Отвечает Александра Ланц, 17.10.2010
Вопрос: "Если я не хочу общаться с отцом из-за его предательства, но в душе я его простилат.к.это его жизнь и он считает так правильней, считается ли это грехом? Ведь есть заповедь Чти отца твоего и матерь твою..."
Дорогая Раиса!
ПРОЩЕНИЕ как раз подразумевает восстановление отношений! Если говорить о настоящем прощении, конечно.
Давайте присмотримся к тому, как прощает нас Бог?
Вот вы согрешили перед Богом. Для Бога - это оскорбление, правильно? При этом вы согрешаете перед Ним часто, т.е. сыпете на него оскорбление за оскорблением. И что? Прекращает ли Он попытки привести вас в общение с Собой? Однозначно НЕТ.
"Се стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к Нему и буду вечерять с ним, и он со Мною" ()
Получается, что Бог, не взирая на наше Ему противление, на наши гадости, которые мы так и норовим соделать, постоянно стоит у закрытых дверей наших сердец и стучит в надежде на то, что хоть с кем-нибудь Ему удасться войти в общение. Он стоит у двери вашего сердца, Раиса. Он простил вам всю боль, которую вы причинили Ему, Он простил вам даже ту боль, которую вы причините Ему, когда начнёте расти в вере, Он простил вас для того, чтобы иметь возможность войти в вашу жизнь и начать непрерывное общение с вами!
Если так поступает с вами ваш Небесный Отец, то почему вы поступаете иначе с людьми? Не у Бога ли вы должны учиться тому, как поступать с теми, кто обижает вас?
Настоящее прощение для того и необходимо, чтобы восстановить мир и связь с тем, кто обидел тебя. Даже если этот человек не желает восстановления мира, вы сама должна, подражая Богу, восстановить совершенный и добрый мир со своей стороны .
Трудно? Да. Но ведь никто и не обещал, что быть христианином будет легко!
И всё же нам дано великое обещание о том, что настоящий христианин может всё ...
"Всё могу в укрепляющем меня Иисусе Христе" ()
Христос, Который ради того, чтобы соединить святые Небеса с падшей землёй, простил даже тех, кто никогда не пожелает принять Его прощение, Этот Христос может и желает укрепить вас в том, чтобы научиться прощать по-настоящему , когда и тени обиды не будет в вашем сердце, когда вы спокойно и уверено сможете служить тому человеку, который когда-то обидел вас.
С любовью в Прощающем,
Читайте еще по теме "Прощение и исповедь":
- Согласно международным стандартам, депрессия - это устойчивое снижение настроения в течение двух и более недель. Это болезнь, из которой при определенной глубине заболевания самостоятельно, усилием воли, без медикаментов выйти невозможно. Если человек перешагнул какую-то черту, то, как бы ни старался, уже не может справиться с депрессией. Он как разряженная батарейка, где нет энергии.- Андрей Владимирович, опишите явные симптомы этого расстройства.
- Классическая депрессия проявляет себя в снижении настроения, психической (замедленность всех психических процессов, трудно концентрировать внимание, принимать решения, трудно даже думать) и физической заторможенности, когда все движения и мимика замедленны. Плохой сон во второй половине ночи, раннее, в 4-5 утра, пробуждение. При нарастании заторможенности человек большую часть времени лежит в постели, не имея ни сил, ни желания что-либо делать. Настоящее, прошедшее и будущее видится «в черном цвете». Нарастает чувство безысходности и вины, появляется желание покончить с собой.
Снижение настроения проявляется в уменьшении радости от жизни, удовольствия от простых, повседневных событий - от общения, от того, что утром проснулся, вкусно поел, посмотрел хороший фильм, от погоды, от запахов и другого.
- А что означит обозначение «классическая», есть и другие?
- Депрессия многолика. Бывает атипичная депрессия, когда настроение снижено, а человек может этого не осознавать, он чувствует только физическое недомогание - усталость, разнообразные боли. Осознавать свое внутреннее состояние - это тоже способность, которая может быть хорошо или плохо развита. Когда нет аппетита, отвращение к еде, болит живот, суставы, мышцы, голова, сердце, нарастает общая слабость, человек обращается к врачам с целью обследовать разные органы. Пациент, если и отмечает снижение настроения, то считает, что оно плохое из-за болей. Рано или поздно терапевты отправляют пациента к психиатру на консультацию, тогда выясняется что, да, вначале радость пропала, а потом все физические симптомы появились. Специалист назначает антидепрессанты - улучшается настроение и проходят все боли.
- Говорят, есть болезни от естества, а есть духовные, относится ли это и к депрессии?
- Да, депрессию можно разделить на два вида. Эндогенную, связанную с нарушением обмена веществ. И невротическую, возникающую вследствие стрессов и особенностей характера, низкой стрессоустойчивости.
К эндогенным можно отнести и сезонную депрессию. У страдающих ею людей за счет особенностей биохимии мозга настроение хорошее, когда световой день длинный. Когда более короткий - настроение снижается. Мы все этому подвержены, но у некоторых это снижение происходит до такой степени, что человек не справляется с повседневными бытовыми делами - по работе и дома. И это может длиться весь осенне-зимний период. Наступает весна, настроение улучшается, и он наводит порядок во всех своих делах.
- А почему освещенность так серьезно влияет на нас?
