2 марта 1917 г. император Николай и отрекся от престола. Власть перешла к Временному правительству, образованному Государственной Думой. Уже 6 марта Синод признал Временное правительство и отказался от предложения выступить с воззванием к народу поддержать монархию. Синод постановил прекратить молитвы за Романовых и установить еженедельные моления о богохранимой державе Российской и петь многая лета Временному правительству. 9 марта Синод обратился к всероссийской пастве со словами: “Свершилась воля Божия. Россия вступила на путь новой государственной жизни. Да благословит Господь нашу великую Родину счастьем и славой на ее новом пути”.
20 марта вышел закон об отмене ограничений в правах, связанных с религиозной и национальной принадлежностью. Тем самым Православная Церковь теряла свой привилегированный статус. Разрабатывался декрет о факультативном, вместо обязательного, преподавании Закона Божия. Многовековое единение Церкви и государства рушилось, но Временное правительство пыталось сохранить за собой право контроля над внутренней жизнью Церкви. В глазах православных зависимость Церкви от Временного правительства, лишенного всякой сакральности, приобретала противоестественный характер.
Синодом были опубликованы обращения либерального характера. 29 апреля вышло Послание к российской пастве с призывом провести “выборное начало на всех уровнях церковного управления”, в том числе и при замещении архиерейских кафедр. Во многих епархиях выборы проходили в нецерковной обстановке. Обновленческие настроения захватили часть мирян и клириков, особенно низших – псаломщиков, пономарей. В церковной печати раздавались призывы ввести белый епископат и даже упразднить монашество. При таком помрачении церковного сознания многие из достойных иерархов оказались забаллотированными. Под предлогом самых вздорных обвинений в Тверской епархии голосами псаломщиков был уволен с кафедры архиепископ Серафим (Чичагов). Им недовольны были за строгие требования, которые он предъявлял к кандидатам священства. Но среди иерархов, избранных в это беспокойное время, были и архиереи выдающихся церковно-административных способностей, преданные Церкви, любимые в православном народе. На Петроградскую кафедру голосами питерской бедноты был избран архиепископ Вениамин (Казанский), на Московскую – архиепископ Тихон (Белавин).
Временное правительство видело в духовенстве оплот монархистов. Контроль над Церковью не только не ослабили, но и ужесточили. Было отменено обязательное преподавание Закона Божия в школе, а церковно-приходские школы передавались министерству народного просвещения. Но против политики правительства и деятельности Львова в школьном вопросе (передача церковных школ министерству народного просвещения) восстал Московский Всероссийской съезд духовенства и мирян.
Первоприсутствующий Синода архиеп. Сергий пытался противодействовать политике Львова и реформаторов-обновленцев. Поначалу, убедившись, что им не удалось добиться переизбрания ряда епархиальных архиереев, они связали это с тем, что слишком мало времени прошло, чтобы подействовала пропаганда захваченного ими "Церковного общественного вестника". Отчасти ради соблюдения приличий было 8 мая принято решение Синода, по инициативе архиеп. Сергия, о созыве Предсоборного Совета.
Предсоборный Совет начал заседать 1 июня. Выборные от епископата депутаты совсем не сочувствовали реформам. С целью фальсифицировать церковное мнение и создать перед созывом Собора мнение, что Церковь идет за обновленцами в конце июня при поддержке временного правительства был создан т.н. Всероссийский съезд духовенства и мирян. 5 июля Предсоборный Совет принял решение об открытии в Москве собора и положение о выборах. В этот же день начинаются очень крупные беспорядки в Петрограде, когда была сделана первая попытка захвата власти большевистской партией. В связи с этим, у Временного правительство на повестке были более важные дела.
Когда вопросы по выборам на собор обсуждались в Предсоборном Совещании, туда допускались духовенство и миряне, но только с совещательным голосом. Здесь же был принят закон, который отдавал преимущество мирянам. Помимо того, что от каждой епархии на соборе должен был присутствовать правящий архиерей, избиралось пять представителей от епархий. Из них должны были быть два представителя именно клира, но миряне могли избирать от себя представителями только мирян. Если объединить т.о. архиереев с выборным духовенством, то окажется, что духовенство будет иметь не больше половины голосов на соборе. В действительности все оказывалось еще хуже, потому что без всяких выборов все приглашенные в Предсоборный Совет люди (а Синод в основном пригласил реформаторов, все обновленцы попали на собор именно таким образом) тоже становились как члены Предсоборного Совета членами собора. Таким образом, миряне уже по самому такому составу должны были иметь большинство.
Выборы проходили в несколько ступеней: сначала выбирали делегатов на благочиннические собрания, а потом на епархиальные, где окончательно выдвигались депутаты на собор. На этих выборах, уже на первых этапах, окончательно подтвердилась та самая закономерность, которую показали выборы в Москве и в Петрограде: несмотря на беззаконные действия, на то, что церковная пресса была практически парализована и велась яростная агитация в пользу обновленцев, обновленцы не получили никакой поддержки ни у духовенства, хотя они и сулили им всякие выгоды, ни у мирян, перед которыми они еще больше заискивали.
Благодаря деятельности владыки Сергия (Страгородского), будущего патриарха, Предсоборный Совет ограничил демократию проектируемого собора: он категорически настаивал на введении пункта о том, что все решения Собора должны утверждаться архиерейским совещанием. Ограничились тем, что если три четверти епископов возражают против решения собора, только тогда они могут его отклонить.
В 1905 главной задачей собора считали восстановление патриаршества, что было одной из главных мишеней обновленческой пропаганды. Они считали, что патриаршество ни в коем случае не нужно восстанавливать, что страна якобы уже отказалась от самодержавия (хотя такие заявления до Учредительного собрания делать было нельзя), а патриаршество - это типично самодержавное учреждение. В демократическом государстве Церковь должна быть демократической. Поэтому в наказах Предсоборного Совета, в тех пунктах, где предлагались вопросы для обсуждения, вопрос об учреждении патриаршества отсутствовал. Но само появление на соборе наиболее горячего сторонника патриаршества - владыки Антония должно было быть гарантией того, что этот вопрос на соборе будет поставлен.
Собор открылся в торжественной обстановке. Председателем собора был избран митрополит Московский Тихон. Собор имел две сессии, продолжавшихся каждая около полугода. Основными вопросами Собора были: 1. Выработка положения о Высшем Церковном Управлении Русской Православной Церкви, о епархиальном управлении, о приходском Уставе. 2. Восстановление Патриаршества. 3. Восстановление праздника Всем святым в Земле Российской просиявшим и составление канона этому празднику. 4. Канонизация новых святых: Софрония Иркутского и Иосифа Астраханского. 5. Многие другие вопросы, связанные с жизнью Церкви в новых социальных условиях, в частности, о свободе политических убеждений для членов Церкви, о восстановлении в священном сане лишенных его за сопротивление царской власти, о необходимости ряда церковных реформ. По ходу работы Собора возник дополнительный вопрос об анафематствовании советской власти.
Собор был составлен из людей гораздо более церковных, чем рассчитывали либералы. Тем не менее поначалу там заседания шли непросто, потому что общая демократическая стихия, в частности борьба при голосованиях, захватывала людей и на Соборе. Поэтому в первую неделю своей работы собор напоминал церковный парламент. И только благодаря глубокой мудрости и такту, пастырям удалось это направление переломить.
Собор проходил в очень сложной обстановке. Едва он успел начаться, как произошел Корниловский мятеж. К октябрю обстановка в стране становится еще более напряженной, и хотя работа в отделе о высшем церковном управлении была еще не окончена, на соборе в середине октября стало ясно, что дальше работа в отделе нецелесообразна, пока не будет решен принципиально вопрос о патриаршестве в РПЦ, потому что отдел должен разработать полностью все положения о том, как будет управляться РПЦ, а здесь все упирается в вопрос о патриаршестве.
31 октября из более чем двух десятков намеченных кандидатов были избраны трое: архиеп. Антоний, архиеп. Арсений и митр. Тихон. 5 ноября в храме Христа Спасителя состоялись выборы патриарха через жребий (старец Алексий Зосимовский). 21 ноября, в праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы, в Успенском соборе Кремля совершилось настолование (интронизация) митр. Тихона в сан Патриарха Московского и всея Руси.
Всероссийский Церковный Поместный Собор 1917-18 гг. заложил основы канонического устройства Православной Российской Церкви. 28 октября (10 ноября) Поместный Собор большинством голосов вынес историческое постановление:
1. «В Православной Российской Церкви высшая власть – законодательная, административная, судебная и контролирующая – принадлежит Поместному Собору, периодически, в определенные сроки созываемому, в составе епископов, клириков и мирян.
2. Восстанавливается Патриаршество, и управление церковное возглавляется Патриархом.
3. Патриарх является первым между равными ему епископами.
4. Патриарх вместе с органами церковного управления подотчетен Собору».
Вопросы для самостоятельного повторения материала.
1. Как отнеслись церковные иерархи к падению монархии и как складывались отношения Церкви и Временного Правительства?
2. Как происходили выборы и созыв поместного собора 1917–1918 гг.? Какие серьезные направления возникли во внутрицерковной политике.
3. Перечислите основные решения и деяния собора. Каковым было его значение в истории Русской Церкви?
Начало советского периода в своей истории Православная Церковь встретила, считая своими чадами (т.е. крещеными) 117 млн. человек, или свыше 70% всего населения империи. В 64 епархиях России насчитывалось ок. 50 тысяч приходов, свыше 80 тысяч храмов, 1025 мужских и женских монастырей, с почти 50 тысячами монашествующих. Высшую иерархию составляли 130 митрополитов, архиепископов и епископов. Численность белого духовенства (священников и диаконов) составляла около 100 тысяч человек. Церкви принадлежало ок. 40 тысяч начальных школ (ок. 215 тысяч учащихся) и примерно столько же библиотек. Церковные кадры готовили ок. 200 епархиальных и духовных училищ, 60 семинарий и 4 духовные академии (700 студентов).Православная Церковь была церковью государственной. Это означало, что ее интересы трактовались как совпадающие с интересами империи. До 1905 г. переход из православия в какое-либо другое исповедание был с точки зрения закона государственным преступлением. Но «господствующая» не означала отсутствия у нее проблем в отношениях с государственной властью и обществом. Страна была многонациональная и многоконфессиональная и во имя социального мира в империи центральные, но чаще всего местные власти сдерживали миссионерскую деятельность Православной Церкви на окраинах государства. Изменения этой политики в конце XIX в. в пользу политики русификации (ее идеологом был К.П. Победоносцев) обострили национальный вопрос и ухудшили отношения к Церкви в нерусских районах империи.
Ликвидировав патриаршество, Петр I включил Церковь в систему государственных учреждений. С формальной точки зрения, Она управлялась состоящим из духовенства Святейшим Синодом - высшим судебно-административным органом Русской Православной Церкви, персональный состав которого определялся «к присутствию в Синоде Высочайшей властью». При нем состоял в качестве «ока государя» (представителя императора) в ранге министра - оберпрокурор Святейшего Синода, мирянин. Согласно Законам Российской империи (ст. 42) царь был верховным защитником и хранителем догматов господствующей веры, а также блюстителем правоверия и благочиния .
По мнению авторитетных епископов, иго государственной власти деформировало внутреннюю жизнь Церкви. К концу XIХ в. ее моральный авторитет в обществе был подорван. В канун революции либеральная интеллигенция обвиняла Церковь в том, что обязанности духовенства были сведены к исправлению треб (т.е. крещению, венчанию, отпеванию) и поискам нравственного оправдания для любых шагов правительства.
В большинстве своем материально плохо обеспеченные, бесправные в отношениях с местными властями и малообразованные сельские священники с трудом выполняли свои обязанности духовных наставников паствы. Н. Зернов (в книге Русское религиозное возрождение XXвека) пишет о "культурной и социальной изоляции» провинциального духовенства. При этом он, частично признавая справедливость тех обвинений, с которыми в адрес провинциального духовенства выступали либеральные круги общества, следующими словами завершает его характеристику:
«Имелись, безусловно, священники, недостойные своего высокого звания; тягчайшим пороком духовенства оставалось пьянство, вызванное тяжелыми условиями существования, но общий нравственный уровень духовенства был высок».
О положении сельского духовенства существуют горькие воспоминания митрополита Евлогия (Георгиевского) "Путь моей жизни" (см. Приложение I).
По-своему тягостным было и положение русского епископата. Выходцы из низов (представители дворянства в русском епископате скорее исключение, чем правило), они не стали частью правящего класса и были «пешками в руках всесильного прокурора». Последний, действуя через Синод, мог перемещать епископов из одной епархии в другую в виде наказания или поощрения и мог также добиться удаления на покой, т.е. ссылки в монастырь любого иерарха, вызвавшего его неудовольствие.
Серьезным испытанием для Церкви стала революция 1905-1907 гг. Источники свидетельствуют, пишет в монографии «Русская Православная Церковь и государство: синодальный период» В.А. Федоров, что в годы революции 1905-1907 гг. в Синод поступали «тревожные сведения из епархий об отходе, особенно рабочего люда, от Церкви. Тогда с горечью констатировали, что почти все семинаристы, студенты и школьники старших классов, причем даже воспитывавшиеся в духовных семьях были на стороне революционеров, а в земских школах учителя вели пропаганду против Церкви».
Принятые в 1905 г. законы о веротерпимости (он уравнивал в правах все вероисповедания и церкви) и свобода печати поставили Церковь в оборонительное положение. А к этому всей предшествующей историей она (как институт) была плохо подготовлена. Новые времена потребовали от Церкви непривычных для нее средств и форм взаимоотношения с миром. В частности, она совершенно не была подготовлена к столкновению с идеями социализма, не умела пользоваться прессой.
В условиях быстрой модернизации страны и общества ни приходов, ни духовенства, ни школ и библиотек, ни семинарий и академий было совершенно недостаточно для окормления и духовного воспитания миллионов православных. А отсутствие организованной вокруг храма и священника приходской жизни сводило всю церковную жизнь к пассивному посещению богослужения и делало Церковь совершенно беззащитной от многочисленных врагов. В предреволюционные годы Церкви приходилось обороняться не только от наступления антихристианских конфессий и распространения атеизма, но и от создания в обществе антиклерикальной и даже антихристианской атмосферы.
С конца XIХ в. в духовном климате страны развивались противоположные тенденции. С одной стороны, модернизация страны стимулировала процесс секуляризации. Значительная часть образованного и активного населения (окончившие университеты и учащаяся молодежь) рассматривали христианство как пережиток прошлого, а Православную церковь только как оплот самодержавия. За отделение церкви от государства, а школы от церкви высказались в своих программах все социалистические и либеральные партии России. Провинциальные семинарии в канун революции нередко пустовали. Их выпускники отказывались принимать сан(6). По воспоминаниям митрополита Евлогия (Георгиевского), Благовещенская семинария за 10 лет не выпустила ни одного священника; … молодёжь устремлялась на гражданскую службу, на прииски, промышленные предприятия".
Неудивительно, в этой связи, и сообщение обер-прокурора Св. Синода, относящееся к 1912 году о том, что "общим почти для всех епархий печальным явлением следует признать понижение образовательного уровня (духовенства) за последний 20-25-летий период времен, хотя и в неодинаковой везде степени» (С. Фирсов).
Да и сами семинарии стали превращаться в рассадники атеизма и неверия7. Больше того, в самих семинариях стали проявляться бунтарские настроения (забастовки), а семинаристы становится участниками революционного движения (см. Т.Г. Леонтьева, Д.В. Поспеловский). Не случайно два бывших семинариста (Сталин и Микоян) впоследствии станут членами высшего органа власти в России - политбюро ВКП(б). Гораздо меньше известна роль детей духовенства («поповичей») в революционном движении, где они составляли вторую (после евреев) социальную категорию. По словам митрополита Евлогия, «забитость и униженное положение отцов сказывалось бунтарским протестом в детях». Среди руководителей партии социалистов-революционеров (эсеров) «поповичи» составляли 9,4% (в том числе лидер энесов А.В. Пешехонов), среди руководителей партии большевиков - 3,7%, кадетов - 1,6%9.
Следует отметить, что период с 1860-х годов до Первой мировой войны оказался непростым и для других христианских конфессий во многих европейских странах. Так, падал уровень подготовки англиканских священников, нечто подобное наблюдалось в лютеранской церкви Швеции и Норвегии. Но наибольшие трудности испытывала католическая церковь во Франции (Т. Леонтьева).
Война ослабила связь с Церковью одетых в солдатские шинели крестьян. После освобождения Временным правительством православных солдат от обязательного соблюдения церковных таинств доля причащающихся среди них сократилась со 100% в 1916 г. до 10 % в 1917 году(10).
С другой стороны, это тревожное и смутное время перемен породило настоящее религиозное пробуждение русского народа, центрами которого в России стали знаменитые монастыри: Оптина пустынь, Саров, Валаам, Соловки, Зосимова пустынь. В стране по инициативе императора Николая II открылись (возродились древние) монастыри. По инициативе императора Николая II и императрицы Александры Федоровны был прославлен великий русский старец Серафим Саровский. Всего за время правления Николая II (т.е. с 1894 по 1917) было канонизировано 7 русских святых, в то время как за предшествующие почти 200 лет синодального периода состоялось только 5 прославлений.
