель Королевского тайного совета Англии Э. Галифакс, а 2 декабря английский министр иностранных дел А. Иден уведомили Берлин, что Лондон не против ревизии границ в Восточной Европе, но считает непременным условием недопущение войны. В ходе англо-французских переговоров в Лондоне 28—30 ноября Франция поддержала эту английскую позицию и стороны договорились о дальнейшем невмешательстве в международные споры и столкновения в Восточной Европе Тем самым Берлину указывали на возможность соглашения с Западом, или, как заявил 21 февраля 1938 г. английский премьер-министр Н. Чемберлен, «мир в Европе должен зависеть от позиции главных держав Германии, Италии, Франции и нашей собственной». Иными словами, Германия получила карт-бланш на любые действия в Восточной Европе, не приводящие к открытой войне. Естественно, что в этих условиях германское руководство решило активизировать свою внешнюю политику в отношении соседей. Используя англо-французскую политику «умиротворения», свои достижения в экономике и военном строительстве, идеи антикоммунизма, пацифизма и национализма, Германия смогла в 1938 г. перейти к ревизии территориальных установлений Версальского договора и 12—13 марта аннексировала Австрию, значительно улучшив свое стратегическое положение в центре Европы.
Тем временем 11 марта в ходе инцидента на польско-литовской демаркационной линии погиб польский солдат и возникла угроза нападения Польши на Литву. 16 марта Германия уведомила Польшу, что ее интересы в Литве ограничиваются лишь Мемелем (Клайпедой) и сделала ей «открытое предложение о польско-германском военном сотрудничестве против России» в случае ухудшения советско-польских отношений. В тот же день Москва заявила Варшаве, что заинтересована в разрешении польско-литовского спора «исключительно мирным путем и что насильственные действия могут создать опасность на всем востоке Европы». 17 марта Литве был направлен польский ультиматум с требованиями в течение 36 часов установить дипломатические отношения с Польшей, отказаться от притязаний на Виленский край и открыть границу для передвижения и связи. В тот же день СССР предложил созвать конференцию по борьбе с агрессией в Европе, заявил о готовности «принять активное участие во всех мероприятиях, направленных к организации коллективного отпора агрессору», и запросил Францию о ее готовности воздействовать на Польшу для удержания ее от нападения на Литву. Вместе с тем подобно Англии, Франции, Латвии и Эстонии Москва 18 марта посоветовала Каунасу «уступить насилию» поскольку «международная общественность не поймет литовского отказа». Однако в 17.30 того же дня советская сторона еще раз указала Польше, что заинтересована в сохранении независимости Литвы и выступает против развязывания войны. В условиях, когда Франция и Англия также просили Польшу не доводить дело до войны, польская сторона несколько смягчила условия своего ультиматума. Теперь от Литвы требовалось в течение 48 часов установить с Польшей дипломатические отношения и открыть границу для передвижения и связи. 19 марта Литва согласилась принять этот ультиматум. Тем временем, опасаясь раскола Европы на военно-политические блоки, Англия высказалась против созыва предложенной СССР конференции.
Естественно, все эти события в Европе вели к тому, что в 1938 г. гражданская война в Испании все более отходила на периферию политики великих европейских держав. Италия и Германия продолжали поддержку франкистов, которые постепенно получали перевес на фронте. Хотя 15 декабря 1937 г. — 8 января 1938 г. республиканцы в ходе наступательной операции овладели Теруэлем, но 22 февраля франкисты смогли вновь выбить их из города. В ходе Арагонской операции (9 марта — 15 апреля 1938 г.) франкисты прорвались к Средиземному морю в районе Винароса. Попытка республиканцев в сражении на р. Эбро 25 июля — 15 ноября 1938 г. восстановить положение на фронте не удалась. Одновременно франкисты в июне — ноябре 1938 г. продолжали наступление на юг, и вышли на северные подступы к Валенсии. Тем временем 26 мая Комитет по невмешательству возобновил обсуждение вопроса о выводе из Испании иностранных добровольцев. Англия и Франция постарались добиться согласия СССР на предлагаемый ими план. 5 июля на последнем пленарном заседании Комитета этот план был одобрен большинством голосов. 7 июля к нему присоединился и Советский Союз. В ходе Ассамблеи Лиги Наций правительство Испанской республики 21 сентября заявило о намерении вывести добровольцев вне зависимости от плана Комитета. В то же время Англия попыталась договориться с генералом Ф. Франко о выводе добровольцев, но он, по негласному совету Италии, отказался кого-либо выводить.
Тем временем с апреля 1938 г. началось нарастание инспирированного Германией международного кризиса вокруг Чехословакии. Советское руководство прекрасно понимало, что решение этой проблемы зависит от позиции Англии и Франции, основной внешнеполитической целью которых было стремление направить германскую экспансию на Восток. Казалось бы, усиление германского влияния в Восточной Европе затрагивало интересы Лондона и Парижа, но их руководство полагало, что уступки Берлину окупят себя и угроза западным странам будет устранена в результате германо-советского столкновения. Сделав ставку на соглашение с Германией, Англия и Франция всячески уклонялись от любых советских предложений, которые могли привести к ухудшению их отношений с Берлином. В результате попытки Москвы договориться с Лондоном и Парижем о сотрудничестве в деле реализации концепции «коллективной безопасности» натыкались на стену молчания. Учитывая позицию западных держав, Чехословакия также заняла достаточно осторожную позицию в отношении военных контактов с Советским Союзом и в конце апреля 1938 г. уведомила Париж, что не станет заключать военную конвенцию с Москвой до того, как это сделает Франция. Англия попыталась возродить «фронт Стрезы» и 16 апреля был подписан англо-итальянский договор о дружбе и сотрудничестве, согласно которому Лондон признал захват Италией Эфиопии и согласился признать за Франко права воюющей стороны после проведения частичной эвакуации из Испании иностранных добровольцев. Со своей стороны Италия соглашалась на сохранение статус-кво на Средиземном море. Однако расколоть германо-итальянскую ось не удалось.
Продолжая действовать в рамках концепции «коллективной безопасности», что отвечало не только советским интересам, но и тем международным нормам, которые декларировались в то время ведущими мировыми державами, советское руководство постаралось договориться с Англией и Францией о поддержке Чехословакии. Всего в течение 6 месяцев Советский Союз 10 раз официально заявлял о своей готовности оказать поддержку Чехословакии. Кроме того, 4 раза об этом конфиденциально сообщалось Франции, 4 раза — Чехословакии и 3 раза — Англии. Советская сторона трижды предлагала провести переговоры генеральных штабов Франции и один раз Англии, однако никакого ответа получено не было, поскольку было бы «несчастьем, если бы Чехословакия спаслась благодаря советской помощи». Кроме того, Советский Союз неоднократно заявлял о своей готовности оказать поддержку своему чехословацкому союзнику, если он будет сражаться и попросит о помощи, даже в том случае, если Франция уклонится от выполнения своих союзнических обязательств. Это была вполне ясная и недвусмысленная позиция, в отличие, например, от позиции Франции, чей министр иностранных дел Ж. Бонне еще 30 апреля прямо заявил германскому послу, что «любое соглашение лучше, чем мировая война, в случае которой погибнет вся Европа и как победитель, так и побежденный станут жертвой мирового коммунизма». Фактически западные державы заранее согласились выдать Чехословакию Германии, а все их действия в апреле — сентябре 1938 г. служили лишь для прикрытия этой цели. Настораживало Москву и все более явное польско-германское античехословацкое сотрудничество.