- Наш мозг биохимически устроен достаточно сложно, многое влияет на его работу. В частности, длительность светового дня влияет на выработку мелатонина. Это вещество участвует в регуляции активности и ритмов сон-бодрствование, согласовании их с окружающей средой. У кого-то эти механизмы дают сбой, и тогда настроение слишком сильно зависит от освещенности. Но на сегодняшний день есть антидепрессанты, которые действуют именно на мелатониновую систему.
- Значит, в зимний период попил таблеток - и никакого уныния?
- Для заболевших - именно так, плюс не медикаментозные способы. Например, кому-то от депрессии может помочь терапия ярким светом. Слабость, нестабильность обмена веществ в головном мозге, по сути, носит наследственный характер. Это - слабое звено, которое при обычных, повседневных перегрузках может дать сбой. Все, вроде бы, в жизни человека прекрасно, он здоров, жизнерадостен, как вдруг… будто ручку рубильника дернули - и начинается депрессия. Это заболевание не зависит от социальных обстоятельств - просто нужно рубильник переключить в положение «включено».
- А какова невротическая депрессия?
- Если использовать аналогию с компьютером, эндогенная депрессия - это поломка «железа», механическая поломка. Причина невротической депрессии - «программные нарушения». В этом случае при здоровом обмене веществ и физически крепком организме заболевание порождают мощные внешние стрессы или низкая стрессоустойчивость личности, часто их комбинация.
- Насколько хорошо депрессия поддается лечению?
- Очень хорошо лечится, главное ее распознать, а пациенту принять реальность болезни и соблюдать схему лечения.
Можно ли сказать, что это болезнь нашего времени, современного образа жизни? Ведь согласно статистике ожидается рост количества заболеваний, несмотря на то, что депрессия легко лечится…
- Это интересный вопрос, ведь заболеваемость эндогенной депрессией практически неизменна. Нацисты в Германии физически уничтожили психически больных людей, борясь за «чистоту нации», а сегодня среди немцев количество таких пациентов такое же, как и в других странах.
А вот на невротическую депрессию влияют стрессы. Количество запредельных стрессов в нашем мире увеличивается. Можно сказать, что мир стал более интенсивным. Но человек прекрасно приспосабливается. Сравните нынешних детей с прошлыми поколениями.
Но мы более наших предков оторваны от природы, появились компьютеры с их виртуальным миром, мы живем в бетонных мегаполисах, где много замкнутых пространств…
- Если брать в целом, можно сказать, что количество внешних стрессов увеличилось, и это мало зависит от нас.
Но одновременно происходит изменение самого человека, адаптация. Стрессоустойчивость, способность адаптироваться, очень сильно зависит от нас, от воспитания. Можно об этом спорить, ломать копья, но воспитание, если судить по росту количества депрессии, становится хуже.
Что формирует стрессоустойчивость личности? Атмосфера беременности, родов, раннего детства, семьи, юности, все в возрасте до 21 года.
- Что такое - стрессоустойчивость?
- Способность адаптироваться, внутренняя гибкость, пластичность. Идеальный вариант стрессоустойчивого человека - максимальная гибкость при максимальной силе. Это нельзя сформировать через образование.
- Значит, эти качества воспитываются на основе чьего-то примера?
- Если родители гибкие и стрессоустойчивые, то они воспитывают такого же ребенка. И наоборот - негибкие воспитывают таких же детей.
- Получается цепная реакция…
- Абсолютно точно. Поколения внутренне негибких, больных людей.
- Кто-то из этой череды поколений имеет шанс все-таки улучшить свою устойчивость к стрессам?
- Конечно. Ребенок не всегда с родителями, он ходит в садик, а там может быть гибкая, гармоничная воспитательница. В школе могут быть такие же учителя. Плюс друзья, родственники. Если окружение здоровое, то за счет копирования поведения, гибкость, способность адаптироваться ребенка увеличивается.
Вопрос не в том, что мы имеем, а в том, что мы дальше делаем с тем, что имеем. В любом возрасте можно увеличить свою стрессоустройчивость, с помощью той же психотерапии. Просто возможности изменения разные. Человек с возрастом менее способен обучаться, соответственно, менее способен меняться.
- А какой возраст более подвержен депрессии?
- Как правило, это болезнь молодых - с 25 до 35 лет самый пик. Хотя она может возникнуть в любом возрасте.
Мне очень запомнилось, как один священник в ответ на чье-то горькое «я разочарован!» сказал: «Не надо очаровываться». И депрессия связана с чувством глубокого разочарования. Вы согласны?
- Взглянем шире. Можно сказать так: депрессия - это крах иллюзий. Вот человек склонен создавать и поддерживать иллюзии - его так воспитали. Но рано или поздно наступает момент, когда любые иллюзии рушатся.
Пример: жена убеждает себя, что муж у нее хороший. А он женщин меняет как перчатки, уже к себе домой приводит, все соседи знают. А жена все убеждает себя: мне показалось, он хороший, у него тяжелая работа. Но рано или поздно наступает такой момент, когда она застает его с другой. Тут уж сохранить иллюзию просто невозможно - она рассыпается. И наступает депрессия.
- А можно ли такому «иллюзионисту» открыть глаза на реальность? И каково ему тогда будет?
- Процесс психотерапии, как и процесс духовного роста, никогда не бывает легким. Эти процессы строятся на осознавании. Но одно дело, когда человек целенаправленно начинает работать над собой и предполагает, что в чем-то он не прав, тогда он готов к напряжению, готов к приятным и неприятным открытиям, к духовному поиску. И совсем другое дело, когда не готов. Ему будет во сто крат тяжелее, если иллюзия разрушится внезапно, в самый неподходящий момент. И никто не спросит - готов он к этому или нет.
