Озеро Хасан — небольшое пресное озеро, расположенное на юго-востоке Приморского края у границ с Китаем и Кореей, в районе которого в 1938 году произошел военный конфликт между СССР и Японией.
В начале июля 1938 года японское военное командование усилило гарнизон пограничных войск , располагавшийся западнее озера Хасан полевыми частями, которые сосредоточились на восточном берегу реки Тумень-Ула. В результате в районе советской границы расположились три пехотные дивизии Квантунской армии, механизированная бригада, кавалерийский полк, пулеметные батальоны и около 70 самолетов.
Пограничный конфликт в районе озера Хасан был скоротечен, однако потери сторон оказались значительными. Историки считают, что по числу убитых и раненых Хасанские события выходят на уровень локальной войны.
По официальным данным , опубликованным только в 1993 году, советские войска потеряли убитыми 792 человека и ранеными 2752 человека, японские соответственно — 525 и 913 человек.
За героизм и мужество 40-я стрелковая дивизия была награждена орденом Ленина, 32-я стрелковая дивизия и Посьетский пограничный отряд — орденами Красного Знамени, 26 военнослужащим было присвоено звание Героя Советского Союза, 6,5 тысяч человек — награждены орденами и медалями.
Хасанские события лета 1938 года явились первой серьезной проверкой возможностей Вооруженных Сил СССР. Советские войска получили опыт применения авиации и танков, организации артиллерийского обеспечения наступления.
На международном процессе над главными японскими военными преступниками, проходившем в Токио в 1946-1948 годах, был сделан вывод о том, что нападение в районе озере Хасан, которое планировалось и было осуществлено с использованием значительных сил, нельзя рассматривать как простое столкновение между пограничными патрулями. Токийский трибунал считал также установленным, что военные действия были начаты японцами и носили явно агрессивный характер.
После Второй мировой войны документы, решение и само значение Токийского трибунала в историографии интерпретировались по-разному. Неоднозначно и противоречиво были оценены и непосредственно хасанские события.
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников
75 лет назад начались Хасанские бои - серия столкновений в 1938 году между Японской императорской армией и РККА из-за оспаривания Японией принадлежности территории у озера Хасан и реки Туманная. В Японии эти события именуются «инцидент у высоты Чжангуфэн» (яп. 張鼓峰事件).
Этот вооруженный конфликт и все драматические события, происходившие вокруг него, стоили карьеры и жизни видному герою Гражданской войны Василию Блюхеру. С учетом последних исследований и архивных источников возникает возможность по-новому взглянуть на то, что происходило на советском Дальнем Востоке в конце 30-х годов прошлого столетия.
БЕССЛАВНАЯ КОНЧИНА
Один из первых пяти советских маршалов, первый кавалер почетных боевых орденов Красного Знамени и Красной Звезды Василий Константинович Блюхер скончался от жестоких пыток (по заключению судмедэксперта, смерть наступила от закупорки легочной артерии тромбом, образовавшимся в венах таза; был вырван глаз. - Авт.) в Лефортовской тюрьме НКВД 9 ноября 1938 года. По приказу Сталина его тело отвезли для медосвидетельствования в печально известную Бутырку и сожгли в крематории. И только через 4 месяца, 10 марта 1939 года, судебные инстанции приговорили мертвого маршала к высшей мере наказания за "шпионаж в пользу Японии", "участие в антисоветской организации правых и в военном заговоре".
Этим же решением к расстрелу были приговорены первая жена Блюхера Галина Покровская и жена брата Лидия Богуцкая. Еще через четыре дня расстреляли вторую жену бывшего командующего Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армии (ОКДВА) Галину Кольчугину. Третью - Глафиру Безверхову - еще ровно через два месяца Особое совещание при НКВД СССР приговорило к восьми годам исправительно-трудовых лагерей. Чуть раньше, в феврале, был расстрелян и брат Василия Константиновича капитан Павел Блюхер - командир авиазвена при штабе ВВС ОКДВА (по другим данным, умер в заключении в одном из лагерей на Урале 26 мая 1943 г. - Авт.). До ареста Василия Блюхера были брошены в казематы НКВД его порученец Павлов и шофер Жданов. Из пяти детей маршала от трех браков старшую - Зою Белову в апреле 1951 года осудили на 5 лет ссылки, судьба самого младшего - Василина (на момент ареста Блюхера 24 октября 1938 г. ему было всего 8 месяцев), со слов матери Глафиры Лукиничны, отбывшей срок и полностью реабилитированной (как и все остальные члены семьи, включая Василия Константиновича) в 1956 году, так и осталась неизвестна.
Так что же послужило поводом к расправе над столь известной и уважаемой в народе и в армии фигурой?
Как выясняется, если Гражданская война (1918-1922 гг.) и события на КВЖД (октябрь-ноябрь 1929 г.) были взлетом и триумфом Василия Блюхера, то настоящей его трагедией и точкой отсчета падения стал первый вооруженный конфликт на территории СССР - бои у озера Хасан (июль-август 1938 г.).
ХАСАНСКИЙ КОНФЛИКТ
Озеро Хасан расположено в горной части Приморского края и имеет размеры около 800 м в ширину и протяженность с юга-востока на северо-запад в 4 км. Западнее его находятся сопки Заозерная (Чжангу) и Безымянная (Шацао). Их высоты сравнительно невелики (до 150 м), но с их вершин открывается вид на Посьетскую долину, а в ясную погоду видны окрестности Владивостока. Всего в 20 с лишним километрах на запад от Заозерной протекает пограничная река Тумень-Ула (Тумэньцзян, или Туманная). В ее нижнем течении проходил стык маньчжуро-корейско-советской границы. В советское довоенное время государственную границу с этими странами не обозначали. Все решалось на основании Хунчуньского протокола, подписанного с Китаем еще царским правительством в 1886 году. Граница была зафиксирована на картах, но на местности стояли только номерные знаки. Многие высоты в этой погранзоне никем не контролировались.
Москва полагала, что граница с Маньчжурией "проходит по горам, расположенным к западу от озера Хасан", считая сопки Заозерную и Безымянную, имевшие в этом районе стратегическое значение, советскими. Иного мнения были японцы, контролировавшие правительство Маньчжоу-Го и оспаривавшие эти высоты.
Поводами к началу Хасанского конфликта, по нашему мнению, послужили по крайней мере три обстоятельства.
Во-первых, 13 июня в 5 час. 30 мин. утра именно в этом районе (восточнее Хунчуня), контролировавшемся пограничниками 59-го Посьетского погранотряда (начальник Гребенник), перебежал на сопредельную территорию с секретными документами, "чтобы передать себя под защиту властей Маньчжоу-Го", начальник Управления НКВД по Дальневосточному краю комиссар госбезопасности 3-го ранга Генрих Люшков (ранее начальник УНКВД по Азово-Черноморскому краю).
Как заявил японским властям и газетчикам перебежчик (впоследствии до августа 1945 г. советник командования Квантунской армии и генштаба Японии), истинными причинами его побега было то, что он якобы "пришел к убеждению, что ленинизм не является больше основополагающим законом Коммунистической партии в СССР", что "Советы находятся под персональной диктатурой Сталина", ведущего "Советский Союз к самоуничтожению и войне с Японией, чтобы с ее помощью "отвлечь внимание народа от внутриполитической ситуации" в стране. Зная о массовых арестах и казнях в СССР, в которых он сам принимал непосредственное участие (по оценкам этого "видного чекиста", был арестован 1 млн. человек, в том числе в правительстве и в армии - 10 тыс. человек. - Авт.), Люшков вовремя понял, что и над ним "нависла опасность расправы", после чего он и совершил побег.
Сдавшись маньчжурским патрульным пограничным войскам, Люшков, по свидетельствам японских разведчиков Коиторо и Онуки, передал им "ценные сведения о советской Дальневосточной армии". 5-й отдел генштаба Японии сразу же пришел в замешательство, так как явно недооценивал истинную численность советских войск на Дальнем Востоке, обладавших "подавляющим превосходством" над их собственными войсками, дислоцированными в Корее и Маньчжурии. Японцы пришли к выводу, что "это делало фактически невозможным осуществление ранее составленного плана военных операций против СССР". Проверить же сведения перебежчика можно было только на практике - путем локальных столкновений.