К началу ХХ в. постепенно у части творческой интеллигенции возрождается интерес к религии, прежде всего к Православию. Результатом было рождение русской религиозной философии и богословия мирового уровня (Л. Шестов, С.Н. Булгаков, Н. Бердяев, Е. Трубецкой, С. Франк, П. Струве, священник Павел Флоренский). Под влиянием возросшего в интеллектуальной и творческой среде интереса (хотя не все из них стали верующими) к религии (иногда, впрочем, внимание интеллигенции привлекали не традиционные ее формы, а их мистическое переосмысление) и национальной традиции развивается отечественная культура (музыка, поэзия, живопись) начала века (Зернов).
Религиозное движение в народной среде, по словам Н. Зернова, характеризовались появлением новых святых, бок о бок с которыми "стояли лжепророки, темные мистики, основатели и последователи странных и сомнительных вероучений". Наиболее значительными фигурами этого религиозного возрождения стали в дальнейшем канонизированные Православной Церковью священники Иоанн Кронштадский (Иоанн Сергеев, 1828-1909) и Алексий Мячев (1860-1923). На другом полюсе стояли Григорий Распутин и Илиодор Труфанов (1880-1958).
Но это оживление в духовной жизни нашего общества принесло разные плоды. Как писал в своих воспоминаниях протоиерей Глеб Каледа (1922-1994):
«В первые десятилетия XX в. в Русской Церкви были не только светочи горячей чистой православной веры и мало активная масса духовенства и мирян, но и реформаторы по своему духу и стремлениям. Они пытались переосмыслить всю историю Церкви, желали изменить каноны и иерархическую структуру церковной организации, некоторые отрицали монашество. Благоприятные условия для их деятельности создались уже после Февральской и Октябрьской революций. Часть из них ушла впоследствии к обновленцам и в другие расколы; а кто-то впал в прелесть — неизбежный результат отрыва от церковного единства, гордости и честолюбия человеческого. Некоторые из них, идя на контакты с философствующей околоцерковной интеллигенцией, сами иногда пропитывались неправославным духом. Показательно название книги В. В. Розанова "Около церковных стен". Этой книгой очень увлекалась часть дореволюционного так называемого "образованного общества", по сути своей не православного, а именно околоцерковного. В моде была критика Церкви, церковной иерархии. Некоторые около и нецерковные интеллигенты стремились, по словам одного автора тех лет, "спасать Церковь, вместо того, чтобы самим спасаться в Церкви".
Таким образом, народ России, и, прежде всего русский, подошел к революции духовно-нравственно разнородным и раздробленным.
Святая Русь была вокруг отдельных, может быть и многочисленных, пастырей, вокруг отдельных духовных центров. Приближалась эпоха гонений. Оглядываясь на ее опыт и всматриваясь в жизнь последующих десятилетий, можно сказать:
Духовно-пастырский труд и катехизаторская работа предреволюционных лет не прошли втуне для поколений, выросших в годы советской власти. Старшие поколения сумели передать нам преемственность Священного Предания, благодатность православного священства, христианские таинства, веру во Святую Троицу и Господа Нашего Иисуса Христа, готовность стоять за Православную веру…».
Проницательные государственные деятели (например, С. Ю. Витте) и практически весь епископат видели единственный шанс на пути укрепления Православия и возвращения ему роли в духовной жизни общества (в том числе и как опоры государственного порядка) в созыве Поместного собора. Собор должен был восстановить патриаршество и осуществить реформу Церкви. Прежде всего, речь шла о возрождении приходской жизни Церкви. Но Николай II колебался и медлил.
Церковь и Февральская революции. Антицерковная политика Временного правительства.
«Свершилась воля Божия. Россия вступила на путь новой государственной жизни. Да благословит Господь нашу великую Родину счастьем и славой на ее новом пути» ) .
В канун Февральской революции 1917 г. в Церкви распространились антимонархические настроения, охватившие не только заметную часть приходского духовенства, но и епископат. Когда Николай II отрекся от престола, обер-прокурор Н.П. Раев (27 февраля) «призвал Синод выступить в защиту монархии и осудить «предателей-бунтовщиков», то последовал ответ: еще неизвестно, откуда идет измена — сверху или снизу. Большинство епископов считало, что Распутин дискредитирует веру, а власть губит страну» (см. Жевахов, Т.Г. Леонтьева). Вместо поддержки самодержавия Синодом (6 марта) был издан указ, предписывающий духовенству читать в храмах манифесты об отречении Николая и Михаила Романовых, и возглашать "многолетие Богохранимой державе Российской и Временному правительству ее".
Синодальные послания (от 9, 17 марта и 26 июля 1917 г.) содержали призыв довериться Временному правительству. Аналогично выступало и побуждаемое Синодом и иерархами приходское духовенство. Особенно активно в поддержку правительства выступало духовенство армии и флота, а также городское духовенство. 5 мая 1917 г. определением Святейшего синода РПЦ всему российскому духовенству было дано официальное разрешение на проведение на местах различных съездов с участием представителей духовно-учебных заведений и прихожан. На этих съездах обсуждению подлежали не только вопросы, касающиеся местных дел, но и проблемы, вызванные происшедшими переменами в политической жизни страны. Решения съездов по каждому вопросу принимались в виде отдельных резолюций (М.А. Бабкин).
«Эти призывы, прозвучавшие с церковных амвонов и со страниц епархиальных изданий, побуждали народ к повиновению новой власти, способствовали формированию у него положительного отношения к свержению династии Романовых и, тем самым, фактически узаконивали Февральскую революцию. По словам товарища обер-прокурора Св. Синода князя Жевахова российская «революция явила всему миру портретную галерею революционеров, облеченных высоким саном пастырей и архипастырей Церкви» . Только откровенно антицерковная политика Временного правительства и выступления паствы против духовенства отрезвили его и вернули на консервативные позиции.
Революция сопровождалась осквернением храмов осквернением православных святынь, разграблением церквей и монастырей. 4 марта 1917 г. подверглась ограблению Александро-Невская лавра. В апреле в Киево-Печерской лавре группа нетрезвых солдат совершила кощунство над мощами преподобного Паисия - святому разрезали ножом голову. Церковь начинает предупреждать верующих об угрозе гражданской войны, призывая «возродить пошатнувшуюся мощь государства» не на поле междоусобия, а на пути «всенародного единения».
Уже в марте 1917 г. священники - сторонники церковных реформ - создают «Всероссийский союз демократического православного духовенства и мирян». Из него в будущем выйдут знаменитые «обновленцы». Союз получает поддержку со стороны Временного правительства. В атмосфере революции, следуя призывам к демократизации, Синод, принимает решение о «восстановлении в Церкви древней традиции» - выборности епископов и о созыве Поместного собора. Среди избранных духовенством и мирянами епископов были будущие патриархи Тихон (Беллавин) и Сергий (Страгородский), а также будущий глава Зарубежной Русской Православной Церкви митрополит Антоний (Храповицкий).
Надежды епископов на освобождение Церкви от опеки со стороны государства быстро угасли. Контроль над Церковью не только не ослабили, но и ужесточили. Новый обер-прокурор Синода В.Н. Львов был символом старого светского всевластия в церковных делах, правда, проявляемого в новых революционных условиях. Временное правительство видело в духовенстве оплот монархистов. Львов разослал секретарям духовных консисторий распоряжение следить за архиереями и доносить об их поведении (см. Вострышев). Замеченных в монархических симпатиях епископов увольняли на покой. Указом Временного правительства (14 апр.) были произведены изменения в составе Синода.
14 июля 1917 г. Временное правительство приняло постановление о свободе совес-ти. Этим постановлением провозглашалась неподсудность религиозных убеждений. С 14-летнего возраста разрешалось менять вероисповедание или же заявлять о непринадлежности ни к какой вере. Еще раньше, 20 июня 1917 г., было отменено обязательное преподавание Закона Божия в школе, а принадлежащие Православной Церкви церковно-приходские школы передавались Министерству народного просвещения. Конфессиональные школы других вероисповеданий этим постановлением не затрагивались. Таким образом новые власти пытались исправить прежнее неравенство. Тем не менее, современные историки видят в политике Временного правительства всего лишь стремление «европеизировать» церковно-государственные отношения. А то, что при этом применялись старые административные средства воздействия на Церковь, то просто потому, что по-другому русские либералы не умели.
Отношения несколько смягчились после назначения обер-прокурором Синода известного церковного историка А.В. Карташева (8 августа 1917 г. по н.ст.). По его инициативе должность обер-прокурора была ликвидирована и образовано Министерство исповеданий (28 августа). В то же время Временное правительство не препятствовало созыву Поместного собора и избранию патриарха.
Приложение I
Митрополит Евлогий (Георгиевский) о положении духовенства перед революцией
Жили мы бедно, смиренно, в зависимости от людей с достатком, с влиянием. Правда, на пропитание хватало, были у нас скот, куры… покос свой был, кое-какое домашнее добро. Но всякий лишний расход оборачивался сущей бедой. Надо платить за наше ученье в школу - отец чешет в голове: где добыть 10-15 рублей? Требы отцу давали мало. Ходит, ходит по требам, а дома подсчитает—рубля 2 принес, да из них-то на его долю приходилось 3 части, а остальные 2—двум псаломщикам. Годовой доход не превышал 600 рублей на весь причт. Много ли оставалось на долю отца? Были еще доходы «натурой» (их тоже делили на 5 частей). Крестьяне давали яйца, сметану, зерно, лен, печеный хлеб (на храмовой праздник и на Пасху), кур (на Святках), но эти поборы с населения были тягостны для обеих сторон. Священнику —унижение материальной зависимости и торга за требы, крестьянам —тягостное, недоброе чувство зависимости от «хищника», посягающего на крестьянское добро. Бабы норовили дать, что похуже: яйца тухлые, куру старую... Мой дядя, священник, рассказывал случай, когда баба, пользуясь темнотой в клети, подсунула ему в мешок вместо курицы ворону. Теперь это похоже на анекдот, а тогда подобный поступок был весьма характерным для взаимоотношений священника и прихожан.
Вопрос о государственном жалованье духовенству был поднят лишь при Александре III и решен поначалу в пользу беднейших приходов; положено было жалованье духовенству этих приходов от 50 до 150 рублей, причем годовой бюджет Синода был установлен в размере 500000 рублей с тем, чтобы в дальнейшем увеличивать его ежегодно на 1/2 миллиона. Приходов в России было около 72000. При таком их количестве судьба беднейшего духовенства, которое переходило на государственное жалованье, оставалась надолго завидной долей для остальных. Победоносцев был против этой реформы: содержание духовенства за счет прихожан, по его мнению, обеспечивало его слияние с народом и не превращало в чиновников. Но если бы сам он попробовал жить в тех условиях, на которые обрекал рядовое духовенство!
Необходимость доставать нужные деньги детям на школу заставляла отца прибегать к крайней мере—займу у целовальника, у кулака. Приходилось соглашаться на огромные бесчеловечные проценты. За 10—15 рублей займа кулак требовал 1/5 урожая! Мать упрекала отца, зачем он скоро согласился, зачем неискусно торговался. Но было нечто и похуже этих бессовестных процентов — переговоры с кулаком о займе. Я бывал их свидетелем, многое запало в мое сердце...
Когда наступало время ехать нам в школу, отец ходил грустный и озабоченный, потом скрепя сердце приглашал кулака, приготовляли чай, водку и угощенье — и для отца начиналась пытка. С тем, кого следовало обличать, приходилось говорить ласково, оказывая ему знаки внимания и доброжелательного гостеприимства. Отец унижался, старался кулака задобрить, заискивал—и наконец с усилием высказывал просьбу. Кулак ломался, делал вид, что ничего не может дать, и лишь постепенно склонялся на заем, предъявляя неслыханные свои условия. Отец мучительно переживал эти встречи: душа у него была тонкая.
Как ни тягостны были ежегодные переговоры с кулаком, они не могли сравниться с той бедой, которая вдруг свалилась на нашу семью. Мне было тогда 11 лет. Случилось это на Пасхе, в ночь со среды на четверг. В тот день мы ходили по приходу с крестным ходом, была грязь, мы измучились, пришли домой усталые и заснули мертвым сном. Вдруг среди ночи отец меня будит: «Идем в сарай спать на сено...»—«Как на сено? И подушку взять?» — «Да...» — «И одеяло?» — «Да...» Выхожу...—сени в огне. Я схватил сапоги и побежал будить псаломщиков,—а уже крыша горит. Крики... шум... Отец бросился спасать скот. Но спасти было невозможно: с ворот, через которые выгоняли скот, пожар и начался. Коровы ревели, лошади взвивались... Я видел, как огненные языки лизали докрасна раскаленные стены, слышал рев коров (и сейчас его помню)... Погибло все наше добро, весь скот, буквально все, до нитки.
Этот пожар—одно из самых сильных впечатлений моего детства. Я был нервный, впечатлительный мальчик, и ужас, в ту ночь пережитый, потряс меня до глубины души.
Нас подпалил мужик: он выкрал что-то из закромов соседней помещицы, старой девы. Его судили. Отбыв наказание в тюрьме, он решил отомстить. Потерпевшая помещица отвела от себя его злобу, оговорив моего отца: «На тебя поп донес». Мужик поджег ворота нашего скотного двора. Отец стал нищим. Правда, кое-кто из крестьян отозвался на беду: привели свинью, пригнали корову... Помещица, оклеветавшая отца, — может быть, совесть ее замучила,—приняла в нас участие, но все это не могло вернуть нам того самого скромного благополучия, которым наша семья пользовалась. Это бедствие отца подкосило.
Тяжелые впечатления раннего моего детства заставили меня еще ребенком почувствовать, что такое социальная неправда. Впоследствии я понял, откуда в семинариях революционная настроенность молодежи: она развивалась из ощущений социальной несправедливости, воспринятых в детстве. Забитость, униженное положение отцов сказывались бунтарским протестом в детях. Общение с народом привело меня с детских лет к сознанию, что интересы его и наши связаны.
Митрополит Евлогий. Путь моей жизни. М.,1994. С.17-19.
Доклад протоиерея Леонида Константинова, подготовленный к XXV съезду духовенства Белгородской епархии Белгородской митрополии 3 января 2017 г.
История - это великая учительница жизни
и основательное знание прошлого помогает
понять настоящее и объясняет задачи будущего.
Труд историка-христианина это - своего рода православное служение, целью которого, как и всякого христианского
служения, есть прославление Христа и посрамление Его врагов.
Пропускать через призму христианства оценку историческиx событий
и деятелей - вот в чём суть православного историзма.
Личность императора Николая II является ключевой
для понимания новейшей русской истории.
В наступающем 2017 году исполняется 100 лет со времени происшедшей в России т. н. “февральской революции” и октябрьского переворота. Как известно, само французское слово “революция” переводится как “переворот”. Поэтому перевёрнуто было всё. И такого извращённого одурманивания, да ещё в таких масштабах “от края и до края” человечество ещё не знало. Это было коллективное помрачение людей, ввергнутых во тьму безумия, в мир без Бога. Когда-то Ф.М. Достоевский сказал: “русский человек без Христа - проходимец”. Поэтому образовавшееся тоталитарное атеистическое государство стало оборотнем самодержавной России - её искажённым подобием. А точкой опоры, где сгустилась вся чернота этой глобальной трагедии извращённого сознания, превращающего Бога, царя и человека в ничто, была изуверская расправа над последним русским Государем, его сыном - Наследником, и всей августейшей Семьёй.
С середины XIX-го века началась многолетняя безумная работа по расчеловечению русских верхов и низов, проводимая с сатанинской одержимостью всеми либеральными, радикальными и революционными бесами по выкорчёвыванию национального и государственного достоинства, веры в Бога, инстинктивной приверженности самодержавию. Эта, проводимая врагами России работа дала в 1917 году свои страшные плоды.
Исследователь русской революции Башилов писал: “Когда умственно нормальный человек знакомится с “идейными исканиями” всеx этих народовольцев, он сразу по горло погружается в трясину философской и политической патологии. От всеx этих “герценов”, “чернышевских”, “белинских”, “добролюбовых” и пр. несёт патологической атмосферой сумасшедшего дома, в котором навек заключены неизлечимые безумцы. Иной раз трудно удержаться от мысли, что всё наше революционное движение было каким-то поветрием, чумой, сплошным бредом, не объяснимым ни социально-политической отсталостью русского народа, ни особой чуткостью русской души к несчастьям ближнего, а скорее всего некоторой эпидемической болезнью сознания, которая заражала и подкашивала всех, кто попадался ей на пути. Эта идейная болезнь, которой заразили русскую интеллигенцию Герцен, Белинский, Огарев, Бакунин, Кропоткин и прочие оказалась неизлечимой”.
Не так давно весь мир отмечал двухтысячелетие пришествия на землю Христа Спасителя. История этих двух тысяч лет была историей постоянной борьбы тёмных сил с Богом и Церковью. Эта борьба, какие бы революционные личины она на себя не принимала, выявляется прежде всего, как борьба против народа Божьего, а значит против Христа и Его Церкви. Красной нитью проходят здесь сатанинские имена как символы через деятельность всеx бесов революции; Гучковы, Милюковы, Родзянки и Львовы - это крестные отцы революции, крупные по своей разрушительной работе и бледные и безвольные в деле созидания; их воспитанник и глава, а в сущности, психически не здоровый Керенский и, наконец, их естественные преемники по каинову делу - Ленин, Троцкий, Свердлов - эти наиболее яркие и демонические слуги князя тьмы, затопившие Россию потоками крови и закончившими начатую их предшественниками работу по её разрушению.
