В Африке Советский Союз установил дружественные отношения с Сомали, где в 1974 разместил военно-морскую базу. Однако после того, как СССР оказал военную помощь Эфиопии в борьбе против сомалийцев и эритрейцев, эта база была закрыта. СССР добился значительного влияния в Анголе, бывшей португальской колонии (1975). Коммунистическая революция в Афганистане (1978) была враждебно встречена некоторыми мусульманскими племенами, и с декабря 1979 там началась война, в которую было вовлечено более 100 000 советских солдат.
Принципиально новые возможности для расширения советского влияния в третьем мире открылись в 70-х годах в Африке. Крах португальской империи и свержение императора Хайле Селассие привели к появлению в трех крупных африканских государствах - Анголе, Мозамбике и Эфиопии - самозваных марксистско-ленинских режимов.
В Анголе, богатейшей португальской колонии, конец португальского правления в 1975 году был отмечен полномасштабной гражданской войной между марксистским Народным движением за освобождение Анголы (МПЛА), с одной стороны, и Национальным фронтом освобождения Анголы (ФНЛА) вместе с Национальным союзом за полную независимость Анголы (УНИТА) - с другой. После переговоров между лидером МПЛА Агостиньо Нето и резидентурой КГБ, прошедших в Лусаке в августе 1971 года, через Браззавиль начались крупномасштабные поставки советского оружия ангольскому режиму. Однако решающим фактором в борьбе за власть стало направление в Анголу летом 1975 года кубинских войск.
В феврале 1976 года режим МПЛА получил официальное признание Организации африканского единства (ОАЕ), как законное правительство Анголы. Хотя кубинская интервенция приветствовалась Москвой, которая обеспечивала ее и оружием и транспортными самолетами, инициатива исходила из Гаваны. Кастро смотрел на Анголу, как на возможность провозглашения себя великим революционным вождем мирового масштаба и как на удачный случай укрепления былого революционного духа на самой Кубе.
Хотя ЦРУ и направляло УНИТА потихоньку деньги, после Вьетнама Вашингтон уже не решался серьезно противостоять кубинскому присутствию в Анголе. Офицеров разведслужбы МПЛА направляло на годичные учебные курсы в андроповский институт ЛГУ. Там некоторые из них вербовались КГБ. Сам Нето, который несколько раз приезжал в Москву для лечения, получил от Центра оценку "психанутый". Центр считал, что Нето не способен справиться с фракционной борьбой в МПЛА. Однако никакого надежного и способного преемника у него в МПЛА не было.
Резидентуры КГБ в странах черной Африки получили указание наблюдать за внутренней борьбой в МПЛА и своевременно выявить угрозу Нето. Первоначальный идеализм, порожденный борьбой за независимость Анголы, скоро захлебнулся во фракционной борьбе, бесхозяйственности и общественном недовольстве. В 1977 году Нето подавил возникший было мятеж. В 1978 году он снял с должности премьер-министра и трех его заместителей.
Чтобы помочь ему держать оппортунистов в руках, советники из восточногерманской службы государственной безопасности (ССД) создали ангольскую службу безопасности - Управление информации и безопасности Анголы (ДИЗА), находящуюся под личным управлением президента. В 1979 году недавно созданный 20 отдел ПГУ отправил в советское посольство своего офицера по связи. По просьбе ангольской стороны советником в ДИЗА был направлен Вадим Иванович Черный, бывший сослуживец Гордиевского по Копенгагену. Выбор этот был весьма сомнительным, поскольку Черный любил выпить и не имел никакого опыта в области мер безопасности. Вскоре его работа в Анголе была прервана - во время очередного запоя Черный упал и сломал руку.
Однако по возвращении он сообщил Гордиевскому, что, несмотря на досадное недоразумение, МПЛА наградило его медалью. После множества подобных примеров Гордиевский пришел к выводу, что только таких офицеров, как Черный, КГБ и посылал в качестве советников к тем "прогрессивным" режимам, доверие к которым в Москве упало. После того, как Нето умер в Москве от рака в 1979 году, ситуация в Анголе еще больше ухудшилась. При поддержке ЮАР УНИТА окончательно закрепилась в стране. Сообщения КГБ из Лусаки в начале 80-х годов характеризовали руководство МПЛА, как раздробленное, а экономическое положение, как катастрофическое.
Оценки Международного отдела ЦК КПСС не были оптимистичнее. Один из старших советников ЦК Николай Шишлин в частной беседе предсказывал, что растущие проблемы в МПЛА вскоре могут привести ее к соглашению с ЮАР. Советская политика в отношении бывшей португальской колонии в Восточной Африке - Мозамбике - мало чем отличалась от Анголы. Хотя и без кубинского вмешательства, Москва направляла оружие марксистскому Фронту освобождения Мозамбика (ФРЕЛИМО), возглавляемому президентом Саморой Машелом.
Машел пришел к власти летом 1975 года. Как и МПЛА, ФРЕЛИМО направлял ежегодный контингент своих разведывательных кадров в Москву для подготовки в андроповском институте. Точно как и в Анголе, советники из восточногерманской ССД помогли Мозамбику образовать собственную Национальную службу народной безопасности (СНАСП), которая отправляла диссидентов в трудовые лагеря, официально значившиеся "центрами умственной деколонизации".
Двадцатый отдел ПГУ имел своего сотрудника и в советском посольстве в Мапуту (как и в Луанде). Поначалу Центр возлагал на Машела больше надежд, чем на Нето. Во время борьбы за независимость Машел проявил себя как искусный партизанский вождь и обаятельный политический лидер. Однако к началу восьмидесятых годов данные КГБ из дипломатических источников из Мозамбика были еще пессимистичнее, чем из Анголы. В 1981 году Машел начал "кампанию законности", направленную на обуздание коррупции и легализацию пыток СНАСП. Годом позже он объявил об увольнении 466 офицеров СНАСП. Однако на Московский центр это впечатления не произвело.
Отчет из посольства Мапуту за 1984 год, который был разослан другим советским посольствам и резидентурам КГБ, представлял собой самое язвительное описание дружественного режима третьего мира на памяти Гордиевского. В нем руководство ФРЕЛИМО характеризовалось как разобщенное, некомпетентное и коррумпированное. Отмечалось среди прочего и то, что экономика Мозамбика лежала в руинах. Органы местного управления и юридические власти были также разобщены.
Сообщалось, что ФРЕЛИМО лишь на словах был привержен социализму. При поддержке Южной Африки набирало силу Мозамбикское национальное сопротивление (МНС). Несмотря на свой пессимизм, Центр все же был удивлен подписанием договора о ненападении между ФРЕЛИМО и Южной Африкой в марте 1984 года. В Москве опасались, что Советскому Союзу будет не по средствам удержать Мозамбик от сближения с Западом.
Справедливости ради надо добавить, что доморощенные марксистско-ленинские режимы в Африке к югу от Сахары вовсе не одни отличались бесхозяйственностью. Так, в соседнем с Анголой государстве, Заире, легендарный своей коррумпированностью президент Мобуту получил от американцев сотни миллионов долларов помощи просто потому, что обещал проводить антикоммунистическую политику. В то время, как Мобуту старательно продолжал накапливать свое личное состояние, которое, по некоторым оценкам, равнялось общему национальному долгу Заира, жители этой богатейшей в Африке страны дошли в своей бедности до уровня Анголы и Мозамбика.