Во-вторых, учитывая явный "прокол" с переходом границы в полосе 59-го отряда, его командование трижды - 1,5 и 7 июля запрашивало штаб Дальневосточного погранокруга дать разрешение на занятие высоты Заозерной, чтобы оборудовать на ней свои наблюдательные позиции. 8 июля наконец такое разрешение из Хабаровска было получено. Путем радиоперехвата это стало известно японской стороне. 11 июля на сопку Заозерная прибыл советский пограничный наряд, который ночью и оборудовал на ней окоп с проволочными заграждениями, выдвинув его на сопредельную сторону за 4-метровую погранполосу.
Японцы тут же обнаружили "нарушение границы". В результате временный поверенный в делах Японии в Москве Ниси передал заместителю наркома иностранных дел СССР Стомонякову ноту своего правительства с требованиями "покинуть захваченную маньчжурскую землю" и восстановить на Заозерной "границу, существовавшую там до появления окопов". В ответ советский представитель заявил, что "ни один советский пограничник и на вершок не заступил на сопредельную землю". Японцы негодовали.
И, в-третьих, 15 июля вечером на гребне высоты Заозерной в трех метрах от линии границы начальник инженерной службы Посьетского погранотряда Виневитин выстрелом из винтовки убил "нарушителя" - японского жандарма Мацусиму. В тот же день посол Японии в СССР Сигемицу посетил советский Наркомат иностранных дел и вновь в категоричной форме потребовал отвести советские войска с высоты. Ссылаясь на Хуньчуньское соглашение, Москва и во второй раз отвергла требования Токио.
Через пять дней японцы повторили свои претензии на высоты. При этом посол Сигемицу заявил наркому иностранных дел СССР Литвинову, что "его страна имеет права и обязательства перед Маньчжоу-Го" и в противном случае "Япония должна будет прийти к выводу о необходимости применения силы". В ответ японский дипломат услышал, что "успешного применения этому средству он в Москве не найдет" и что "японский жандарм убит на советской территории, куда ему не следовало приходить".
Узел противоречий затянулся.
НИ ПЯДИ ЗЕМЛИ
В связи с подготовкой японцев к вооруженным провокациям еще 23 апреля 1938 года в пограничных и внутренних войсках Дальневосточного края была повышена боевая готовность. Беря во внимание сложную военно-политическую обстановку, складывающуюся на Дальнем Востоке, 28-31 мая 1938 года состоялось заседание Главного военного совета РККА. На нем был заслушан доклад командующего ОКДВА маршала Василия Блюхера о состоянии боеготовности войск армии. Итогами Совета стало преобразование с 1 июля ОКДВА в Дальневосточный фронт (ДКФ). Решением Комитета обороны в июне-июле численность дальневосточных войск была увеличена почти на 102 тыс. человек.
16 июля командование 59-го Посьетского погранотряда обратилось в штаб 1-й Краснознаменной армии с просьбой усилить гарнизон высоты Заозерная одним стрелковым взводом из роты поддержки 119-го стрелкового полка, прибывшей в район оз. Хасан еще 11 мая по приказу Блюхера. Взвод был выделен, но 20 июля командующий ДКФ приказал отвести его к месту постоянной дислокации. Как видно, уже тогда прозорливый и опытный маршал явно не хотел эскалации конфликта.
Ввиду обострения ситуации 6 июля Сталин направляет в Хабаровск своих эмиссаров: первого заместителя наркома внутренних дел (8 июля 1938 г. другим "боевым" замом наркома Ежова стал Берия. - Авт.) - начальника ГУГБ Фриновского (в недавнем прошлом начальника Главного управления пограничной и внутренней охраны) и заместителя наркома обороны - начальника политуправления РККА (с 6 января 1938 г. - Авт.) Мехлиса с задачей навести в войсках ДКФ "революционный порядок, повысить их боевую готовность и "в семидневный срок провести массовые оперативные мероприятия по изъятию противников Советской власти", а заодно церковников, сектантов, подозреваемых в шпионаже, проживавших на территории региона немцев, поляков, корейцев, финнов, эстонцев и т.д.
Всю страну захлестнули волны "борьбы с врагами народа" и "шпионами". Найти таких эмиссарам предстояло и в штабах Дальневосточного фронта и Тихоокеанского флота (только среди руководящего состава ТОФ за 20 июльских дней в их списки "вражеских агентов и пособников" попали 66 человек). Не случайно Василий Блюхер после того, как 29 июля Фриновский, Мехлис и начальник политуправления ДКФ Мазепов побывали у него дома, в сердцах признался жене: "...приехали акулы, которые хотят меня сожрать, они меня сожрут или я их - не знаю. Второе маловероятно" . Как мы теперь знаем, маршал был прав на все сто.
22 июля в войска был направлен его приказ о приведении соединений и частей фронта в полную боевую готовность. Нападение японцев на Заозерную ожидалось на рассвете 23-го. Оснований для принятия подобного решения было достаточно.
Для проведения этой операции японское командование попыталось скрытно сосредоточить 19-ю пехотную дивизию численностью до 20 тыс. человек, бригаду 20-й пехотной дивизии, кавалерийскую бригаду, 3 отдельных пулеметных батальона и танковые подразделения. К границе были подтянуты тяжелая артиллерия и зенитные орудия - всего до 100 единиц. На ближайших аэродромах в готовности сосредоточились до 70 боевых самолетов. В районе песчаных островов на р. Тумень-Ула ими были оборудованы огневые позиции артиллерии. Легкую артиллерию и пулеметы разместили на высоте Богомольной в 1 км от Заозерной. В заливе Петра Великого у территориальных вод СССР сосредоточился отряд эсминцев ВМС Японии.
25 июля в районе погранзнака # 7 японцы обстреляли советский пограничный наряд, а на следующий день усиленная японская рота захватила пограничную высоту Чертова Гора. Обстановка накалялась день ото дня. Чтобы разобраться в ней и в причинах ее обострения, маршал Блюхер 24 июля направил на Хасан для расследования комиссию штаба фронта. Причем о ее существовании знал только узкий круг лиц. Доклад комиссии командующему в Хабаровск был ошеломляющим: "...наши пограничники нарушили маньчжурскую границу в районе сопки Заозерная на 3 метра, что повлекло за собой возникновение конфликта на озере Хасан" .
26 июля по приказу Блюхера с сопки Безымянной был снят взвод поддержки и поставлен лишь пограннаряд в составе 11 человек во главе с лейтенантом Алексеем Махалиным. На Заозерной же размещалась рота красноармейцев. В Москву на имя наркома обороны Ворошилова ушла телеграмма командующего ДКФ "о нарушении маньчжурской границы" с предложением "немедленного ареста начальника погранучастка и других виновников в провоцировании конфликта с японцами". Ответ "красного конника" Блюхеру был кратким и категоричным: "Прекратить возню со всякими комиссиями и точно выполнять решения Советского Правительства и приказы Наркома". На тот момент, как представляется, открытого конфликта еще можно было избежать политическими средствами, но его механизм был уже запущен с обеих сторон.
29 июля в 16 часов 40 минут японские войска двумя отрядами численностью до роты атаковали высоту Безымянную. 11 советских пограничников приняли неравный бой. Пятеро из них были убиты, смертельное ранение получил и лейтенант Махалин. Подоспевший резерв пограничников и стрелковая рота лейтенанта Левченко к 18 часам выбили японцев с высоты и окопались. На следующий день между сопками Безымянная и Заозерная на высотах занял оборону батальон 118-го стрелкового полка 40-й стрелковой дивизии. Японцы же при поддержке артиллерии предприняли ряд безуспешных атак на Безымянную. Советские бойцы стояли насмерть. Уже первые бои 29-30 июля показали, что завязался необычный инцидент.
В 3 часа утра 31 июля вслед за сильной артподготовкой два батальона японской пехоты атаковали высоту Заозерная и один батальон высоту Безымянная. После ожесточенного неравного четырехчасового боя противнику удалось-таки занять указанные высоты. Неся потери, стрелковые подразделения и пограничники отошли в глубь советской территории, к озеру Хасан.
Японцы на сопке Заозерная
С 31 июля в течение более недели японские войска удерживали эти сопки. Атаки частей Красной Армии и пограничников были безуспешными. 31-го же числа на Хасан от командования фронта прибыли начштаба Штерн (до этого под псевдонимом "Григорович" год воевал Главным военным советником в Испании) и Мехлис. В тот же день последний доложил Сталину следующее: "В районе боев нужен настоящий диктатор, которому все было бы подчинено" . Следствием этого 1 августа стал телефонный разговор вождя с маршалом Блюхером, в котором тот категорично "рекомендовал" комфронта "выехать на место немедля", чтобы "по-настоящему воевать с японцами".