Мрачна и страшна картина 1917 года, но не менее темна и безобразна предшествовавшая ей эпоха, когда шла подготовка к ней и производился плановый натиск на самое дорогое достояние России - св. Православие и Царскую Семью.
Собственно, от св. князя Владимира и до наших дней всё историческое развитие русской жизни делится на семь периодов, соответствующих семи таинствам Христовым. По мнению блистательного церковного историка Е.И. Смирнова шесть из них уже прошли и приближается седьмой.
1-й период - Владимирский - соответствует таинству Святого Крещения, т.е. рождению русского народа от воды и Духа.
2-й период - домонгольский - соответствует таинству Миропомазания. В это время многочисленные славянские народы избавляются от остатков язычества и утверждаются в религии Креста.
3-й период - татаромонгольский - соответствует таинству Покаяния, ибо протекает в рабстве, горе и слезаx. Это время очищения русского духа и приобщение его к Царству Божию.
4-й период - от свержения монгольского ига до реформ Петра I. Собственно, это самый блестящий период православной веры в России соответствует тайне Бракосочетания, когда народная душа, очищенная страданием, обручается со своим Небесным Женихом-Христом. В этот период на Русской земле нераздельно царствует Христос, а страна украшается бесчисленным сонмом святыx и созиданием великолепных монастырей и храмов. Это торжество православной веры.
5-й период - соответствует таинству Елеосвящения. Исторически он начинается от Петра I и заканчивается Первой мировой войной. В этот период дворянство (Радищевы, Трубецкие, Волконские, Бестужевы и пр.) изменяет идеалам православной веры, а интеллигенция разлагается и колеблется. Именно в это время с запада приходят в Россию чуждые нашему народу заблуждения. Число забывших Бога катастрофически растёт.
6-й период - от Первой мировой войны до наших дней. Это таинство Причащения русского народа. Никогда в своих страданиях он так не соединялся со Христом, как в этот период, когда злые сатанинские силы попирают святыни, убивают бесчисленные миллионы ни в чём не повинных людей, обворовывают страну, а сатане попущено до времени являть свою власть в гонениях, сектах, расколах и взаимной вражде славянских народов.
Без всякого сомнения, за великие скорби, Господь даст избранникам Своим и 7-й период - соответствующий таинству Рукоположения - когда освятится преданный Православию народ божественной благодатью и станет народом священным.
Бесспорно, что в XX веке влияние на мировую историю в таких громадных масштабах получили тайные силы, ставившие своей целью уничтожение христианства и основанной на нём европейской цивилизации. Эти силы получили название “мировой закулисы”. Конечно, это название весьма условное, но иного, наиболее точного отображающего суть этиx сил определения, на сегодняшний день не существует. Средством прихода к власти этой силы во всём мире была провозглашена “мировая революция”. Причём этот термин вовсе не был образным выражением. Эта революция началась в 1917 году и продолжается до сих пор, и главной её целью является полное изменение человечества, которое путём глобализации и секуляризации должно быть лишено своей неповторимой личностной сути, превращающей народ в единую безликую массу, служащую целям небольшой кучке тайных властителей.
Многие народы нашей планеты имеют не только генетическое происхождение. Например, происхождение американцев не генетическое, а юридическое. Земли Соединённых штатов заполняли разноплеменные переселенцы из многих стран - сектанты, преступники, африканские невольники, ирландцы, китайцы, итальянцы, эмигранты всех мастей. А объединяющим началом становились для них американские законы.
Происхождение русского народа иное. Оно не генетическое, как например у евреев, и не юридическое, как у американцев, а духовное. Русский народ родился из многих составляющих в Таинстве Крещения Руси. В днепровскую купель, (этот русский Иордан), входили многие славянские племена - поляне, кривичи, вятичи, древляне, мурома, ижора, чудь, варяги и скандинавы. Входили разными, а выходили русскими. И отныне, с этого момента, их связывала не только принадлежность к одному государству, но и общая система ценностей, общее мировоззрение - святая Православная вера.
Вот почему наш замечательный соотечественник Аксаков сказал, что “Жизнь России, так же значительна и важна, как Священное Писание. И относиться к ней нужно так же, как к Житию Святых”. Поэтому, если по земным меркам рассматривать русскую историю (бесконечные иностранные вторжения, войны, крепостное право, революции, ссылки, тюрьмы и лагеря) то очевидно более несчастного народа на земле нет. Если же рассматривать по небесному, в перспективе Христова учения и вечности, то более счастливого народа нет, ибо ни одна поместная Церковь и ни одна страна в мире, не дала небу столько святых, сколько дал русский православный народ, постоянно прославляя имя Своего Спасителя. “И будете ненавидимы всеми народами за имя Мое” - говорит Господь. Вот и ответ на вопрос, почему у России всегда было так много врагов, от времён древних до сего дня. Да потому что Россия через века пронесла и сохранила в неповрежденности Божественную Истину. Она сораспялась Христу. А тот, кто следует за Христом, призван разделить и его судьбу. “Раб не больше господина своего”. Поэтому судьба России повторяет земной путь Христа - Крещение, общественное служение, страдания и скорби. А значит за всем этим следует Воскресение. Вспомним что, земной путь нашего Спасителя заканчивался изменой и предательством ближайшего к Нему человека. Поэтому и св. Русь, вскоре после Крещения подверглась этому испытанию - была предана Киевским князем Святополком Окаянным, умучившим св. братьев - Бориса и Глеба. Далее бесконечная череда “искариотов” - жидовствующие иереи и князь Курбский, Московская Семибоярщина и гетман Мазепа, дворяне-декабристы, изменившие присяге и опозорившие эполеты, и петрашевцы, еретические секты и масонские ложи, всякого рода западнические реформаторы и явные агенты влияния им же несть числа. Именно они начали ещё в XIX веке с бессмысленной продажи Аляски - это была самая “первая ласточка” утраты российских территорий. А все последующие реформаторы будут делать то же самое заключая Брестский, Рижский мир, отдавая политый русской кровью Крым, уходя из Восточной Европы, подписывая Беловежские соглашения… И охватить весь период этой “пятой колонны” столь многочисленный, многообразный и многоликий, все её проявления, течения и формы в объёме одного доклада просто невозможно. Для этого понадобилось бы многотомное исследование. Поэтому стоит остановиться только на одном периоде, наиболее показательном и характерном, ярко проявившем себя при расшатывании и разрушении Русского православного государства, - периоде 1917-го года.
Как глухие подземные толчки предшествуют разрушительному извержению и гибели многих людей, так и 17-му году предшествовали тёмные события ещё во второй половине XIX-го века.
1 марта 1881 года был подло убит Помазанник Божий, государь император Александр II, Освободитель. Православный царь принял смерть от освобождённого им раба. Руководила покушением дворянка - из старинного аристократического рода - Софья Перовская. Этому предшествовали семь неудачных покушений на государя. Спустя 6 лет руководитель террористической группы “Народная воля” Александр Ульянов подготовил покушение на следующего императора, но полиция уже наблюдала за ним, и он был арестован. Из тюрьмы написал Царю трусливое письмо, в котором просил о помиловании. А 8 марта 1898 года в Знаменском соборе города Курска прогремел страшный взрыв. Революционеры подложили бомбу под чудотворную Курскую-Коренную икону Богоматери, - одну из величайших русских святынь. Взрыв разметал все вокруг, но внутренний кивот и сама икона остались совершенно невредимы! Чудом явилось также и то, что часовой механизм, заведённый на время всенощного бдения, когда в храме было множество народа, сработал с опозданием в несколько часов и никто из людей не пострадал. Революционеры хотели, уничтожив икону перед глазами верующих, посрамить и её и Православную веру русского народа. Но вместо посрамления вышло ПРОСЛАВЛЕНИЕ, и по этому случаю возник ещё один праздник в честь Курской иконы, вера в которую, как и во всё учение Церкви ещё более укрепилась в народе. Первоначально взрыв замышлялся не в Курске, а в Санкт-Петербурге. В замысле участвовали крупные революционеры и (кто бы мог подумать) “пролетарский писатель” Максим Горький. Изготовлялась бомба в Финляндии. А исполнение кощунства было поручено жителю Курска - Уфимцеву с группой его подельников. Бывали в России ограбления и церквей, и драгоценных икон, когда с них снимали дорогие оклады и жемчуга с целью продажи. Но никогда раньше не было попытки уничтожения всероссийской святыни с целью кощунства! Такое случилось в истории впервые. И это кощунство знаменовало собою начало войны против веры и Церкви, вместе с тем открывая подлинную сущность грядущих революций. Результаты этой войны видны в том же Курске. При коммунистическом режиме одна из улиц города получила имя Уфимцева, а при демократическом в 1993 году возник даже его музей, освящённый одним из маститых курских протоиереев. Но не было получено разрешения на то, чтобы прославить других действительно знаменитых курян, - назвать одну из улиц в честь Феодосия Печерского, или проспект последнего русского классика XX-го века, Георгия Свиридова.
Курская-Коренная икона - это икона “Знамение” Пресвятой Богородицы. Поэтому совершенно не случайно, что взрыв с целью её уничтожения явился ЗНАМЕНИЕМ всего последующего.
После этого в стране сразу же начался подъём революционного движения. В 1901 году был убит министр просвещения Боголепов. В 1902 году министр внутренних дел Сипягин. Одновременно в двух столицах прошли массовые покушения на многих представителей власти, а попытка губернаторов пресечь этот беспредел оборачивалась тем, что земства во главе с дворянами, начали травить этих губернаторов в общественном мнении и в печати. По стране стала распространяться зараза марксизма и анархизма. Маркс по этому поводу говорил, что “грядущая мировая война, должна стереть с лица земли не только царствующие династии, но и целые реакционные народы”. А его друг и соратник Энгельс пояснил, какой именно народ следует считать прежде всего реакционным. Он прямо сказал: “Ни одна революция в Европе и во всем мире не сможет достигнуть окончательной победы, пока существует теперешнее русское православное государство”.
Отсюда видно, что противостояние русской православной державы с Западом оказывалось гораздо глубже, чем обычная международная конкуренция. Оно было не только политическим и экономическим, но и духовным. Со времени гибели Византии Россия стала мировым центром и оплотом православия. И это вызывало ярую вражду со стороны отвернувшегося от Христа - Запада. И Смутное время, и Крымская война за “вифлеемские ключи”, и балканские войны за освобождение православных болгар взращивались и умело руководились западными державами. А в России революционеров всех мастей - эсеров, кадетов, февралистов и большевиков поддерживали американские банки Якова Шиффа, Моргана и Варбурга. Ими была спровоцирована и Русско-японская война.
Между тем, 23 июня 1904 года произошло ещё одно духовно страшное событие. Уголовник и вор Пётр Чайкин украл из Богородицкого монастыря в Казани великую русскую святыню - подлинник чудотворной Казанской иконы Богоматери. Если на всех Богородичных иконах Она указуя Своей рукой на Богомладенца говорит нам “вот ваш Спаситель”, то на Казанской иконе (единственной в мире) руки Богоматери вообще не показаны. Зато Богомладенец указуя на Неё Своей правой ручкой говорит людям: “Вот ваша Заступница”. Поэтому Она всегда прославлялась на Руси преимущественно как “Заступница усердная рода христианского”. Пропажа означала ОТЪЯТИЕ ЗАСТУПНИЧЕСТВА Царицы Небесной от России. Перед смертью, в начале 1917 года, Чайкин в тюрьме, будучи уже полностью одурманен большевиками, сказал, что он сжёг икону с целью кощунства. Но есть основание думать, что он открыл место её хранения большевикам, и икона цела, но где-то за границей. Сразу же после этого случая, от Японии, воюющей с Россией, революционеры получили 1 миллион франков на вооружение активистов. Кроме того, крупные суммы подпольщикам поступили от ряда западных банков и организаций. В порты Балтики и Чёрного моря вошли корабли с оружием для русской революции. Только за 10 месяцев 1905 года в России было распространено 2 миллиона подрывных листовок, 246 тысяч еженедельного атеистического журнала, 480 тысяч прокламаций, устроено 5 новых типографий (в добавление к уже бывшим) и получено из-за границы 266 пудов другой революционной литературы. Революция 1905 года началась, как известно, с т.н. “кровавого воскресенья”, спровоцированного РСДРП получившему из Лондона от фабриканта Джозефа Фелса такие суммы денег, которые считались достаточными, чтобы начинать переворот. Как известно здесь сыграл крайне отрицательную роль священник Георгий Гапон. Человек крайне тщеславный и потому не стойкий как в вере, так и в политике, он попал под влияние социал-демократов, заразился идеями революции, и согласился на страшную провокацию, которую продумала явно нерусская голова. Сегодня этому посвящены специальные исследования. Спустя месяц, 4 февраля был убит бомбой эсера Каляева генерал-губернатор Москвы Великий Князь Сергей Александрович - дядя Царя. Его вдова, сестра Императрицы, Великая княгиня Елисавета Феодоровна, посвятила себя иноческой жизни и устроила в Москве Марфо-Мариинскую обитель с целью медицинской помощи и благотворительности неимущим.
После окончания войны с Японией революционные выступления в России стали возрастать т.к. постоянно вдохновлялись и оплачивались из-за границы. Но всё чаще революционеры стали натыкаться на стихийное противодействие русского народа. В июле в Нижнем Новгороде портовые рабочие разгромили революционную демонстрацию. В Балашове народная толпа осадила здание где собрались интеллигенция и революционеры, и только личное вмешательство П.А. Столыпина спасло заседавших. В Москве рабочие стихийно стали избивать подвыпивших и орущих революционные лозунги студентов. В Томске после демонстрации с красными знамёнами народ стал преследовать демонстрантов. Те заперлись в здании театра, тогда возмущённые рабочие подожгли его. По мере того как ширилась всеобщая политическая стачка, росло и сопротивление ей. Люди отлично понимали, откуда и от кого исходят эти “марсельезы”. Столкновения народа с “красными” происходили в Ярославле, Туле, Казани, Саратове, Ростове на Дону, Симферополе, Полтаве, Кишинёве и многих других городах. А 1 сентября 1911 года в Киевском оперном театре на спектакле “Жизнь за Царя” был убит П.А. Столыпин. Враги России боялись Столыпина больше чем Государя. Он успел перед смертью осенить Николая II крестным знамением и сказать, что счастлив умереть за него. После этого волнения и убийства из-за угла пошли на убыль, а “столыпинская реформа” начавшаяся ещё при жизни Петра Аркадьевича, стала приносить свои плоды. С 1912 года начался очередной вал всеобщего подъёма сельского хозяйства, промышленности, науки, образования и культуры. Россия успокоилась. Казалось Православная Самодержавная Монархия была сохранена. Зверства революции, уголовщина действий её лидеров и боевиков, массовые убийства губернаторов, городовых и ни в чём неповинных людей сорвали с революции её романтические покровы. Вся либеральная общественность - дворянство, земские и городские союзы, а также вся интеллигенция, не говоря уже о военных и чиновниках резко отшатнулась от революционеров. При этом в основной своей массе они не сумели подняться до верности Царю и Церкви, но стали решительно против революционного насилия и террора. Известный на всю Россию как совершенный политический уголовник, лишённый всякой человеческой совести Ульянов (Ленин) - феномен удивительный, вынужден был скрыться за границу, откуда его потом по повелению германского генштаба привезут в Россию в запломбированном вагоне. А пока не получилось.
Но с началом мировой войны на партию Ленина, открыто заявлявшего о желательности поражения России, Германский генштаб обратил особое внимание и начал денежную поддержку большевиков. Германия повторяла прием Японии в 1905 году и в будущем как и Япония получила страшное историческое возмездие. Таким образом “февраль” являлся лишь ступенью к “октябрю” 1917 года.
А пока, это внешнее успокоение смуты явилось не самым трудным делом в развернувшейся внутренней борьбе. Труднее была невидимая брань - духовная борьба с теми искушениями, которые упорно навязывались дьяволом Русскому народу и его Самодержцу всем смыслом и содержанием революции. Но на своём месте твёрдо стоял главный “удерживающий” - Православный Царь. И он был не одинок. Во всё время смуты над Россией громко звучал голос Святого Праведного Иоанна Кронштадтского, призывавший народ к успокоению, к подавлению революции. Батюшка Иоанн постоянно предупреждал русских людей, можно сказать бил в набат. Обращаясь к народу говорил: “Помните, что Отечество наше земное с его Церковью, есть преддверие Отечества Небесного. Потому и любите его горячо, и готовы будьте душу за него положить. Господь вверил нам, русским, великий спасительный и драгоценный талант - святую православную веру и ангела-царя. Береги русский народ свою веру и своего Царя. Убережёшь царя - Россия ещё долго будет сильной и славной на страх врагам и на радость друзьям. А не убережёшь, то и царя твоего убьют социалы, либералы, демократы, и тебя, Россия, продадут и растащат, и народ твой миллионами губить будут”. Эти слова были сказаны Кронштадтским пастырем за 12 лет до “февральской революции”. В том же направлении много старались большинство русских архиереев, пастырей, монахов и благочестивых мирян. Во многом именно благодаря их усилиям Россия успокоилась. И русские люди тогда явственно и отчётливо увидели, что из-под кроваво-красных одежд революции проявился еврейский облик, и что не заметить этого могли только слепые или не желающие замечать. Встал вопрос - как к этому относиться? Один из ответов, казавшийся весьма разумным, был таким - изгонять и бить, т.е. действовать против зла его же методами. К такому именно ответу склонялось постепенно основное ядро “Союза русского народа” и “Союза Михаила Архангела”.