Давайте затронем еще один аспект. Христос дал нам «рецепт» от всякого рода страстей: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим». Всегда ли депрессия - следствие наследственности или стресса извне? Ведь та же зависть, несбывшиеся мечты способны породить уныние, а там и депрессию.
- Что касается наследственности и воздействия внешнего стресса, то здесь все проще. Я же больше говорю о невротической депрессии, о стрессоустойчивости, как способности «держать удар». Пытаясь сопоставить душевную жизнь, психотерапию с духовной жизнью, с верой мы переходим к более сложной области.
То, что мы говорили до сих пор, - это азбука для специалистов (психологов, психиатров, психотерапевтов). А вот является ли гибкость духовным свойством? Как связаны гибкость и духовность? Не знаю, трудно сказать. А ведь чем гибче человек, тем более стрессоустойчив. На этот параметр будет влиять степень гармоничности личности. То, какие у человека ценности, насколько они согласованы друг с другом, как выстроена их иерархия.
Например, если денежное благополучие, обладание автомобилем занимают высокое место в списке ценностей, то потерять их - это сильный удар. А если нет, то и удар будет поменьше. Когда для человека высшая ценность - дети, тогда гибель ребенка - самая глубокая травма.
Но часто ценности отдельной личности бывают противоречивыми, взаимоисключающими друг друга. Например, для человека ценно быть христианином, стремиться к духовности. А с другой стороны, есть у него и гедонистические ценности (гедонизм - этическое учение, согласно которому удовольствие является главной добродетелью, высшим благом и целью жизни. - Ред.).
Стрессоустойчивость человека, который имеет только христианские ценности, и человека с чисто материальными ценностями может быть выше, чем у того, у кого присутствует то и другое, у кого есть их несогласованность.
С точки зрения христианина человек-гедонист далек от духовности. Но если у него хорошая работа, зарплата, здоровье, он получает от жизни много удовольствия, то он вполне стабилен. Но вот он пришел к вере. Начинается конфликт ценностей, и этот человек менее стабилен до тех пор, пока он их противоречие не принял и не пережил, пока не выстроилась новая иерархия ценностей.
Если человек встал на путь христианства, это увеличит его стрессоустойчивость в перспективе, но на время перемен она может снизиться из-за того, что у него есть внутренний конфликт. В духовном плане он однозначно растет, а в плане стрессоустойчивости неоднозначно. Подверженность всем видам невротических расстройств, в том числе невротической депрессии на период переживания внутреннего конфликта может увеличиться.
Когда мы говорим, что человек более духовный менее подвержен депрессии, то это относится к тому, у кого духовность устоялась, закрепилась. Это о духовно зрелом человеке, ценности которого, старые и новые, переоценены и обрели свое место.
- А разве можно согласовать, сочетать противоположности?
- Всю нашу жизнь мы свою иерархию ценностей пересматриваем и согласовываем. Расставляем в другом порядке, переживаем противоречие ценностей, их конфликт. В переживании этого состояния и состоит последующая гармонизация.
Говоря языком православия, человек после грехопадения - существо противоречивое, на языке психологии - амбивалентное. И во многом личностный рост, развитие состоит в том, чтобы переживать в себе сочетание несочетаемого, учиться принимать себя и окружающих как существ противоречивых и совершать ответственный выбор.
Если родители умели переживать любовь и ненависть в «одном флаконе», то и ребенок умеет. А когда человек с детства не умеет этого делать, то подобное противоречие вызывает у него высокое внутреннее напряжение. Я думаю, не только курс психотерапии, но и любой личностный рост, в том числе духовный, связан с принятием своей собственной амбивалентности.
Но христианин призван возлюбить ближнего, как самого себя, и не сочетать любовь с ненавистью. Вообще, есть в жизни вещи, которые негативными однозначно называет только христианство, а наука и медицина не считает так.
- Думаю, что путь христианства и путь психотерапии - это пути, которые где-то идут параллельно, а где-то расходятся. Это не одинаковые пути. И есть места в душевно-духовном пространстве, где они работают вместе. Где-то психотерапия научилась строить шестиполосные автострады, а у христианства - узкая тропиночка по кочкам. Оно тоже проводит через это болото, но дорога менее изучена. А есть места, где, наоборот, святыми отцами широкая дорога проторена, а для психотерапевтов это малоизученный маршрут.
Может, разница в том, что психотерапия нацелена на то, чтобы человеку стало жить лучше, а христианство - чтобы сделать человека лучше?
- Затрудняюсь ответить, когда мы говорим оценочно это уже относительно чего-то. Психотерапевт в любом случае транслирует клиенту свои ценности. Психотерапевт христианин - христианские. Но клиент сам решает куда он хочет двигаться, в чем ему нужна помощь. Психотерапевт так же решает будет ли он помогать этому человеку на этом его пути.
Думаю, и священник, и психотерапевт могут работать в синергии, возможна взаимопомощь, взаимопонимание и продвижение человека в одном направлении. Духовный и душевный рост личности может идти с их помощью параллельно - в разных плоскостях. Но иногда эти дороги могут расходиться и тогда это надо признавать, и выбирать…
Стоит задуматься: Согласно статистике, депрессией болеет одновременно 5% населения Земного шара. Это приблизительно 340 млн человек.
В списке болезней с особо негативными социально-экономическими последствиями депрессия занимает 4-е место. К 2020 году прогнозируется, что она переместится на 2-е место и будет уступать только ишемической болезни сердца.