Блюхер выполнил приказ только на следующий день, вылетев во Владивосток вместе с Мазеповым. Оттуда на эсминце в сопровождении командующего ТОФ Кузнецова они были доставлены в Посьет. Но сам маршал практически не очень стремился участвовать в операции. Возможно, на его поведение повлияло и известное сообщение ТАСС от 2 августа, где была дана недостоверная информация о том, что японцы захватили советскую территорию до 4 километров. Антияпонская пропаганда делала свое дело. И вот уже вся страна, введенная в заблуждение официальным заявлением, с яростью стала требовать обуздать зарвавшихся агрессоров.
Советская авиация бомбит Заозерную
1 августа был получен приказ наркома обороны, который требовал: "В пределах нашей границы смести и уничтожить интервентов, занявших высоты Заозерная и Безымянная, применив в дело боевую авиацию и артиллерию". Эту задачу было поручено решить 39-му стрелковому корпусу в составе 40-й и 32-й стрелковых дивизий и 2-й механизированной бригады под командованием комбрига Сергеева. Общее руководство операцией Климент Ворошилов возложил при действующем командующем ДКФ на его начальника штаба комкора Григория Штерна.
В тот же день японцы в районе озера Хасан применили свою авиацию. Огнем зенитных средств противника были сбиты 3 советских самолета. Вместе с тем, овладев высотами Заозерная и Безымянная, самураи совсем не стремились продолжать захватывать "целые куски советской территории", как утверждали в Москве. Зорге докладывал из Токио, что "японцы обнаружили желание разрешить все неясные пограничные вопросы дипломатическими средствами" , хотя и с 1 августа начали укрепление всех оборонительных позиций в Маньчжурии, в том числе сосредоточив "на случай контрмероприятий с советской стороны вокруг района столкновения фронтовые части и резервы, объединенные командованием корейского гарнизона".
В этой обстановке наступление советских войск из-за противодействия противника, проявившихся недостатков в организации взаимодействия артиллерии с пехотой, без авиационной поддержки из-за нелетных погодных условий, а также плохой выучки личного состава и слабой материально-технической обеспеченности, всякий раз проваливалось. Кроме того, на успех боевых действий Красной Армии существенно влиял запрет на подавление огневых средств противника, действовавших с маньчжурской и корейской территорий, и на любые пересечения госграницы нашими войсками. Москва все же опасалась перерастания пограничного конфликта в полномасштабную войну с Токио. И, наконец, на месте стал все время вмешиваться в руководство соединениями и частями, внося неразбериху и путаницу, Мехлис. Однажды, когда тот попытался направить 40-ю стрелковую дивизию наступать, несмотря ни на что, в лоб японцам, по лощине между двумя сопками, дабы противник "не оскальпировал бы" это соединение, маршал Блюхер был вынужден вмешаться и отменить приказ "партийного эмиссара". Все это зачлось комфронта уже в скором будущем.
3 августа 39-й корпус был усилен еще одной - 39-й стрелковой дивизией. Командиром корпуса был назначен Штерн. На следующий день Ворошилов в новом оперативном приказе # 71сс "для готовности к отражению провокационных нападений японо-маньчжур" и "в любой момент нанести мощный удар зарывающимся наглым японским агрессорам по всему фронту" приказал привести в полную боевую готовность все войска Дальневосточного Краснознаменного фронта и Забайкальского военного округа. В приказе также было подчеркнуто: "Ни одной пяди чужой земли, в том числе и маньчжурской, и корейской, мы не хотим, но и своей Советской земли никому, японским захватчикам в том числе, никогда не отдадим ни вершка!" Реальная война как никогда близко стояла у порога советского Дальнего Востока.
ПОБЕДНЫЙ РАПОРТ
К 4 августа в составе 39-го стрелкового корпуса в районе Хасана насчитывалось около 23 тыс. человек личного состава, на вооружении имелись 237 орудий, 285 танков, 6 бронемашин и 1 тыс. 14 пулеметов. Корпус должна была прикрывать авиация 1-й Краснознаменной армии в составе 70 истребителей и 180 бомбардировщиков.
Новое наступление советских войск на высоты началось во второй половине дня 6 августа. Неся большие потери, к вечеру им удалось захватить только юго-восточные скаты высоты Заозерной. Гребень же северной ее части и северо-западные командные точки высоты оставались в руках противника по 13 августа, до завершение мирных переговоров сторон. Соседние же высоты Черная и Безымянная также были заняты советскими войсками только после достижения перемирия, в течение 11 и 12 августа. Тем не менее в Москву с поля боя еще 6 августа ушел победный рапорт о том, что "наша территория очищена от останков японских войск и все пограничные пункты прочно заняты частями Красной Армии". 8 августа очередная "деза" для советского народа попала на страницы центральной прессы. А в это время только на Заозерной красноармейцы с 8 по 10 августа отразили до 20 контратак упорно не сдававшейся японской пехоты.
В 10 часов утра 11 августа в советские войска поступил приказ о прекращении огня с 12.00. В 11 час. 15 мин. орудия были разряжены. Но японцы до 12. час. 30 мин. еще продолжали обстреливать высоты. Тогда командование корпусом приказало произвести мощный огневой налет из 70 орудий разных калибров по вражеским позициям в течение 5 минут. Только после этого самураи полностью прекратили огонь.
Факт дезинформации по поводу овладения советскими войсками Хасанскими высотами стал известен в Кремле из доклада органов НКВД только 14 августа. В течение последующих дней состоялись советско-японские переговоры военных представителей двух стран по демаркации спорного участка границы. Открытая фаза конфликта пошла на убыль.
Предчувствия маршала не обманули. 31 августа в Москве состоялось заседание Главного военного совета РККА. На повестке дня стоял главный вопрос "О событиях в районе озера Хасан". Заслушав объяснения командующего ДКФ маршала Блюхера и заместителя члена военного совета фронта дивизионного комиссара Мазепова, Главный военный совет пришел к следующим основным выводам:
"1. Боевые операции у озера Хасан явились всесторонней проверкой мобилизационной и боевой готовности не только частей, которые непосредственно принимали в них участие, но и всех без исключения войск ДКФронта.
2. События этих немногих дней обнаружили огромные недочеты в состоянии ДКФронта... Обнаружено, что Дальневосточный театр к войне плохо подготовлен. В результате такого недопустимого состояния войск фронта мы в этом сравнительно небольшом столкновении понесли значительные потери 408 человек убитыми и 2807 человек ранеными (по новым, уточненным данным, 960 чел. убитыми и 3 тыс. 279 человек ранеными; общее соотношение потерь СССР и Японии 3:1. - Авт.)..."
Основными итогами обсуждения повестки дня стало расформирование Управления ДКФ и отстранение от должности командующего Маршала Советского Союза Блюхера.
Главным виновником этих "крупнейших недочетов" в первую очередь был назван командующий ДКФ маршал Василий Блюхер, по мнению наркома обороны, окруживший себя "врагами народа". Прославленный герой был обвинен в "пораженчестве, двуличии, недисциплинированности и саботировании вооруженного отпора японским войскам". Оставив Василия Константиновича в распоряжении Главного военного совета РККА, его вместе с семьей отправили в отпуск на Ворошиловскую дачу "Бочаров ручей" в Сочи. Там его с женой и братом и арестовали. Спустя три недели после своего ареста Василий Блюхер умер.
(отсюда)
Итоги
:
Силы СССР у озера Хасан составляли:
22,950 чел.
1014 пулемётов
237 орудий
285 танков
250 самолётов
Силы японецев:
7,000–7,300 чел.
200 орудий
3 бронепоезда
70 самолетов
Потери с советской стороны
960 погибших
2752 раненых
4 танка Т-26
4 самолёта
Потери с японской стороны (по советским данным):
650 убитых
2500 раненых
1 бронепоезд
2 эшелона
Как видим, явное преимущество в живой силе и технике было у советской стороны. При этом потери превосходят японские. Блюхера и ряд других лиц репрессировали. До 1941 г. оставалось еще 3 года... В боях за Халхин-Гол РККА удалось одержать победу над японцами. Удалось победить маленькую Финляндию, навалившись на неё чудовищно превосходящей мощью, однако так и не сумев добиться её полной оккупации... Но 22 июня 1941 года "очищенная" от "врагов народа" Красная армия, несмотря на значительное преимущество в авиации, танках, артиллерии и живой силе, с позором бежала до Москвы. Уроки Хасана так и не пошли впрок.