Летом 1938 г. английское руководство стремилось найти новый компромисс великих держав Европы. Но вместо нажима на Германию Англия и Франция продолжали требовать от Чехословакии уступок во имя сохранения мира в Европе, поскольку война могла способствовать ее большевизации. Таким образом, Чехословакия стала разменной картой в политике умиротворения Германии и базой нового компромисса. Английское руководство исходило из того, что слабая Германия не хочет, а сильная Франция не может пойти на закрепление британской гегемонии. Поэтому было необходимо усилить Германию, ослабить Францию, а заодно изолировать СССР, который 21 сентября вновь предложил провести конференцию для выработки мер против агрессии. В итоге 29—30 сентября в ходе конференции Англии, Франции, Германии и Италии в Мюнхене было выработано соглашение по чехословацкому вопросу, удовлетворившее все претензии Берлина. Был решено передать до 10 октября Германии приграничные районы Чехословакии. Право населения передаваемых районов на оптацию было провозглашено, но не выполнялось. Провозглашенные международные гарантии новых границ Чехо-Словакии так и не были оформлены, поскольку Англия уклонилась от этого. Кроме того, было признано право Польши и Венгрии на территориальное урегулирование с Чехословакией.
Одновременно 30 сентября было подписано англо-германское соглашение о ненападении и консультации. Кроме того, Англия просила Германию и Италию поддержать идею о том, чтобы дать Франции возможность достичь перемирия в Испании. То есть фактически речь шла о признании правительства генерала Ф. Франко, хотя Лондон и Париж имели дипломатические отношения с Мадридом. Понятно, что германское руководство не стало возражать. Англия рассматривала Мюнхенское соглашение как фундаментальную основу для дальнейшего англо-германского компромисса по всем кардинальным проблемам. Своей подписью под Мюнхенским соглашением Франция нарушала франко-чехословацкий договор от 21 января 1924 г. и Локарнский договор от 16 октября 1925 г. Система военных союзов Франции распалась. В результате «отступничество Франции, о котором теперь было объявлено во всеуслышание, заставило малые страны повернуться к Гитлеру в надежде не все потерять». В ноябре 1938 г. вступило в силу англо-итальянское апрельское соглашение, 24 ноября Лондон предложил Берлину полную свободу действий против СССР. 19 ноября Франция признала итальянский суверенитет над Эфиопией, а 6 декабря была подписана франко-германская декларация о ненападении и консультации. Это был апогей политики умиротворения, нанесшей колоссальный удар не только по влиянию Англии и Франции в Европе, но и по всей Версальской системе международных отношений, которая практически прекратила свое существование.
Одновременно в ходе Чехословацкого кризиса 1938 г. Москве наглядно убедилась, что наличие союзных договоров вовсе не является гарантией взаимодействия подписавших их государств. Несмотря на то, что Франция и Чехословакия были формальными союзниками СССР, они просто отказались обсуждать с ним проблему реализации союзнических обязательств. Причем следует учитывать, что кризис носил преимущественно политический характер, и твердой позиции Англии и Франции вполне было достаточно для того, чтобы остановить Германию. Если же говорить о чисто военной стороне проблемы, то следует помнить, что угроза войны была со стороны Германии явным блефом. Осенью 1938 г. Франция, Чехословакия и СССР обладали вооруженными силами, способными нанести поражение Германии. Хотя советское руководство предприняло определенные военные приготовления на случай возникновения войны в Европе, оно вовсе не собиралось очертя голову бросаться в войну без учета общей политической ситуации. Одно дело участвовать в войне двух блоков европейских государств, а совершенно другое — воевать с Германией, пользующейся, как минимум, нейтралитетом Англии и Франции. Такой опыт у СССР уже имелся по событиям в Испании, и повторять его в общеевропейском масштабе в Москве явно не спешили. По мере развития событий в Комитете по невмешательству и вокруг Чехословакии советское руководство лишь убеждалось в том, что западные державы не станут сдерживать Германию. 29 сентября Англия сообщила Советскому Союзу, что его не пригласили на конференцию в Мюнхен потому, что Гитлер и Муссолини отказались бы сидеть рядом с советским представителем. Естественно, Москва 2 и 4 октября заявила, что «ни Франция, ни Англия не консультировались с СССР, а лишь сообщали правительству СССР о свершившихся фактах. К конференции в Мюнхене и ее решениям… советское правительство никакого отношения не имело, и не имеет».
Ставка Англии и Франции на соглашение с Германией и Италией, ставшая очевидной осенью 1938 г., применительно к событиям в Испании фактически означала окончательный переход всех великих европейских держав на сторону франкистов. В этих условиях франкисты в ходе Каталонской операции (23 декабря 1938 г. — 9 февраля 1939 г.) 26 января захватили Барселону, а затем и весь северо-восток Испании. 25 февраля 1939 г. Франция, а 27 февраля Англия признали правительство Франко и разорвали дипломатические отношения с законным правительством Испании. 1 марта СССР отозвал своего представителя из Комитета по невмешательству. Возникший при поддержке Лондона и Парижа в марте 1939 г. внутренний кризис Испанской республики привел к тому, что 27 марта франкисты перешли в общее наступление, 28 марта заняли Мадрид, а к 1 апреля взяли под контроль всю страну. В тот же день правительство Франко было признано США. 20 апреля Комитет по невмешательству был официально распущен. Гражданская война в Испании завершилась победой франкистов в условиях, когда внимание великих европейских держав было приковано к событиям в Восточной Европе.
Как только завершилась реализация Мюнхенского соглашения, Берлин 24 октября 1938 г. предложил Варшаве согласиться на включение Данцига в состав Германии, разрешить постройку экстерриториальных шоссейной и железной дорог через «польский коридор» и вступить в Антикоминтерновский пакт. Со своей стороны Германия была готова продлить на 25 лет соглашение о мирном разрешении споров и неприменении силы от 26 января 1934 г. и гарантировать существующие германо-польские границы. Тем самым Германия решила бы для себя задачу тылового прикрытия с Востока (в том числе и от СССР) в предвидении окончательной оккупации Чехо-Словакии, частично ревизовала бы свою восточную границу, установленную в 1919 г., и значительно упрочила бы свои позиции в Восточной Европе. В это же время в Варшаве разрабатывались планы совместного с Румынией решения «украинского вопроса» путем отторжения Украинской ССР от Советского Союза и активизации антисоветской политики в Закавказье. Любили польские руководители порассуждать и о слабости Советской России.
Вместе с тем, польское руководство опасалось, что слишком тесное сближение с Германией может привести к утрате возможности проведения независимой внешней политики, поэтому, несмотря на неоднократные обсуждения германских предложений в октябре 1938 — январе 1939 г., Берлин так и не получил желаемого ответа. Хотя в Варшаве при определенных условиях не исключалось создание германо-польско-японского военного союза с антисоветской направленностью, позиция Польши осложнялась наличием германо-польских проблем. Кроме того, сама Германия пока не ставила своей целью войну с Советским Союзом, а, готовясь к захвату Чехо-Словакии, была заинтересована в нейтрализации Польши и невмешательстве Англии и Франции, для воздействия на которые вновь использовалась антисоветская риторика. Не случайно Берлин санкционировал кампанию в прессе относительно планов создания «Великой Украины» под германским протекторатом, что было с пониманием встречено в Лондоне и Париже.
Польское руководство было согласно на определенные уступки в вопросе о Данциге лишь в обмен на ответные шаги Германии, но не желало становиться сателлитом Берлина. Неуступчивость Польши привела к тому, что германское руководство стало склоняться к мысли о необходимости военного решения польской проблемы в определенных условиях. Визит министра иностранных дел Польши Ю. Бека в Берлин 5—6 января 1939 г. показал польскому руководству, что неприемлемые для него германские условия являются стратегической линией Берлина. Пока формально переговоры были отложены. Продолжая политику балансирования между Западом и Востоком, германское руководство с осени 1938 г. стало постепенно добиваться нормализации отношений с СССР. 19 декабря без всяких проволочек был продлен на 1939 г. советско-германский торговый договор. 22 декабря Берлин предложил Москве возобновить переговоры о 200-миллионном кредите, намекнув на необходимость общей нормализации отношений. Опасаясь германо-польского сближения в результате визита Бека в Германию, советская сторона 11 января 1939 г. согласилась начать экономические переговоры, а на следующий день А. Гитлер несколько минут побеседовал на дипломатическом приеме с советским полпредом, что стало сенсацией в дипломатических кругах. Тем самым Германия пыталась оказать давление на Англию, Францию и Польшу, вынудив их к уступкам, намеками на возможность дальнейшего развития контактов с СССР.