О прощении сказано много христианских проповедей и написано немало книг. И все-таки вопросы у нас остаются, и каждому приходится искать на них ответы самому, пусть и прибегая порой к помощи духовно опытных людей. Всегда ли прощение означает полное восстановление прежних отношений? А если не всегда, как узнать, на пути ли мы к прощению? Совместимо ли прощение с отстаиванием своих личных границ? Как быть, если простить не можешь, не в силах? Об этом рассуждают клирик собора Святой Живоначальной Троицы лейб-гвардии Измайловского полка в Санкт-Петербурге, известный церковный публицист протоиерей Константин Пархоменко и его супруга, семейный психолог Елизавета Пархоменко.
— В Новом Завете тема прощения возникает сразу, а Ветхому она что же — чужда?
Когда в Ветхом Завете говорится око за око, зуб за зуб (Лев. 24, 20), речь не идет о прощении обидчика, но это тем не менее шаг вперед по сравнению с добиблейскими представлениями о кровной вражде — за однажды нанесенную обиду мстили долго, могли убить не только самого обидчика, но и всех членов его семьи. Так что введенный Господом в Ветхом Завете принцип равного воздаяния, конечно, ограничивал зло. Но ни о каком прощении речи не шло. О прощении первым заговорил Христос. Это одна из любимых тем Спасителя, очень много поучений Христа, в том числе притч, связаны с ней. И Христос не просто учит, Он Своим примером показывает идеал прощения. Он никогда ни на кого не держит злобы и, даже умирая на Кресте, прощает Своих мучителей и убийц: Отче, прости им, не ведают, что творят (ср.: Лк. 23, 34). А Своей крестной смертью Он всему человечеству прощает все злодеяния, совершенные ранее. Впрочем, надо пояснить, что Он не вообще всем дарует такое прощение, а тем, кто примет Его как Искупителя и Сына Божьего.
Итак, человеку дается возможность начать жизнь заново. И бесконечно прощенный христианин, начиная свою христианскую жизнь, также должен простить другим людям. Об этом говорится в молитве, которую оставил нам Сам Христос — «Отче наш»: «И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим». В более древней версии было: «…как и мы простили должникам нашим». Древние христиане отталкивались от того, что они прощены и сами уже всем простили, что теперь они по-новому строят человеческие отношения. Но постепенно Церковь стала понимать, что, к сожалению, мы не дотягиваем до этого уровня — мы хотели бы простить, но пока только учимся прощать. Поэтому слово изменили, чтобы там отражалась вот какая мысль: «Прости нам настолько, насколько мы учимся прощать».
Когда я был мальчиком, у меня был друг, которого я очень любил. И однажды он надо мной посмеялся в присутствии компании дворовых ребят. Для меня это было ударом... Потом он много раз приходил ко мне, но я так и не смог наладить с ним общение. Я был далек от веры, и, помню, меня эта история ранила очень сильно. Мне было очень грустно, что я потерял близкого друга. Хотя, по правде говоря, потерял не по вине того мальчика, а по своей узости и неспособности простить. Теперь я иначе отношусь к подобным человеческим поступкам — прощаю людям, понимаю, что каждый может оступиться, что и сам я совершал грехи по отношению к моим ближним. Вот как в браке супруги постоянно друг перед другом бывают виноваты и постоянно друг друга прощают — и это становится полем для совместного роста. А без прощения рост невозможен.
Елизавета Пархоменко: Христос задает высокие стандарты, и без этого христианство немыслимо. И слова Христа о прощении — одни из самых ярких. Но любому из нас когда-то бывает сложно простить обидчика. Одно дело — сказать: «Я прощаю», другое дело — действительно примириться, принять. И мне бы хотелось здесь разграничить наши поступки и наши чувства. Когда Христос говорил о прощении, Он говорил именно о делах, а не о чувствах.
Мне кажется, что понимание этого снимает с человека чувство вины за «неспособность простить». Потому что одно дело — высокая планка, которая нам задана, и наши чувства в связи с этим, другое дело — понимание того, что нужно сделать вот здесь и сейчас, когда высокий идеал еще не достигнут, а на достижение этого идеала может уйти вся жизнь. И если я в ответ на сделанное мне зло не отвечаю злом, то уже выполняю заповедь Христа. А дальше я уже могу размышлять о том, что мне делать, если я человека прощаю и злом за зло ему не воздаю, но у меня остается в душе очень сильное напряжение, с которым тяжело жить. Как раз с этим люди приходят к священнику и к психологу.
Протоиерей Константин Пархоменко: Да, да. Наше прощение — как понимал его Христос — это прежде всего не психологическая перемена в нас (эмоциональное состояние не изменяется так быстро, особенно если обида нанесена сильная), а наше доброжелательное отношение к тому, кто нас обидел. То есть сначала прощение, выражающееся в нашем добром отношении к обидчику, а потом, надеемся, придет и психологическое прощение. Это как в заповеди о любви к врагам: ведь речь идет не об эмоциях, а о делах любви, о том, что мы не должны воздавать злом за зло, что мы должны делать добро в ответ на зло.
Ко мне часто приходят люди, пережившие большие жизненные потрясения. Например, женщина, над которой в детстве издевался отец — вплоть до сексуального насилия. Она разговаривает со мной, плачет, трясется, говорит, что не может этого простить. И я не могу ее за это осудить. Но я говорю ей: «Даже если Вы не можете простить отца, начните делать ему добро, начните строить с ним общение, не мстите ему тем, что порвали с ним отношения, молитесь Богу, чтобы Он дал Вам силы простить отца в сердце». Если начинает выстраиваться такой диалог, то и внутренне человек как-то меняется.