Этот вооруженный конфликт между СССР и Японией вызревал постепенно. Политика Японии на Дальнем Востоке не предполагала улучшения отношений с Советским Союзом. Завоевательная политика этой страны в Китае несла потенциальную угрозу безопасности СССР. Захватив в марте 1932 года всю Манчжурию, японцы создали там марионеточное государство - Манчжоу-Го. Японский военный министр генерал Садао Араки по этому поводу говорил: «Государство Манджуго (так по-японски Манчжоу-Го - М.П.) – это не что иное, как детище японской армии, а господин Пу И - это его манекен». В Манчжоу-Го японцы начали создавать военную инфраструктуру и наращивать численность своей армии. СССР стремился поддерживать нормальные отношения с Японией. В конце декабря 1931 года он предложил заключить советско-японский пакт о ненападении, но через год получил отрицательный ответ. Захват Манчжурии принципиально менял ситуацию на КВЖД. Дорога оказалась в зоне прямого контроля японских вооруженных сил.
На дороге устраивались провокации: порча путей, налеты с целью ограбления поездов, использование поездов для перевозки японских войск, военных грузов и т.д. Японские и маньчжурские власти стали открыто посягать на КВЖД. В этих условиях в мае 1933 года Советское правительство выразило готовность продать КВЖД. Переговоры по этому вопросу велись в Токио 2,5 года. Проблема упиралась в цену. Японская сторона считала, что при создавшемся положении, СССР готов уступить дорогу на любых условиях. После длительных переговоров, продолжавшихся более 20 месяцев, 23 марта 1935 года было подписано соглашение о продаже КВЖД на следующих условиях: Маньчжоу-Го выплачивает за КВЖД 140 млн иен; 1/3 всей суммы должна быть выплачена деньгами, а остальная часть – поставками товаров японских и маньчжурских фирм по советским заказам в течение 3 лет. Кроме этого, маньчжурская сторона должна была выплатить 30 млн иен увольняемым советским служащим дороги. 7 июля 1937 года началось новое вторжение Японии в Китай, захват которого рассматривался как преддверие войны против Советского Союза. На дальневосточной границе возросла напряженность.
Если раньше основными нарушителями на границе были вооруженные отряды белоэмигрантов и так называемых белокитайцев, то теперь нарушителями становятся все больше японские военнослужащие. В 1936-1938 годах было зарегистрировано 231 нарушение государственной границы СССР, из них 35 крупных боевых столкновений. Это сопровождалось потерями пограничников, как с советской, так и с японской стороны. Агрессивная политика Японии в Китае и на Дальнем Востоке заставляла Советский Союз укреплять свою оборону. 1 июля 1938 года особая Краснознаменная Дальневосточная армия (ОКДВА) была преобразована в Краснознаменный Дальневосточный фронт. Его командующим был назначен Маршал Советского Союза В.К. Блюхер. Фронт состоял из двух общевойсковых армий - 1-й Приморской и 2-й Отдельной Краснознаменной, которыми командовали комбриг К.П. Подлас и комкор И.С. Конев. Из дальневосточной авиации была создана 2-я Воздушная армия. Шло строительство 120 оборонительных районов на наиболее угрожаемых направлениях. До конца 1938 года численность рядового и командного состава должна была составить 105 800 человек. Военный конфликт между двумя государствами возник на самой южной оконечности государственной границы - у ранее безвестного озера Хасан, окруженного грядой сопок, всего в 10 километрах от берега Японского моря, а по прямой - в 130 километрах от Владивостока. Здесь сходились границы СССР, марионеточного государства Маньчжоу-Го и Кореи, оккупированной японцами.
На этом участке границы особую роль играли две сопки - Заозерная и ее соседка с севера - сопка Безымянная, по вершинам которых проходила граница с Китаем. С этих сопок можно было без каких-либо оптических приборов детально просматривать побережье, железные дороги, тоннели, другие сооружения, прилегающие к границе. С них прямым огнем артиллерии можно было обстреливать весь участок советской территории к югу и западу от залива Посьета, угрожать всему побережью в направлении на Владивосток. Именно этим был вызван особый интерес японцев к ним. Непосредственным поводом для начала вооруженного конфликта, послужил пограничный инцидент 3 июля 1938 года, когда на пограничный наряд из двух красноармейцев на сопке Заозерная, выдвинулись японские пехотинцы (около роты). Не произведя никаких выстрелов, японский отряд через сутки покинул это место и вернулся к корейскому населенному пункту, находившемуся в 500 метрах от сопки, и стал строить фортификационные сооружения. 8 июля советская резервная пограничная застава заняла сопку Заозерная, установила постоянный пограничный наряд, тем самым объявив ее советской территорией. Здесь стали сооружать окопы и проволочные заграждения. Меры советских пограничников в свою очередь послужили причиной эскалации конфликта в последующие дни, поскольку обе стороны считали сопки своей территорией.
15 июля заместитель наркома по иностранным делам Б.С. Стомоняков в беседе с временным поверенным в делах посольства Японии в СССР Ниси пытался документально разъяснить вопрос о законности пребывания советских пограничников на берегах озера Хасан и на высоте Заозерная. Стомоняков, опираясь на Хунчунский протокол, подписанный между Россией и Китаем 22 июня 1886 года, а также на приложенную к нему карту, доказал, что озеро Хасан и некоторые районы к западу от этих берегов принадлежат Советскому Союзу. В ответ японский дипломат потребовал убрать советских пограничников с высоты Заозерная. Ситуация серьезно обострилась 15 июля, когда вечером выстрелом из винтовки лейтенант В.М. Виневитин убил японского сотрудника спецслужб Сакуни Мацусиму, находившегося на сопке Заозерная. Это спровоцировало массовое нарушение участка границы, охраняемого Посьетским погранотрядом. Нарушителями являлись японцы – «почтальоны», каждый из которых имел при себе письмо к советским властям с требованием «очистить» маньчжурскую территорию. 20 июля 1938 года японский посол в Москве Мамору Сегэмицу на приеме у наркома по иностранным делам М.М. Литвинова от имени своего правительства потребовал отвода советских пограничников от сопки Заозерная по причине ее принадлежности Маньчжоу-Го.
При этом посол в ультимативной форме заявил, что если данная территория не будет освобождена добровольно, то она будет освобождена силой. В ответ 22 июля Советское правительство направило ноту японскому правительству, в которой отвергались требования японской стороны об отводе советских войск с высоты Заозерная. Командующий Дальневосточным фронтом В.К. Блюхер пытался избежать военного конфликта. Он предлагал «исчерпать» пограничный конфликт признанием ошибкой действий советских пограничников, рывших окопы и производивших несложные саперные работы не на своей территории. Созданная им 24 июля «нелегальная» комиссия установила, что часть советских окопов и проволочных заграждений на сопке Заозерная установлена на маньчжурской стороне.
Однако о мирном, дипломатическом урегулировании пограничного конфликта уже не хотели слышать ни в Москве, ни в Токио. Блюхер своими действиями вызвал у Сталина и наркома обороны К.Е. Ворошилова сомнения в том, способен ли он решительно воевать и выполнять указания руководства страны. 29 июля японские войска, численностью до пехотной роты, начали наступление с целью захвата вершины сопки Безымянная, где находился советский гарнизон, состоявший из 11 человек. Японцам на короткое время удалось захватить высоту. Из 11 пограничников в живых осталось шесть. Погиб и начальник заставы Алексей Махалин, ставший посмертно Героем Советского Союза. Получив подкрепление, высота снова оказалась у советских пограничников. Японское командование подтягивало крупные артиллерийские силы и 19-ю пехотную дивизию для того, чтобы захватить обе сопки – Заозерную и Безымянную. В ночь на 31 июля японский полк при поддержке артиллерии атаковал Заозерную, а затем – Безымянную. К исходу дня эти высоты были захвачены, и в течение трех суток там были построены траншеи, блиндажи, огневые позиции, проволочные заграждения. Командир 40-й стрелковой дивизии Дальневосточного фронта принял решение - 1 августа с ходу атаковать противника на высотах и восстановить статус-кво на границе. Однако командиры воевали по картам, которые были составлены картографическим подразделением НКВД с пометками «совсекретно».