Рассчитывая стать лидирующей силой на континенте, Германия добивалась признания за собой статуса мировой державы со стороны Англии и Франции, что было невозможно без демонстрации силы или даже нанесения поражения этим странам. К марту 1939 г. германскому руководству стало очевидно, что, хотя влияние Германии в Восточной Европе значительно возросло, оно все еще не стало решающим. Достижение этой цели требовало новых политических действий. Окончательное устранение Чехо-Словакии позволяло Германии продемонстрировать свою силу восточным соседям, сделав их более сговорчивыми, и значительно снизить опасность антигерманского союза в Восточной Европе. По мнению Берлина, решение чехословацкого вопроса привело бы к нейтрализации Польши, которая была бы вынуждена принять германские предложения, к экономическому подчинению Венгрии, Румынии и Югославии. Возвращение Мемеля (Клайпеды) привело бы к контролю Германии над Литвой и усилению германского влияния в Прибалтике. Тем самым был бы обеспечен тыл для войны на Западе, которая рассматривалась в Берлине как первый этап в деле обеспечения германской гегемонии в Европе. Лишь после решения этой задачи Германия могла позволить себе антисоветский поход.
События осени 1938 г. означали крах Версальской системы международных отношений в Европе. Однако попытка Англии и идущей в ее фарватере Франции заменить ее новой Мюнхенской системой международных отношений на базе баланса сил великих европейских держав не удалась. 14 марта 1939 г. Словакия по совету Германии провозгласила независимость, а 15 марта германские войска вступили в Чехию, на территории которой был создан протекторат Богемия и Моравия. Вначале реакция Англии и Франции была довольно сдержанной, но по мере возбуждения общественного мнения они ужесточили свою позицию и 18 марта (как и Советский Союз) выразили протест действиям Германии. Английский и французский послы были отозваны из Берлина «для консультаций». Англия постаралась привлечь СССР для поддержки Польши и Румынии, однако выяснилось, что те не желали сотрудничать с Москвой, опасаясь ухудшить отношения с Германией. 22 марта Германия добилась от Литвы возвращения ей Мемеля (Клайпеды). 26 марта Варшава окончательно отказалась принять германское предложение, а 28 марта заявила, что изменение статус-кво в Данциге будет рассматриваться как нападение на Польшу. В этих условиях германское руководство стало склоняться к военному решению польского вопроса. 28 марта СССР заявил о своих интересах в Эстонии и Латвии. 31 марта Англия предоставила Польше гарантии независимости, не отказываясь при этом от содействия германо-польскому урегулированию. 7—12 апреля Италия оккупировала Албанию.
Эти события послужили началом предвоенного политического кризиса в Европе, что активизировало внешнюю политику всех великих держав и резко расширило возможности внешнеполитического маневрирования Советского Союза. Весной — летом 1939 г. шли тайные и явные англо-франко-советские, англо-германские и советско-германские переговоры, происходило оформление англо-франко-польской и германо-итальянской коалиций. Поскольку в благожелательной позиции СССР были заинтересованы и Англия с Францией, и Германия, Москва получила возможность выбирать, с кем и на каких условиях договариваться. В своих расчетах советское руководство исходило из того, что нарастание кризиса или возникновение войны в Европе — как при участии СССР в англо-французском блоке, так и при сохранении им нейтралитета — открывало новые перспективы для усиления советского влияния на континенте. Союз с Лондоном и Парижем делал бы Москву равноправным партнером со всеми вытекающими из этого последствиями, а сохранение Советским Союзом нейтралитета в условиях ослабления обеих воюющих сторон позволяло ему занять позицию своеобразного арбитра, от которого зависит исход войны.
Продолжая действовать в рамках концепции «коллективной безопасности», советское руководство попыталось добиться заключения союза с Англией и Францией, который дал бы гарантии независимости малым странам Центральной и Восточной Европы. На первом этапе переговоров (середина апреля — середина июня 1939 г.) происходило согласование общих принципов обсуждаемого договора по дипломатическим каналам. При этом выяснилось, что Англия и Франция не спешат с определением своей позиции и не склонны брать на себя какие-либо конкретные обязательства по оказанию помощи Советскому Союзу. В ходе второго этапа переговоров (середина июня — начало августа 1939 г.), которые велись в Москве, был выработан проект союзного договора, но возникла бесплодная дискуссия по вопросу о «косвенной агрессии». Третьим этапом стали военные переговоры в Москве (12—25 августа), на которых советская сторона 14 августа поставила вопрос о возможности прохода Красной армии через территорию Польши и Румынии (это, видимо, служило для советского руководства своеобразным индикатором намерений западных партнеров). Хотя Англия и Франция прекрасно знали отрицательное отношение Польши к идее пропуска советских войск через свою территорию, они еще раз попытались найти некий компромиссный вариант, который позволил бы продолжить переговоры с СССР. Однако Варшава категорически отказалась от какого-либо соглашения с Москвой. Таким образом, англо-франко-советские переговоры, как политические, так и военные, окончательно зашли в тупик, показав, что западные державы не готовы к равноправному партнерству с Москвой. Даже угроза нормализации советско-германских отношений не заставила Англию и Францию пойти на уступки Советскому Союзу.
Для Лондона и Парижа переговоры с Москвой были нужны для недопущения возможного советско-германского сближения и оказания давления на Германию, чтобы подтолкнуть ее к соглашению с западными державами. Вместе с тем Лондон довел до сведения Берлина, что переговоры с другими странами «являются лишь резервным средством для подлинного примирения с Германией и что эти связи отпадут, как только будет действительно достигнута единственно важная и достойная усилий цель — соглашение с Германией». Со второй половины июля 1939 г. Англия предлагала Германии широкую программу политического (отказ от агрессии в международных делах, взаимное невмешательство), экономического (снабжение сырьем, торговая, валютная и колониальная политика) и военного (взаимное ограничение вооружений) сотрудничества. Со своей стороны Германия предложила Англии раздел сфер влияния в мире, потребовала возврата колоний и отмены Версальского договора. Занятое локализацией предстоящей войны с Польшей, германское руководство активно поддерживало контакты с западными державами, но не спешило соглашаться на их предложения. 20 августа Германия заявила об отказе рассматривать предложения Англии до решения данцигского вопроса, являющегося «последним требованием» по пересмотру Версальского договора, после урегулирования которого «Гитлер будет готов предложить Англии союз».
Одновременно с апреля 1939 г. Германия начала зондаж СССР на предмет улучшения отношений, но советская сторона заняла выжидательную позицию, намекая, что готова выслушать любые предложения Берлина. 8 июня СССР согласился на предложение Германии возобновить экономические переговоры, но поначалу обе стороны выдвинули завышенные требования. Только 10 июля Германия заявила Советскому Союзу о готовности принять его условия по экономическим вопросам. В ходе возобновившихся с 18 июля в Берлине экономических переговоров Москва также пошла на уступки, опасаясь англо-германо-японского сговора. Одновременно Германия продолжала зондировать СССР по вопросу о разграничении взаимных интересов в Восточной Европе, постепенно конкретизируя свои предложения. В итоге 11 августа советское руководство согласилось на постепенные переговоры по этим проблемам в Москве. Назначив 12 августа срок начала операции против Польши на 26 августа, германское руководство стремилось ускорить начало политических переговоров с Советским Союзом. 19 августа было подписано советско-германское торгово-кредитное соглашение, Берлин сообщил о своем согласии «учесть все, чего пожелает СССР», и вновь настаивал на ускорении переговоров. 21 августа Берлин предложил Лондону принять 23 августа Г. Геринга для переговоров, а Москве — И. фон Риббентропа для подписания договора о ненападении. И СССР, и Англия ответили согласием! Исходя из необходимости, прежде всего, подписать договор с Советским Союзом, А. Гитлер 22 августа отменил полет Геринга в Лондон.