В 1905 году программа и устав “Союза русского народа” были одобрены и получили благословение св. батюшки Иоанна Кронштадтского. В союз вошли многие достойнейшие люди, в том числе Менделеев, а также ряд видных иерархов Церкви. Возникло устойчивое убеждение в том, что со злом нужно бороться его же методами. Подобное убеждение было свойственно не только членам “Союза”, но и многим монархически мыслящим людям того времени в других партиях и независимым. В этом духе и направлении все они оказывали сильное давление как на Государя, так и на сознание многих в народе. И подобно искушению Христа “призвать на помощь 12 легионов ангелов” - это было великое искушение - согласиться с мнением этих самых “правых” и сделать репрессии против еврейского народа государственной политикой. Единомышленники подобных “правых” и в наши дни полагают, что это был единственный правильный выход тогда и остаётся таким теперь. Но не так мыслил св. Государь и Русский народ в целом. Они хорошо отличали живущее в еврейском народе зло в лице его тайных руководителей и сект от самого народа как такового. Наиболее знающие суть дела духовно чуткие люди видели главное: тайные вожди еврейского народа враждебны своему собственному народу намного больше, чем какому-либо иному! Дело в том, что основная масса простых евреев веровала и верует в Бога Авраама, Исаака, Иакова и Моисея, т.е. в того же Единого Бога, что и христиане, и убеждена, что в того же Бога веруют и вожди еврейства. Но эти тайные вожди, о которых Господь сказал: “Отец ваш дьявол”, давно уже веруют не в Бога, а именно в дьявола, как “бога”, но не могут открыть этого своему народу, и используют его как “профанов” в качестве материала для своих глобальных и поистине великих (хотя и с отрицательным знаком) целей. Месть профанам за тупое невежество, непонимание и не желание покланяться Люциферу - одно из главных духовно-идейных положений талмудического иудаизма и масонства. Поэтому тайным “мудрецам” еврейский народ вовсе не свой, и более того, он им тем паче ненавистен, что предки его были народом богоизбранным. Именно эти заокеанские вожди бросили в последствии до шести миллионов евреев под фашистский топор и газовые камеры нацистов как жертвоприношение ритуального характера. Между заокеанскими богачами Уолл-Стрита, Ротшильдами, Шиффами, Рокфеллерами с одной стороны и простым еврейским народом с другой лежит такая стена или пропасть, какой не было, пожалуй, ни в одном народе между “высшими” и “низшими”. И св. Государь Николай II отлично видел и понимал внутренние механизмы этой адской механики, чтобы определить своё отношение к еврейскому вопросу в целом. “Мои евреи” - эти слова Государя были сказаны им с такой же теплотой и любовью как “мои киргизы” и “мои грузины”. И Русский народ в общем и целом воспринимал дело точно так же, как и Государь Николай II. Справедливость требует отметить, что основная масса еврейского народа, то же не питала ненависти к Царю и не желала Его уничтожения. Но не так думали тайные вожди Кагала, в подчинении которых пребывал еврейский народ. Всем, ярко выраженным еврейским характером русских революций они провоцировали Государя и русский народ ответить еврейскому народу, тем же, той же монетой. Бессознательно той же самой провокации служили и правые патриоты “Союза русского народа”. Но провокация сорвалась. (Кстати, бессознательно и сегодня часто приходится слышать лжепатриотические вопли т.н. “монархистов”, “клыковцев”, “жуковцев”, полупьяных клоунов в казацких лампасах, представителей РНЕ и прочих горлапанов не знающих “Отче наш” и не способных даже несколько минут помолиться за Божественной литургией).
Но вернёмся к данной теме. Здесь возникает вполне справедливый вопрос. Что было бы тогда, если бы Россия поддалась этому соблазну во имя самосохранения? Ей пришлось бы последовательно погружаться в методы зла антицеркви, опускаться до глубин сатанинских и делать то же, что гитлеровские нацисты пытались сделать в Германии в 30-40-е годы прошлого века. Но тогда русский народ просто перестал бы быть самим собою, богоизбранным православным народом - Церковью Божией, полностью утратив самое драгоценное - свет веры Христовой. Как уже говорилось судьба России повторяет земной путь Христа - Крещение, общественное служение, страдания и скорби. Разумеется, нельзя отождествлять распятие и смерть Безгрешного Богочеловека Иисуса Христа с распятием и смертью верной Ему исторической России. Любой (даже святой) человек; любая человеческая общность, в данном случае - Св. Русь, во-первых, не имеют цели и власти искупления грехов мира, а во-вторых, подвержены в земном своём бытии глубокой греховной повреждённости. Поэтому мученичество Церкви, состоящей из грешных, но кающихся людей - это всегда нечто близкое ко кресту благоразумного разбойника. А значит и грядущая Голгофа Великороссии отчасти должна была стать и расплатой за грехи, прежде всего за увлечение Западом дворянского правящего класса, его сатанинскими силами и учениями. Достаточно назвать всего лишь несколько знаменитых фамилий, которые способствовали, всячески помогали разложению России - (а их сотни) И. С. Тургенев (масон, сознательно отказался от причащения Св. Христовых Таин); Немирович-Данченко; Валерий Брюсов (поэт - открытый сатанист); Александр Блок; Марк Шагал, я уже не говорю о человеке по имени Лев Толстой и страшной разрушительной работе, которую он вёл на протяжении почти всей своей сознательной жизни против Православия. Его “Исповедь”, “Крейцерова соната”, “Воскресение”, “В чём моя вера” и многие другие произведения - это поистине сатанинская писанина, недаром Ленин назвал Льва Толстого “зеркалом русской революции”. Да и ближайшие родственники царя - великие князья Николай Николаевич, Александр Михайлович, Кирилл Владимирович (объявивший себя уже в эмиграции “императором всея Руси”) всячески содействовали падению Самодержавия и постоянно поддерживали клевету на Государя и Его Венценосную Супругу.
Однако поражение революции 1905 года и бурный всесторонний подъём России страшно разочаровали и обеспокоили тайных руководителей мировой закулисы. 1913 год стал кульминацией. Экономический расцвет нашей страны достиг своего пика. Россия намного обгоняла Англию и Германию по выплавке чугуна и стали и широко экспортировала лес, пушнину и драгоценные камни. Почти все европейские страны были постоянными покупателями русского хлеба. В стране свободно, наряду с бумажными ассигнациями ходила золотая монета. И это ни у кого не вызывало удивление и ажиотажа. Необычайно урожайные годы и столыпинские реформы приносили свои обильные плоды. Дальше укрепляться и развиваться России никак нельзя было позволить, т.к. это сделало бы невозможным осуществление глобальных задач мировой “закулисы”. С Россией срочно нужно было что-то делать, тем паче что в 1913 году была принята предложенная Государем Николаем II большая военная программа, окончание которой предполагалось к 1917 году, и которая поставила бы Россию в военном отношении по всем показателям вровень и даже выше с крупнейшими промышленными странами, и прежде всего с Германией. Задачи тайных вождей европейской и заокеанской элиты осложнялись ещё тем, что среди них не было полного единства. Однако нужна была единая программа, которая предусматривала в первую очередь мировую войну и новую революцию в России. Для денежного обеспечения этой программы объединились крупные банки Европы и Америки. Программа стала осуществляться немедленно. В 1912 году были спровоцированы т.н. Балканские войны, углублявшие конфликт между Россией и Францией с одной стороны и Германией, Австро-Венгрией и Турцией с другой. При этом Россия оказалась связанной обязательствами по отношению к славянским народам и прежде всего с Сербией, так, что в случае нападения на неё, должна была сразу выступить в защиту Сербии. Так была завершена подготовка к Первой мировой войне. При этом всемирно известный парижский банкир Ротшильд с удовольствием обмолвился: “Мировая война - это моя война”. Провокация замышлялась довольно простая: наследника австрийского престола следовало убить сербам-патриотам, что они и сделали. Это дало повод Австрии выступить против Сербии, а дальше “цепочка” взаимных связей сама собою начала действовать. За Сербию вступились Россия и Франция, за Австрию - Германия. Турция, Болгария. Затем на стороне и тех и других стали подключаться и многие другие страны. НАЧАЛАСЬ ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА.
Но почему жертвой был избран именно наследник австрийского престола - Франц Фердинанд? Оказывается, на свою беду он не раз говорил: “Я никогда не поведу войны против России. Этого нужно избежать, потому что Англия и Франция к этому подстрекают”. Таким образом Фердинанд слишком много знал… а значит был обречён.
Мировая война - это явление особое, ранее никогда не бывавшее в истории человечества, явление апокалиптическое. Отвечая на вопросы учеников о признаках Второго Пришествия и кончины мира, Христос сказал: “Также услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите не ужасайтесь: ибо надлежит всему тому быть, но это ещё не конец. Ибо восстанет народ на народ и царство на царство, и будут глады, моры и землетрясения по местам. Всё же это - начало болезней” (Мф. 24. 6-8). Спрашивается, неужто до Христа не было войн, моров, и землетрясений? Конечно были. И Господь знал об этом. Значит в приведённых словах Он имел в виду не такие, как обычно, войны и не обычные глады и землетрясения. А какие же? Ответ содержится в выражении “народ на народ, и царство на царство”. Ведь в Первую мировую войну были втянуты свыше ста стран, т.е. почти все государства планеты Земля. И эта война замышлялась мировой финансовой “закулисой” прежде всего для низвержения Православной России. А для этого нужно было создавать и поддерживать революционные силы внутри страны. Мы помним, что от неудавшейся революции 1905 года отшатнулось большинство российской общественности. В такой обстановке необходимо было привлечь эту самую общественность под прикрытием не во имя разрушения, а теперь уже во имя сохранения государства и монархического строя якобы от плохих государственных и общественных деятелей, плохого правительства и плохого монарха.
В то же время необходимо было делать ставку и на революционеров-разрушителей, которые хотя и потеряли популярность, но могли её вновь приобрести при “удачном” для них обострении обстановки. Так в России были созданы два основных эшелона или подрывных движения - буржуазно-дворянское и пролетарское, или “умеренное” и “разрушительное”, или “относительно национальное” и полностью “интернациональное”. Но то и другое направлялось и руководилось из одних и тех же заграничных центров. Две личности особенно выделялись в руках этого заграничного монстра - А.И. Гучков и В.И. Ульянов (Ленин), который был точным слепком с основателя социал-демократического пролетарского движения К. Маркса. Гучков - “не торгующий купец”, из очень богатой старообрядческой семьи, любил называть себя “сильной личностью”, мечтал подчинить своему влиянию Николая II. Государь быстро распознал пустозвона, почувствовал его и дал понять, что никакого влияния на Царя он иметь не будет. Это крайне оскорбило “сильную личность” и с 1910 года он занял откровенно враждебную Государю позицию. При всей своей гордости Гучков был обыкновенным, посредственным политиком. Другое дело Ленин. Он понял главное в Марксе и стал создавать не просто партию, но религию. В этом и состоит вся суть разногласий Ленина с легальными марксистами вроде Плеханова, с меньшевиками, да и со всеми, кто по наивности воспринимал марксизм как научную теорию, могущую послужить “светлому будущему” всего человечества начиная с России.
Между тем ещё в 1912 году стала выходить самая лживая из когда-либо существовавших газет - ленинская “Правда”. Её самой главной целью была КЛЕВЕТА. И прежде всего на Государя, его Семью и на Царицу, которая якобы имела тайный сговор с Вильгельмом Кайзером, а между Петербургом и Берлином был даже якобы телефонный провод. “Немка” - так за глаза называли её в высших эшелонах власти. Но эта “немка” оказалась настоящей русской. К сожалению, в подобные небылицы верили генералы Алексеев, Корнилов, Брусилов, Рузский, а также протопресвитер Армии и Флота о. Георгий Шавельский. Кто-нибудь подумает, что клеветническая компания против законного монарха и Его Семьи - это нечто новое, особое достижение Гучкова, Милюкова, Керенского и Родзянко. Ничего подобного. Это точное повторение того же средства, к какому прибегали творцы “Великой французской революции” 1789 года. “Отец лжи” - дьявол, ничего нового никогда придумать не может. Да и не старается. Старые, классические средства срабатывают и действуют в греховном человечестве безотказно.
Сразу же после начала Первой мировой войны Россию охватил необычайный патриотический подъём. Примирились все партии - и правые и левые. Возбуждение охватило всё российское общество. Возникла патриотическая песня: “Вставай страна огромная, вставай на смертный бой, с германской силой тёмною, с тевтонскою ордой”. Да, да, та самая, которою потом слегка переделав коммунисты представили, как свою уже на 2-й день Великой Отечественной войны. Но всё это было обманчивым единством и стало быстро нарушаться при первых же серьёзных неудачах русских войск. Нарушаться не стихийно и не спонтанно, а под влиянием большевистской пропаганды. Как и прежде образ действий первого и второго эшелонов революции был различным, но суть одна - вести дело к насильственному свержению власти. Это была прямая измена Родине во время войны. Паническое настроение нарастало и спустя год после начала войны Царь взял Верховное Командование на себя. Это повергло в панику и предательскую команду Гучкова и большевиков. К этому времени в боях с немцами погибло почти всё кадровое военное духовенство. Всякая армия сильна прежде всего своим духом. Дух русской армии, её идейное и моральное состояние “держало” и определяло православное духовенство, на котором лежала также и важнейшая воспитательная задача. Русские полковые священники были людьми, сросшимися с армией, хорошо знавшими, любившими её, и любимыми ею. В боях с германцами и австрийцами, когда нужно было идти в атаку под сплошным пулемётным огнём врага и робели самые смелые души, в полный рост вставал священник с крестом в руках (оружие он не имел права брать): “Братцы! С Богом! Ура!” За ним поднимались все. А он, как правило, падал первым… Так, вместе с паствой, погибли все пастыри довоенного закала. А Царь, приняв на себя верховное командование соединил в одних руках правительство и армию, фронт и тыл создав единое руководство всей страной. И это было единственным спасением для России. Государем была произведена огромнейшая, труднейшая переорганизация армии, улучшена система её управления. К исходу 1916 года Россия набирала колоссальную силу, а Германия выдохлась. В Германском генштабе это поняли и стали предпринимать попытки к заключению одностороннего (сепаратного) мира с Россией, что Николаем II, который сохранял верность союзникам Англии и Франции, было категорически отвергнуто “с порога”. После принятия Государем командования на себя на всех фронтах начались блестящие победы. Инициатива полностью перешла в руки России в целом. Подводя итог 1916-му году Черчилль тогда писал: “Мало эпизодов Великой войны более поразительных, нежели воскрешение, перевооружение и возобновлённое гигантское военное усилие России в 1916 году. Это был последний славный вклад Царя и русского народа в дело победы”.
С началом войны и Государыня и царские дочери, пройдя медицинские курсы, стали сёстрами милосердия в военных госпиталях. Личная жизнь для них полностью исчезла. Недосыпая, валясь с ног от усталости, Царица и Царевны работали на победу вместе со всей настоящей Россией. Но в то же время усиливались провокации. В один из петербургских госпиталей, где вместе с русскими лежали и немцы, явился представитель, якобы от Царицы и раздал немцам обильные подарки, ничего не дав русским. Либеральная пресса задохнулась от гнева, и никто не давал себе труда проверить эту ложь. Наследника Алексея, несмотря на крайнюю опасность его болезни Государь возил к самой линии фронта, где ребёнок видел кровь и раны, чтобы, по мысли отца, навсегда получить полное отвращение к войне и в то же время, в случае нужды уметь сражаться как все солдаты и как его отец - Государь. Так вся Царская Семья стала добровольно “мобилизованной” на войну.