Эти карты были сознательно сделаны с изменениями, то есть они не отражали реальную географию местности. Это были «карты для иностранных туристов». В них не были обозначены болотистые места, а дороги были указаны совсем другие. Когда начались военные действия, советская артиллерия вязла в болотах и расстреливалась японцами прямой наводкой с господствующих высот. Артиллеристы понесли особо тяжелые потери. С танками (Т-26) происходило то же самое. 1 августа в телефонном разговоре с командующим Дальневосточным фронтом Блюхером Сталин резко критиковал его за командование операцией. Он вынужден был задать командующему вопрос: «Скажите, т. Блюхер, честно, - есть ли у вас желание по- настоящему воевать с японцами? Если у вас нет такого желания, скажите прямо, как подобает коммунисту, а если есть желание - я бы считал, что вам следовало бы выехать на место немедля». 3 августа нарком обороны К.Е. Ворошилов принял решение возложить руководство боевыми действиями в районе озера Хасан на начальника штаба Дальневосточного фронта комкора Г.М. Штерна, назначив его одновременно командиром 39-го стрелкового корпуса. Этим решением В.К. Блюхер фактически отстранялся от непосредственного руководства боевыми действиями на государственной границе. В состав 39-го стрелкового корпуса входили 32, 40 и 39-я стрелковые дивизии и 2-я механизированная бригада. Непосредственно в районе боевых действий было сосредоточено 32 тыс. человек; с японской стороны здесь находилась 19-я пехотная дивизия, насчитывавшая около 20 тыс. человек. Следует заметить, что возможность прекратить военный конфликт у озера Хасан мирными переговорами еще была. В Токио понимали, что быстрой победы не будет. А главные силы японской армии в то время находились не в Маньчжоу-Го, а вели военные действия против Чан Кайши в Китае. Поэтому японская сторона стремилась прекратить военный конфликт с СССР на выгодных условиях. 4 августа в Москве посол Японии Сегэмицу сообщил М.М. Литвинову о желании урегулировать конфликт дипломатическим путем.
Литвинов заявил, что это возможно при условии, если будет восстановлено положение, существовавшее до 29 июля, то есть до той даты, когда японские войска перешли границу и начали занимать высоты Безымянная и Заозерная. Японская сторона предлагала вернуться к границе до 11 июля - то есть до появления советских окопов на вершине Заозерной. Но это уже не устраивало советскую сторону, так как по всей стране шли митинги протеста, требовавшие обуздать агрессора. Кроме того, руководство СССР во главе со Сталиным имело такие же настроения. Наступление советских войск на позиции японцев, в руках которых находились сопки Заозерная и Безымянная, началось 6 августа в 16 часов. Первый удар по ним нанесла советская авиация – 180 бомбардировщиков под прикрытием 70 истребителей. На позиции противника было сброшено 1592 авиабомб. В тот же день 32-я стрелковая дивизия и танковый батальон наступали на сопку Безымянная, а 40-я стрелковая дивизия, усиленная разведывательным батальоном и танками наступала на сопку Заозерная, которую захватили после двухдневных ожесточенных боев 8 августа, а 9 августа - захватили высоту Безымянная. В этих условиях, посол Японии Сегэмицу запросил мира.
В тот же день было подписано соглашение о перемирии. Военные действия прекратились 11 августа в 12 часов дня. Две сопки - Заозерная и Безымянная, из-за которых разразился военный конфликт между двумя государствами, были закреплены за СССР. До сих пор не существует точных данных о количестве потерь Красной Армии. Согласно рассекреченным официальным данным, во время боев на озере Хасан безвозвратные потери составили 717 человек, 75 - пропали без вести или попали в плен; 3279 были ранены, контужены, обожжены или заболели. Со стороны Японии погибших было 650 человек и 2500 ранены. Командующий Краснознаменным Дальневосточным фронтом В.К. Блюхер был отстранен от занимаемой должности и вскоре репрессирован. 26 участников боев стали Героями Советского Союза; 95 - награждены орденом Ленина; 1985 - орденом Красного Знамени; 4 тыс. – орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги». Правительство учредило специальный значок «Участнику хасанских боев». Он вручался также и труженикам тыла, помогавшим и поддерживавшим воинов. Наряду с мужеством и героизмом солдат и , хасанские события показали и другое: слабую подготовку командного состава. В секретном приказе Ворошилова № 0040 констатировалось: «События этих немногих дней обнаружили огромные недочеты в состоянии КДВ фронта. Боевая подготовка войск, штабов и командно-начальствующего состава фронта оказалась на недопустимо низком уровне. Войсковые части были раздерганы и небоеспособны; снабжение войсковых частей не организовано. Обнаружено, что Дальневосточный театр к этой войне плохо подготовлен (дороги, мосты, связь) …».
Полынов М.Ф. СССР/Россия в локальных войнах и
вооруженных конфликтах ХХ-ХХI вв. Учебное пособие. – СПб.,
2017. – Изд-во Инфо-Да. – 162 с.
С 1936 по 1938 годы на советско-японской границе было отмечено более 300 инцидентов, самый известный из которых произошел на стыке границ СССР, Маньчжурии и Кореи у озера Хасан в июле-августе 1938 года.
У истоков конфликта
Конфликт в районе озера Хасан был обусловлен целым рядом как внешнеполитических факторов, так и весьма непростыми отношениями внутри правящей элиты Японии. Немаловажной деталью было и соперничество внутри самой японской военно-политической машины, когда распределялись средства на усиление армии, а наличие даже мнимой военной угрозы могло давать командованию Корейской армии Японии неплохую возможность напомнить о себе, учитывая, что первоочередными на тот момент были операции японских войск в Китае, так и не приносившие желанного результата.
Еще одной головной болью Токио являлась военная помощь, шедшая из СССР в Китай. Оказать в этом случае военное и политическое давление было возможно, организовав масштабную военную провокацию с видимым внешним эффектом. Оставалось найти слабое место советской границы, где можно было бы успешно осуществить вторжение и проверить боеспособность советских войск. И такой район был найден в 35 км от Владивостока.
И если с японской стороны к границе подходила железная дорога и несколько шоссейных, то с советской стороны существовала одна грунтовая дорога. . Примечательно, что до 1938 года этот район, где действительно не было четкой разметки границы, никого не интересовал, и вдруг в июле 1938 года японский МИД активно занялся этой проблемой.
После отказа советской стороны отвести войска и инцидента с гибелью японского жандарма, застреленного советским пограничником на спорном участке, напряженность стала возрастать день ото дня.
29 июля японцы предприняли атаку на советский пограничный пост, но после жаркого боя были отброшены. Вечером 31 июля нападение повторилось, и тут японским войскам уже удалось вклиниться на 4 километра вглубь советской территории. Первые попытки выбить японцев силами 40-ой стрелковой дивизии успеха не имели. Однако и у японцев все шло не блестяще - с каждым днем конфликт разрастался, грозя перерасти в большую войну, к которой Япония, завязшая в Китае, была не готова.
Рихард Зорге сообщил в Москву: «Японский генеральный штаб заинтересован в войне с СССР не сейчас, а позднее. Активные действия на границе предприняты японцами, чтобы показать Советскому Союзу, что Япония все еще способна проявить свою мощь».
Тем временем, в тяжелых условиях бездорожья, слабой готовности отдельных частей, продолжалось сосредоточение сил 39-го стрелкового корпуса. С большим трудом в районе боевых действий удалось собрать 15 тыс. человек, 1014 пулеметов, 237 орудий, 285 танков. Всего же в составе 39-го стрелкового корпуса насчитывалось до 32 тыс. человек, 609 орудий и 345 танков. Для поддержки с воздуха направлялись 250 самолетов.
Заложники провокации
Если в первые дни конфликта из-за плохой видимости и, видимо, надежды, что конфликт все же удастся уладить дипломатическим путем, советская авиация не применялась, то начиная с 5 августа японские позиции подверглись массированным авиаударам.
Для разрушения японских укреплений была привлечена авиация, в том числе тяжелые бомбардировщики ТБ-3. Истребители же нанесли серию штурмовых ударов по японским войскам. Причем цели советской авиации находились не только на захваченных сопках, но и в глубине корейской территории.