— Да, прощать необходимо, но как быть с личными границами, их ведь надо как-то защищать…
Елизавета Пархоменко: Есть несколько способов сделать так, чтобы в душу пришел мир. И, как ни странно, некоторые из них ведут в сторону, обратную от прощения. Человек задается вопросом: «Всегда ли хорошо не давать сдачи?». Думаю, что есть разные ситуации, в некоторых из них единственный способ простить — это защитить свои границы, проявить свой гнев. А гнев, как и всякое чувство, создан Богом и дан нам зачем-то, следовательно, может быть полезным. Иногда он позволяет нам сохранять себя, добиваться своих целей. Недаром у нас и агрессивность часто ассоциируется просто с жизненной позицией. Есть также выражение «здоровая агрессия». И важно понять, где проходит грань между агрессией здоровой и нездоровой. Потому что если мои границы переходят раз за разом, то, вероятно, во мне будет расти злость. Она будет расти, накапливаться до тех пор, пока не прорвется наружу, так что всем вокруг будет плохо (мы часто такое видим: человек терпит, терпит, а потом «взрывается»). Либо — другой вариант: накопленная злость выйдет из человека спустя долгое время каким-то «кривым» способом — пассивной агрессией (подсознательное желание идти против требований любых авторитетов.— Ред.). Всё это, конечно, не является прощением, хотя при этом человек может даже декларировать, что он всех простил. Поэтому, мне кажется, важно сказать, что зачастую внутренне простить — это разобраться, где и как мы можем отстоять свои границы.
Мне вспоминается история одной моей клиентки — мы работали с ней год, и она постоянно говорила, как сильно обижена на своего мужа за то, что он не хочет ехать с ней в отпуск никуда, кроме как в дом своих родителей, где нужно было все делать так, как хотят они. Наконец она заявила, что тоже имеет право отдыхать так, как ей хочется, и, если супруг не поедет с ней туда, куда хочет она, отправится отдыхать без него. Это не универсальный совет для всех, но в той ситуации муж ее услышал, сказал: «Конечно, я поеду с тобой, если ты хочешь». Но для нашей темы важно то, что изменилось и ее эмоциональное состояние — обида на мужа исчезла. А ведь сначала муж рассердился, даже стал говорить ей какие-то колкости, но она как-то сразу смогла его простить. Получается, когда человек отстаивает себя как личность, ему бывает легче прощать. Конечно, с такими крайностями, как сексуальное насилие, все гораздо сложнее, а вот в быту порой человек говорит другому: «Стоп! Здесь начинаюсь я!» — то есть проявляет себя достаточно агрессивно, но в душе его злости нет, наоборот, он успокаивается.
То есть не нужно связывать прощение с безусловным разрешением другому поступать с нами так, как он хочет. Отстаивая свои границы, можно продолжать относиться к человеку вполне доброжелательно.
— А если я не обижаюсь на человека, но избегаю с ним общения, потому что не доверяю ему, так как он может представлять для меня какую-либо опасность, значит ли это, что я его не простил?
Протоиерей Константин Пархоменко: Думаю, что нет. Дистанция — это нормально. Но самый достойный, как мне кажется, вариант — открытый, честный, когда, например, я продолжаю с человеком доброжелательно общаться, но не начинаю с ним новых совместных дел. Если человек меня раз за разом обижает, я могу общение и не поддерживать, но сохранять доброжелательное к нему отношение. Можно сказать честно: «Извини, пожалуйста, мне тяжело с тобой общаться, я что-то в себе не могу преодолеть».
Вот пример: у нас в храме был брат, алтарник, который любил тайком запускать руку в церковную кружку. Это было замечено один раз, другой, третий, ему деликатно сделали замечание, он пытался как-то выкрутиться. Все поняли, что от этого брата можно ждать подобных поступков и впредь. Однако отношение к нему не изменилось. С ним продолжали доброжелательно общаться, просто его больше не ставили в ситуацию, которая могла бы его искусить, и, так или иначе, контролировали. То есть у нас не было негатива по отношению к нему, было понимание, что все люди немощные и что вот этот наш брат не может свою немощь победить. Знаете, на радиостанции «Град Петров», куда я хожу записывать передачи, раньше висело объявление, которое мне очень нравится: «Дорогие братья и сестры! Не оставляйте вещи без присмотра, не искушайте немощных доступностью денег».
Елизавета Пархоменко: Это зависит от того, о каких людях идет речь, чего они хотят добиться. Я думаю, что простить человека так, чтобы потом еще и строить с ним отношения, можно, если человек этого прощения просит. И иногда для того, чтобы человек попросил прощения, достаточно просто сказать ему о том, что он нас обидел. Это часто происходит в семьях — я вижу это в работе с моими клиентами: иногда человеку стоит только попросить прощения, как он тут же это прощение получает.
— Но не следует ли христианину отказаться от защиты личных границ, доверив их исключительно Богу? Преподобный Серафим Саровский не только простил напавших на него разбойников, но и запретил их преследовать по закону, то есть вторгся и в юридическую область.