Самая крупная в семидесятые годы партизанская война в англоговорящих странах Африки была борьбой за независимость чернокожего населения Родезии против режима Яна Смита. Родезия провозгласила свою независимость от Великобритании в 1965 году. Здесь в своей поддержке Москва совершила политическую ошибку - поставила не на ту фракцию. Способный марксистский руководитель Африканского национального союза Зимбабве (ЗАНУ) Роберт Мугабе, который стал первым премьер-министром независимой Зимбабве в 1980 году, совершил непростительный идеологический грех, назвав себя "марксистом-ленинцем маоистского направления".
Это и заставило Кремль оказать поддержку "буржуазному националисту" Джошуа Нкомо и Союзу африканского народа Зимбабве (ЗАЛУ). На одном из этапов затяжной партизанской войны, предшествовавшей независимости, объем советских поставок тяжелых вооружений силам ЗАПУ в Замбии стал настолько велик, что замбийский президент Кеннет Каунда обеспокоился колоссальным военным потенциалом, сосредоточенным в его стране, и приостановил ввоз оружия.
Нкомо проводил большинство своих переговоров по поставкам вооружений в Лусаке через советского посла Василия Григорьевича Солодовникова, который, по его собственным словам, имел репутацию человека, тесно связанного с КГБ. Солодовников был одним из ведущих советских экспертов и автором нескольких книг по Африке. Кроме того, периодически он сотрудничал и с КГБ: "Он был очень неплохим малым, и личные отношения у нас складывались хорошо. В своем деле он был профессионалом, и если к нему обращались с просьбой, можно быть уверенным, что этот вопрос вскоре будет рассматриваться в нужной организации в Москве и решение будет принято без задержек". По словам Нкомо, он вел "обширную переписку" и как минимум один раз встречался в Москве с Андроповым по поводу "обучения оперативных работников".
Кубинская служба безопасности ДГИ также обеспечивала советников для ЗАПУ. После завоевания независимости Зимбабве, Московский центр опасался, что новый премьер-министр Роберт Мугабе припомнит, что Москва оказывала поддержку его сопернику. Центр разослал телеграммы своим резидентурам в Африке, Лондоне и в других регионах, требуя конкретных разведданных о политике Мугабе в отношении Советского Союза. За пять лет, с января 1976 по декабрь 1980 года, объем советских военных поставок в Африку к югу от Сахары составил почти 4 млрд. долларов, в десять раз превысив военные поставки Соединенных Штатов.
К концу 70-х годов, разочаровавшись в МПЛА и ФРЕЛИМО, а также поставив не на ту лошадку в Зимбабве, Москва сосредоточила все свои надежды и стремления в африканском континенте на Эфиопию, где в 1974 году под руководством подполковника Менгисту Хайле Мариама к власти пришла военная хунта марксистского толка. После прихода к власти, Менгисту Хайле Мариам стал руководителем государства и главнокомандующим вооруженными силами.
В период ожесточенных боев между Эфиопией и Сомали зимой 1977-78 годов советские военные поставки в Эфиопию возросли настолько, что, по некоторым сведениям, советские транспортные самолеты садились в Эфиопии каждые 20 минут на протяжении более 3 месяцев. По некоторым оценкам, в операции участвовало. 225 самолетов. Вся операция координировалась по советскому военному спутнику-шпиону.
Одновременно из Анголы было переброшено 17. 000 кубинцев в дополнение к уже находящимся в Эфиопии 1. 000 советских военных советников и 400 восточным немцам, которые готовили разведывательный персонал и подразделения внутренней безопасности. Из-за широкомасштабного советского военного присутствия в Эфиопии ГРУ играло там более важную роль, чем КГБ. Тем не менее, в 1979 году 20 отдел КГБ направил своего офицера по связям в Аддис-Абебу. Группы офицеров из эфиопской службы безопасности проходили подготовку в андроповском институте.
Несмотря на все это, Менгисту разочаровал Кремль ничуть не меньше, чем Него или Машел. Через десятилетие после его прихода к власти эфиопская экономика стояла на грани полного краха, миллионы жителей страны голодали, а конца войне с Сомали и эритрейскими сепаратистами и видно не было.
К концу брежневского правления Центр возлагал самые большие свои надежды на африканском континенте на Африканский Национальный Конгресс (АНК), который вел борьбу с режимом апартеида в Южной Африке. Поскольку в ЮАР деятельность АН К была запрещена, а от Запада оружия он получить тоже не мог, очевидно, что конгресс обратился за помощью к советскому блоку. Кремль объяснял неудачи доморощенных марксистско-ленинских режимов Анголы, Мозамбика и Эфиопии отсутствием там дисциплинированной коммунистической партии. В отличие от этих режимов, Коммунистическая партия ЮАР была надежным союзником СССР и играла ключевую роль в руководстве АНК.
По всей видимости, 7 из 22 членов Национального исполнительного комитета АНК в начале 80-х годов были членами Компартии ЮАР, включая вице-президента АНК и председателя Коммунистической партии ЮАР доктора Юсуфа Даду и заместителя командующего военным крылом АНК Джо Слово, который долгое время был Генеральным секретарем Компартии ЮАР. Хотя КГБ давали зеленую улицу для вербовки агентов в АНК, вербовать своих агентов в Компартии ЮАР ему запрещалось. Отношения с Компартией ЮАР регулировались только Международным отделом ЦК КПСС. Однако КГБ использовался для передачи денежных средств как Компартии ЮАР, так и АНК.
За период с середины 1982 по январь 1983 года Гордиевский лично передал Юсуфу Даду в общей сложности 54000 фунтов для Компартии ЮАР и 118000 фунтов для АНК. Когда деньги приходили в лондонскую резидентуру, Гордиевский надевал перчатки, снимал с денег банковскую упаковку и подсчитывал банкноты. Александр Федорович Якименко, партийный представитель, сотрудничающий также с КГБ, принимал Даду на Кенсингтон-Парк Гарденс, дом 18. Получив деньги от Гордиевского, Даду подписывал отдельные счета от лица АНК и Компартии ЮАР. В портфель он деньги не клал, а распихивал их по карманам своего костюма и пальто. Гордиевский смотрел, как щуплая фигура Даду вся распухала от пачек долларов, и он уходил домой пешком. Очевидно, он совершенно не боялся, что по дороге его могут обокрасть или ограбить.
Хотя Гордиевского угнетало весьма примитивное понимание Даду советской системы, он испытывал к нему чувство большого уважения. Из полученных от Советского Союза средств Даду не истратил на себя ни единого цента. Он вел аскетический образ жизни и был полностью поглощен освободительной борьбой на Юге Африки. После смерти Даду в 1983 году лондонская резидентура прекратила передачу средств АНК и Компартии ЮАР. Основным местом контактов с руководством АНК стала Лусака, где советский посол в Замбии почти половину своего рабочего времени тратил на контакты с изгнанным АНК. Оружие передавалось Африканскому национальному конгрессу тайными путями через Замбию, Анголу и Танзанию.
Из европейских стран КГБ поддерживал контакты со своими агентами АНК в основном в Стокгольме, где у АН К было самое большое представительство за пределами Африки. Там же АН К получал самую мощную общественную поддержку и щедрую финансовую помощь от Шведской социал-демократической партии на борьбу против апартеида. Московский центр полагал, что перспективы общего руководства АНК у Компартии ЮАР небольшие, даже несмотря на влиятельную позицию в Национальном исполнительном комитете. Так, Центр считал, что по мере ужесточения своей оппозиции апартеиду Запад может пойти на контакты с АНК и получит на то благоприятную реакцию.