Позднее отмечалось: «Для поражения японской пехоты в окопах и артиллерии противника в основном применяли фугасные бомбы- 50, 82 и 100 кг всего их было сброшено 3651 бомба. 6 штук фугасных бомб 1000 кг на поле боя 06.08.38. были применены исключительно с целью морального воздействия на пехоту противника, причем эти бомбы были сброшены в районы пехоты противника после того, как эти районы основательно были поражены группами СБ-бомбами ФАБ-50 и 100. Пехота противника металась в оборонительной полосе, не находя укрытия, так как почти вся основная полоса их обороны покрывалась сильным огнем от разрывов бомб нашей авиации. 6 бомб 1000 кг, сброшенные в этот период в районе высоты Заозерная, потрясли воздух сильными взрывами, грохот разрыва этих бомб по долинам и горам Кореи был слышан за десятки километров. Высота Заозерная после разрыва 1000 кг бомб несколько минут находилась закрытой дымом и пылью. Нужно полагать, что в тех районах, где были сброшены эти бомбы, японская пехота от контузии и камней, выбрасываемых из воронок разрывом бомб, была выведена на 100% из строя».
Совершив 1003 вылета советская авиация потеряла два самолета - один СБ и один И-15. Японцы же, имея на участке конфликта не более 18-20 зенитных стволов, не могли оказать серьезного противодействия. А бросить в бой собственную авиацию значило начать широкомасштабную войну, к которой ни командование Корейской армии, ни Токио не были готовы. С этого момента японская сторона начинает судорожно искать выход из сложившейся ситуации, требовавшей как сохранить лицо, так и прекратить боевые действия, уже не сулившие японской пехоте ничего хорошего.
Развязка
Развязка наступила, когда 8 августа советские войска начали новое наступление, имея подавляющее военно-техническое превосходство. Атака танков и пехоты велась уже исходя из военной целесообразности и без учета соблюдения границы. В итоге советским войскам удалось овладеть Безымянной и еще рядом высот, а также закрепиться вблизи вершины Заозерной, где был водружен советский флаг.
10 августа начальник штаба 19-й телеграфировал начальнику штаба Корейской армии: «С каждым днем боеспособность дивизии сокращается. Противнику нанесен большой урон. Он применяет все новые способы ведения боя, усиливает артиллерийский обстрел. Если так будет продолжаться и далее, существует опасность перерастания боев в еще более ожесточенные сражения. В течение одних- трех суток необходимо определиться по поводу дальнейших действий дивизии... До настоящего момента японские войска уже продемонстрировали противнику свою мощь, а потому, пока еще возможно, необходимо принять меры по разрешению конфликта дипломатическим путем».
В тот же день в Москве начались переговоры о перемирии и в полдень 11 августа военные действия были прекращены В стратегическом и политическом плане японская проба сил, а по большому счету военная авантюра закончилась провалом. Не будучи готовым к большой войне с СССР, японские части в районе Хасана оказались заложниками создавшейся ситуации, когда дальнейшее расширение конфликта было невозможно, а отступать, сохранив престиж армии, тоже нельзя.
Хасанский конфликт не привел и к сокращению военной помощи СССР Китаю. В тоже время бои на Хасане выявили ряд слабых мест как войск как Дальневосточного военного округа, так и Красной Армии в целом. Советские войска понесли видимо даже большие, чем противник, потери, слабым на первоначальном этапе боев оказалось взаимодействие между пехотой, танковыми частями и артиллерией. Не на высоком уровне оказалась разведка, не сумевшая вскрыть позиции противника.
Потери Красной Армии составили 759 человек убитыми, 100 чел умершими в госпиталях, 95 чел пропавшими без вести и 6 чел, погибшими в результате несчастных случаев. 2752 чел. было ранено или заболело (дизентерия и простудные заболевания). Японцы признали потерю 650 убитыми и 2500 чел ранеными. В то же время бои на Хасане стали далеко не последним военным столкновением СССР и Японии на Дальнем Востоке. Менее чем через год началась необъявленная война в Монголии на Халхин-Голе, где, правда, будут задействованы силы уже не Корейской, а Квантунской армии Японии.
Потерпев поражение в ходе интервенции против Советской России, в 1922 г. японцы вынуждены были эвакуироваться из Владивостока, но и в дальнейшем они не теряли надежды подчинить себе обширные азиатские территории СССР, вплоть до Урала. К началу1930-х гг. в японских правящих кругах верх взяли милитаристы. Японские войска неоднократно устраивали военные провокации против Советского Союза с территории оккупированной ими в 1931-1932 годах Маньчжурии. Летом 1938 г. Япония крупными военными силами нарушила советскую границу на юге Приморья у оз. Хасан. Непосредственно во вторжении участвовала19-я пехотная дивизия. Кроме того, к району боевых действий подтягивалась15-я и 20-я пехотные дивизии, другие части. 29 июля 1938 г. японские войска, после ряда атак отбросив пограничные части, захватили выгодные в тактическом отношении сопки Заозерную и Безымянную, опираясь на которые они угрожали всему Посьетскому району. В отражении японского вторжения приняли участие войска будущего39-го стрелкового корпуса (сформирован 2 августа 1938 г., командир — комкор Г.Н. Штерн). Как только стало известно о провокации, в районе конфликта была сосредоточена40-я стрелковая дивизия полковника В.К. Базарова. 31 июля приводились в боевую готовность Приморская армия и Тихоокеанский флот. В район озера Хасан дополнительно направлялись32-я стрелковая дивизия (полковник Н.Э. Берзарин) и 2-я механизированная бригада.2-я мехбригада была сформирована в апреле 1932 г. в Киеве, в 1934 г. переброшена на Дальний Восток. В октябре 1938 г. преобразована в 42-ю легкотанковую бригаду. Перед самым началом конфликта в командование бригадой вступил полковник А.П. Панфилов. На вооружении бригады кроме прочего состояло 94 танка БТ-5 и БТ-7. Также в составе бригады рота огнементных ХТ-26 (5 штук исправных). Кроме того, в составе32-й стрелковой дивизии имелся32-й отдельный танковый батальон (майор М.В. Алимов) на Т-26. Такой же батальон (старший лейтенант Ситников) был и в 40-й с.д. С немалыми трудностями нападение было отбито и граница восстановлена, однако, этот инцидент вскрыл недостатки в управлении и подготовке войск. Просчеты были использованы для оправдания репрессий. Многие командиры, в том числе один из пяти первых Маршалов Советского Союза В.К. Блюхер, были арестованы, а затем расстреляны.
ЗАПИСЬ В ДНЕВНИКЕ И.М.МАЙСКОГО ОТ 12 АПРЕЛЯ 1938 г. О БЕСЕДЕ С СУНЬ ФО
Сунь Фо провел 6 недель в Москве. Договаривался с советским правительством о помощи Китаю. Уехал довольный и выражал мне благодарность за аккуратное выполнение нами заключенных в Москве соглашений. Однако удовлетворение московскими переговорами пришло к Сунь Фо, видимо, не сразу. Насколько я мог понять из его несколько туманных в этой части объяснений (вообще же говорит он очень ясно, точно и откровенно), направляясь в Москву, он рассчитывал убедить советское правительство в необходимости военного выступления СССР против Японии в союзе с Китаем. Советское правительство отклонило такое предложение, но зато обещало энергичную помощь посылкой оружия, аэропланов и т.д. Результаты видны на ходе военных действий в Китае. Не подлежит сомнению, что китайские успехи трех недель в значительной степени объясняются прибытием нашей авиации, наших танков, нашей артиллерии и пр. Неудивительно, что Сунь Фо сейчас чувствует себя почти триумфатором. Любопытны подробности его решающей беседы с т. . «Мне сообщили, — рассказывал Сунь Фо, — что я увижу вашего лидера в определенный день, но не указали точного числа. Я приготовился. Сижу в посольстве и жду. Наступает вечер — 8 часов, 9 часов, 10 часов, 11 часов... Ничего!.. Несколько разочарованный я решил лечь спать. Разделся, залез в постель. Вдруг без четверти двенадцать за мной приезжают: „Пожалуйста, Вас ждут!“ Я вскочил, оделся и поехал. Вместе со Сталиным были Молотов и Ворошилов. Под конец пришли еще Микоян и Ежов. Беседа наша продолжалась с 12 ночи до 5 1/2 утра. И тут было все решено». Именно во время этой беседы, по словам Сунь Фо, советское правительство отклонило прямое военное участие СССР в борьбе против Японии. Мотивы, выдвинутые т. Сталиным в защиту такой линии поведения, в передаче Сунь Фо, сводятся к следующему: 1) военное выступление СССР немедленно сплотило бы всю японскую нацию, которая сейчас далеко не едина в поддержке японской агрессии в Китае; 2) военное выступление СССР, наоборот, могло бы напугать правые элементы в Китае и, таким образом, расколоть ныне создавшийся там единый национальный фронт; 3) военное выступление СССР с перспективой нашей победы напугало бы Англию и США и могло бы превратить нынешнюю симпатию обеих стран к Китаю в свою противоположность; 4) военное выступление СССР — и это особенно важно — было бы использовано Германией для атаки на нашу страну в Европе, и это развязало бы мировую войну. По всем указанным соображениям т. Сталин считает открытое военное выступление СССР против Японии нецелесообразным. Но он всемерно готов помочь Китаю снабжением оружием и т.п. (Сунь Фо — глава специальной миссии Китая, направленной в СССР, Англию и Францию; доверенное лицо Чан Кай-ши, миллионер). Опубл.: Соколов В.В. две встречи Сунь Фо с И.В. Сталиным в 1938-1939 гг. // Новая и новейшая история. 1999. N6.