Протоиерей Константин Пархоменко: Думаю, что это зависит от личного решения человека в конкретной ситуации. Бывает, что возможно не одно, а несколько правильных решений. Мы знаем, что разбойники, напавшие на Серафима Саровского, покаялись. Может быть, это Господь святому открыл, что их не нужно преследовать. А какие-то другие могли не покаяться — их бы отпустили, а они пошли бы и кого-то другого ограбили или зарезали. Так что история с Серафимом Саровским — это исключительный случай, возможный, в первую очередь, со святым человеком. Ее ни в коем случае нельзя возводить в общее правило. Нельзя не давать вершиться правосудию, которое ограничивает распространение зла.
— Даже и в церковной среде порой приходится слышать, что прощать мы должны только тех, кто прощения у нас просит, а если человек не просит, то какое же может быть ему от нас прощение…
Протоиерей Константин Пархоменко: Христос же не ставил никаких условий для нашего прощения. Он не говорил: «Прощайте после того, как у вас попросят прощения». Он заповедал нам любить наших врагов. Подразумевается, что враг у нас прощения не просит,— ведь если он попросит, то уже перестанет быть нам врагом.
Елизавета Пархоменко: Как ни странно, мы сами решаем, прощать или не прощать, злиться или не злиться. Часто можно услышать: «Я злюсь и ничего не могу с этим сделать». На самом деле может. И первый шаг здесь — принятие на себя ответственности за свое состояние: «На самом деле это я злюсь, это не тот другой человек отвечает за мою злость. Кнопочка включения и выключения моей злости находится не где-то там, а во мне».
— Если человек говорит: «Что мне делать? Как мне простить?» — значит он уже ищет решение. А если человек такого решения не ищет? Как подвести к мысли о необходимости прощения?
Елизавета Пархоменко: Если человек не хочет прощать и доволен этим, то, пока с ним не случится что-то, что подвигнет его именно к прощению, его невозможно заставить простить. Точно так же как алкоголика невозможно убедить в том, что ему пора бросить пить, пока у него самого не созреет такое решение. Возможно, для этого ему придется дойти до дна.
Протоиерей Константин Пархоменко: Одно дело — простить человека, который у тебя взял деньги и не отдал, другое — простить убийцу твоего ребенка. Возможно, во втором случае человек в этой жизни и не сможет простить. Но как христианин он может сделать все возможное для этого, молиться, чтобы Господь дал ему мир в душе.
Елизавета Пархоменко: Невозможность простить обидчика и отпустить ситуацию ведет к застреванию в ситуации. Именно это происходит с жертвами насилия. Они застревают и не развиваются, например не могут строить новые отношения. Поэтому у них путь к прощению лежит поначалу через какую-то злость, сильную и страшную, такую, с которой сложно соприкоснуться, но ее нельзя обойти или перепрыгнуть. Это путь от противного, и это особая проблема. Часто люди приходят на консультацию, и как только касаются определенной темы, то как будто теряют ощущение реальности. У человека есть и хорошая семья, и хорошая работа, и еще много чего, а он сидит как замороженный и злится вместо того, чтобы жить. Думаю, что, во-первых, нужно все-таки взять на себя ответственность за свою злость, а во-вторых, посмотреть за нее. За злостью всегда стоит боль. Нужно обратиться к этой боли. Потому что злость — защитная реакция, легче злиться, чем разбираться со своей болью, со своей потерей. А когда человек принимает реальность, злость уходит, в ней больше нет необходимости.
Протоиерей Константин Пархоменко: И в духовной жизни то же самое. Если человек считает себя христианином, но не прощает, то происходит остановка в духовном росте.
— А как самому себе ответить на вопрос, простил ты или нет?
Протоиерей Константин Пархоменко: Как духовник, я вижу следующее: приходят люди, что называется, «ультраправославные», соблюдающие все посты, читающие акафисты. Говорят, что всех простили и всех любят, но начинается исповедь, и из человека изливается просто поток осуждения. Вероятно, у них накопились неразрешенные проблемы, в которых они сами себе боятся признаться. Идеал прощения — это принять обидчика в его прежнем статусе. Помните, как в евангельской притче отец принимает блудного сына (см.: Лк. 15, 11-32)? Он возвращает ему все, вплоть до права опять считаться наследником своего состояния. А если так не получается, значит надо с этим работать.
Елизавета Пархоменко: Когда человек говорит, что всех простил, а на самом деле это не так, то его слова — тоже защитная реакция, которая позволяет ему не задумываться о том, что происходит в его душе. В этом смысле верующему человеку бывает сложнее, потому что ему страшно признаться себе в том, что он злится: он знает, что это грех, что он обязан простить. И если мы говорим не о первой стадии, когда нужно просто не делать обидчику зла, а о следующей — о том, чтобы внутренне отпустить ситуацию, вернуть себе душевный мир,— то мы возвращаемся к тем способам, о которых уже говорили: отстаивание своих границ, соприкосновение со своей болью или выстраивание диалога с обидчиком.
Протоиерей Константин Пархоменко: Хочу вспомнить еще формулу, выраженную святыми подвижниками: наши враги — наши друзья, потому что они помогают нам что-то понять, к чему-то прийти, стать лучше, чем мы были. Древний подвижник авва Дорофей сказал замечательную вещь: «Каждый молящийся Богу: “Господи, дай мне смирение!” — должен знать, что он просит Бога послать ему кого-нибудь оскорбить его». Живя в этом мире, мы не можем избежать встреч с людьми, которые нас так или иначе ранят. Но каждая такая встреча — возможность открыть себя, честно на себя взглянуть, увидеть свою слабость, увидеть в себе отсутствие настоящей любви, терпимости — и с этим работать.