Фактически в европейской политике сложился своеобразный «заколдованный круг». Советский Союз стремился к соглашению с Англией и Францией, которые предпочитали договоренность с Германией, а она, в свою очередь, добивалась нормализации отношений с Москвой. Определенную роль в срыве англо-франко-советских переговоров сыграла и позиция восточноевропейских соседей СССР, которые заявляли Англии и Франции о своей незаинтересованности в гарантии их независимости с участием советской стороны. Подобный ход переговоров наряду с угрозой англо-германского соглашения и втягивания СССР в крупный конфликт на Дальнем Востоке, где в это время шли бои с японскими войсками на Халхин-Голе, заставил Москву более внимательно отнестись к германским предложениям о нормализации двусторонних отношений. Подписанный 23 августа 1939 г. советско-германский договор о ненападении стал большим успехом советской дипломатии. Использовав склонность Германии к соглашению, советское руководство сумело добиться серьезных уступок со стороны Берлина. Советскому Союзу удалось на определенное время остаться вне европейской войны, получив при этом значительную свободу рук в Восточной Европе и более широкое пространство для маневра между воюющими группировками в собственных интересах. При этом следует подчеркнуть, что советско-германский договор о ненападении не был детонатором войны в Европе. Ведь вместо честного выполнения своих союзнических обязательств перед Варшавой Англия и Франция продолжали добиваться соглашения с Германией, что фактически подтолкнуло ее к войне с Польшей.
Мельтюхов Михаил Иванович — доктор исторических наук, старший научный сотрудник Всероссийского научно-исследовательского института документоведения и архивного дела (ВНИИДАД) (Москва). Полностью статья будет опубликована в тематическом выпуске научного альманаха «Русский Сборник», посвященном Гражданской войне в Испании.
После окончания Первой Мировой Войны вопросы мирного сосуществования беспокоили множество стран, в первую очередь, европейские державы, которые понесли в результате войны неисчисляемые жертвы и убытки.
После окончания Первой Мировой Войны вопросы мирного сосуществования беспокоили множество стран, в первую очередь, европейские державы, которые понесли в результате войны неисчисляемые жертвы и убытки. С целью предотвращения угрозы новой подобной войны и создания системы международного права, регулирующей отношения между государствами на принципиально ином уровне, нежели это было раньше, и была создана первая в истории Европы международная организация - Лига Наций.
Попытки найти определение нападающей стороны начались почти с момента создания Лиги Наций. В Уставе Лиги Наций применяется понятие агрессии и агрессора, однако, само понятие не расшифровывается. Так, например, ст. 16 Устава Лиги говорит о международных санкциях против нападающей стороны, но не дает самого определения нападающей стороны. В течение ряда лет существования Лиги работали различные комиссии, которые безуспешно пытались определить понятие нападающей стороны. Ввиду отсутствия общепризнанного определения право установления нападающей стороны в каждом отдельном конфликте принадлежало Совету Лиги Наций.
В начале 1930-х гг. СССР не состоял членом Лиги и не имел никаких оснований доверять объективности Совета Лиги в случае того или иного конфликта между СССР и какой-либо другой страной. Исходя из этих соображений, уже в этот период Советский Союз выдвигает ряду европейских государств предложения заключения договоров о ненападении, с целью «укрепления дела мира и отношений между странами» в условиях «переживаемого ныне глубокого мирового кризиса». Советские предложения о заключении пакта о ненападении и мирном улаживании конфликтов принимаются и осуществляются в этом время далеко не всеми странами (среди стран, принявших это предложение были Германия, Франция, Финляндия, Турция, Прибалтийские государства, Румыния, Персия и Афганистан). Все эти договоры были идентичны и гарантировали взаимную неприкосновенность границ и территории обоих государств; обязательство не участвовать ни в каких договорах, соглашениях и конвенциях, явно враждебных другой стороне и т.д.
Со временем, учитывая усиление агрессивных тенденций в международной политике, возникает вопрос о необходимости определения понятий агрессии и нападающей стороны. Впервые советская делегация подняла вопрос о необходимости заключения специальной конвенции по определению нападающей стороны на конференции по разоружению в декабре 1932 года. Советский проект определения нападающей стороны предусматривал признание таковой в международном конфликте государство, которое «первым объявит войну другому государству; вооруженные силы которого, хотя бы и без объявления войны вторгнутся на территорию другого государства; сухопутные, морские или воздушные силы которого будут высажены или введены в пределы другого государства или сознательно атакуют суда или воздушные суда последнего без разрешения его правительства или нарушат условия такого разрешения; которое установит морскую блокаду берегов или портов другого государства», при этом «никакое соображение политического, стратегического или экономического порядка, так же как и ссылка на значительные размеры вложенного капитала или на другие особые интересы, могущие иметься на этой территории, ни отрицание за ней отличительных признаков государства, не могут служить оправданием нападения».
6 февраля 1933 г. советский проект конвенции был формально внесен в Бюро конференции. По постановлению генеральной комиссии конференции была образована под председательством греческого делегата известного юриста Политиса специальная подкомиссия, которая работала в мае 1933 г. Советский проект с некоторыми, сравнительно небольшими поправками, был принят этой подкомиссией 24 мая 1933 года. Советской правительство решило использовать пребывание в Лондоне во время Экономической конференции ряда министров иностранных дел и предложило подписать указанную конвенцию. 3 и 4 июля 1933 г. была подписана идентичная конвенция между СССР и Литвой. Позже Финляндия присоединилась к конвенции от 3 июля 1933 года. Таким образом, одиннадцать государств приняли определение агрессии, предложенное Советским Союзом. Участие Турции и Румынии в двух конвенциях идентичного содержания объясняется желанием стран, входивших в состав Балканской Антанты (Турция, Румыния, Югославия, Греция) и Малой Антанты (Румыния, Югославия и Чехословакия), подписать особую конвенцию в качестве единого комплекса государств. Это было очередным шагом в попытке создать эффективную систему безопасности в Европе.
Однако в это время происходит все большее дестабилизация обстановки и рост агрессивных тенденций в международных отношениях. Совсем немного времени требуется, чтобы в Италии и Германии установились тоталитарные фашистские режимы. В этих условиях особую актуальность приобретает тема создания новой системы международной безопасности, которая смогла бы предотвратить уже довольно реальную угрозу войны.