НАЧАЛЬНИК ПОГРАНЗАСТАВЫ «ПОДГОРНАЯ» П. ТЕРЕШКИН
29 июля на высоту Заозерная прибыли начальник политотдела округа дивизионный комиссар Богданов и полковник Гребник. ...В начале беседы меня срочно вызвал по телефону лейтенант Махалин. Я доложил Богданову. В ответ: «Пусть действуют самостоятельно, японцев на нашу территорию не допускать...». Махалин вызывает снова и взволнованным голосом говорит: «Большой отряд японцев нарушил границу и начал атаковать расположения погранотряда, будем стоять насмерть, отомстите за нас!» Связь прервалась. Я спросил разрешение у дивизионного комиссара Богданова подержать группу Махалина огнем станковых пулеметов. Мне в этом было отказано с мотивировкой, что это вызовет ответные действия японцев и в районе высоты Заозерной. Тогда я на помощь лейтенанту Махалину направил 2 отделения под командованием Чернопятко, и Батарошина. Вскоре дивизионный комиссар Богданов и начальник отдела Гребник убыли в Посьет. Из воспоминаний Героя Советского Союза П.Ф. Терёшкина
ПРИКАЗ НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР № 0071, 4 августа 1938 года
В последние дни японцы в Посьетском районе внезапно напали на наши пограничные части и захватили часть советской территории у озера Хасан. Эта новая военная провокация встретила с нашей стороны должный отпор. Однако, японцы упорно цепляются за советскую территорию, несмотря на большие потери своих войск. Провокационные действия японской военщины, очевидно, рассчитаны на наше миролюбие и выдержку. Японцы полагают, что Советский Союз и Красная Армия без конца будут терпеть наглые провокации их военщины, которая под видом местных пограничных инцидентов начла захватывать целые куски советской территории. Ни одной пяди чужой земли, в том числе маньчжурской и корейской, мы не хотим, но и своей, советской, земли никому, японским захватчикам в том числе, никогда не отдадим ни вершка! Для готовности к отражению провокационных нападений японо-маньчжур и для того, чтобы быть готовыми в любой момент нанести мощный удар зарывающимся наглым японским агрессорам по всему фронту, немедленно привести в полную боевую готовность войска Дальневосточного Краснознаменного фронта и Забайкальского военного округа, для чего приказываю: 1. Немедля возвратить в свои части весь командный, политический, начальствующий и красноармейский состав со всякого вида работ, откомандировании и из отпусков. 2. Военному совету ДКФронта принять меры прикрытия границ фронта. При этом необходимо учесть, что если возникает новая провокация со стороны японо-маньчжур, то войска прикрытия с авиацией и танками должны быть готовыми по особому приказанию из Москвы к немедленному мощному, сокрушительному удару. 3. Военно-воздушные силы ДКФронта и ЗабВО привести в полную боевую готовность: а) перебазировать авиачасти на полевые аэродромы, обеспечив их средствами ПВО и надежной связью, имея сильные кулаки для мощных ударов; б) установить постоянное дежурство звеньев истребителей в полной готовности к немедленному вылету; в) обеспечить части на полевых аэродромах бомбами, патронами не менее чем на 2 вылета, на отдаленных аэродромах на 5 вылетов и горючего на 5 вылетов; г) обеспечить весь летный состав кислородными приборами для высотных полетов и необходимым количеством кислорода; приборы проверить, запломбировать; д) Военным советам ДКФронта, ЗабВО,1-й и 2-й армий и Хабаровской группы немедленно произвести через специальные летно-технические группы совместно с командованием поверку готовности материальной части самолетов, вооружения и приборов. Такую проверку производить не менее четырех раз в месяц. Командирам и комиссарам авиачастей проверку производить ежедневно; е) командирам и комиссарам авиачастей обеспечить быстроту заправки самолетов, подвески бомб и заполнения патронами; ж) всем командующим военно-воздушными силами указанных фронта, армий, округа и Хабаровской группы немедленно поверить запасы бомб, авиапатрон, горючего и технический персонал, ведающий хранением вооружения и горючего, устранив тотчас же все обнаруженные недочеты. 4. А. Военным советам ДКФронта и ЗабВО привести в полную боевую готовность все укрепленные районы, усилив их, если требуется, полевыми войсками. Б. В укрепленных районах их комендантам: а) немедленно установить полностью вооружение и оборудование во всех сооружениях; б) заполнить боевые сооружения положенным табельным количеством боеприпасов и имуществом; в) установить на важных направлениях проволочные заграждения и построить противотанковые препятствия; г) обеспечить полностью боевые сооружения, командные пункты и ’ полевые войска, занимающие укрепленные районы, средствами связи; д) установить постоянное боевое охранение, службу дозоров и наблюдения. 5. Стрелковые, кавалерийские и танковые части должны быть размещены в лагеря или квартиро-биваками с мерами боевого обеспечения (охранение, дежурные части, воздушное наблюдение и ПВО), имея надежную связь внутри соединения. 6. В танковых частях заложить патроны в боевые машины, иметь танки постоянно заправленными и полностью готовыми к немедленным действиям. 7. В стрелковых и кавалерийских частях: а) восстановить полностью штатное число подразделений в частях; б) проверить готовность мобилизованных планов соединений и частей; в) выдать положенное бойцам оружие и боеприпасы в подразделения, где хранить в запечатанном виде под ответственность дежурного; г) возимые запасы боевых припасов иметь уложенными в зарядные ящики и повозки; д) ввести в строй ремонтных лошадей не моложе3-х лет, проверить ковку. Конский состав со старой ковкой перековать; е) иметь вооружение и прочее имущество в готовности к быстрой выдаче. 8. В пунктах ПВО установить артиллерийские и пулеметные части на позиции, перебазировать истребительную авиацию на оперативные аэродромы и поднять систему ВНОС, поверив связь постов ВНОС с командными пунктами и аэродромами истребительной части. 9. Обеспечить полностью транспортные части резиной, запасными частями и горючим. 10. Военным советам ДКФронта,1-й и 2-й армий, Хабаровской группы и ЗабВО: а) полностью обеспечить за счет фронтовых (окружных, армейских) складов части всем положенным имуществом, боеприпасами по нормам военного времени; б) привести в порядок склады, и в первую очередь склады боеприпасов: разобрать хранимое в них имущество, проверить готовность складов к быстрой выдаче имущества, пересмотреть охрану складов и за счет второстепенных объектов усилить главные; в) провести боевые тревоги частей и подразделений. При подъеме частей по боевой тревоге проверять до мелочей их оснащенность и материальную обеспеченность согласно установленным нормам и табелям. Одновременно производить тактические учения в составе соединений, в которых поднятые по боевой тревоге части будут действовать, добиваясь от каждого командира, бойца и штаба отличного знания местности и условий ведения боя на своем участке. Проследить за организацией связи во всех звеньях штабной службы; г) обратить особое внимание на тренировку в ночных действиях и отражение внезапных нападений противника ночью и в тумане, тренируя свои части действиям ночью и в тумане. На это обращаю особенное внимание всего начальствующего состава; д) в частях поддержки пограничных войск: 1) командирам частей поддержки разработать на местности совместно с командирами погранчастей план обороны границы на своих участках. Обеспечить техническую связь отрядов поддержки с командованием пограничных частей и со своими прямыми начальниками; 2) усилить непрерывное войсковое наблюдение за границей, особенно быть зоркими ночью; 3) изучить подробно топографию своих учасков на территории СССР; 4) вооружение, боеприпасы частей поддержки хранить в подразделениях, обеспечив бесперебойное их продовольственное снабжение. 11. Все мероприятия по приведению частей в полную боевую готовность производить с сохранением военной тайны. 12. Командирам и комиссарам всех войсковых соединений произвести поверку всех частей и все обнаруженные недочеты устранить на месте. О результатах поверок и принятых мерах доносить шифром командованию частей и соединений, Военным советам ДКФронта,1-й и 2-й армий, Хабаровской армейской группы войск и ЗабВО один раз в пятидневку, командованию ДКФронта и ЗабВО доносить Генеральному штабу РККА в тот же срок. О получении этого приказа и доведении его до исполнителей донести не позже 24 часов 6.08.38 г.37. Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза К. Ворошилов Начальник Генерального штаба РККА командарм 1 ранга Б. Шапошников