К началу 80-х годов резидентуры КГБ в Стокгольме, Лондоне, Нью-Йорке, Париже, Риме и столицах африканских государств, где у АНК были открыты представительства, получали нескончаемый поток инструкций изучить перспективу ослабления влияния Компартии ЮАР и установления контактов Запада с руководством АНК. Центр бил тревогу даже при малейшем намеке на идеологические колебания в АНК. Вскоре после приезда Гордиевского в Лондон в 1982 году лондонское представительство АНК начало выказывать все большее нежелание принимать нудные статьи от офицера КГБ, работающего под крышей корреспондента Агентства печати "Новости", предназначавшиеся для публикации в африканской прессе.
Скорее всего это нежелание объяснялось плохим качеством статей. Но Центр прореагировал на это с неудовольствием и удивлением и приказал лондонской резидентуре удвоить усилия по выявлению источника растущего западного влияния в АНК. Из-за отсутствия дипломатических отношений между Москвой и Преторией, а следовательно, и возможностей для организации резидентуры КГБ под легальной крышей, Центру трудно было оценить деятельность АНК в ЮАР.
Однако Центр весьма скептически относился к заявлениям АНК о своей военной мощи и способности вести эффективную вооруженную борьбу. Было хорошо известно, что поддержка Компартии ЮАР среди рядовых членов АНК, в основном из племени коса, внутри ЮАР была значительно слабее, чем в его руководстве. Насколько было известно Гордиевскому, хоть Советский Союз и поставлял большую часть вооружений и часть финансовых средств для АНК, Москва не имела серьезного влияния на политику этой организации.
Даже на неосталинцев и просоветских лоялистов из старой гвардии Компартии ЮАР такое влияние было невелико. (Только в январе 1990 года бессменный Генеральный секретарь Компартии ЮАР Джо Слово в своем докладе официально признал политику Горбачева и заявил, что Компартия ЮАР шла по "искаженному" пути). Может показаться странным, но ключом к советскому влиянию в Африке к югу от Сахары на протяжении всех 80-х годов оставался расистский режим Претории, а также те западные круги, которые были готовы оказать ему разного рода поддержку, а вовсе не шаткие марксистско-ленинские режимы Анголы, Мозамбика и Эфиопии.
В продвижении к своим целям в Африке КГБ сыграл меньшую роль, чем президент Питер Бота и его правительство националистской партии. Тем не менее, Москва поддерживала собственные прямые контакты с Преторией в области регулирования рынка золота, алмазов, платины и драгоценных металлов, то есть в тех областях, в которых СССР и ЮАР приблизились к своего рода мировой монополии. Контакты эти были строго засекреченными, и из-за возможной непредсказуемой реакции при их обнародовании, главным образом, организовывались в КГБ. В 1984 году Кремль решил расширить секретные встречи с представителями ЮАР по регулированию международного рынка. В качестве предварительных шагов в этом направлении резидентуры КГБ в Соединенных Штатах, Великобритании, Западной Германии, Франции и Швейцарии должны были представить целый ряд разведданных по финансовым учреждениям и предприятиям в ЮАР.
КГБ в начале 80-х годов сосредоточил свое внимание
После пережитых в 70-х годах разочарований в Африке, на Ближнем и Дальнем Востоке КГБ в начале 80-х годов сосредоточил свое внимание на Латинской Америке. На одном из совещаний старших сотрудников Центра в 1979 году под председательством Крючкова была проанализирована ситуация прошедших лет и приоритеты КГБ на ближайшие годы. С основным докладом выступил Николай Леонов, начальник службы 1 ПГУ (аналитические материалы).
Более 20 лет назад Леонов первым почувствовал большое революционное будущее Фиделя Кастро. В докладе делался акцент на расширение операций КГБ в 80-е годы в Латинской Америке и на слабое влияние в этом регионе "главного противника". Леонова энергично поддержал резидент КГБ в Венесуэле. Они с Леоновым призвали к поддержке некоммунистических освободительных движений в Латинской Америке, которые, как и Кастро в свое время, могут в своих странах взять власть и превратиться во влиятельных союзников СССР.
Надо сказать, что в отношениях Центра с Кастро в 1979 году произошел один неприятный инцидент, о котором никогда не писали в газетах. ДГИ засекла на Кубе агента КГБ, который передавал шифрованные сообщения в Москву по радио в нарушение официального советско-кубинского соглашения о разведывательных службах. В соответствие с этим соглашением шпионаж между двумя странами запрещался. К своему большому смущению и стыду, Центр должен был принести официальные извинения.
Однако на людях Кастро оставался надежным и красноречивым защитником советской внешней политики (даже во время вторжения в Афганистан) и набирал вес в третьем мире. В сентябре 1979 года он принимал в Гаване конференцию стран движения неприсоединения. Хотя на конференции присутствовали 92 главы государств, Кастро оставался в центре внимания. На протяжении трех последующих лет он возглавлял движение неприсоединения.
В октябре 1979 года Кастро отправился в Нью-Йорк, прихватив с собой кубинского рому и лобстеров для роскошного приема в 12-этажном здании кубинской миссии ООН (самой крупной миссии, за исключением СССР и США, и главной базы ДГИ в Соединенных Штатах), а затем произнес страстную двухчасовую речь на Генеральной Ассамблее, требуя от "богатых империалистов" выдать третьему миру на протяжении следующего десятилетия триста миллиардов долларов.
В этот период политический центр в центральноамериканском регионе неизменно смещался в направлении Кастро. В марте 1979 года на маленьком островке в Карибском бассейне, Гренаде, к власти пришел прокубинский режим под руководством юриста марксиста-ленинца Мориса Бишопа. Секретные партийные документы, захваченные в ходе американского вторжения 1983 года, окончательно прояснили марксистское мировоззрение Бишопа, которое, по словам одного французского студента-революционера, в своей нелепости марксизмом было только в применении к братьям-комикам Маркс.
Вот что говорил Бишоп: "Только подумайте, товарищи: как у нас в стране арестовывают людей. Нам не надо ходить и собирать подписи. Вас арестуют, когда я подпишу ордер после консультации с комитетом по национальной безопасности нашей партии или с вышестоящим партийным органом. Но после того, как я его подпишу, хотите вы этого или нет, для вас все кончено. " После некоторых колебаний Москва вскоре оказала Гренаде широкомасштабную военную помощь, отчасти и под давлением Кубы.
Один из гренадских генералов Хадсон Остин в начале 1982 года направил Андропову письмо, в котором благодарил его "еще раз за огромную помощь вашей партии и правительства нашим вооруженным силам", и просил его организовать подготовку 4 сотрудников разведслужбы Гренады. Более значительным событием, чем захват Бишопом власти на Гренаде в марте 1979 года, стало изгнание из Никарагуа жестокой коррумпированной диктатуры Сомосы Сандинистским освободительным фронтом 4 месяца спустя.
Несмотря на поддержку Кубы и страстную риторику Леонова, Москва не сразу бросилась на помощь сандинистам. Хотя Кремль благожелательно отнесся к поддержке сандинистов советскому вторжению в Афганистан и с удовлетворением прослушал никарагуанский национальный гимн, в котором янки фигурировали, как "враги человечества", Кремль еще два года питал надежды, что маленькая, но ортодоксальная Коммунистическая партия Никарагуа сменит неортодоксальных сандинистов в системе политической власти нового режима.