Вопрос: «Читая святых отцов, встречала места о вреде общения с некоторыми людьми. И в молитве из вечернего правила Иоанна Златоуста: «Господи, покрый мя от человек некоторых…» А в наставлениях святого Иоанна Лествечника читаю: «В отношении к людям не предавайтесь печали, не смущайтесь, не убегайте, но считайте себя за прах под ногами их. Без этого не сможете спастись и избежать вечной муки…» И возникло такое внутреннее противоречие: один святой говорит: «…не убегайте…», а другой советует сторониться».
Отвечает протоиерей Димитрий Смирнов:
«Все дело в контексте. Есть в Священном Писании такое выражение: «…будет он тебе, как язычник и мытарь…» Это значит – обходить за три версты. Есть другое выражение в Священном Писании: «…общения не избегайте…»
Это не противоречие. Речь идет о разных вещах и о разном состоянии самого человека.
Ну, например (это пример из сегодняшнего утра). К нам попал бездомный мальчик и сегодня утром выяснилось, что у него туберкулез. Мы его поместили в изолятор. Если дать ему возможность общаться с другими детьми в нашем детском доме – есть опасность заражения. Это же очевидно, что мальчика нужно в изолятор поместить. А сегодня будем его в стационар переводить для того, чтобы начать его лечить. Поэтому, если человек не имеет достаточного иммунитета, чтобы общаться с другими, некоторых людей ему надо избегать.
В то же время, это избегание должно быть не по вкусу, не по запаху (что тоже бывает), а должно быть по душевной пользе. Если человек оберегает свое благополучие и к людям относится по «чиновнически» («У нас обед! Приходите вчера!», «Ушла на базу!») – такая форма общения не христианская. А если человек настолько развращен, что общение с ним опасно именно для тебя – тогда нужно избегать. Совершенно понятно, что речь идет о важных вещах и не пересекаются».
«Не раз сталкивался с тем, что люди недоумевают: есть друзья детства, с которыми общаются уже более 20-ти лет, но жизненные пути разошлись. Один пришел в храм, другой пошел мирским путем. Интересы совершенно разные. И возникает вопрос: поддерживать ли такую дружбу? Потому что точек соприкосновения все меньше и меньше…»
Протоиерей Димитрий Смирнов:
«Тут только так: если есть ответ на один короткий вопрос – «Зачем?» Если есть ответ и этот ответ убедительный, то можно и продолжать. А если нет, то – нет».
Протоиерей Александр Березовский:
«Человек попал в дурную компанию и, в общем-то, общение с ним, наверное, не очень полезно. Но вытащить его из этой компании, не общаясь с ним, невозможно».
Протоиерей Димитрий Смирнов:
«Пожалуйста. Мы идем по Крымскому мосту, от метро к парку культуры им. Горького. И видим: там, внизу под мостом, человек тонет. Три варианта наших действий.
Первый: прыгнуть вниз. Сумеешь ли так войти в воду, чтобы не потерять сознание от удара? Не сумешь.
Тогда берешь второй вариант: если на мосту (раньше – висели, сейчас не знаю) есть спасательные круги – сможешь снять и бросить? Нет кругов или, допустим, не можешь снять.
Третий вариант: вызываешь подмогу.
Так же и здесь: если общение с этим человек для тебя «не заразно» духовно и ты сможешь это преодолеть, то можно. А если нет или ты все время со своими детьми и можешь туда приходить только с ними, а это опасно? То есть нужно просто рассудить.
Это как бежать за автобусом: если ты видишь, что не успеваешь, то нечего и бежать. И еще надо оценить: а насколько тебе важно сесть в этот автобус, а не подождать следующего?»
Злоба в сердце лечится очень простым способом. Этот способ досконально изучил иерей Андрей Чиженко.
Святой апостол и евангелист Иоанн Богослов – ближайший и возлюбленный ученик Христов – написал в своем Послании: «…Бог есть любовь» (1Ин. 4: 7-8). И эта Божественная любовь изливается на всех – добрых и злых, плохих и хороших.
Вспомним Евангелие от Матфея: «А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5:44, 45). Образно выражаясь, Господь в одинаковой мере любит и преподобного Сергия Радонежского, и Гитлера, хотя пути их свободных воль, конечно же, различны.
Точно так же должны поступать и мы. Об этом Спаситель сказал нам в главной молитве христианства «Отче наш»: «…и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим» (Мф. 6:12). Это метод, который мы должны использовать в общении с людьми. Если человек будет идти этим путем, то он достигнет совершенства. Почему?
Потому что любой человек на Земле, вне зависимости от его вероисповедания и поведения – укоренения в добре или во зле – образ и подобие Божии. Как говорила преподобномученица Елизавета (Романова), память которой мы праздновали совсем недавно (5/18 июля): «Образ Божий в человеке нельзя уничтожить, его можно только замутить». И великая княгиня шла в бандитские трущобы Москвы на Хитровку, чтобы нести тамошним жителям свет Христов. Многим из них она с Божьей помощью помогала направить свою жизнь в новое русло.
То есть, фактически, мы должны вести себя с другими людьми примерно так: «Я знаю, что передо мною – образ и подобие Божье. По сути, живой Господний храм. И испытывая к нему ненависть, обиду или причиняя ему зло, я совершаю святотатство. Потому что в таком случая я наношу вред Божьему храму, которым есть человек – ближний мой». Вот с каких позиций мы должны подходить к любому человеку на нашей земле.