Присутствуют: Ворошилов, Сталин, Щаденко... Блюхер. Слушали: О событиях на оз. Хасан. Главный военный совет, заслушав сообщение НКО о положении в ДКФ [Дальневосточный Краснознаменный фронт] в связи с событиями у оз. Хасан, а также объяснениями командующего фронтом т. Блюхера и заместителя командующего фронтом, члена военного совета Мазепова, и обсудив этот вопрос, пришли к следующим выводам: 1. Боевые операции у оз. Хасан явились всесторонней проверкой мобилизационной и боевой готовности не только тех частей, которые непосредственно принимали в них участие, но и всех без исключения войск ДКФ. 2. События этих немногих дней обнаружили огромные недочеты в составе ДКФ. Боевая подготовка войск, штабов и командно-начальствующего состава фронта оказалась на недопустимо низком уровне. Войсковые части были раздерганы и небоеспособны; снабжение войсковых частей не организовано. Обнаружено, что Дальневосточный театр к войне плохо подготовлен (дороги, мосты, связь). Хранение, сбережение и учет мобилизационных и неприкосновенных запасов, как во фронтовых складах, так и войсковых частях, оказались в хаотическом состоянии. Ко всему этому обнаружено, что важнейшие директивы Главного военного совета и НКО командованием фронта на протяжении долгого времени преступно не выполнялись. В результате этого недопустимого состояния войск фронта мы в этом сравнительно небольшом столкновении понесли значительные потери — 408 чел. убитыми и 2807 — ранеными. Эти потери не могут быть оправданы ни чрезвычайно трудной местностью, на которой пришлось оперировать нашим войскам, ни втрое большими потерями японцев. Количество наших войск, участие в операциях наших авиации и танков давало нам такие преимущества, при которых наши потери в боях могли бы быть намного меньшими... Причем процент потерь командно-политического состава неестественно велик — около 40%, что лишний раз доказывает, что японцы были разбиты и выброшены за пределы нашей границы только благодаря боевому энтузиазму бойцов, младших командиров, среднего и старшего командно-политического состава, готовых жертвовать собой, защищая честь и неприкосновенность территории своей великой социалистической Родины, а также благодаря умелому руководству операциями против японцев т. Штерна и правильному руководству т. Рычагова действиями нашей авиации (...) В период боевых действий пришлось прибегать к сколачиванию из разных подразделений и отдельных бойцов части, допуская вредную организационную импровизацию, создавая всевозможную путаницу, что не могло не сказаться на действиях наших войск. Войска выступали к границе по боевой тревоге совершенно неподготовленными... Во многих случаях целые артбатареи оказались на фронте без снарядов, запасные стволы к пулеметам заранее не были подогнаны, винтовки выдавались не пристрелянными, а многие бойцы, и даже одно из стрелковых подразделений32-й дивизии, прибыли на фронт вовсе без винтовок и противогазов. Несмотря на громадные запасы вещевого имущества, многие бойцы были посланы в бой в совершенно изношенной обуви, полубосыми, большое количество красноармейцев было без шинелей. Командирам и штабам не хватало карт района боевых действий. Все рода войск, в особенности пехота, обнаружили неумение действовать на поле боя, маневрировать, сочетать движение и огонь, применяться к местности... танковые части были использованы неумело, вследствие чего понесли большие потери в материальной части. Виновником в этих крупнейших недочетах и в понесенных нами в сравнительно небольшом столкновении чрезмерных потерях являются командиры, комиссары и начальники всех степеней ДКФ и, в первую очередь, командующий ДКФ маршал Блюхер... Главный военный совет постановляет: 1.Управление Дальневосточного Краснознаменного фронта расформировать. 2. Маршала Блюхера от должности командующего войсками ДКФ отстранить и оставить его в распоряжении Главного военного совета РККА. 3. Создать из войск ДКФ две отдельные армии, непосредственным подчинением НКО... РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 46. Л.183-189 Блюхер В.(1890-1938). С 1929 г. командующий Отдельной Дальневосточной Краснознаменной армией. Летом 1938 г. — командующий Дальневосточным Краснознаменным фронтом. Арестован и расстрелян в 1938 г. Реабилитирован после 1953 г. Штерн Г.(1900-1941). В 1938 г. — начальник штаба Дальневосточного фронта. В 1941 — генерал-полковник, начальник Главного управления ПВО НКО СССР. Арестован 7 июня 1941 г. по обвинению в участии в антисоветской военно-заговорщической организации. Расстрелян без суда 28 октября 1941 г. Реабилитирован в 1954 г. Рычагов П.(1911-1941) — генерал-лейтенант авиации (1940). В 1938 — командующий ВВС Приморской группы Дальневосточного фронта,1-й Отдельной Краснознаменной армии. В 1940 г. — начальник Главного управления ВВС РККА. Арестован 24 июня 1941 г. по обвинению в участии в антисоветской военно-заговорщической организации. Расстрелян без суда 28 октября 1941 г. Реабилитирован в 1954 г.
ПРИКАЗ НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР № 0169, 8 сентября 1938 года
О наложении взысканий на командование Дальневосточного краснознаменного фронта за нарушение приказов НКО 7 августа 1938 г. в период горячих боев с японцами в районе озера Хасан заместитель командующего ДКФронта комкор т. Филатов подписал приказ о расформировании медико-санитарных батальонов и полевых госпиталей в стрелковых дивизиях, находившихся в боях. Военный совет 1-й армии исполнение этого приказа задержал. 17 августа комкор т. Филатов допустил другую грубую ошибку — приказал заместителю командующего ВВС фронта предоставить самолет ДБ-3 для переброски представителя НКВД из Хабаровска в г. Читу, нарушив этим приказы НКО № 022 1934 г. и [№ 022] 1936 г., категорически запрещающие использование боевых самолетов в качестве транспортных машин. Запрошенный по моему приказанию, почему был предоставлен самолет, да еще ДБ-3, т. Филатов доложил, что он дал распоряжение предоставить самолет, но тип самолета не указывал; между тем т. Сенаторов доложил мне, что в письменном предписании т. Филатова указан именно ДБ-3. Таким образом, т. Филатов не нашел в себе мужества сознаться в своей ошибке, не сказал правду, стремясь свалить вину на т. Сенаторова. В свою очередь заместитель командующего ВВС ДКФронта Герой Советского Союза полковник т. Сенаторов, получив и исполнив приказание комкора т. Филатова о посылке самолета для указанной цели, не доложил ему о незаконности этого приказания. Вина тт. Филатова и Сенаторова усугубляется тем более, что они, допустив нарушение моих приказов, к тому же не приняли необходимых мер по организации этого перелета, и самолет на обратном пути из Читы в Хабаровск разбился и 3 человека экипажа погибли. За легкомысленное отношение к службе и нарушение приказов НКО № 022 1934 г. и № 022 1936 г. объявляю комкору т. Филатову строгий выговор. Полковнику т. Сенаторову за нарушение приказов НКО № 022 1934 г. и 1936 г. ставлю на вид. Предупреждаю, что за использование боевых самолетов для целей, не связанных с выполнением боевых и учебных заданий, виновных буду строго наказывать. Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза К. Ворошилов