К концу 1981 года Фидель Кастро и сообщения КГБ наконец убедили Кремль в том, что сандинисты были настоящими революционерами, которые пойдут путем Кубы, тропой Советского Союза. При советской и кубинской поддержке сандинисты увеличили свою национальную армию за шесть лет с 5 тысяч до 119 тысяч человек, тем самым став одной из крупнейших военных держав за всю историю Центральной Америки. (Несмотря на американскую поддержку силы контрас, даже по самым оптимистичным оценкам, никогда не превышали 20. 000 человек). Центр быстро заключил с Манагуа соглашение о разведслужбах и направил туда представителя 20 отдела для установления связей с "нашими никарагуанскими друзьями" (так в КГБ называли дружественные разведслужбы).
По свидетельству перебежчика из никарагуанской разведслужбы Мигеля Боланьоса Хантера, директором никарагуанской службы безопасности был офицер кубинской ДГИ, работающий под псевдонимом Ренан Монтеро. Центр предоставил никарагуанцам 70 советников и построил им школу государственной безопасности. В ответ никарагуанцы предоставили КГБ 4 базы электронной разведки.
Бешенство, с которым администрация Рейгана восприняла революцию Никарагуа, сыграло лишь на руку сандинистам и Московскому центру. Помощь Соединенных Штатов контрас, а также выплывшее наружу участие ЦРУ в минировании никарагуанских портов 1984 года и уничтожение нефтехранилищ Коринто заставили всех забыть о нарушении прав человека сандинистами и бесхозяйственности. Эти инциденты лишь подняли волну антиамериканских настроений в Латинской Америке и за ее пределами. Сандинисты получили международную поддержку в своей борьбе против американского империализма. Несмотря на свою личную популярность, Рейган так и не сумел убедить ни конгресс, ни американскую общественность продолжить финансирование борьбы контрас.
Официально помощь США контрас прекратилась в 1984 году. Попытки продолжить эту помощь неофициально ввергли Белый дом, к вящей радости Московского центра, в затяжную печальную комедию со скандалом "Иран-контрас". А в это время в Центре Николай Леонов купался в лучах славы, исходящей из Центральной Америки. Его точное указание в 1979 году на наиболее перспективный для расширения деятельности КГБ регион, а также первый шумный успех с Кастро привел к повышению его в 1983 году на должность заместителя начальника ПГУ по операциям КГБ в Северной и Южной Америке.
Разведывательное сотрудничество между СССР и Кубой продолжало расширяться как в сферах агентурной, так и электронной разведки. В середине 1970-х годов значительно расширилась совместная база электронной разведки КГБ - ГРУ в Лурдесе, расположенная менее чем в ста милях от побережья Соединенных Штатов. В 1983 году президент Рейган назвал ее крупнейшей в мире - "многими акрами переплетенных в тугой клубок антенн и датчиков". По данным совместного доклада Госдепартамента и Министерства обороны США, в 1985 году на Лурдесе работало около 2. 100 советских техников: "С этого ключевого поста прослушивания Советы следят за коммерческими американскими спутниками, связью военных и торговых судов, а также космическими программами НАСА на мысе Канаверал. С Лурдеса Советы могут прослушивать и телефонные разговоры в Соединенных Штатах."
Новые заботы в Западной Европе
В середине 70-х годов у КГБ появилось две новые заботы в Западной Европе. Во-первых, Европейское Сообщество (ЕС). До 1976 года резидентам КГБ в Западной Европе говорили, что в отличие от отдельных стран ЕС как таковое не представляло особого интереса для Центра, разве что разведданные по крупным политическим вопросам были достойны внимания.
Однако взгляды ПГУ сильно изменились после того, как в декабре 1975 года премьер-министр Бельгии Лео Тиндеманс выступил с докладом в Европейском Сообществе. В своем выступлении Тиндеманс призвал Совет министров ЕЭС покончить с "шизофреническими" противоречиями между экономической интеграцией Сообщества и его политической фрагментацией. Он потребовал от ЕС общей оборонной стратегии и внешней политики. Значение доклада Тиндеманса еще более усилилось с признаками растущего интереса Китая к делам Европейского Сообщества.
В сентябре 1975 года в ЕС был аккредитован первый посол Китайской Народной Республики, который немедленно начал вести с ним торговые переговоры. К лету 1976 года Крючков пришел к выводу, что доклад Тиндеманса и китайская деятельность в Брюсселе свидетельствовали об опасном антисоветском заговоре. В июле 1976 года циркуляр за его подписью (что само по себе было уже немало) потребовал от резидентов "задействовать все оперативные возможности" и срочно собрать как можно больше разведданных о политике ЕС.
Крючков указывал, что существовала реальная опасность превращения Европейского Сообщества в "военно-политический блок, который может попасть под влияние агрессивных и реваншистских сил". Европейское Сообщество и Китай уже сколачивали антисоветский альянс. Месяцем позже Центр разослал еще один более подробный циркуляр по растущей угрозе со стороны ЕС, в котором значительно преувеличивались как темпы политической, так и возможности военной интеграции.
ПГУ явно опасалось злокозненного доклада Тиндеманса, в котором особый упор делался на следующий вывод: "Европейский союз будет нестабильным до тех пор, пока не выработает общую оборонную политику". Циркуляр августа 1976 года подчеркивал, что главной целью Сообщества отныне был "подрыв внешней политики социалистических государств". "Правящие круги ЕС" якобы искали и возможности подорвать социалистическую систему изнутри. Поддержка европейской интеграции американцами также указывала на то, что весь процесс был частью антисоветского заговора, и на протяжении нескольких последующих лет Московский центр неустанно твердил об этом резидентурам.
Циркуляр, разосланный весной 1977 года, даже планы прямых выборов в европейский парламент, предстоящих в следующем году, расценивал как угрозу Советскому Союзу, поскольку они должны были ускорить политическую интеграцию. В циркуляре указывалось, что Сообщество превратилось в "координированный центр для коллективных экономических, политических и идеологических действий, нацеленных на подрыв международного престижа Советского Союза и других стран социалистического содружества. " Чтобы точнее раскрыть природу антисоветского заговора ЕС, срочно требовался доступ к его секретным документам.
А раздобыть такие документы было возможно только после создания "надежной агентурной базы" в руководящих органах Сообщества. Резиденты во всех странах ЕС получили указание назначить старшего сотрудника КГБ, обычно заместителя резидента по ПР, для координации операций против Сообщества. Наиболее перспективными учреждениями для вербовки своих сотрудников Центр считал Европейский колледж в Брюгге, Европейский университет во Флоренции и Европейский институт в Амстердаме. ПГУ полагало, что студенты-отличники из этих институтов смогут в дальнейшем стать бесценными источниками информации.
Но, помимо этих шпионских страстей, у сотрудников резидентур, координирующих операции против ЕС, было полным-полно рутинной работы. Так, им приходилось регулярно посылать в Центр телефонные справочники ЕС, списки дипломатов и журналистов, аккредитованных в Европейском Сообществе, и подробные данные по всем чиновникам ЕС, посещающим Советский Союз. Центр также подчеркивал необходимость "активных действий" для того, чтобы замедлить европейскую интеграцию и отсрочить прямые выборы в Европарламент. Резидентурам было поручено разместить в прессе статьи, акцентирующие противоречия между странами - членами Сообщества и между самим ЕС, Соединенными Штатами и Японией.