Впервые предложение о необходимости борьбы за коллективную безопасность было выдвинуто в постановлении ЦК ВКП (б) в декабре 1933 года. 29 декабря 1933 г. в речи на IV сессии ЦИК СССР нарком иностранных дел СССР М. Литвинов изложил новые направления советской внешней политики на ближайшие годы, суть которых заключалась в следующем:
ненападении и соблюдение нейтралитета в любом конфликте. Для Советского Союза 1933 г., надломленного страшным голодом, пассивным сопротивлением десятков миллионов крестьян (призывной контингент в случае войны), чистками партии, перспектива оказаться втянутым в войну означала бы, как дал понять Литвинов, подлинную катастрофу;
политике умиротворения в отношении Германии и Японии, несмотря на агрессивный и антисоветский курс их внешней политики в предшествующие годы. Эту политику следовало проводить до тех пор, пока она не станет доказательством слабости; в любом случае государственные интересы должны были превалировать над идеологической солидарностью: «Мы, конечно, имеем свое мнение о германском режиме, мы, конечно, чувствительны к страданиям наших германских товарищей, но меньше всего можно нас, марксистов, упрекать в том, что мы позволяем чувству господствовать над нашей политикой»
свободном от иллюзий участии в усилиях по созданию системы коллективной безопасности с надеждой на то, что Лига Наций «сможет более эффективно, чем в предыдущие годы, играть свою роль в предотвращении либо локализации конфликтов»;
открытости в отношении западных демократий – также без особых иллюзий, учитывая то, что в этих странах, ввиду частой смены правительств, отсутствует какая-либо преемственность в сфере внешней политики; к тому же наличие сильных пацифистских и пораженческих течений, отражавших недоверие трудящихся этих стран правящим классам и политикам, было чревато тем, что эти страны могли «пожертвовать своими национальными интересами в угоду частным интересам господствующих классов».
Проект коллективной безопасности основывался на равенстве всех участников предполагаемого регионального договора и на универсализме, состоящем в том, что в создаваемую систему включались все без исключения государства охватываемого региона. Участники пакта должны были пользоваться равными правами и гарантиями, при этом отвергалась идея какого-либо противопоставления одних стран другим, исключение кого-либо из системы коллективной безопасности или получение кем-либо из стран-участников преимуществ по сравнению с другими государствами за их счет.
Советский Союз в осуществление своей идеи коллективной безопасности выступил с предложением о заключении Восточного пакта, который дал бы гарантии безопасности всем европейским странам и устранил бы «испытываемое повсеместно чувство неуверенности в безопасности, неуверенности в ненарушении мира вообще и в частности в Европе». Восточный пакт должен был включать в себя Германию, СССР, Польшу, Литву, Латвию, Эстонию, Финляндию и Чехословакию. Все участники пакта в случае нападения на одного из них должны были автоматически оказывать стороне, на которую напали, военную помощь. Франция, не подписывая Восточного пакта, брала на себя гарантию его выполнения. Это означало, что в случае, если бы кто-либо из участников пакта оказался выполнить постановление о помощи стороне, на которую напали, Франция обязана была бы сама выступить. Одновременно СССР брал на себя обязательство гарантии Локарнского пакта, в котором он не участвовал. Это означало, что в случае его нарушения (имелось в виду нарушение со стороны Германии) и отказа кого-либо из гарантов Локарнского пакта (Великобритании и Италии) выступить на помощь сторону, подвергшейся нападению, СССР должен был выступить со своей стороны. Тем самым «были исправлены» недостатки и односторонность Локарнских договоров. При наличии такой системы для Германии была бы затруднительной попытка нарушить свои как западные, так и восточные границы.
Советские предложения предусматривали также проведение взаимных консультаций участников пакта при возникновении угрозы нападения на кого-либо из участников.
Политическая атмосфера в начале 1934 года, в связи с непрерывным ростом гитлеровской агрессии, давала значительное количество поводов опасаться, что независимость прибалтийских государств может оказаться под угрозой со стороны Германии. Советское предложение от 27 апреля об обязательствах «неизменно учитывать в своей внешней политике обязательность сохранения независимости и неприкосновенности прибалтийских республик и воздерживаться от каких бы то ни было действий, которые могли бы нанести ущерб этой независимости» было, таким образом, направлено к созданию более спокойной атмосферы в Восточной Европе и одновременно к выявлению действительных намерений гитлеровской Германии. Эти намерения, в частности, были раскрыты в меморандуме Гугенберга, оглашенном на мировой экономической конференции в Лондоне в 1933 году. Отказ германского правительства принять предложение СССР на основании отсутствия необходимости защиты этих государств за неимением подобной угрозы раскрывал подлинные цели Гитлера в отношении стран Прибалтики.
К проекту Восточного регионального пакта имеет отношение также и заявления Советского правительства о согласии гарантировать границы Германии, сделанное в Лондоне и Берлине. Предложение, сделанное Германии еще весной 1934 года получило ответ лишь 12 сентября 1934 года. Германия категорически отказывалась принять участие в проектируемом пакте, ссылаясь на свое неравноправное положение в вопросе о вооружениях. Через два дня после германского отказа последовал отказ Польши. Из участников проектируемого пакта лишь Чехословакия безоговорочно присоединилась к этому проекту. Что касается Латвии, Литвы и Эстонии, то они заняли колеблющуюся позицию, а Финляндия вообще уклонилась от какого бы то ни было ответа на франко-советское предложение. Отрицательная позиция Германии и Польши сорвала подписание Восточного пакта. В этом срыве активную роль сыграл и Лаваль, наследовавший после убийства Барту портфель министра иностранных дел Франции.
Внешняя политика Лаваля весьма отличалась от внешней политики его предшественника. По вопросу о Восточном пакте тактика Лаваля заключалась в следующем: учитывая настроение французского общественного мнения, которое в тот момент в значительном большинстве своем высказывалось за доведение переговоров о Восточном пакте до конца, Лаваль продолжал делать успокоительные публичные заверения в этом направлении. Одновременно он давал понять Германии, что готов пойти на непосредственное соглашение с нею и одновременно с Польшей. Одним из вариантов такого соглашения являлся проект Лаваля о тройственном гарантийном пакте (Франция, Польша, Германия). Само собой разумеется, что подобный гарантийный пакт был бы направлен против СССР. Намерения французского министра иностранных дел были понятны Советскому Союзу, который ставил своей целью нейтрализовать подобные интриги: 11 декабря 1934 года к франко-советскому соглашению от 5 декабря 1934 года присоединилась Чехословакия. Это соглашение предполагало информирование других участников соглашения о всяких предложениях иных государств о проведении переговоров «могущих нанести ущерб подготовке и заключению Восточного регионального пакта, или соглашении, противных духу, которым руководствуются оба правительства».
Согласно плану о Восточном пакте, система безопасности, создаваемая им, должна была быть также дополнена вступлением СССР в Лигу Наций. Позиция СССР в этом вопросе была определена в беседе И.В. Сталина с американским корреспондентом Дюранти, происходившей 25 декабря 1933 года. Несмотря на колоссальные недостатки Лиги Наций, СССР в принципе не возражал против ее поддержки, ибо, как сказал в указанной беседе Сталин, «Лига сможет оказаться неким бугорком на пути к тому, чтобы хотя несколько затруднить дело войны и облегчить в некоторой степени дело мира».
Вступление СССР в Лигу Наций приобретало особый характер, вследствие того, что в 1933 году из состава Лиги вышли два агрессивных государства – Германия и Япония.
Обычный порядок вступления отдельных государств в Лигу, а именно просьба соответствующего правительства о допущении в Лигу, был естественно неприемлем для Советского Союза как великой державы. Вот почему с самого начала в соответствующих переговорах было условленно, что СССР может войти в Лигу Наций лишь в результате просьбы Ассамблеи, обращенной к Советскому Союзу. Для того чтобы быть уверенным в результате последующего голосования, необходимо было, чтобы это приглашение было подписано, по крайней мере, двумя третями членов Лиги Наций, ибо для принятия в Лигу требуется большинство в две трети голосов. Ввиду того, что в Лиге в это время состояло 51 государство, необходимо было, таким образом, чтобы приглашение было подписано 34 государствами. В результате переговоров, которые велись министром иностранные дел Франции Барту и министром иностранных дел Чехословакии Бенешем, приглашение, подписанное представителями 30 государств, было послано.