Почему еще Господь призывает нас любить наших врагов? Потому что – это самая бескорыстная любовь. Священномученик Григорий Шлиссельбургский в своих проповедях говорил о том, что во многих видах любви у нас примешан эгоизм или корыстолюбие: мы любим своих детей, потому что они похожи на нас и в них есть частичка нас самих; мы любим друзей или подруг, потому что они нас хвалят, и в трудную минуту мы рассчитываем на их поддержку, мы любим начальство часто также из корыстных карьерных побуждений.
А любовь к врагам – это индикатор чистоты и бескорыстности нашей любви вообще к человечеству. Конечно же, полюбить своих врагов непросто. Но здесь также есть хороший метод, который предлагают нам святые отцы древности в духовном сборнике «Добротолюбие». Они говорят нам о том, что очень сложно падшему человеку полюбить своего врага, но это возможно, если он будет относиться к нему как к орудию в руках Господних, которое вскрывает недостатки самого человека и исправляет их. Метафорически выражаясь, враг наш – это хирургический скальпель в руках Бога, которым Всевышний проводит операцию и излечивает какую-то нашу болезнь. И с этой точки зрения очень даже возможно полюбить своего врага.
В духовное же назидание по теме обид и прощений хочется предложить вам, дорогие братья и сестры, житие преподобного Тита, пресвитера Печерского, которое записано в Патерике Печерском. Тит простил своего недруга Евагрия, потому восстал со смертного одра здоровым и спасся, став преподобным. Диакон же Евагрий не простил отца Тита, сколько последний не молил его. И некий немилостивый ангел ударил пламенным копьем Евагрия, и тот упал бездыханным.
Это, конечно же, урок для всех нас.
Игумения Арсения (Серебрякова), настоятельница Усть-Медведицкого Преображенского монастыря, жившая в конце XIX– начале XXстолетий, когда-то сказала следующие слова: «Не ищите земной справедливости, ее нет, а небесная справедливость на земле, пригвождена ко кресту».
Один из методов сатаны заключается том, чтобы убедить нас в прямо противоположном. Лукавый дух пытается внушить нам мысль, что нас лишили некой земной справедливости: незаслуженно обидели, и мы должны восстановить баланс справедливости или утраченный авторитет, или просто отомстить. Но если мы отвечаем злом на зло, если мы впускаем в сердце зло, то благодать Святого Духа отходит от нас, любовь Божья покидает нас, и мы оказываемся совсем не с Господом, а совершенно на противоположной стороне. Ибо Бог есть любовь.
Если мы кормим своими эмоциями и мыслями маленького монстрика обиды, то нужно быть готовым к тому, что он вырастет поначалу в чудовище злости, а потом и в Годзиллу ненависти. И первым, кого сожрет эта Годзилла ненависти, будем мы. Потому что злоба, которую мы копим на человека, отрицательно сказывается как на нем, так и на нас самих.
Каждый из нас испытывал чувство злобы на ближнего своего. Вспомним в самих себе, как это было, что мы испытывали в этот момент: беспокойство, расстройство нервов, лишение аппетита, сна. И приносила ли нам удовлетворение месть? Нет. Потому что злоба в сердце лечится совсем другим способом. Кстати говоря, очень простым.
Святые отцы так сказали о нем: «не забывай говорить "прости"». То есть попросить прощения, найти пути примирения с обидчиком – вот, что мы должны в первую очередь. И, конечно же, исповедь. Тогда благодать Божья вернется к нам, и мы снова ощутим в глубине своей души мир и гармонию от того, что Святой Дух соделает нас своим обиталищем.
Если нет возможности примириться лицом к лицу, то попросите прощения хотя бы мысленно и сами от всего сердца все простите.
Также очень плодотворно, если ваш обидчик – православный христианин, заказывать за него сорокоусты, подавать записочки на литургию, на молебны, чтение Псалтири. К примеру, полезно попросить священника послужить молебен о начале всякого доброго дела с чтением акафиста перед иконой Пресвятой Богородицы «Умягчение злых сердец», регулярно поминать обидчика или просто человека, которого ты осуждаешь, в домашней молитве.
Все эти молитвенные средства очень действенны. Как говорится, проверено на себе.
Если обидчик ваш уже умер, то все равно от чистого сердца мысленно попросите у него прощения. Ведь душа его бессмертна, и она обязательно услышит вас. И если к тому нет канонических препятствий, также старайтесь за него молиться, заказывать сорокоусты, чтение Псалтири, панихиды, литии, подавать записочки на Литургию, келейно за него молиться.
Святитель Феофан Затворник в случаях с обидчиками, к примеру, давал следующий совет: «Можно удовольствоваться тем, что в душе искренно примирились с ним и желаете мира и в обращении. Искать примирения словом и делом лучше прекратить, иначе ярость его все будет углубляться и сгубит его. Ищите случая сделать ему какое-либо добро, без ведома его. Узнав о нем после совершения, он скорее одумается. Но, встречаясь с ним, соблюдайте мир в сердце и проходите, не затрагивая его, и только молясь о нем».
Будем же, исполнять дорогие братья и сестры, золотое правило морали: «Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки» (Мф. 7:11). Будем же с Божьей помощью укрепляться в добре и любви к Господу и ближнему. Ведь «Кто говорит "я люблю Бога", а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» (1Ин. 4:20). А брат мой – это каждый человек, живущий на планете Земля. Каждый без исключения…
Иерей Андрей Чиженко