Некоторые циркуляры по-прежнему указывали на опасность формирования ЕС и Китаем антисоветского блока. Несмотря на периодические конфликты между странами - членами ЕС и полным провалом концепции Тиндеманса об общей оборонительной политике, Центр по-прежнему беспокоила грядущая европейская интеграция. Эта тема не сходила со страниц циркуляров до ухода Гордиевского из КГБ и, вне всякого сомнения, после него. Так, циркуляр, разосланный весной 1984 года Виктором Грушко, заместителем начальника ПГУ по Западной Европе, еще раз вылил на головы резидентов ушат теорий заговоров, разработанных в 1976 году. Грушко сообщал, что укрепляющееся сотрудничество между Китаем и ЕС вызывало "тревогу" в Центре.
ЕС строило далеко идущие планы по подрыву международного престижа и политического единства стран социалистического лагеря; "особую угрозу" представляли планы "реакционных групп", нацеленные на военную интеграцию европейских стран. Так что во всех своих аспектах, заключал Грушко, "интеграция Западной Европы противоречит интересам Советского Союза" Политбюро (на жаргоне КГБ, "Инстанция") считало ЕС "одним из главных объектов разведывательной работы".
То, что к началу 80-х годов Европейское Сообщество в глазах КГБ получило практически тот же статус, что и основные противники Соединенные Штаты, НАТО и Китай, - можно считать свидетельством значительного прогресса на пути европейской интеграции со времени подписания Римского договора 1957 года, как ни иронично это звучит. Несмотря на огромное количество информации, имеющейся в Центре по Европейскому Сообществу (в котором, однако, не было столь важных секретов, как в отдельных странах-членах), Центр оставался недовольным ее качеством.
Он по-прежнему бранил лондонскую и, вне всякого сомнения, другие западноевропейские резидентуры за "неудовлетворительное" качество операций против ЕЭС. Резидентурам было поручено, "в соответствии с указанием тов. Крючкова", активизировать проникновение агентов и все другие формы разведывательной работы в Европейском Сообществе. Однако недовольство Центра отражало не малое количество разведданных по ЕС, а скорее, отсутствие подтверждения собственных теорий о кознях Запада. Когда Центр так и не смог получить подробных отчетов о брюссельском заговоре для подрыва государств Восточной Европы, он сделал вывод, что заговоры такие все же существуют, просто резидентуры не справляются с задачей. Крючков постоянно требовал "большей инициативы" в активных действиях по замедлению европейской интеграции.
Забота Центра в Европе в середине 70-х годов
Второй главной заботой Центра в Европе в середине 70-х годов был арктический регион - архипелаг Свальбард (который включает в себя Шпицберген), а также Баренцево море. Хотя, в соответствии со свальбардским договором 1920 года, подписанным 39 странами, его территория находится под норвежской юрисдикцией, все участницы договора имеют право на эксплуатацию его экономических и природных ресурсов. Растущий интерес стран Запада к нефтяным и газовым месторождениям Свальбарда после нефтяного кризиса 1973-74 годов казался Центру большой стратегической угрозой.
Опасения, что нефтяные вышки в Свальбарде и Баренцевом море могут быть оборудованы устройствами для наблюдения за кораблями и подводными лодками Северного военно-морского флота, лишь осложняли проблему советско-норвежской границы в Баренцевом море и привели к созданию зимой 1975-76 годов советской межведомственной комиссии в Арктике под председательством Н. А. Тихонова, первого заместителя Председателя Совета Министров. Крючков также играл важную роль в деятельности этой комиссии. Сбор разведданных по Норвегии и Арктике считался настолько приоритетной задачей, что проходил под личным контролем Андропова. Ко времени образования межведомственной комиссии у Центра в Норвегии было два очень крупных козыря: одна козырная дама, которая уже подходила к концу в своей долгой карьеры агента КГБ, и второй - метивший в козырные короли.
Первый агент - Гунвор Галтунг Хаавик была пожилой секретаршей норвежского министра иностранных дел, которая га 30 лет до этого влюбилась в русского военнопленного Владимира Козлова. Во время германской оккупации в Норвегии она работала медсестрой в больнице и выхаживала Козлова, а потом помогла ему перебраться в Швецию. В 1947 году госпожу Хаавик направили работать в норвежское посольство в Москве, где она возобновила свои встречи с Козловым. Козлов к тому времени уже женился, и МГБ его использовало как приманку.
Затем, по давно отработанному сценарию, в 1950 году ее начали шантажировать и заставили работать на МГБ, дав ей кодовое имя "Вика". В 1956 году она вернулась в Норвегию с уже новым кодовым именем "Грета" и продолжала получать послания от Козлова и деньги от ее операторов. За 27 лет своей работы на советскую разведку она более 250 раз встречалась с 8 разными операторами и передала им тысячи секретных документов. Гордиевский впервые узнал о ее существовании во время своей работы в Копенгагене в середине 70-х годов и предупредил о ней СИС.
Норвежская служба безопасности арестовала Хаавик к вечеру 27 января 1977 года, когда она передавала документы ее тогдашнему оператору Александру Кирилловичу Принципалову на одной из темных улочек в пригороде Осло. Принципалов затеял было драку, но затем заявил о своем дипломатическом иммунитете и был отпущен на все четыре стороны. В кармане у него остался конверт с двумя тысячами крон в стокроновых банкнотах, предназначавшихся для Хаавик.
На протяжении нескольких часов после ареста, Хаавик твердила лишь о своей любовной связи с Козловым, которому она якобы передавала письма через советских дипломатов. Затем она замолчала, немного подумала и заявила: "А сейчас я скажу правду. Я почти 30 лет была русской шпионкой". Через полгода она умерла в тюрьме от инфаркта еще до суда. В 1978 году Третий отдел передал Филби вычищенное дело Хаавик, в котором даже имени ее и национальности не было.
Проанализировав дело, Филби пришел к выводу, что единственным возможным объяснением ареста агента был шпион, прокравшийся в КГБ. После публичного прочтения доклада Филби, начальник Третьего отдела Виктор Федорович Грушко сообщил своим сотрудникам: "Итак, если Филби прав, у нас в отделе работает предатель!" К счастью, Грушко не стал развивать эту тему. На встрече присутствовал и Олег Гордиевский. И в первый раз со времен своей далекой юности он страшно боялся покраснеть. Потребовалась вся его воля, чтобы краска не залила его щеки: Филби слишком близко подобрался к нему.
Во время допросов Хаавик у норвежской службы безопасности создалось впечатление, что в последние месяцы КГБ не очень-то интересовался ею. Тогда появилось подозрение, не находившее своего подтверждения несколько лет, что у КГБ был еще более важный агент в норвежском МИДе. У норвежской службы безопасности был еще один неприятный сигнал. Однажды услышали, как жена молодого офицера КГБ в Осло Владимира Ивановича Жижина спрашивала его вскоре после ареста Хаавик, не случилось ли чего. В ответ Жижин жизнерадостно ответил: "Да нет, могло быть и хуже!"
Самый главный агент центра в Норвегии, Арне Трехольт, был из того же теста, что и Жорж Пак и Хью Хэмблтон. Он пал жертвой своего тщеславия и неуемных амбиций КГБ. Этому смазливому и самовлюбленному типу к моменту ареста не было и 35 лет. Он был женат на телезвезде (его вторая жена) и высоко стоял в норвежской рабочей партии.