Правительства Дании, Швеции, Норвегии и Финляндии, ссылаясь на свою позицию нейтралитета, уклонились от подписания общего приглашения, направленного СССР, и ограничились лишь заявлением, что их делегаты в Лиге будут голосовать за принятие СССР в Лигу, и отдельными извещениями, выражающими их благожелательное отношении к вступлению СССР в Лигу Наций. В данном случает ссылка на позицию нейтралитета прикрывала боязнь этих стран Германии, которая могла бы счесть приглашение СССР вступить в Лигу Наций после того, как сама Германия вышла из Лиги, в качестве недружелюбного по отношению к ней шага. В сентябре 1934 года СССР был официально принят в Лигу Наций. Одновременно при переговорах был решен не вызывавший, впрочем, сомнения вопрос о предоставлении СССР постоянного места в Совете Лиги.
Параллельно со вступлением СССР в Лигу Наций происходит так называемая «полоса дипломатического признания» Советского Союза. В этот период СССР устанавливает дипломатические отношения с рядом государств. 16 ноября 1933 года устанавливаются нормальные дипломатические отношения с США, в 1934 году – с Венгрией, Румынией, Чехословакией, Болгарией и другими странами.
Это явилось непосредственным результатом как общей международной обстановки 1934 года, так и увеличения роли и значения Советского Союза в качестве фактора мира. Одной из непосредственных причин, повлиявших, например, на решение Румынии и Чехословакии установить нормальные отношения с СССР, было франко-советское сближение 1933-1934 годов. В течение ряда лет Франция не только не способствовала нормализации отношений между СССР и странами Малой Антанты, но, наоборот, всячески препятствовала каким-либо попытками добиться этой нормализации. В 1934 году же Франция была заинтересована не только в собственном сближении с Советским Союзом, но и в создании целой системы безопасности, системы, которая включала бы в себя как союзников Франции в лице Малой Антанты, так и СССР. В этих условиях французская дипломатия не только не препятствует нормализации отношений между странами Малой Антанты и СССР, но, наоборот, всячески активизирует эти отношения. Под непосредственным влиянием французской дипломатии конференция министров иностранных дел стран Малой Антанты, происходившая в Загребе (Югославия) 22 января 1934 года, вынесла решение «о своевременности возобновления государствами – членами Малой Антанты нормальных дипломатических отношений с Союзом Советских Социалистических Республик, как только будут налицо необходимые дипломатические и политические условия».
Несмотря на то, что было получено согласие некоторых стран-участниц на заключение Восточного регионального пакта, в результате открытого противодействия Германии, возражений Польши и маневров Англии, продолжавшей политику германских устремлений на Восток, эту идею в 1933-1935 гг. реализовать не удалось.
Тем временем, убедившись в нежелании ряда западных стран пойти на заключение Восточного пакта, Советский Союз в дополнение к идее многостороннего регионального соглашения предпринял попытку подписать с рядом государств двусторонние соглашения о взаимопомощи. Значение этих договоров в плане борьбы против угрозы войны в Европе было велико.
В 1933 году параллельно с переговорами о Восточном пакте и о вопросе вступления СССР в Лигу Наций начались переговоры о заключении франко-советского договора о взаимопомощи. В сообщении ТАСС о беседах советских руководителей с французским министром иностранных дел указывалось, что усилия обеих стран направлены «к одной существенной цели – к поддержанию мира путем организации коллективной безопасности».
В отличие от Барту, его преемник, новый министр иностранных дел Франции, вступивший в должность в октябре 1934, Лаваль отнюдь не стремился к обеспечению коллективной безопасности и на франко-советский пакт смотрел лишь как на орудие в своей политике сделки с агрессором. После своего визита в Москву во время проезда Варшавы, Лаваль разъяснил польскому министру иностранных дел Беку, что «Франко-советский пакт имеет целью не столько привлечь помощь Советского Союза или помогать ему против возможной агрессии, сколько предупредить сближение между Германией и Советским Союзом». Это нужно было Лавалю для того, чтобы, пугая Гитлера сближением с СССР, вынудить его на соглашение с Францией.
Во время переговоров, которые вел Лаваль (октябрь 1934 – май 1935) последний всячески стремился устранить автоматизм взаимной помощи (в случае агрессии), на чем настаивал СССР, и подчинить эту помощь сложной и запутанной процедуре Лиги Наций. Итогом столь продолжительных переговоров явилось таки подписание Договора о взаимной помощи 2 мая 1935 года. Текст договора предусматривал необходимость «приступить к немедленной консультации в целях принятия мер в случае, если СССР или Франция явились бы предметом угрозы или опасности нападения со стороны какого-либо европейского государства; взаимно оказать друг другу помощь и поддержку в случае, если СССР или Франция явились бы предметом невызванного нападения со стороны какого-либо европейского государства».
Однако подлинная политика Лаваля обнаружилась и в систематическом уклонении от заключения военной конвенции, без наличия который пакт о взаимной помощи лишался конкретного содержания и наткнулся бы при своем применении на ряд существенных препятствий. Такая конвенция не была подписана ни в момент заключения пакта, ни в течение всего периода его действия. Наконец, важно отметить, что, подписав пакт о взаимной помощи, Лаваль отнюдь не торопился его ратифицировать. Саму ратификацию франко-советского пакта он сделал новым средством шантажа в попытках добиться соглашения с гитлеровской Германией. Пакт был ратифицирован уже после отставки Лаваля кабинетом Сарро (палата депутатов ратифицировала франко-советский пакт 27 февраля 1936 года, а сенат – 12 марта 1936 года).
В связи с заключение советско-чехословацкого договора советский нарком иностранных дел говорил в июне 1935 г., что «мы можем не без чувства гордости поздравить себя, что мы с вами первыми полностью осуществили и довели до конца одну из тех мер коллективной безопасности, без которых в настоящее время не может быть обеспечен мир в Европе.
Советско-чехословацкий договор о взаимопомощи от 16 мая 1935 года был совершенно идентичен советско-французскому пакту от 2 мая 1935 года за исключением ст. 2, введенной по требованию чехословацкой стороны, которая гласила, что участники договора придут на помощь друг другу только в том случае, если Франция придет на помощь государству, ставшему жертвой агрессии. Таким образом, действие советско-чехословацкого договора ставилось в зависимость от поведения Франции. Тогдашний министр иностранных дел Чехословакии Бенеш искренне стремился к сближению с СССР и считал, что такое сближение целиком отвечает коренным интересам безопасности Чехословакии. Вот почему в отличие от франко-советского пакта, советско-чехословацкий договор был почти немедленно ратифицирован и обмен ратификационными грамотами имел место в Москве 9 июня 1935 г., во время визита Бенеша в столицу СССР.
Договоры о взаимопомощи представляли собой дальнейший этап (по сравнению с договорами о ненападении) в реализации политики мирного сосуществования государств в различным социальным строем и могли стать важными элементами в создании системы коллективной безопасности, имеющей целью сохранение европейского мира. Однако, к сожалению, эти договоры не смогли сыграть свою роль в предотвращении войны. Советско-французский договор не был дополнен соответствующей военной конвенцией, которая позволила бы обеспечить военное сотрудничество между двумя странами. Договор не предусматривал также автоматизма действий, что значительно снижало его возможности и эффективность.
Что касается советско-чехословацкого договора, то его осуществление затруднял пункт, ставивший вступление в силу взаимных обязательств обеих сторон в зависимость от действий Франции. Во Франции же в конце 30-х гг. все больше закреплялась тенденция стремления не к организации коллективного отпора агрессору, а к соглашательству с ним, к попустительству действиям германского фашизма.