К исходу 1916 года Россия накопила такие силы и возможности, что грядущая военная кампания 1917 года должна была принести несомненную и окончательную победу! В связи с этим союзники признали право России на обладание Константинополем, турецкими проливами Босфором и Дарданеллами и иные приобретения в западных областях, населённых славянами. Тогда мировая закулиса выразила британскому правительству пожелание, чтобы к исходу войны Россия оказалась в числе побеждённых. К вечному стыду правительства Англии оно приняло этот меморандум. И это только то, что сегодня становится известно, что лежит на поверхности истории. Но можно представить, что происходило закулисами, в полной тайне!.. Втайне так называемый “Верховный Совет народов России” создал в Государственной Думе “Прогрессивный блок” состоявший из членов разных партий - (кадеты, октябристы, трудовики, меньшевики) и т.д. Главная цель блока, зависящая не от Царя, а от доверия общественности. Методы - ложь, клевета, обман, всеми средствами массовой информации с целью показать несостоятельность правительства, создавая мнение, что только “блок” и может с этим справиться. Затем был создан “Комитет народного спасения”, который тут же издаёт знаменитую “Диспозицию №1” утверждавшую, что внешнего врага нельзя победить без победы над “врагом внутренним”, каковым считается правящая династия. Для её свержения создаётся “Штаб верховного командования” во главе с Гучковым и Керенским. Штаб ставит перед собой задачу военного переворота. Он и будет составлять после Февральской революции Временное правительство. Работа пошла. И прежде всего Гучков объединил в заговоре против Царя крупнейших военачальников - генералов Алексеева, Брусилова, Корнилова, Рузского, Крымова. Давили в основном на тщеславие военных постоянно указывая, что их полководческая гениальность великие достижения и планы могут рухнуть из-за негодности режима и неспособности Царя. В 1916 году генерал Алексеев испугавшись за свою великую стратегию (хотя она была не его, а Государя) предложил Царю назначить для России… диктатора (!?) Царь изумился. Алексеев прикусил язык. С этого момента Алексеев делается негодяем особенного свойства, постоянно притворяется верным сотрудником Государя и пользуется Его полным доверием. Позднее, когда уже отрекшийся Царь прощаясь обнимет его, Алексеев поцелует Царя. Государь поблагодарит его за “верную службу” и Алексеев примет эту благодарность. Английский посол заплатит за это Алексееву 30 тысяч фунтов стерлингов. Годом позже уже находясь в “Белом движении” Алексеев выразит сожаление в том, что участвовал в заговоре против Царя (“Предал я кровь неповинную”). Но будет уже поздно. Да и не будет это раскаянием преступника, а именно сожалением игрока, просчитавшегося в своих планах. Уже в конце 1915 года военный корреспондент в Ставке писал: “Очевидно, что-то затевается… По некоторым данным видно, что между Гучковым и Алексеевым зреет какая-то конспирация, какой-то заговор, которому не чужд ещё кто-то”. “План заключался в том, - вспоминал Гучков, - чтобы захватить по дороге в Петербург царский поезд, вынудить отречение, и объявить о перевороте”. Тогда же этот план был согласован и с “Прогрессивным блоком” (кадеты, октябристы, социалисты) и с большевиками, так что оба “эшелона” приготовились. Два раза в месяц члены “Верховного совета” совещались с английским послом лордом Бъюкененом и французским послом Палеологом. Кроме того, постоянно собирались в Питере, в ресторанах и на квартире М. Горького. Гучков для начала предложил дяде Царя великому князю Николаю Николаевичу после переворота и свержения Николая II возглавить Россию. Тот долго думал, но всё же отказался. Однако о заговоре против своего Царя и кровного родственника ничего последнему не сказал, что было прямой изменой. В конце 1916 года Петроград был заполнен солдатами-резервистами, ни за что не хотевшими идти на фронт. Все они (200 тысяч) ежедневно получали по 25 рублей из “революционного фонда”. Дума сделалась рассадником лжи, сплетен о Царской Семье и самых фантастических выдумок о положении на фронте и в тылу, будораживших общество. Против царской власти постоянно произносились возмутительные подстрекательные речи, и катастрофа приближалась. Предательский удар в спину готовился и Царю, и Отечеству. Но осенью 1915 года на западном фронте в Августовских лесах произошло великое Небесное знамение. Ранним утром над лагерем русских войск в безоблачном небе появился огромный светящийся Крест. Тысячи солдат и офицеров выбежали из палаток. На их глазах Крест преобразовался в ясно видимый облик Пресвятой Богородицы Девы Марии с Предвечным Младенцем, сидящей как бы на троне. Взгляд Богоматери, исполненный грустью, был обращён к русским воинам. Армия замерла, люди падали на колени. Богоматерь несколько раз указала воинам правой рукой на Запад. Солдаты плакали, крестились и молились. Постепенно облик Матери Божией вновь преобразовался в светящийся большой Крест и через некоторое время всё исчезло. Осенью 1916 года в Ставку из-под Белгорода с горячего желания Государыни князь Н.Д. Жевахов привёз чудотворный Песчанский образ Пресвятой Богородицы. Дело было необычным. Разным людям и в разных местах России в одно и то же время было явление святителя Иоасафа Белгородского, который сказал, чтобы эта икона была привезена в войска и обнесена по окопам для достижения победы. В Белгороде и Харькове тысячные толпы народа провожали св. икону в Ставку. Однако протопресвитер Армии и Флота о. Георгий Шавельский не только не допустил князя Жевахова к Государю, но и ничего тому не доложил о прибытии иконы (“Нам здесь некогда, у нас дела…”). Икону всё же поставили в храме, но в полутьме, и в стороне от того места, где стояли обычно Государь и Наследник. Они даже не видели святыни. В результате чудотворная икона так и простояла без пользы, без молитвы перед Ней и непривезённая к войскам. Затем со скорбью сопровождавших Она была возвращена на прежнее место. Отсюда становится понятным и значение небесного знамения, и последствие действий Шавельского, призванного быть духовным наставником армии и флота. Человек, зазнавшийся от близости к Царю, вёл себя нахально даже с архиереями в Синоде, и там его боялись. Известна дневниковая запись Государя: “Утром поисповедовался у о. Шавельского. После исповеди на душе стало ещё тяжелее”.
В это время через германский генштаб, а также от банков Якова Шиффа и Варбурга большевикам пришли огромные деньги. Это второй эшелон, он притаился за первым. Особо посвящённые Гучков и Керенский понимают в чём дело. У них уже давно налажена тайная связь через Максима Горького с Троцким и Лениным, о чём и большевики в подавляющем большинстве своём не знают. Последующие события февраля 1917 года у каждого честного человека вызывают невыразимо горькое недоумение, граничащее с внутренним протестом и несогласием: как же могло случиться, что кучке негодяев удалось свалить, победить, уничтожить огромную богатырскую Россию с такой великой историей и в считанные дни сокрушить могучее государство, создаваемое веками. Ответ на это мы находим в краткой дневниковой записи Царя: “Кругом измена, и трусость и обман!” Он почувствовал, что тайная измена окутывала его как липкая паутина. Все командующие фронтами генералы и великие князья прислали ему свои телеграммы: “Отрекись!” “Тогда, все оставивши Его, бежали” - сказано в Писании. И никакие поздние сожаления и даже подвиги на полях Гражданской войны не могут смыть пятна вечного позора с предателей-военачальников. И ничего иного после этого, кроме большевизма, не могло и не должно было быть. При этом вся Россия оставалась спокойной. Заговорщики действовали только в Петрограде и отчасти в Москве. А в Русском народе не было ни измены, ни трусости, ни обмана. За это народ русский и поведут вскоре как овец на заклание под расстрелы, в лагеря, и в вечную мерзлоту Севера. И когда находятся умники обвиняющие русский народ в том, что он не защитил своего Царя, то здесь со всей определённостью необходимо сделать важнейший вывод: “Не повинен Русский народ ни в революции, ни в цареубийстве!” И не “наказан” он за это. Русский народ последовал своему Царю и Божию Помазаннику в славном мученическом подвиге голгофских страданий, который длится для народа с 1917 года даже до сего дня.
Однако 2 марта 1917 года в день вынужденного отречения Русского Царя от царствования в селе Коломенском под Москвой в церкви Вознесения была обретена икона Пресвятой Богородицы. От неё начались чудеса и знамения, и весть об этом разнеслась повсюду. А через пару дней, когда узнали об отречении Государя, обратили особое внимание на то, как изображена Богоматерь на новоявленной иконе.
Она представлена как Царица Небесе и Земли, сидящая на Троне с Богомладенцем Иисусом Христом на коленях. В правой руке Матерь Божия держит царский скипетр, а левой - как бы придерживает, или покрывает сверху державу. На главе Её - царский венец. Икона получила название “Державная” и в честь Её установлен ежегодный праздник 2/15 марта. Совпадение Её обретения с днём отречения Царя, было воспринято как промыслительное. Зная исключительную силу веры и молитвы Царя-Мученика Николая II и его, особое, благоговейное почитание Матери Божией, можно с уверенностью сказать, что именно он умолил Царицу Небесную взять на Себя верховную власть над русским народом. И Владычица приняла Россию в самый трудный момент русской истории взяв на Себя преемство власти державы Российской.
Из этого возникло два очень разных и противоречивых толкования. В сознании одних облик “Державной” означал, что отныне царскую власть над Россией взяла в Свои руки Царица Небесная, и поэтому Она спасёт Отечество от всех бед и зол и восстановит всё, как было до революции. Однако, все дальнейшие годы вплоть до сего дня показали, что это совсем не так! Но в сознании других людей, и тогда, и потом, образ “Державной” означал другое: Царства земного в России больше никогда не будет, естественно и Царя тоже. Теперь взоры всех православных русских должны обратиться к Царству Небесному где и утверждён Престол (Трон) Небесной Царицы - Матери Божией. А это значит, что в земной жизни и в истории возрождения, воскресения, восстановления Великой России и Русского народа уже не будет. Здесь всё кончено. И надежды, а также всякого рода “предсказания” на возрождение земного славного царства и жительства суетны, тщетны и ошибочны. Казалось бы, что это второе толкование пессимистичное и тоскливое! Но если хотя бы на мгновение допустить, что все нынешние русские по крови люди согласились с ним, и в самом деле обратили свои духовные взоры, а значит свою конкретную жизнь к Царству Небесному, а не земному то тотчас бы и произошло земное возрождение России! Но всё дело в том, что те, кто в наши времена являются по происхождению русскими, на такое обращение к Богу, ко Христу и Его Небесному Царствию уже неспособны. Поэтому и возрождение православной России в земной истории невозможно. Для этого необходимо, чтобы весь русский народ стал носителем православной идеи. Для этого необходимо чтобы с глаз миллионов людей нашей страны спала пелена, исчезли секты и наступило прозрение. Для этого необходимо убрать сатанинский пергамский “алтарь” на Красной площади с мумией энергетического вампира-губителя и заменить кровавые звезды на кремлёвских башнях двуглавыми орлами и крестами. Для этого необходимо чтобы вся когорта словоблудников немедленно прекратила свои разрушающие русскую психологию речи по телевизору, по радио и в прессе. Для этого необходимо изменить само состояние душ человеческих… но этого уже никогда не будет. Поэтому и Нового Царя в России просто не может быть. А значит и монархия невозможна. Тогда что же произошло с Россией, начиная с 1917 года? Вслед за многими другими исследователями, это можно было бы назвать - “Голгофой”. 25 октября 1917 года большевики осуществили хорошо организованный захват власти. Вопреки сказке для пионеров, которую они потом создали, без всякого штурма, вполне спокойно, договорившись с юнкерами и женским батальоном, охранявшим Зимний дворец, они вошли туда и арестовали всех министров. При этом по Брестскому миру, заключённому немцами с большевиками, Россия теряла всю Прибалтику, Польшу, Финляндию, часть Белоруссии и Украины, а также Закавказье. Немецкие войска вошли во все эти территории, но ненадолго, и радовались рано. В ноябре 1918 года революция при помощи заокеанских денег произошла в Германии. Возглавили её Карл Либкнехт и Роза Люксембург. Но только в Австрии и Германии были упразднены монархии. Репрессий, геноцида и убийств монархов и народа не было. Почему? Ответ только один: эти народы, давно лишённые общения со Христом и сбитые с толку католицизмом и протестантизмом, не представляли такой опасности для Запада, как исполненный Божией благодати Народ Русский. Этот народ в 1918 году был ещё жив. Был жив и его Православный Царь, хотя уже находившийся в заточении. При этом абсолютно всё ближайшее окружение Царя Его оставило. То же самое произошло и в Гефсиманском саду, когда схватили Христа: “Тогда все ученики, оставив Его, бежали” (Мф. 26, 56) что Он Сам и предсказал, сославшись на Священное Писание: “Все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь; ибо написано: “Поражу пастыря и рассеются овцы стада”. (Захария 13, 7. Мф. 28, 31). Царское Село - Тобольск - Екатеринбург - как некие ступени удаления от царства земного и приближения к Царству Небесному.
С октября 1917 года Россия скатилась в пропасть гражданской, братоубийственной войны и кровавого геноцида русского народа. Страна была потрясена социальной катастрофой, самой страшной и кровавой из всех, известных человечеству. Ни по грандиозным масштабам, ни по своей жестокости, ни по продолжительности русская революция не знает себе равных. Но, несмотря на восьмидесятилетний опыт безмерных скорбей и невероятных тягот, люди в большинстве своём так и не поняли, что происходит с Россией, какая сила превратила цветущую, бурно развивающуюся страну в арену кошмарной братоубийственной бойни, затем в огромный концлагерь, в полигон разнузданного, откровенного и циничного богоборчества, а в завершение всего отдала одураченную, ограбленную и преданную Русь на разграбление алчной своре международных преступников и проходимцев, действующих под глумливой вывеской “демократии”. Не разобравшись в этом, не осознав причин нашей великой всенародной беды, не поняв, как действуют механизмы, запущенные на Русской земле много лет назад, невозможно восстановить здоровое, естественное течение русской жизни, обезвредить ядовитые всходы безбожия и сатанизма, т.е. воскресить Святую Русь. Правильная оценка феномена 1917 года - ключ к пониманию всей русской истории советского периода, с её многочисленными загадками и противоречиями, с жертвенным подвигом в борьбе с фашизмом и позорными провалами застольного застоя. Только овладев этим ключом, можно рассчитывать, что он откроет всё-таки дверь к русскому отрезвлению, а не к новой эпохе гибельных катаклизмов. Таким образом с февраля 1917 года и доныне власть в стране временная, и нелегитимная. Эта столетняя нелегитимность возникла потому, что тогда, в 1917 году был нарушен основополагающий принцип законопреемственности Верховной Власти, который осуществлялся на Руси на протяжении тысячи лет. Восстановить законопреемственность власти было бы возможно, если бы на высшем (правительственном) уровне было проведено расследование убийства Царской Семьи, которое было прервано на территории России в январе 1920 года, а за границею - со смертью следователя по особо важным делам Н.А. Соколова. Тем более следствие это не было официально прекращено! Россия в совей истории имеет опыт восстановления законопреемственности, легитимности власти, нарушенной Смутой: яркий пример тому Всероссийский Земский Собор 1613 года, но нынешние правители по духовной слепоте или нежелании понять это пока относятся равнодушно к реальной возможности восстановить законную преемственность.
С первых же дней после октября 1917 года началось грандиозное и безнаказанное разрушение всей русской государственности, всех её структур и учреждений, а также всех основ и традиций общественной, городской, сельской жизни, самого образа и характера веками сложившихся отношений между людьми. Главнейшим в этом разрушении всех основ жизни было упразднение частной собственности. Идея проста: частная собственность делает личность, обладающую ею относительно независимой от высшей власти, а большевикам нужно было поставить в полную от себя зависимость и каждую человеческую личность и всех людей, объединённых в “массы” по “коллективам”. Далее, уничтожение храмов, разорение монастырей, убийство десятков миллионов ни в чём не повинных людей, в сущности, в глубоком духовном смысле не только безумны, но с политической и магической точки зрения вполне рациональны и объяснимы. Ведь, как уже говорилось, если большевизм-коммунизм - это не просто социально-политическое движение, а религия, - то Партия - не что иное, как церковь этой религии. И всё дальнейшее существование СССР вплоть до 1991 года вполне и многообразно подтверждает это положение. Всеми наблюдателями неизменно отмечались явные черты церковности и религиозности большевистского режима: нетерпимость к Православию, стремление распространиться на всё человечество, мифология (т.е. создание лживых “житий” учителей и вождей марксизма-ленинизма, героических деяний партии), обязательные портреты вождей (вместо икон) в каждом официальном месте, непререкаемость всех сочинений “лидеров” и “классиков” (как священное писание), обязательность частных собраний и митингов (своего рода литургий) демонстрации 1 мая и 7 ноября вместо крестных ходов, культ памятников вождям с возложением цветов и “вечным огнём”, а также ленинские лжемощи в мавзолее, построенном в соответствии с древнейшими оккультными представлениями и традициями самых зловещих демонических культов Египта, Месопотамии и древней Америки. Затем культ умершего вождя, но наипаче и главным образом - ныне правящего. А пронизывающей всё идейной силой должна была стать вера лжи в будущий земной рай, называемый “коммунистическим обществом”. “Советская власть” и “социалистическое общество” с самого начала никогда не были ни “советской властью” ни “социалистическим обществом”. Советы депутатов и их исполкомы самостоятельно никогда ничего не решали. Всё решалось параллельными органами партии. Так называемый “социализм”, как он теоретически обоснован в трудах Маркса, Энгельса, Ленина в России тоже никогда не существовал. Была власть партийной верхушки, олигархии, над нещадно эксплуатируемой массой “трудящихся”, т.е. не “диктатура пролетариата”, а диктатура над пролетариатом партийных верхов. Эта партийная верхушка жила всегда как при “коммунизме” в полном изобилии всяческих благ, а простой народ существовал едва-едва, как бы “постольку поскольку”. Лживой “ширмой” или прикрытием партийных вождей были “Советы” и разглагольствования о “социализме”. Об этой бесконечной лжи Совдепии написаны горы книг и статей, где вся эта лживость подробнейшим образом исследована и разоблачена. Прослежена и история партократии как некоей наглухо замкнутой касты стоявших на самой вершине партноменклатуры “руководителей”. И эта бесчеловечная правящая каста в силу именно религиозного характера с октября 1917 года стремилась утвердить себя вместо Православной Церкви в народных массах, в “трудящихся” и стать как бы их душою и умом. Коммунистической партии мало было просто поработить народы России, заставить их безропотно подчиняться, завладеть их достоянием, львиной долей личных заработков, но нужно было завладеть душою, совестью, духовным сознанием многомиллионных масс. В лозунгах так и писалось: “Партия - ум, честь и совесть нашей эпохи”. Занять место Христовой религии и Христовой Церкви в душах людей, стать для всех своею “церковью” - вот главнейшая и важнейшая задача коммунистического режима в СССР. Отсюда сатанинское стремление к беспощадному и как можно более скорому истреблению Русской православной веры и Церкви. Это уж очень не похоже на атеизм и философский материализм. Но это мало кто понял, да и сейчас почти никто не понимает в должной мере. Чаще всего думают, что Церковь и веру уничтожали и гнали чтобы покрепче утвердить свою, безбожную власть и увлечь массы к “светлому будущему”, т.е. коммунистическому, а не небесному раю.