В университете он изучал политологию, и похоже, на сотрудничество его подтолкнул собственный антиамериканизм. В конце 60-х годов Трехольт принимал участие в организации кампании против военной хунты, захватившей власть в Греции, как он считал, при американской поддержке. Трехольт стал помощником видного специалиста по международному праву Йенса Эвенсена, который выступал обвинителем по делу хунты в Европейском суде. Резидентура в Осло заметила Трехольта и начала его аккуратно обхаживать. Похоже, что процесс вербовки Трехольту страшно нравился. Позднее он вспоминал: "Для меня устраивали шикарные обеды, на которых мы обсуждали норвежскую и международную политику. " Первым офицером, ведущим Трехольта с 1968 по 1971 год, был Евгений Беляев. Он же постепенно и убедил Трехольта принять деньги за малозначительную информацию.
Вскоре перед своим отъездом в Москву в 1971 году на прощальном обеде в ресторане "Кок Д"Ор" Беляев познакомил Трехольта с его следующим оператором, Геннадием Федоровичем Титовым, который был резидентом КГБ в Норвегии с 1972 по 1977 год. В Центре у Титова было прозвище "Крокодил". Коллеги его очень не любили, а подчиненные, за исключением небольшой группы протеже, боялись. Правда, начальство относилось к Титову благосклонно. Гордиевскому он запомнился как самый неприятный и беспринципный офицер КГБ. Титов родился в 1932 году в Карелии.
Когда Титову было лет пять или шесть, его отца расстреляли. В стране бушевал "Великий Террор". Сам Титов вырос среди шпаны и с младых ногтей впитал в себя уличную мораль. К большому его удивлению, несмотря на такую биографию, Титова все же приняли в Ленинградский военный институт КГБ в 1955 году. А уж там он старался своим рвением замыть пятна в биографии. Самым большим его талантом, который он применял и в отношениях с начальством и с агентами, была необузданная лесть. Ею-то он и подкупил и Трехольта, и Крючкова. Трехольту он показался "замечательным человеком"- знающим, веселым, полным шуток и анекдотов о советских руководителях. Титов умел и хорошо слушать.
Пока Трехольт распространялся о своих взглядах на Вьетнам, Грецию, НАТО, Соединенные Штаты и движение в поддержку мира, Титов с большим вниманием слушал и не скупился на похвалу. Он говорил, что у Трехольта есть уникальная возможность сделать огромный вклад в наведение мостов между Востоком и Западом - гораздо больше возможностей, чем у традиционной бюрократической дипломатии. Отчасти Трехольт действовал и как советский агент влияния, помогая организовать успешную кампанию, проводимую в 1972 году левым крылом лейбористской партии против норвежского членства в ЕЭС. Однако главной его задачей было снабжать КГБ секретной информацией по норвежской и натовской политике.
Эта роль приобрела еще большую значимость после того, как бывший учитель Трехольта, Йене Эвенсен, был назначен руководителем делегации на переговорах по морскому праву. По его предложению Трехольт был назначен там же заместителем секретаря. Так что он стал самым важным источником разведсведений для межведомственной комиссии по Свальбарду и Баренцеву морю в Москве. Во время норвежско-советских переговоров 1977 года по границам в Баренцевом море Трехольт не только информировал КГБ по норвежской позиции на переговорах, но и действовал как советский агент влияния в делегации Норвегии. Соглашение по Баренцеву морю, подписанное Норвегией и Советским Союзом 1 июля 1977 года, затем сильно критиковалось в Норвегии за многочисленные уступки Советскому Союзу.
Титова выслали из Норвегии в 1977 году в связи с делом Хаавик. На протяжении последующих двух лет он был специальным помощником Крючкова в Центре, продолжая атаковать его лестью так же, как он до этого атаковал Трехольта.
С 1979 по 1984 год он был начальником третьего отдела ПГУ, занимавшегося Великобританией, Ирландией, скандинавскими странами и азиатско-австралийским регионом. Хорошо понимая, что главным импульсом в его карьере может быть только Трехольт, Титов убедил Крючкова позволить ему взяться за это дело. (94) Он продолжал периодически встречаться с Трехольтом в Хельсинки и Вене - излюбленных местах для встреч КГБ со своими европейскими агентами, а большую часть всей рутинной работы взвалил на двух офицеров в резидентуре Осло - Владимира Жижина и Александра Лопатина. В конце 1978 года Трехольт получил назначение в норвежскую делегацию ООН. Назначение пришло для КГБ как раз вовремя, потому что именно тогда Норвегия стала членом Совета Безопасности. Незадолго до отъезда Трехольта в ООН, Титов познакомил его в Хельсинки с Жижиным. Жижин-то и должен был стать оператором Трехольта в Нью-Йорке.
Они договорились встречаться в ресторанах и оставлять друг другу записки в газетах в фойе для делегатов ООН. И все в Нью-Йорке шло неплохо, за исключением первоначальных жалоб Трехольта на невысокий уровень ресторанов, которые выбирал для встреч Жижин. От вольготной нью-йоркской жизни Трехольт потерял всякую осторожность, стал приторговывать золотом и серебром и купил себе рысака, которого стал выставлять на скачки. С 1982 по 1983 год он получил доступ к работе Норвежского института обороны и совершенно секретным космическим материалам НАТО. На суде обвинитель сравнил Трехольта в этом институте с лисом в курятнике.
В натовской стратегии Норвегия была "ключом к северу": "Кольский полуостров, где Норвегия граничит с Советским Союзом, можно сравнить, по словам одного из руководителей военно-морских сил США, с "драгоценнейшим на земле участком недвижимости". Советский Союз сосредоточил в Мурманске колоссальный военно-морской потенциал. Одним из незыблемых натовских постулатов было, что "войну в Атлантическом океане нужно вести в Норвежском море" и что Советский Союз попытается захватить Норвегию и вывести свои подводные лодки из норвежских фьордов."
Отчасти по наводке Гордиевского, норвежская служба безопасности обратилась с просьбой к ФБР вести наблюдение за Трехольтом во время его службы в Нью-Йорке. Хотя норвежские власти и посчитали имеющиеся улики недостаточными для того, чтобы закрыть перед Трехольтом двери в институт обороны, все его последующие встречи с Титовым в Хельсинки и в Вене тщательно контролировались. Так, в Вене прогулку Трехольта и Титова засняли фотокамерой, спрятанной в детской коляске. На фотографии низенький и плотный Титов размахивает руками, а высокий и худощавый Трехольт, уже готовящийся к своему нью-йоркскому марафону, дружелюбно усмехается.
В начале 1984 года Титов наконец добился цели своей жизни - стал генералом КГБ. Правда, это больше была заслуга Трехольта, чем его собственная. В то же самое время норвежское Министерство иностранных дел назначило Трехольта своим пресс-атташе во время визита в Осло американского госсекретаря Джорджа Шульца. В пятницу утром 20 января, незадолго до отъезда Шульца, Трехольт прибыл в аэропорт Осло для того, чтобы сесть на рейс 12. 45 в Вену и встретиться с Титовым. В руках его был портфель с 66 секретными документами МИДа.
Он уже ожидал посадки в зале отправления, когда его арестовал заместитель начальника службы безопасности Норвегии Орнульф Тофте. В отличие от последующей газетной шумихи, ничего драматичного в ходе ареста не произошло. Вот что говорит Тофте: "Трехольт был спокоен и не произнес ни слова. Нам не нужно было хватать его за руки и надевать наручники. Его просто провели через боковую дверь в поджидавшую машину и отвезли в полицейский участок."