Столь же безуспешными оказались попытки Советского Союза достигнуть договоренности с Англией и мобилизовать Лигу Наций. Уже в начале 1935 года Германией был нарушен Версальский договор (пункт о запрете вооружения), что не привело к каким-либо серьезным последствиям для нее. По вопросу нападения Италии на Абиссинию в конце 1934-1935, хотя и была созвана срочная конференция Лиги Наций, но она так же ничего не решила. Принятые позднее, по настоянию нескольких стран, санкции против агрессии Италии, предусмотренные ст. 16 Устава Лиги были слишком мягкими, а в июле 1936 г. были отменены. Так же практически без внимания остался еще ряд инцидентов.
Вследствие этих противоправных действий стран-агрессоров и отсутствия соответствующей на них реакции фактически разрушалась вся Версальско-вашингтонская система международных отношений. Все попытки СССР каким бы то ни было образом повлиять на ход событий ни к чему не приводили. Так, Литвинов произнес ряд обвинительных речей на конференциях Лиги Наций, в которых говорилось о том, что «хотя Советский союз формально не заинтересован в случаях нарушения Германией и Италией международных соглашений вследствие своего неучастия в нарушенных договорах, эти обстоятельства не мешают ему найти свое место в числе тех членов Совета, которые наиболее решительным образом протоколируют свое возмущение нарушением международных обязательств, осуждают его и присоединяются к наиболее эффективным средствам предотвращения подобных нарушений в дальнейшем». СССР, таким образом, выражал свое несогласие с попытками «бороться за мир, не отстаивая в то же время ненарушимость международных обязательств; бороться за коллективную организацию безопасности, не принимая коллективных мер против нарушения этих обязательств» и несогласие с возможностью сохранить Лигу Наций, «если она не будет выполнять своих собственных постановлений, а приучит агрессоров не считаться ни с какими ее рекомендациями, ни с какими ее предостережениями, ни с какими ее угрозами» и «проходя мимо нарушений этих договоров или отделываясь словесными протестами и не принимая более действительных мер». Но и это не возымело какого-либо действия. Было очевидно, что Лига Наций уже закончила свое существование в качестве сколько-либо действенного инструмента международной политики.
Венцом политики попустительства агрессии явился Мюнхенский пакт руководителей Англии и Франции с лидерами гитлеровской Германии и фашистской Италии.
Текст Мюнхенского соглашения от 29 сентября 1938 г. устанавливал определенные способы и условия отторжения Судетской области от Чехословакии в пользу Германии «согласно достигнутому принципиальному соглашению» глав четырех государств: Германии, Великобритании, Франции и Италии. Каждая из сторон «объявляла себя ответственной за проведение необходимых мероприятий» для выполнения договора. Список этих мероприятий включал в себя немедленную эвакуацию Судетской области в период с 1 по 10 октября, освобождение от несения военной и полицейской обязанности всех судетских немцев в течение четырех недель и др.
В сентябре 1938 г., пользуясь тяжелым положением Чехословакии, во время так называемого судетского кризиса, польское правительство решило захватить некоторые районы Чехословакии. 21 сентября 1938 г. польский посланник в Праге предъявил чехословацкому правительству требования об отторжении от Чехословакии и присоединении к Польше районов, которые польское правительство считало польскими. 23 сентября польский посланник потребовал немедленного ответа чехословацкого правительства на это требование. 24 сентября между Польшей и Чехословакией было полностью прекращено железнодорожное сообщение.
Выступление Советского правительства имело своей целью оказание дипломатической поддержки чешскому правительству. Несмотря на вызывающий тон ответа польского правительства на представления правительства СССР, Польша не решилась на немедленное выступление против Чехословакии. Только после Мюнхенской конференции, а именно 2 октября, Польша захватила Тешенский район. Это было сделано вследствие того, что на Мюнхенской конференции Чемберлен и Даладье полностью «капитулировали» перед Гитлером.
Неизбежным непосредственным результатом Мюнхенского соглашения был захват Гитлером Чехословакии в марте 1939 года. 14 марта при помощи Гитлера создалось «самостоятельное» Словацкое государство. Чешские войска были удалены с территории Словакии. В тот же день венгерское правительство заявило, что оно настаивает на присоединении Карпатской Украины к Венгрии (к началу 1939 года Венгрия целиком вошла в фарватер внешней политики Германии и Италии, полностью утратив самостоятельность своей политики). Германия потребовала от чехословацкого правительства признания отделения Словакии и Карпатской Украины, роспуска чехословацкой армии, упразднения должности президента республики и учреждения вместо нее регента-правителя.
15 марта президент Чехословакии Гаха (заменивший ушедшего в отставку Бенеша) и министр иностранных дел Хвалковский были вызваны в Берлин к Гитлеру. Пока они туда ехали, германские войска перешли границу Чехословакии начали занимать один город за другим. Когда Гаха и Хвалковский явились к Гитлеру, последний в присутствии Риббентропа предложил им подписать договор о присоединении Чехии к Германии.
16 марта 1939 г. словацкий премьер-министр Тиссо обратился к Гитлеру с телеграммой, в которой просил его взять Словакию под свою защиту. Кроме СССР и США все страны признали присоединение Чехословакии к Германии.
Захват Гитлером Чехословакии 15 марта 1939 г., резкое обострение польско-германских отношений и навязанное Румынии экономическое соглашение, превратившее Румынию фактически в вассала Германии, привели к некоторому изменению позиции Чемберлена, а вслед за ним и Даладье. Упорно отказываясь в предшествовавший период от неоднократно предлагавшихся Советским правительством переговоров по вопросу об укреплении системы коллективной безопасности, правительства Чемберлена и Даладье в середине апреля 1939 г. сами сделали СССР предложение начать переговоры о создании тройственного фронта мира. Советское правительство приняло это предложение. В мае 1939 г. в Москве начались переговоры между представителями СССР, Великобритании и Франции. Эти переговоры продолжались до 23 августа 1939 года и не дали никаких результатов. Неудача этих переговоров была вызвана позицией правительств Чемберлена и Даладье, которые в действительности вовсе не стремились к созданию фронта мира, направленного против германского агрессора. При помощи московских переговоров Чемберлен и Даладье предполагали произвести политическое давление не Гитлера и заставить его пойти на компромисс с Англией и Францией. Поэтому переговоры, начатые в Москве в мае 1939, тянулись так долго и в конечном результате закончились неудачно. Конкретно, переговоры натолкнулись на определенные затруднения, а именно Великобритания и Франция требовали от СССР участия в договорах, предусматривавших немедленное вступление в войну Советского союза в случае агрессии против этих двух стран и совершенно не предполагавших их обязательную помощь в случае нападения на союзников СССР – прибалтийские государства. И это при том, что Чемберлен в своем выступлении 8 июня признал, что «требования русских, чтобы эти государства были включены в тройственную гарантию хорошо обоснованны». Далее, странным было то обстоятельство, что Польша, которая могла явиться непосредственным объектом германской агрессии и о гарантии безопасности которой шла речь во время переговоров, сама упорно отказывалась от участия в этих переговорах, а правительства Чемберлена и Даладье ничего не сделали, чтобы ее к ним привлечь.
Позиция СССР во время переговоров в Москве была определена и зафиксирована в выступлении В.М. Молотова на Сессии Верховного Совета СССР 31 мая 1939 года. Эти условия оставались неизменными в течение всего процесса ведения переговоров и заключались в следующем: «Заключение между Англией, Францией и СССР эффективного пакта о взаимопомощи против агрессии, имеющего исключительно оборонительный характер; гарантирование со стороны Англии, Франции и СССР государств Центральной и Восточной Европы, включая в их число все без исключения пограничные с СССР европейские страны, от нападения агрессора; заключение конкретного соглашения между Англией, Францией и СССР о формах и размерах немедленной и эффективной помощи, оказываемой друг другу и гарантируемым государствам в случае нападения агрессора».