В таком представлении смещены важнейшие смысловые ударения: не для того коммунистам нужно было разрушать религию, чтобы утвердить свою власть. Она уже была утверждена. Но эту самую власть нужно было утвердить, чтобы разрушить религию и насадить вместо неё другую, - свою! Понимание сути дела сильно затруднялось тем, что при явно религиозном характере большевики постоянно демонстрировали свою последовательную идейную безрелигиозность, т.е. принципиальный атеизм и материализм. Всей системой советского и партийного образования коммунистам удалось воспитать поколение партработников, прошедших через курсы “марксистско-ленинской философии” и “научного атеизма” и заступивших на руководящие посты в 60-70-х годах, будучи действительными атеистами. И они порою искренне никак не могли понять, на кой шут нужна их высшим партийным товарищам такая оголтелая борьба против Церкви и православной веры в Советском Союзе. Часто с недоумением и даже с явным несогласием они говорили о бессмысленности и вредности такой борьбы и о том, что Церковь и веру можно было бы с большой выгодой использовать как раз в интересах советского государства и даже построения коммунизма! Для действительного атеизма и материализма такая позиция вполне рациональна и разумна. Что же всё это означало? А то, что значит “высшие товарищи” и “вожди” обманывали своих же, всю партию, и в этом наиважнейшем вопросе они не были на самом деле атеистами и материалистами! И наиболее внимательные наблюдатели замечали и не раз подчёркивали, что для того, чтобы так яростно бороться с Богом, как это делали в СССР коммунистические вожди на протяжении семидесяти с лишним лет, нужно было в Бога верить и точно знать о Его существовании. Но при этом (и в силу этого) - ненавидеть! Как это возможно? Да так же как у падшего ангела Сатаны и аггелов его - демонов, которые, по слову Писания “тоже веруют, и трепещут” (Иак. 2.19), и даже лучше, чем люди, знают Бога, в определённом порядке даже общаются с Ним, но ненавидят и Его и человека, т.е. Его творение. Вот это всё и было важнейшим в той империи Лжи, которая возникла на руинах Российского Православного Самодержавного Царства в 1917 году. И главная задача этой империи лжи была в том, чтобы уничтожить Православную Великороссию как Историческую Личность, непоколебимо верную Христу, хранящую точные знания и о Христе и об Антихристе. И здесь очень важно отметить, что в кошмарных по масштабам и характеру коммунистических репрессиях одновременно страдали и погибали как те, что до конца оставались верны Христу, так и те, что боролись против Христа. Но одинаковая по внешней видимости участь и одинаковая смерть не уравнивает тех и других. Первые - мученики, невинные жертвы режима; вторые - злодеи (Троцкие, Радеки, Гамарники, Косиоры, Рудзутаки, Ежовы, Якиры, Каменевы, Зиновьевы и прочие) - преступные создатели режима, получившие то, что они и заслужили. Поэтому строить всем общие памятники и почитать общую память всех “жертв сталинского режима” - это кощунство и новое преступление пред Богом, которое в наши дни совершают т.н. “демократы”. Бог поругаем не бывает. Попустив дьяволу через вдохновлённых им людей мучить, казнить, распинать свой возлюбленный избранный Русский Народ, Господь попустил “дракону” поиздеваться вдоволь и над распинателями, т.е. над подпавшими под его влияние! Это было так явно, отчётливо, определённо и на глазах у всего человечества, что не понять, не увидеть духовной развязки и сущности вещей было, кажется, невозможно. Но мир в целом не увидел. И не видит до сих пор… Однако большевистский режим в СССР, будучи прообразом и главнейшей репетицией всемирного проявления грядущего Антихриста, имел особую историческую задачу по отношению к Русскому Народу, - Его полное уничтожение, а остаток провести через атеизм и сделать безвольной гнилой массой в руках мирового зла. Но Бог определил России лучшее, высшее и прекраснейшее - взять её как бы всю, в целом, из этой земной жизни в славу и жизнь Своего Небесного вечного Царства! Это определение и замысел Божий о Святой Руси не были тогда поняты и увидены, дабы оказались испытаны сердца всех и каждого, т.к. исход народа в славу вечной жизни должен был совершиться через бесчестие и смерть в жизни временной… Об этом свидетельствую сонмы новомучеников, и, естественно, те, кто занесён сегодня в наши православные календари, и это может быть только одна тысячная от всех умученных за веру Христову в безбожное лихолетье XX-го века. И ещё, Россия, какая бы она ни была - царская, советская, демократическая всё равно оставалась и остаётся для Запада врагом номер один. Она не вписывается в планы “мировой закулисы” по установлению глобального контроля над земным шаром. Американских и европейских обывателей уже давно удалось превратить в “зомби” - примитивных и легко управляемых. А русских - не получается. Они сохраняют свои национальные особенности, а главное - Православную веру. Да, самодержавной империи больше нет, но Россия по-прежнему остаётся мировым оплотом Православия. Сломить её пытались ещё со времён древних: татаромонголы и псы-рыцари, польские интервенты и Карл XII, Наполеон и Ватикан с орденом иезуитов, гитлеровская Германия и Япония. Не получилось. В 1812 году не получилось. В 1825 году на Сенатской площади - не вышло. В 1905 году опять не вышло. Потому что “Россия на протяжении столетий была подобна могучему дереву, которое только гнулось под тяжестью военных бурь, но не разу не сломалось. Почему? Потому что у этого дерева была здоровая сердцевина - Святая Православная вера” (святитель Филарет (Дроздов)). Да и Советский Союз удалось взорвать отнюдь не с первой попытки. И в нём наш народ преодолевал тяжелейшие испытания: победил в страшной войне с фашистами, не позволил националистам раздуть гражданские войны на Украине и в Прибалтике, выдерживал противостояние со всем западным миром в рамках “холодной войны”, и развалился только в 1991 году при помощи агентов влияния. Поэтому ни у одного народа Земли нет такой драматической и великой истории, как у народа Великорусского! А это значит, что ни один народ мира так не стремился в Новый Иерусалим, в Царство Небесное, как Народ Русский! Всей глубиною сердца он принял и полюбил Господа Иисуса Христа, Его Пречистую Матерь и всё, чему Они научили народ. Господь вырастил Великороссию с Русью Святой в сердцевине и попустил ей ряд потрясающих искушений - проверок, как внешних, так наипаче и внутренних, от “своих”. Проверок - на любовь, веру и верность даже до смерти, и смерти крестной! Всё это Великороссия выдержала. В последнем кроваво-огненном испытании XX-го века она была как бы вся целиком в некоей основной своей массе взята Богом из области жизни земной в область жизни Небесной! Притом взята не в момент упадка, а в момент наивысшего всестороннего духовного и нравственного подъёма, когда в сознании Русского Царя, согласно с волей народа, обратилась к устоям жизни допетровской Руси. Были народы, которые тоже в полном составе исчезали, убирались из истории человечества, но это случалось по причине их особой погружённости в зло. И только с Русским Народом произошло обратное. Он был принят в Небесный Иерусалим за свою погружённость в добро, за любовь ко Христу и желание пребывать с Ним в этом Новом Иерусалиме. Ибо все народы планеты Земля суетятся и думают о земном, временном, проходящем, забывая или не желая знать, что земная история и жизнь в этом замкнутом пространственно-временном бытии сама по себе бессмысленна. Она обретает значение только как испытание свободной человеческой воли в её отношении к Богу, к Спасителю мира Иисусу Христу. Ибо человек, человечество и народы замыслены и сотворены совсем не для данной жизни в состоянии глубочайшей греховной порчи, а для жизни вечной, Небесной, в неизреченной радости общения с Богом, ангелами и друг с другом в духе чистой любви и согласия, где уже нет греха, зла, воздыханий, плача и смерти, но бесконечная Жизнь и бесконечная Радость! Где даже нет уже веры и надежды, а есть только одна Любовь!
Стоит ли теперь думать о возрождении земной Великой России? Ведь она уже послужила миру и себе всей своей историей и, главным образом, тем, что вслед за Христом безропотно предала себя на распятие. А значит, она уже воскресла в область небесного бытия и сияет на небе славой и честью в сонме всех верных и любящих Бога! И каждый кто хочет быть сопричислен ей, пусть следует образу жизни её истинных сыновей и дочерей, Новомучеников и Исповедников, в последние времена за веру на Русской Земле пострадавших. Почему же так болит душа за родную землю, и так хочется возродить вновь земную Великороссию? Может быть потому, что ценим земную, временную жизнь более чем Небесную. А может потому, что нам так хочется. Такая сердечная жалость - это форма любви. А любовь не бывает напрасной. Сам Господь принимает её, потому что “Бог есть любовь”. Но неужто мы стали настолько безумны, что требуем от Него каким-нибудь чудом воскресить как бы из мёртвых исконную нашу Родину только для нашего утешения!? Нет, ибо есть пророчества о том, что к концу времён Россия восстанет как подлинно Православное, Самодержавное и Русское Царство, о чём уже вкратце упоминалось. Но все эти пророчества говорят о том, что такое возрождение России произойдёт лишь на краткое время, а потом снова будут муки, распятие и смерть! В таком случае, если принять, что эти пророчества сбудутся, то для чего же будет нужно это краткое воскресение Родины в историческом времени и на второе её распятие? Разве лишь исключительно для того, чтобы дать возможность уверовать и спастись тем, кто ещё предназначен к спасению в нашем народе, а также для какого-то самого последнего свидетельства всем народам земли, что в этом историческом земном времени, в этом повреждённом грехом бытии, всегда можно жить, как заповедал Христос, а не как жили западные и иные народы.
Если после распятия нужно воскреснуть, но не для земной славы и процветания, а для того, чтобы снова быть распятой именно ради такого свидетельства, то душа Святой Руси и русского народа согласна была бы на это. И если так поставить вопрос, и в полном молчании сердца молитвенно подождать, то из неких тайных духовных глубин постепенно всплывает ответ: да, согласна, при Божием благословении, если так захочет Христос!
Ему же слава и держава со Отцем и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков, аминь!
Протоиерей Леонид Константинов
В России для утверждения новой власти и новых общественных отношений большое значение имела позиция Русской православной церкви.
Следует отметить, что Февральская революция в различных слоях православной церкви была встречена не однозначно. Высшая иерархия, тесно связанная со старым режимом, реагировала на нее довольно сдержанно, отчасти опасалась за свое будущее. Рядовое духовенство в подавляющем большинстве встретило революцию с энтузиазмом, видя в ней возможность освобождения от тягостных гражданского и церковного режимов. В губернских центрах съезды духовенства и мирян принимали резолюции, приветствовавшие свержение царизма и установление новой власти. Эти настроения нашли свое наиболее яркое выражение в Декларации, принятой Всероссийским съездом духовенства и мирян, проходившим в Москве в июне 1917 г. «Приветствуем совершившийся политический переворот, - говорилось в этом документе. - Чтим, как граждане, память самоотверженно пострадавших и умиравших за права народа и благословляем имена живых, ставших во главе народного движения к свержению прежней, потерявшей общее доверие власти. Хотя христианская церковь может существовать при всяком государственном устройстве, но возвышенному христианскому понятию о человеческой личности и церковному началу соборности признаем более соответствующим то государственное управление, при котором народовластие осуществляется во всей полноте.» (Титлинов Б.В. Церковь во время революции. - Пг., 1924. - С. 63).
Наиболее левую в среде православной церкви позицию заняло объединение «Всероссийского союза демократического духовенства и мирян», которое возглавляли член IV Государственной думы Д.Е. Попов и протоиерей А.И. Введенский. Это объединение выдвинуло требование демократизации политической, экономической и социальной сфер жизни общества. Демократизация истолковывалась в духе полного народовластия и практического обеспечения прав и свобод личности. А это, с точки зрения православных демократов, предполагало уничтожение сословий, равноправие женщин, абсолютную свободу мысли, слова и совести, обязательность бесплатного обучения в школе всех ступеней, включая и высшую школу, преподавание на родном языке и т. д. Социально-экономическая сторона программы демократизации сводилась к требованию установления справедливого отношения между трудом и капиталом и равномерного распределения благ между всеми членами общества. Программа демократических преобразований базировалась у православных демократов на определенной религиозной мотивации и объявлялась необходимым следствием христианизации всех человеческих отношений. Они утверждали, что христианство не может быть равнодушным к социальному злу и христиане должны посвятить себя установлению справедливых отношений.
В целом социальные установки православных демократов находились в русле буржуазно-демократических преобразований с некоторыми оттенками социалистической ориентации мелкобуржуазных партий типа меньшевиков и эсеров и создавали хорошую предпосылку для установления взаимопонимания между церковью и революционными силами.
Но официальная церковь в то время была еще не способна принять данную ориентацию. Впрочем, отношения церкви к Февральской революции и с созданным под ее воздействием Временным правительством были неоднозначные и претерпели определенную эволюцию. На начальном этапе Февральской революции между церковью и Временным правительством установилось взаимопонимание и тесное сотрудничество. Временное правительство для проведения своей политики нуждалось в поддержке церкви. Поэтому оно предприняло ряд шагов, направленных на установление добрых отношений. Церковь получила крупные ассигнования на содержание храмов и клира. Временное правительство запрещало конфискацию церковного землевладения. Руководство Временного правительства выказывало знаки уважения к церкви. Так, на открытии Поместного собора присутствовал и выступил с приветствием тогдашний руководитель Временного правительства А. Керенский. В свою очередь православные идеологи стремились оказать поддержку Временному правительству, обосновать законный характер новой власти. «Отрекшись от престола бывший наш государь передал законным порядком власть своему брату, в свою очередь отрекшемуся от власти до окончательного решения Учредительного собрания. Брат государя законным же порядком передал власть Временному правительству и тому правительству постоянному, которое будет дано России Учредительным собранием. Итак, мы теперь имеем вполне законное Временное правительство, которое является властью продержавшей, так называет ее слово Божье. Этой власти ныне единой, верховной и всероссийской мы обязаны повиноваться по долгу религиозной совести, обязаны за нее молиться, обязаны повиноваться и власти местной, от нее поставленной» (Православный благовестник. - 1917. - №5 -12. - С. 27.).
Вместе с тем, в общественном сознании господствовало убеждение, что как внутренняя жизнь церкви, так и церковно-государственные отношения нуждаются в существенных изменениях. И Временное правительство предприняло ряд демократических мер в этой области. В частности, было сменено руководство Святейшего Синода: был назначен новый обер-прокурор и состав Синода был почти полностью обновлен, удалены откровенные реакционеры, тесно связанные с царским самодержавием. Из Старых членов Синода там остался только один - идеолог либерально-реформаторского движения 1905-1907 гг. архиепископ Сергий (Старогородский). Чистка коснулась епархиальных архиереев и рядовых священников. На местных съездах духовенства и мирян наиболее реакционным и непопулярным иерархам были вынесены вотумы недоверия, прихожане вспоминали грешки своих батюшек и требовали отстранения их от руководства приходами.
Наряду с организационными преобразованиями Временным правительством в порядке обеспечения свободы совести был проведен ряд реформ, основной смысл которых заключался в том, чтобы уравнять в правах все религии России, отделить школу от церкви и т. д. В школах было отменено обязательное преподавание Закона Божьего, церковно-приходские школы передавались из-под юрисдикции церкви Министерству школ.
Все эти мероприятия вызвали в церковных кругах недовольство Временным правительством. Церковные круги не могли отрешиться от старых амбиций, не могли, а может быть и не хотели признать, что революция требует принципиальных изменений в церковно-государственных отношениях. Большинство было склонно думать и требовать, чтобы государство сохранило свои обязательства по отношению к православной церкви и только освободило ее от стеснительной опеки. Церковь представлялась им как самостоятельная сила, стоящая как бы над государством. Подобные настроения нашли свое отражение и в документах прогрессивного по своей направленности Всероссийского съезда духовенства и мирян. «От народоправия, какую бы форму оно не приняло, ожидаем для христианской православной церкви объявления и последовательного проведения свободы вероисповедания и культа, равного предоставления всех необходимых в правовом и материальном отношении условий к осуществлению ее задач, с признанием православной христианской веры первой между другими исповеданиями в государстве религиями»,- говорилось в Декларации съезда. В ней также содержалось требование об обязательном характере изучения Закона Божьего.
Конфронтация церкви с Временным правительством носила ограниченный характер и ее истоки кроются в амбициозных претензиях церковной верхушки на власть, в нарушении и нежелании считаться с реальностью, требовавшей от церкви внутренней трансформации в направлении перехода от церкви феодального типа к буржуазной церкви.