На своем суде в 1985 году Трехольт заявил, что просто наводил мосты между Востоком и Западом. Суд посчитал это заявление "преувеличением, выходящим за рамки всякой вероятности". Самодовольство Трехольта, с таким старанием культивируемое Титовым, достигло гротеска, и он действительно сам себя мог убедить в том, что превратился в мост, объединяющий Восток и Запад. С равным старанием Титов потакал и жадности Трехольта. Позднее суд конфисковал у него более миллиона норвежских крон, которые, как считалось, он получил в результате шпионской деятельности.
Эта цифра, по всей видимости, занижена. Ведь, кроме поступлений от КГБ, Трехольт получил и 50. 000 долларов от иракской разведки. Гордиевский убежден, что, если бы арест Трехольта произошел хотя бы несколькими неделями раньше, не видать тогда Титову генеральских погон. Вскоре после получения известий об аресте, Крючков отправил Титова в Восточный Берлин заместителем начальника тамошнего городка КГБ в Карлсхорсте. С ним поехали и два ведущих дело Трехольта офицера - Владимир Жижин и Александр Лопатин.
А еще через год Трехольта приговорили к 20 годам тюрьмы. В 1981 году Центр потерял еще одного важнейшего агента в Скандинавии, когда финский президент Урхо Кекконен сложил с себя полномочия в связи с ухудшившимся здоровьем. К тому времени у КГБ в Финляндии было около 160 завербованных агентов и "доверенных связей"- больше, чем во всех странах Третьего отдела ПГУ, вместе взятых. Резидент КГБ в Хельсинки Виктор Владимиров и его соперник посол Владимир Соболев безапелляционно утверждали, что на место Кекконена придет его товарищ по центристской (бывшей аграрной) партии Ахти Карьялайнен.
На этот раз резидентура не сделала ошибки, как в случае Кекконена, назвав Карьялайнена ее завербованным агентом. Он был назван "конфиденциальным контактом", но КГБ не сомневался в том, что сможет в будущем оказать на него огромное влияние, и даже называл его "наш человек Карьялайнен" или "человек у нас в кармане". Ведущий эксперт ПГУ по Финляндии и, пожалуй, самый лучший аналитик, на взгляд Гордиевского, - Альберт Петрович Акулов предсказывал, что репутация Карьялайнена как горького пьяницы принесет ему поражение на партийных выборах.
Владимиров не счел заслуживающими внимания предсказания Акулова, поехал к председателю центристской партии министру иностранных дел Пааво Вяйринену и тайно заверил его о советской поддержке Карьялайнена и оппозиции его социал-демократического соперника, нынешнего премьер-министра Мауно Койвисто. Вот что писал Карьялайнен: "Владимиров пообещал Вяйринену использовать свое влияние в коммунистической и других партиях для моей поддержки. Он открыто спросил Вяйринена: "Что может сделать Советский Союз для моего избрания"... Владимиров развивал идею государственного экономического сотрудничества таким образом, чтобы создать ситуацию, которая бы пошла мне на пользу."
Но, как и предсказывал Акулов, несмотря на все кампании активных действий Владимирова в его пользу, Карьялайнен проиграл на выдвижении кандидатуры в центристской партии. Социал-демократ Мауно Койвисто легко выиграл на президентских выборах 1982 года. Из всех шведских государственных деятелей в 70-е годы КГБ возлагал особые надежды на социал-демократа Улофа Пальме. До того, как в 1969 году Пальме стал премьер-министром, Центр не обращал на него особого внимания.
Затем, однако, его красноречивое осуждение вьетнамской войны, призывы к странам Запада сокращать военные расходы и поддерживать прогрессивные движения в третьем мире быстро привлекли интерес Советского Союза. Центр разработал план вербовки Пальме как агента влияния, направив в 1972 году в Стокгольм говорящего по-шведски агента КГБ латвийского происхождения Н. В. Нейланда, заведующего бюро Агентства печати "Новости". Нейланд сам был родом из тех мест, что и мать Пальме, и поэтому быстро завязал с ним дружбу, играя на его латышских корнях. Он даже организовал для Пальме короткую поездку в Латвию по местам предков. Он же встречался с одним из ведущих советников Пальме по социал-демократической партии. Центр делал все возможное для того, чтобы повыгоднее представить советскую политику в глазах Пальме и формулировках Нейланда.
После потери власти в 1976 году и перехода в оппозицию, Пальме, похоже, все больше склонялся к советской, а не к американской политике в отношение разоружения. Комиссия Пальме, образованная в 1980 году для обсуждения вопросов разоружения, получила высокую оценку в Москве в основном за свою критику американской позиции. В своих отчетах Центру Нейланд постарался приписать все лавры за возросшие симпатии Пальме к советской политике себе. В свою очередь Крючков докладывал Андропову и в Политбюро, что, хотя Пальме и не был полностью завербованным агентом, он был подвержен влиянию со стороны КГБ. Однако ПГУ и здесь переоценило собственные достижения. В то время, как регулярные контакты Пальме с Нейландом, чья работа в "Новостях" уже сама по себе была достаточным основанием для подозрения в связях с КГБ, выявили удивительную политическую наивность шведа, не было никаких доказательств того, что Нейланд имел влияние на политический курс Пальме.
Было это влияние или не было, но, когда Нейланд уехал из Стокгольма в 1980 году, оно точно исчезло. Преемник Нейланда не сумел завоевать доверие Пальме, и поэтому КГБ потерял к нему прямой доступ. Хотя Центр и приветствовал возвращение Пальме к власти в 1982 году и его всецелую поддержку советской политики разоружения во время его второго срока пребывания на посту премьер-министра (во время которого он и был убит в 1986 году), на него смотрели как на типично западного политика, исповедовавшего западные ценности.
Локальные войны . СССР противостоял экспансионистской политике США, расширяя собственную экспансию в страны «третьего мира». В 1960-х – нач. 1980-х гг. СССР участвовал в вооружённых конфликтах и войнах в более чем 10 странах «третьего мира». СССР оказывал просоветским режимам этих стран «интернациональную помощь» в форме:
Отправки советских военных специалистов и контингентов;
Обучения в СССР военных специалистов из этих стран;
Поставок вооружений и военной техники на огромные суммы.
Наиболее крупные локальные войны и вооружённые конфликты имели место в Лаосе (1960–1970 г.), Египте (1962–1974 гг.), Вьетнаме (1965–1974 гг.), Сирии (1967–1973 гг.), Камбодже (1970 г.), Бангладеш (1972–1973 гг.), Анголе (1975–1979 гг.), Мозамбике (1967–1969 гг.), Эфиопии (1977–1979 гг.), Афганистане (апрель 1978–1991 гг.). По западным данным, СССР предоставил развивающимся странам вооружения и военной техники на сумму: в 1966–1975 гг. – 9,2 млрд., в 1978–1982 гг. – 35,4 млрд. долларов. Росло количество стран – объектов этой помощи. В 1966–1975 гг. её получали 29 стран, в 1980–1984 гг. – 36. Поставки вооружений производились в политических целях, с экономической точки зрения они были убыточны для СССР. К нач. 1980-х гг. СССР занял 1-е место в мире по экспорту вооружений, опередив США.