Во второй стадии переговоров Чемберлен и Даладье вынуждены были пойти на уступки и согласиться на гарантию против возможной агрессии Гитлера по отношению к прибалтийским странам. Однако, делая эту уступку, они дали согласие лишь на гарантию против прямой агрессии, т.е. непосредственного вооруженного нападения Германии на страны Прибалтики, отказываясь в то же время от каких-либо гарантий на случай так называемой «косвенной агрессии», то есть прогитлеровского переворота, в результате которого мог бы произойти фактический захват стран Прибалтики «мирным» путем.
Следует отметить, что в то время как при переговорах с Гитлером в 1938 г. Чемберлен трижды ездил в Германию, переговоры в Москве со стороны Англии и Франции были поручены лишь соответствующим послам. Это не могло не отразиться на характере переговоров, равно как и на их темпе. Это говорит о том, что англичане и французы не хотели договора с СССР, основанного на принципе равенства и взаимности, то есть на СССР складывалась фактически вся тяжесть обязательств.
Когда же в течение последней стадии переговоров, по предложению советской стороны, были начаты параллельно специальные переговоры по вопросу о военной конвенции между тремя государствами, то со стороны Англии и Франции они были поручены малоавторитетным военным представителям, которые либо вообще не имели мандатов на подписание военной конвенции, либо их мандаты носили явно недостаточный характер.
Все эти и ряд других обстоятельств и привели к тому, что переговоры в Москве весной-летом 1939 года - последняя попытка создания системы, гарантирующей европейские страны от агрессии гитлеровской Германии и фашистской Италии - закончились неудачей.
Таким образом, период 1933–1938 гг. прошел под знаком стремления Советского Союза реализовать в целом или по отдельным элементам систему коллективной безопасности, чтобы помешать возникновению войны.
Политика умиротворения фашистского правительства стран-агрессоров, проводившаяся правительствами Англии и Франции, их опасения и нежелание идти на соглашение со страной, основанной на принципиально иной системе государственного устройства, атмосфера взаимного подозрения и недоверия привели к неудаче планов создания системы коллективной безопасности в Европе. В итоге фашистская Германия вместе со своими союзниками ввергла мир в страшную и опустошительную Вторую Мировую Войну.
В целом, предложения о создании системы коллективной безопасности представляли собой значительный вклад в разработку теории и в утверждение на практике принципов мирного сосуществования, ибо сама суть коллективной безопасности обусловлена и определена принципами мирного сосуществования, предполагает коллективное сотрудничество государств с различным общественным строем во имя предотвращения войны и сохранения мира.
Выработка и принятие совместных коллективных мер по обеспечению безопасности оказалась значительно более глубоким и сложным элементом мирного сосуществования, чем установление дипломатических отношений между странами с различными социальными системами и даже развитие между ними торговых и экономических связей.
КОЛЛЕКТИВНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ СИСТЕМА - состояние международных отношений, исключающее нарушение всеобщего мира или создание угрозы безопасности народов в какой бы то ни было форме и реализованное усилиями государств в мировом или региональном масштабе.
Обеспечение коллективной безопасности опирается на принципы мирного сосуществования, равенства и одинаковой безопасности, на уважение суверенитета и границ государств, взаимовыгодное сотрудничество и военную разрядку.
Вопрос о создании системы коллективной безопасности впервые был поставлен в 1933-1934 гг. на переговорах СССР и Франции о заключении многостороннего регионального европейского договора о взаимопомощи (впоследствии получил название Восточного пакта) и переговорах СССР с правительством США о заключении регионального тихоокеанского пакта с участием СССР, США, Китая, Японии и других государств.
Однако в Европе настойчивое противодействие Великобритании, маневры французского правительства, пытавшегося договориться с Германией, и уловки А. Гитлера, требовавшего равноправия Германии в области вооружения, - все это сорвало заключение регионального пакта и обсуждение вопроса о коллективной безопасности вылилось в бесплодную дискуссию.
Растущая угроза агрессии со стороны гитлеровской Германии заставила СССР и Францию начать создание системы коллективной безопасности с заключения советско-французского договора о взаимной помощи (2 мая 1935 г.). Хотя он не предусматривал автоматизма действия обязательств о взаимопомощи в случае невызванного нападения со стороны какого-либо европейского государства и не сопровождался военной конвенцией о конкретных формах, условиях и размерах военной помощи, тем не менее это был первый шаг в организации системы коллективной безопасности
16 мая 1935 г. был подписан советско-чехословацкий договор о взаимной помощи. Однако в нем возможность оказания Чехословакии помощи со стороны СССР, равно как и чехословацкой помощи Советскому Союзу, была ограничена непременным условием распространения аналогичного обязательства и на Францию.
На Дальнем Востоке СССР предложил заключить тихоокеанский региональный пакт СССР, США, Китая и Японии, чтобы предотвратить агрессивные замыслы японского милитаризма. Предполагалось подписать договор о ненападении и неоказании помощи агрессору. Первоначально США положительно встретили данный проект, но, в свою очередь, предложили расширить состав участников пакта, включив Великобританию, Францию и Голландию.
Однако английское правительство уклонилось от ясного ответа по вопросу создания тихоокеанского пакта региональной безопасности, так как потворствовало японской агрессии. Гоминьдановское правительство Китая не проявило достаточной активности в поддержке советского предложения, так как надеялось на сговор с Японией. Учитывая рост японских вооружений, США встали на путь гонки морских вооружений, заявив, что «пактам веры нет» и что действенным гарантом безопасности является только сильный флот. В результате к 1937 г. переговоры о заключении регионального пакта для коллективного обеспечения мира на Дальнем Востоке зашли в тупик.
Во второй половине 1930-х гг. вопрос о системе коллективной безопасности не раз обсуждался на Совете Лиги Наций в связи с нападением Италии на Эфиопию (1935), вводом немецких войск в демилитаризованную Рейнскую область (1936), дискуссией об изменении режима Черноморских проливов (1936) и безопасности судоходства на Средиземном море (1937).
Проведение западными державами политики «умиротворения» Германии и натравливания ее на СССР накануне Второй мировой войны 1939-1945 гг. привело к затягиванию английским и французским правительствами переговоров о заключении с СССР соглашения о взаимной помощи и о военной конвенции в случае нападения на одну из трех стран. Нежелание содействовать организации коллективного отпора фашистской агрессии проявили также Польша и Румыния. Бесплодные переговоры военных миссий СССР, Великобритании и Франции (Москва, 13-17 августа 1939) стали последней попыткой в межвоенный период создания системы коллективной безопасности в Европе.
В послевоенный период для поддержания мира и международной безопасности была создана Организация Объединенных Наций. Однако достижение системы коллективной безопасности было затруднено в связи с развертыванием «холодной войны» и созданием двух противостоящих военно-политических группировок - НАТО и ОВД. На Женевском совещании 1955 г. СССР внес проект Общеевропейского договора о коллективной безопасности, в котором предусматривалось, что государства - участники военно-политических блоков возьмут на себя обязательства не применять вооруженную силу против друг друга. Однако западные державы отклонили это предложение.
Разрядка международной напряженности, достигнутая во второй половине 1960-х - первой половине 1970-х гг., способствовала созданию политических гарантий международной безопасности. Важным итогом в этом процессе стало в августе 1975 г. Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ, с 1990 г. - ). «Заключительный акт...» СБСЕ включал Декларацию принципов взаимоотношений между государствами: суверенное равенство; неприменение силы или угрозы силой; территориальная целостность государств; мирное урегулирование споров; невмешательство во внутренние дела др. государств; развитие взаимовыгодного сотрудничества в политической, экономической и культурно-гуманитарной сферах. Реализация этих принципов на практике открывает широкие возможности для решения важнейшей международной задачи - упрочение мира и безопасности народов.
Орлов А.С., Георгиева Н.Г., Георгиев В.А. Исторический словарь. 2-е изд. М., 2012, с. 228-229.