Наиболее важным, эпохальным событием в развитии государственно-церковных отношений в России и для религиозной жизни православных верующих был созыв Поместного собора, который продолжал свою работу с 15 августа 1917 г. по 1 сентября 1918 г. Поместные соборы не собирались со времен Петра I, т. е. на протяжении всего синодального периода управления церковью. Сейчас, когда был свергнут формальный глава Русской православной церкви - император, радикально изменились социально-экономические и политические условия в России, церкви было необходимо выработать стратегию своего поведения и создать новые организационные структуры. Первым, наиболее важным вопросом был вопрос о восстановлении патриаршества. Однако внутренние распри долго не давали церковным деятелям решить этот вопрос. Радикальный сдвиг в настроениях произошел после 25 октября 1917 г.
Непосредственной реакцией Собора на события, происшедшие 25 октября 1917 г., было стремление к консолидации всех сил на борьбу с новой властью. Первым актом Собора в этом направлении было восстановление патриаршества. Конечно, не следует представлять дело таким образом, что восстановление патриаршества рассматривалось как чисто контрреволюционная акция. Как уже отмечалось ранее, восстановление патриаршества было одной из главных задач Собора со времени его созыва. Для многих деятелей православия именно патриаршество символизировало возрождение соборного начала в жизни церкви, ее независимость от государства. И все это время на Соборе шла закулисная борьба по поводу кандидатуры на этот высший пост в православной церкви. Но после Великого Октября эта проблема приобрела политическую окраску и выборы были проведены в самый короткий срок. Патриарх рассматривался как оплот церкви, та реальная сила, которая объединит усилия ее членов на борьбу за свои интересы. Патриархом Русской православной церкви из трех отобранных голосованием иерархов церкви, по жребию был избран митрополит Тихон (Белавин).
Патриарх Тихон сразу же после своего избрания занял позицию, резко враждебную по отношению к Советской власти. В своем новогоднем обращении к пастве патриарх Тихон сравнивал начавшиеся в России социалистические преобразования с вавилонским строительством и предрекал, что их ожидает та же участь, что и замысел вавилонян. В своем новогоднем обращении к пастве патриарх Тихон выражал не только свое личное неприятие новой власти. Он отражал мнение соборного большинства.
Антагонизм в отношениях церкви и новой власти заметно усилился после принятия в декабре 1917 г. - январе 1918 г. Советом Народных Комиссаров и его органами ряда декретов в той или иной степени непосредственно затрагивающих интересы церкви. В изданном в декабре 1917 г. «Положении о земельных комитетах» конкретизировались идеи первого декрета о земле в том плане, что все сельскохозяйственные, лесные и водные угодья объявлялись общенародным фондом и передавались в ведение и распоряжение земельных комитетов. В частности, в декрете шла речь и о церковных и монастырских землях. Следовательно, этим декретом совершалась секуляризация церковного земельного имущества. В постановлении комиссариата по народному просвещению от 11 декабря 1917 г. в декретной форме осуществлялась передача дел воспитания и образования из духовного ведомства в ведомство названного комиссариата. 18 декабря 1917 г. принят декрет о гражданском браке и метрикации, 20 января 1918 г. - о прекращении денежных выдач на нужды церкви.
Наиболее крупным документом, подытоживающим все вышеперечисленное, был декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», принятый 23 января 1918 г. Этим актом Советская Россия провозглашалась светским государством, уравнивались в правах представители всех вероисповеданий, верующие и неверующие. Религия объявлялась частным делом граждан. В связи с этим прекращались всякие государственные ассигнования на нужды церкви и запрещались подобные ассигнования и местным государственным учреждениям. Здания и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, отдавались, по особым постановлениям, местной и центральной государственной власти в бесплатное пользование соответствующих религиозных обществ. Обязанности по содержанию зданий церквей, молитвенных домов и священнослужителей перекладывались на тех, кто нуждается в их существовании и функционировании, т. е. верующих. Церковные службы и требы могли продолжаться при условии возбуждения ходатайства коллективом верующих с обязательством принятия на себя ремонта и содержания помещений, инвентаря и служащих.
Православная церковь в лице Поместного собора и своего главы - Патриарха резко выступила против декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», сделав таким образом еще один шаг на пути конфронтации с революционной Советской властью. Сразу же после опубликования декрета Поместный собор принял два документа: постановление и воззвание к верующим. В этих документах декрет характеризовался как продиктованное «сатанинским умыслом» покушение на самое существо православной церкви, узаконивающий открытое на нее гонение и т. д. «Под предлогом отделения церкви от государства, - говорится в постановлении Собора, - Совет Народных Комиссаров пытается сделать невозможным самое существование храмов, церковных учреждений и духовенства. Под видом отобрания церковных имуществ декрет стремится уничтожить самую возможность церковного богопочитания и богослужения». Этими документами церковь, по сути дела, объявила войну Советской власти. На местах в епархиях были организованы движения, направленные на противодействие осуществлению декрета, то и дело возникали стычки, конфликты между органами Советской власти и подстрекаемым духовенством населением. В ряде мест эти конфликты заканчивались трагически, имелись человеческие жертвы.
Следует признать, что за такое развитие событий несут ответственность как экстремистские круги в церкви, так и органы Советской власти, которые самой формой проведения в жизнь декрета спровоцировали это столкновение. Дело в том, что в декрете не устанавливалось никакого переходного этапа между старым и новым статусом церкви. Церковь сразу же оказывалась без всякой материальной базы. Декрет лишал церковь не только средств, получаемых от государства, но и собственных источников дохода, которые она получала от движимого и недвижимого имущества. Священнослужители оказывались, по сути дела, без средств к существованию. Декрет от 20 января 1918 г. о прекращении денежных выдач на нужды культов устанавливал с 1 марта 1918г. прекратить выплату жалованья духовенства с выдачей 4-недельного пособия. Правда, в декрете оговаривалось, что безработному причту, выразившему желание работать на благо народа, может быть предоставлена работа по комиссариату государственного презрения. Но это означало отказ от сана и, следовательно, было приемлемо только, той части священнослужителей, которая была готова отречься от религии и церкви.
Церковные деятели после опубликования декрета просто растерялись. Ситуация была для них необычна и неприемлема. Православная церковь всегда находилась на государственном обеспечении, у нее не было опыта организации самостоятельного существования, да она и не знала каким образом это можно сделать в условиях национализации всего церковного имущества, запрещения владеть собственностью и лишения права юридического лица. Сейчас, по прошествии 80 лет существования церкви в новых условиях, мы видим, что многие страхи и опасения были надуманными, что государство и церковь нашли приемлемые формы организации церковной жизни, удовлетворения религиозных потребностей верующих. Но тогда церковным деятелям все представлялось в мрачных тонах.
Борьба церкви с Советской властью приобрела наиболее четкие, ясно выраженные классовые формы в период гражданской войны. Церковь оказывала внутренней контрреволюции всемерную идейную и материальную поддержку. Война против Советской власти представлялась как борьба «за святыни православные, за веру и Отечество», белогвардейцев называли «христолюбивым воинством», «крестоносцами», на средства церкви формировались воинские подразделения типа полков «Христа-спасителя», «Богородицы» и т. д. В Сибири, например, в период колчаковщины было организовано так называемое «крестоносное движение», участники которого на добровольческой основе- образовывали воинские формирования с обязательным ношением христианской атрибутики типа восьмиконечного креста. Известны многочисленные факты сотрудничества иерархов церкви не только с белогвардейцами, но и с иностранными интервентами, вторгшимися в Россию в различных ее частях.
Политика конфронтации с Советской властью продолжалась и после разгрома белогвардейцев. Особенно острый характер она приобрела в 1922- 1923 гг. Известно, что в России, особенно в Поволжье, вследствие неурожая 1921 г. разразился голод, принявший характер национального бедствия. Советская власть мобилизовала все имеющиеся в ее распоряжении ресурсы на борьбу с голодом. Но внутри государства хлеба было недостаточно, нужно было закупать его за границей. В условиях экономической блокады со стороны мирового капитализма трудно было рассчитывать на кредиты, надо было располагать какими-то денежными средствами. И вот в поисках средств общественное мнение обратило свой взор к церковным ценностям. Появились резолюции разных организаций о необходимости использования для помощи голодающим Поволжья церковных ценностей. 23 февраля 1922 г. было принято постановление ВЦИК, в котором предлагалось местным Советам депутатов в месячный срок со дня опубликования этого постановления изъять из церковных имуществ, переданных в пользование верующим всех религий по описям и договорам, все драгоценные предметы из золота, серебра и камней, изъятие которых не может затронуть интересы самого культа, и передать их в органы Наркомфина, со специальным назначением в фонд центральной комиссии помощи голодающим. Постановление ВЦИК подчеркивало, что эти средства могут быть использованы только по прямому назначению и предлагало обо всем процессе изъятия ценностей доводить до сведения общественности через печать.
В сложившейся чрезвычайной обстановке в стране руководство церкви отнеслось с определенным пониманием к данному акту Советской власти. Исторические факты показывают, что церковь в полной мере осознавала всю остроту сложившегося положения и сама принимала определенные меры. Еще с осени 1921 г. в церкви начался сбор пожертвований в помощь голодающим Поволжья. Но результаты этой акции были ничтожны малы - около 9 млн. рублей. Незадолго до опубликования постановления ВЦИК патриарх Тихон выпустил воззвание к верующим, в котором «допускал возможность» духовенству и приходским советам передать определенную категорию ценностей.
Однако Советская власть расценила такие уступки церкви как недостаточные. Началась массовая насильственная конфискация церковного имущества. Церковь воспротивилась экспроприации. Патриарх Тихон 28 февраля 1922 г. опубликовал послание, в котором изъятие ценностей выставлялось святотатством, навлекающим анафему на его участников. Духовенству и верующим рекомендовалось устраняться от этого дела и всячески противодействовать его осуществлению. И снова, как и в 1918 г., церковь развертывает крупное движение против органов Советской власти, которое приводит к трагическим столкновениям. Советское государство приняло ответные меры. Оно начало привлекать к судебной ответственности духовенство и церковных активистов за противодействие осуществлению декрета и за сокрытие ценностей. В середине 1922 г. по стране прошел ряд церковных процессов. Наиболее громкие из них в Москве и Петрограде. Московский процесс закончился привлечением к судебной ответственности патриарха Тихона.
Эти события спровоцировали кризис в самой православной церкви. Русская православная церковь вступила в стадию глубокого раскола, сравнимого по масштабам с расколом XVII в.
Приход к власти большевиков для духовенства не предзнаменовал ничего хорошего. После Октябрьского переворота сразу же началась подготовка законодательства об отделении Церкви от государства. Решительная ломка векового тесного союза Православной Церкви и государства страшила духовенство. Православная церковь - довольно крупный собственник, источник образования, сила, способная влиять на народ. Однако, после захвата власти большевиками в октябре 1917 года положение церкви оказалось под угрозой. Находясь в плену марксистских постановлений, согласно которым религия есть не более чем надстройка над неким материальным базисом, Ленин первое время был всецело убежден в том, что он разом покончит с церковью одним ударом - попросту лишив ее собственности. По Декрету о земле от 8 ноября 1917 года Церковь в целом, а вместе с нею и приходское духовенство лишались прав собственности на землю. За ним 4 (17) декабря следует декрет о земельных комитетах, по которому все сельскохозяйственные земли, "включая и все церковные и монастырские, отбирались в руки государства". Предварительных переговоров с Церковью перед изданием этого декрета не было.
В первые же месяцы после Октября был принят целый ряд декретов и постановлений, лишавших церковь собственной экономической базы и господствующего статуса.11 (24) декабря 1917 г. появляется декрет о передаче всех церковных школ в Комиссариат просвещения, т.е. лишение Церкви всех семинарий, училищ, академий и всего связанного с ними имущества. 18 (31) декабря аннулируется в глазах государства действенность церковного брака и вводится гражданский.
Тревожная атмосфера вокруг готовящегося декрета об отделении Церкви от государства нагнетается лекциями, которые в январе 1918 года читал И.А.Шпицберг, привлекавшийся обер-прокурором В.Н.Львовым для работы в синодальной комиссии по пересмотру законов о разводе. В своих выступлениях Шпицберг утверждал, что причащение будет запрещено как «колдовской акт», священные сосуды изъяты из храмов, а все духовенство объявлено контрреволюционным: «Попы - это вши на народном теле, это пособники мародеров и помещиков». Самым ударным местом в речах лектора был подстрекательский намек: « Патриарх еще жив».
10 января митрополит Петроградский священномученик Вениамин, обеспокоенный развитием событий и волнением своей паствы, обратился с письмом в Совнарком: «Я... уверен, что всякая власть в России печется только о благе русского народа и не желает ничего делать такого, что бы вело к горю и бедам громадную часть его. Считаю своим нравственным долгом сказать людям, стоящим в настоящее время у власти, предупредить их, чтобы они не приводили в исполнение предполагаемого проекта об отобрании церковного достояния».
Патриарх Тихон в первом обращении к всероссийской пастве характеризовал переживаемую страной эпоху как «годину гнева Божия»: «В дни многоскорбныя и многотрудныя вступили мы на древлее место Патриаршее. Испытания изнурительной войны и гибельная смута терзают Родину нашу, скорби и от нашествия иноплеменных, и междоусобные брани. Но всего губительнее снедающая сердца смута духовная. Затмились в совести народной христианские начала строительства государственного и общественного; ослабла и сама вера, неистовствует безбожный дух мира сего».
Еще более резок обличительный тон послания Патриарха от 19 января (1 февраля) 1918 года: «Тяжкое время переживает наша святая Православная Церковь Христова в Русской земле: гонения воздвигли на истину Христову явные и тайные враги сей истины.. Святые храмы подвергаются или разрушению... или ограблению и кощунственному оскорблению..., чтимые верующим народом обители святые захватываются безбожными властелинами тьмы века сего... Зовем всех вас, верующих и верных чад Церкви: станьте на защиту оскорбляемой и угнетаемой ныне святой матери нашей... противостаньте им силою вашей, вашего властного всенародного вопля... А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас, возлюбленные чада Церкви, зовем вас на эти страдания вместе с собою».
Несмотря на резкие выражения, к которым прибегал Патриарх, в послании нет суждений политического характера, нет оценок нового государственного строя с точки зрения его политической целесообразности; в нем выражены лишь озабоченность положением Церкви и осуждение кровавых беспорядков. Патриарх предает анафеме не советский строй, как поняли этот документ многие современники, а также церковные и нецерковные историки, а участников расправ над невинными людьми, никак не определяя при этом их политическую принадлежность. «Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело: это - поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей - загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей - земной. Властию, данной нам от Бога, запрещаем вам приступать к тайнам Христовым, анафематствуем вас, если только вы носите еще имена христианские и хотя по рождению своему принадлежите к Церкви Православной». Тем не менее, когда уже состоялся суд над Тихоном, он написал заявление СНК с просьбой выпустить его из под стражи, где он называет свои действия антисоветскими, а воззвания контрреволюционными, говорит о раскаянии и о лояльной настроенности к Советскому строю.
Издание этого воззвания было обусловлено ошибочным убеждением Патриарха, которое разделяла с ним тогда большая часть духовенства, о непрочности нового государственного строя, несбывшейся надеждой на его скорое падение.
В январе 1918 г. публикуются тезисы Декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви, окончательная версия которого станет известна под названием Декрета 21 января (1918 г.). Проект Декрета, предложенный специальной комиссией, образованной по постановлению Совета Народных Комиссаров, был отредактирован В.И. Лениным, отдельные пункты его были сформулированы им самим. 21 января 1918 г. Декрет был обнародован в газете "Известия ВЦИК РСФСР" под названием: "Декрет о свободе совести, церковных и религиозных обществах". Декрет 21 января (2 февраля) лишал Церковь всего имущества, движимого и недвижимого, и права владеть им. При этом прекращались всякие государственные субсидии церковным и религиозным организациям. Отныне религиозные общества могли получить необходимые для совершения богослужения здания и "предметы" не иначе как на условиях "бесплатного пользования" и с разрешения местной или центральной властей. При этом, однако, полученное Церковью "в бесплатное пользование" имущество подлежало налогообложению. Во исполнение декрета у Церкви сразу же было отобрано шесть тысяч храмов и монастырей - как "особо ценные памятники" истории или архитектуры, подлежащие переходу "под охрану государства". Были закрыты и все банковские счета религиозных ассоциаций.
Декретом от 21 января, кроме того, запрещалось "преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, где преподаются общеобразовательные предметы": "Граждане могут обучать и обучаться религии (только) частным образом". Понятие "граждане", естественно, было отнесено лишь ко взрослым людям. Все церковные и религиозные общества были подчинены общим положениям о частных обществах и союзах (но не общественных организациях) и лишены каких бы то ни было прав на "принудительные взыскания сборов и обложений", равно как на наложение мер принуждения или наказания в отношении своих членов. Поскольку отныне в качестве договаривающейся стороны при получении в пользование молитвенных домов рассматривались лишь группы мирян, духовенство, включая патриарха и епископов, юридически оказывалось не у дел; власть епископа над паствой теперь всецело определялась доброй волей верующих и мерой их готовности исполнять преподанные им наставления и указания, в силу чего указания эти приобретали некий просительный характер.
Тревога усиливалась еще и оттого, что революционный процесс сопровождался эксцессами, жертвами которых становились православные храмы, монастыри, духовные лица. В Петербурге закрываются дворцовые церкви и конфискуется синодальная типография.
Декрет «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви», опубликованный 23 января (5 февраля) 1918 года вышел тогда, когда напряженность в отношениях между Советским правительством и Православной иерархией достигли предельной остроты.
В Декрете последовательно проводится принцип секуляризации государства. Православная Церковь теряла свой прежний привилегированный статус. «В пределах республики, - говорилось в Декрете, - запрещается издавать какие-либо местные законы или постановления, которые бы стесняли или ограничивали свободу совести, или устанавливали какие бы то ни было преимущества или привилегии на основании вероисповедной принадлежности граждан. Каждый гражданин может исповедовать любую религию или не исповедовать никакой... Никто не может, ссылаясь на свои религиозные воззрения, уклоняться от исполнения своих гражданских обязанностей». В основном эти нормы соответствовали конституционным основам светских государств нового времени.
Принципиальная новизна заключалась, только, в последних параграфах Декрета: «Никакие церкви и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют. Все имущества существующих в России церквей и религиозных обществ объявляются народным достоянием. Здания и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, отдаются по особым постановлениям местной или центральной властью в бесплатное пользование соответственных религиозных обществ».
Эти параграфы и вызвали обеспокоенность в церковных кругах. Возникли опасения, что осуществление Декрета сделает невозможной нормальную жизнь приходов, монастырей и духовных школ. По городам и селам России прокатилась волна крестных ходов, на которых возносились молитвы о спасении Церкви. Не везде крестные ходы проходили мирно. В Нижнем Новгороде, Харькове, Саратове, Владимире, Воронеже, Туле, Вятке крестные ходы, устроенные без разрешения местных властей, вызвали столкновения, приведшие к гибели людей.
В стране началась междоусобная борьба, которая осложнилась вмешательством иностранных государств; Антанта поддерживала белые армии, которые изъявляли готовность в случае свержения Советской власти продолжать вести войну против Германии и ее союзников. Некоторые из белых генералов в борьбе с Советской властью сделали ставку на немецкие оккупационные войска. Русскую землю разделили на севере и юге, западе и востоке линии фронтов. По всей стране вспыхивали восстания и мятежи, помимо основных противостоящих друг другу сил: Красной и Белой армий, возникли национальные сепаратистские движения, всюду во множестве появлялись анархические бандитские формирования; русские города и села по несколько раз переходили из одних рук в другие. Енисейская епархия находилась под властью Колчака.
Патриарх Тихон, верховный пастырь Русской Церкви, считаясь с этим обстоятельством, старался избегать всякой политической вовлеченности в происходящие события.
В огне гражданской войны погибали не только военные люди, но и мирные жители. Жертвами междоусобицы стали и многие священнослужители, часто подвергавшиеся репрессиям по обвинению в контрреволюционной агитации или в поддержке белого движения.
31 марта (13 апреля) Патриарх Тихон в храме Московской духовной семинарии молился об упокоении рабов Божиих, за веру и Церковь Православную убиенных. Он помянул имена митрополита Киевского Владимира, протоиереев Иоанна Кочурова, Петра Скипетрова, Иосифа Смирнова, Павла Дернова, игумена Гервасия, иеромонаха Герасима, священников Михаила Чафранова, Павла Кушникова, Петра Покрывало, диакона Иоанна Касторского и других служителей церкви.
В 1918 - 1919 годах погибли архиепископ Пермский Андроник, Воронежский Тихон, Тобольский Ермоген, Черниговский Василий (Богоявленский), Астраханский Митрофан, Вяземский Макарий (Гиевушев), Енотаевский Леонтий (Вимпфен), Ревельский Платон (Кульбуш). Епископ Амвросий (Гудко) был убит в августе 1918 года по особому указанию Троцкого, нагрянувшего в Свияжск со своим штабом. В канун своей кончины на собрании братства православных приходов епископ Амвросий говорил: «Мы должны радоваться, что Господь привел нас жить в такое время, когда можем за Него пострадать. Каждый из нас грешит всю жизнь, а краткие страдания и венец мученичества искупают грехи всякие». В эти годы погибли также настоятель Казанского собора протоиерей Философ Орнатский, знаменитый на всю Россию московский протоиерей Иоанн Восторгов, осужденный за «антисемитскую пропаганду», протоиерей Николай Конюхов и священник Петр Дьяков из Пермской епархии, иеромонах Нектарий из Воронежа.
Петроградский протоиерей Алексий Ставровский после убийства Председателя Петроградского ЧК Урицкого был арестован как один из заложников и вывезен в Кронштадт. Заложников выстроили на плацу и объявили: «Каждый десятый будет расстрелян в возмездие за Моисея Соломоновича Урицкого, а остальных отпустят». Рядом с протоиереем Алексием Ставровским стоял совсем молодой священник, на которого выпал жребий, и отец Алексий предложил ему: «Я уже стар, мне недолго осталось жить..., иди себе с Богом, а я стану на твое место». После расстрела тело мученика было брошено в воды Финского залива.
Многие священнослужители, монахи и монахини были зверски замучены бандитами: их распинали на Царских вратах, варили в котлах с кипящей смолой, скальпировали, душили епитрахилями, «причащали» расплавленным свинцом, топили в прорубях.
13 (26) октября 1918 года Патриарх Тихон обратился с посланием к Совету Народных Комиссаров, в котором он выразил свою скорбь о бедствиях, переживаемых русским народом от братоубийственной смуты, страданиях, выпавших на долю мучеников и исповедников. Послание заканчивается призывом: «Отпразднуйте годовщину своего пребывания у власти освобождением заключенных, прекращением кровопролития, насилия, разорения, стеснения веры; обратитесь не к разрушению, а к устроению порядка и законности, дайте народу желанный и заслуженный им отдых от междоусобной брани. А иначе взыщется от вас всякая кровь праведная, вами поливаемая». Предостережение Патриарха оказалось пророческим.
Гражданская война, разделившая страну на противостоящие друг другу лагеря, затрудняла связь между центром и периферией, территориями, находившимися в городах, занятыми белыми армиями. Епархии Сибири и Юга России переходят на самоуправление, организуя местные временные высшие церковные управления.
В ноябре 1918 года в Томске состоялось Сибирское церковное совещание. В нем участвовали 13 архиереев, возглавлявших епархии Поволжья, Урала, Сибири и Дальнего Востока, а также 26 членов Всероссийского Собора из духовенства и мирян, оказавшихся на территории, занятой колчаковскими войсками. Почетным председателем совещания был избран митрополит Казанский Иаков, а председателем - архиепископ Симбирский Вениамин (Муратовский). На совещании образовано было Высшее Временное Церковное Управление во главе с Омским архиепископом Сильвестром (Ольшанским). В Высшее Временное Церковное Управление вошли архиепископ Симбирский Вениамин (Муратовский), Уфимский Андрей (Ухтомский), священник Я.Галахов и Владимир Садовский, профессора П.Прокошев и А. Писарев. Совещание постановило, что после прекращения своей деятельности Высшее Временное Церковное Управление обязано во всем дать отчет Святейшему Патриарху.
После разгрома войск Колчака одни священнослужители эмигрировали, другие, и среди них архиепископ Симбирский Вениамин, епископы Уфимский Андрей, Златоустовский Николай и Тобольский Иринарх, остались на Родине.
Главнокомандующие белых армий в своих приказах провозглашали, что их войска сражаются за поруганную веру и оскорбление церковных святынь. Но вера христианская поругалась и белыми офицерами. Среди них были, конечно, благочестивые люди, но большинство было равнодушно к Церкви. По воспоминаниям современников, после одного из сражений летом 1920 года протоиерей Андроник Федоров отпевал убитых, тела которых лежали перед ним на голой земле. А в это время, заглушая панихиду, из вагона казачьего генерала Бабичева неслись пьяные голоса пьяных, ревущих похабные частушки.
В годы гражданской войны в среде духовенства произошло расслоение - появились модернистские группировки, призывавшие к революции в Церкви, к всестороннему обновлению.
Еще при Временном правительстве 7 марта 1917 года в Петербурге был образован «Всероссийский союз демократического православного духовенства и мирян», который возглавили священники А.П.Введенский, А.И.Боярский, И.Егоров. «Союз», пользовавшийся покровительством обер-прокурора Синода В.И.Львова, издавал на синодальные средства газету «Голос Христа» и журнал «Соборный разум». В своих публикациях обновленцы ополчались на традиционные формы обрядового благочестия, на канонический строй церковного управления. Главным очагом обновленческой пропаганды стала церковь святые Захария и Елизаветы, где настоятелем служил священник А.Введенский. Патриарх Алексий впоследствии назвал демагогические заявления обновленцев, объединившихся вокруг А.Введенского, «керенщиной в церковной ограде». Свои филиалы «Союз» открыл в Москве, Киеве, Одессе, Новгороде, Харькове и других городах.
Позиции «Союза» особенно укрепились после того, как редактором «Церковно-общественного вестника» стал профессор Петр. Духовной академии Б.В.Титлинов, превративший этот журнал в рупор модернистских идей. На Соборе 1917-18 годов Титлинов и его единомышленники выступили против восстановления Патриаршества. 1 января 1918 года в газете «Знамя Христа» священник А.Введенский писал, что после избрания Патриарха в Церкви можно оставаться лишь для того, чтобы уничтожить Патриаршество изнутри.
После прекращения деятельности «Союза демократического духовенства и мирян» в 1919 г. священник Иоанн Егоров создает в Петербурге новую модернистскую группировку под названием «Религия в сочетании с жизнью». В своей приходской церкви он затевает самочинные нововведения: выносит Святой Престол из алтаря на середину храма; принимается за исправление богослужебных последований, пытается перевести богослужение на современный русский язык, учит о рукоположении собственным вдохновением. Священник А. Боярский в Колпине под Петербургом организует еще одну обновленческую группировку «Друзей церковной реформации».
Многие священники уходили к обновленцам и другим модернистским течениям, многие уходили в большевики и занимались политикой, некоторые страшились новой власти, так жестоко расправляющейся с неугодными, некоторые по убеждению и т.д. Таким образом, в этот период происходит самоочищение церковной иерархии от колеблющихся и сомневающихся. Остаются только истинно верующие и преданные церкви духовники. Так, в журнале «Революция и Церковь» напечатано было заявление бывшего диакона: «Я снимаю с себя дарованный Николаем Романовым сан диакона и желаю быть честным гражданином РСФСР. Церковные законы и молитвы составлены под диктовку царей и капитала. Долой милитаризм, царей, капитал и попов! Да здравствует диктатура пролетариата!» Правда, надо отметить, что подобные декларации были явлением исключительно редким.
Серьезным потрясением церковной жизни явилось повсеместное вскрытие мощей святых угодников Божиих. 1 (14) февраля 1919 года Наркомат юстиции издал постановление об организованном вскрытии мощей. Вскрытие проводили специальные комиссии в присутствии священнослужителей, составлялись протоколы. Если в результате вскрытия обнаруживалось, что мощи сохранились не в целости, то это обстоятельство в целях атеистической пропаганды выдавалось за сознательный обман и подделку. И некоторые из православных людей, превратно представляющие церковное учение о святых мощах, верили этому.
4 (17) февраля Патриарх Тихон разослал епархиальных архиереям указ об устранении поводов к соблазну верующих: «Благочестивое усердие верующих, - говорилось в указе, - окружая их останки благоговейным усердием, соорудило и для таковых честных мощей (речь идет о мощах, сохранившихся лишь частично в нетленном виде.- В.Ц.) драгоценные раки и оправы, иногда по подобию человеческого тела, располагая в них, в подобающих облачениях, кости праведников и другие частицы святых их мощей... Считая необходимым по обстоятельствам времени устранить всякий повод к глумлению и соблазну (в том, что доселе не вызывало соблазна и было лишь благочестивым народным обычаем), поручено Вашему Высокопреосвященству... с архипастырской заботливостью и рассуждением устранить всякие поводы к соблазну в отношении святых мощей во всех случаях, когда и где это признано будет вами необходимым и возможным».
Но исполнение этого указа для многих архиереев оказалось затруднительным и даже рискованным делом. Попытка освидетельствовать мощи перед их публичным вскрытием подчас служила основанием для судебного разбирательства.
1 ноября 1920 года в Новгороде перед ревтрибуналом предстал епископ Хутынский Алексий (Симанский) вместе с архимандритами Никодимом и Анастасием, игуменами Гавриилом и Митрофаном, протоиереем Стояновым, иеродиаконом Иоанникием. Подсудимые обвинялись в тайном освидетельствовании мощей, почивавших в Софийском соборе, перед их официальным вскрытием. Епископ Алексий виновным себя не признал, заявив: «Освидетельствование мощей считаю делом исключительно церковным и отчет в этом могу дать только своим собратьям-епископам». Трибунал приговорил его к 5 годам заключения, других обвиняемых - к 2 и 3 годам, но ввиду близкой победы в гражданской войне все осужденные были амнистированы.
В том же 1920 году Московский трибунал судил видных пастырей и церковно-общественных деятелей: игумена Иону (Сторожева), протоиерея Николая Цветкова, Председателя Совета объединенных приходов А.Д.Самарина, бывшего обер-прокурора Синода, членов совета: Рачинского, Н.Д.Кузнецова. Они обвинялись в распространении клеветнических слухов об оскорбительном для верующих поведении участников вскрытия мощей преподобного Саввы Сторожевского, в частности в том, что Н.Д.Кузнецов подал в Совнарком жалобу: «Грубость и издевательство членов комиссии по вскрытию мощей дошли до того, что один из членов комиссии несколько раз плюнул на череп Саввы, останки коего составляют святыню русского народа». А.Д.Самарин и Н.Д.Кузнецов были приговорены к расстрелу, но, как сказано в приговоре, «ввиду победоносного завершения борьбы с интервентами» суд «заменил смертную казнь заключением в концентрационный лагерь впредь до победы мирового пролетариата над мировым империализмом». Другие обвиняемые получили разные сроки тюремного заключения.
В 1919 - 1920 годах вскрыты были мощи святого Митрофана Воронежского, преподобного Макария Калязинскою, преподобного Евфимия Суздальского, святителя Питирима Тамбовского, преподобного Нила Столобенского, святого Иоасафа Белгородского. Всего до осени 1920 года было учинено 63 публичных вскрытия.
Мощи преподобного Сергия Радонежского были вскрыты 11 апреля 1919 года. В канун вскрытия, совершенного в ночное время, перед воротами Лавры собралась толпа богомольцев, молебны преподобному пелись всю ночь. Наутро народ впустили в Лавру. Перед ракой с мощами святого сияло пламя свечей. В течение трех дней тысячи богомольцев подходили вереницей к раке и прикладывались к обнаженным мощам преподобного. 4 (17) декабря 1920 года состоялось вскрытие мощей преподобного Серафима Саровского. До недавних пор мощи преподобного находились в безвестности, в 1991 году они были обретены.
На исходе гражданской войны в крайне затруднительном положении оказались священнослужители, находившиеся на территориях, занятых белыми армиями, и после поражения белых не сумевшие или не пожелавшие эмигрировать. Многие из них были осуждены за совершение молебных пений о победе белого оружия. В 1920 году в заключении скончался Омский архиепископ Сильвестр (Ольшанский), возглавлявший при Колчаке Сибирское временное высшее церковное управление.
Сознавая всю тяжесть ситуации, стремясь уберечь пастырей Русской Церкви от печальных последствий их вовлеченности в политическую борьбу, Святейший Патриарх еще в 1919 году, в день памяти преподобного Сергия Радонежского 25 сентября (8 октября) обратился к архипастырям Русской Православной Церкви с посланием, в котором призывал их отказаться от всяких политических выступлений: «Доныне... брань не прекращается, и кровь обильным потоком льется по всему обширному пространству Русской земли... Не минуют эти ужасы и нас, служителей Церкви Христовой, и много уже и архипастырей, и пастырей, и просто клириков сделались жертвами кровавой политической борьбы. И все это за весьма, быть может, немногими исключениями, только потому, что мы, служители и глашатаи Христовой Истины, подпали под подозрение у носителей современной власти в скрытой контрреволюции, направленной якобы к ниспровержению Советского строя. Но мы с решительностью заявляем, что такие подозрения несправедливы; установление той или иной формы правления не дело Церкви, а самого народа. Церковь не связывает себя ни с каким определенным образом правления, ибо таковое имеет лишь относительное историческое значение...». Таким образом, в этот период положение церкви было незавидным. Очень много действий правительств было направлено на раскол и ослабление церкви, как очень сильной глыбе, складывавшейся веками. Российская Православная Церковь вошла в XXвек сильнейшей и мощной организацией, поддерживаемой абсолютным большинством населения. Но она, соблюдая канонические правила невмешательства в политику, оказалась в невыгодном положении. Октябрьская революция означала для церкви начало гонений. Все декреты советской власти относительно Российской Православной Церкви были направлены на ее разорение, обнищание, ослабление, уменьшение числа верующих и т.д. Советская республика, с ее марксистскими материалистическими убеждениями изначально предусматривала, создание государства без церкви. Религия считалась предрассудками народа, с которыми нужно бороться в строительстве настоящего коммунистического государства. Атеизм - неформальная государственная идеология. Поэтому Декреты «О земле» 1917 года, «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» 1918 года, постановление «О вскрытии мощей во Всероссийском масштабе» 1920 года явились важнейшими ступенями для перехода общества и государства на новый уровень. Для Российской Православной Церкви же эти декреты означали постепенное затухание, ослабление и множество жертв. Закрытие государственных кредитов, закрытие церковно-приходских школ, конфискация имущества, разрушение и закрытие церквей -все это явилось результатом политической борьбы и гонений на церковь.