Ближневосточный конфликт. В 1967 г. в результате «шестидневной войны» Израиль нанёс поражение армиям Египта, Сирии и Иордании, оснащённым советским оружием. СССР разорвал дипломатические отношения с Израилем. В 1969 г. в Египет было направлено 15 тыс. советских военнослужащих («военных специалистов»). Крупную помощь оказал СССР арабским странам во время войны с Израилем в 1973 г. (войны «Судного дня»), когда Египет и Сирия пытались вернуть утраченные территории, но вновь потерпели поражение. С 1974 г. отношения СССР и Египта ухудшились. В 1976 г. египетский президент А. Садат разорвал договор с СССР и подписал в 1979 г. Кэмп-Дэвидский мирный договор с Израилем (при посредничестве США). Советско-египетские отношения возобновились после убийства А. Садата в 1981 г. и избрания президентом Египта X. Мубáрака . Советские специалисты вернулись в Египет. Опорой СССР на Ближнем Востоке являлась Организация Освобождения Палестины (ООП, глава – Ясир Арафат ).
СССР и Латинская Америка. В нач. 1970-х гг. СССР поддерживал президента Чили С. Альенде , рассчитывая на то, что Чили пойдёт по пути социализма. Однако неудачная экономическая политика Альенде привела в 1973 г. к военному перевороту, гибели президента Альенде и установлению в Чили диктатуры генерала А. Пиночета .
В 1979 г. у Советского Союза появился новый союзник в Латинской Америке – Никарагуа , где после свержения диктатора А. Сомосы к власти пришёл Сандинистский фронт национального освобождения (СФНО), выбравший социалистический путь развития. СССР оказал Никарагуа военную и экономическую помощь. На практике сандинистский режим вскоре выродился в диктатуру.
СССР и Африка. В сер. 1970-х годов рухнула последняя колониальная империя: португальские колонии – Ангола, Мозамбик, Гвинея-Бисау обрели независимость. В 1979 г. в Эфиопии при советской поддержке была свергнута монархия и установлен режим генерала Менгисту Хайле Мариама . СССР поддерживал Судан, Сомали, Конго, Анголу, Мозамбик, Гвинею-Бисау, объявивших о выборе социалистического пути развития. Помощь СССР государствам Африки выросла с 241 млн. долларов в 1965 г. до 3,5 млрд. долларов в 1974 г. (Особенно Анголе, Мозамбику и Эфиопии).
Стремление СССР увеличить число союзников привело к неразборчивости в выборе политических партнёров, к дружбе с режимами диктаторского типа (Ирак, Сирия, Ливия, Эфиопия). Такую же политику проводили и США, поддерживая различных диктаторов (исходя из принципа «Он мерзавец, но он наш мерзавец»). К началу 1980-х годов Советский Союз за счёт военной и экономической помощи расширил сферу своего влияния. В Афганистане, Анголе, Лаосе, Сомали, Эфиопии и др. государствах утвердились просоветские режимы.
Афганская война 1979–1989 гг. В Афганистане в апреле 1978 г. в результате переворота к власти пришла Народно-демократическая партия Афганистана (НДПА) во главе с Н. Тараки́ . Она получила советскую военную, экономическую и политическую поддержку. Осенью 1979 г. в Афганистане произошёл новый переворот. Проамериканский политик Х. Ами́н убил Н. Тараки. При поддержке ЦРУ США активизировались исламские фундаменталисты, на территории Пакистана были созданы центры по их боевой подготовке.
В декабре 1979 г. советское руководство (инициаторы – Ю. В. Андропов , А. А. Громыко и Д. Ф. Устинов с одобрения Л. И. Брежнева ) приняло решение ввести в Афганистан «ограниченный контингент советских войск» (около 200 тыс. человек). Советские десантники взяли штурмом президентский дворец, X. Амин был убит. К власти пришло просоветское правительство во главе с Б. Кармáлем . Фактически произошла оккупация Афганистана. На Генеральной Ассамблее ООН действия СССР в Афганистане осудили 104 государства. СССР был втянут в кровопролитную войну, в которой погибло по официальным данным 15.051 советский военнослужащий и более 1 млн. афганцев. 35 тыс. советских военнослужащих было ранено, около 300 пропали без вести. Местное население поддерживало моджахедов (афганских партизан, борцов за веру. В СССР их называли душманами , т.е. бандитами). Война в Афганистане нанесла удар по разрядке напряжённости, привела к росту антисоветских и антироссийских настроений в исламском мире. Из-за советской интервенции в Афганистане США и ряд других стран бойкотировали Московские Олимпийские игры 1980 г. В ответ СССР и большинство стран социалистического лагеря (кроме КНР, Югославии и Румынии) бойкотировали Олимпийские игры 1984 г. в Лос-Анджелесе (США).
Новый виток гонки вооружений. Военное вмешательство СССР в дела Афганистана осудило подавляющее большинство членов ООН. Резко обострились отношения с США. Президент США Д. Картер заявил о возможности «ограниченной ядерной войны», предусматривавшей нанесение первого удара по противнику.
В ночь на 1 сентября 1983 г. над секретными военными объектами Камчатки и Сахалина пролетел южнокорейский пассажирский самолёт Боинг-747. Он был сбит ракетами истребителя Су-15 (лётчик Г. Осипович ). Боинг-747 упал в море у берегов Японии, погибли 269 пассажиров и все члены экипажа. (Тела погибших не были обнаружены). Отношения между Западом и СССР вновь резко обострились. Президент США Р. Рейган назвал СССР «империей зла» и принял решение форсировать создание стратегической оборонной инициативы (СОИ), т. е. развернуть «космический щит» над США (программа «звёздных войн»).
Таким образом , в нач. 1980-х гг. усилилось противостояние СССР и Запада, более очевидным стал кризис социалистической системы.
69. Культурная жизнь СССР в 1960–1980-е гг.:
Достижения и противоречия.
Особенности развития культуры. Развитие культуры 1960–1980-х гг. носило противоречивый характер. «Оттепель» в духовной жизни сменили «заморозки». Руководство культурой имело внешне демократические формы: регулярно проводились съезды союзов творческой интеллигенции, учителей, научные конференции и т.п., однако эти мероприятия зачастую имели парадный характер, их решения были заранее подготовлены и согласованы с партийными органами.
Усилились цензура, идеологическое давление на культуру и контроль над деятельностью интеллигенции. Запрещались фильмы признанных в мире режиссёров, театральные спектакли.
Затихла критика культа личности Сталина. Из мемуаров полководцев, в частности Г. К. Жукова, цензура вычёркнула критические отзывы о Сталине. В художественных фильмах появился положительный образ Сталина-полководца – победителя фашизма (фильм-эпопея «Освобождение» и др.). Партийное руководство одобряло работы на «производственную» тему, в которых рабочий-новатор борется за технический прогресс и побеждает с помощью партии.
Широкое распространение получили средства массовой информации: радио и телевидение (цветное с кон. 1960-х гг.), аудио- и видеокассеты. Это значительно расширило возможности доступа народа к достижениям западной массовой культуры. Расходы на культуру в 1970–1985 гг. возросли более чем в 2 раза, однако действовал принцип остаточного финансирования культуры. В результате объекты социально-культурной сферы превращалось в «долгострой», не реставрировались памятники архитектуры, приходили в упадок библиотеки и музеи.
Литература .Писатели-«деревенщики» – представители «деревенской» прозы – Фёдор Абрамов (1920-1983, трилогия «Пря́слины»), Василий Белов (1932–2012, «Всё впереди», «Кануны»), Виктор Астафьев (1924–2001, «Зáтеси», «Царь-рыба»), Борис Можаев (1923–1996, «Мужики и бабы»), Валентин Распутин (род. 1937, «Прощание с Матёрой») показали трагедию крестьянства, неистребимость народных традиций, культуры, нравственности.
Теме Великой Отечественной войны посвятили свои произведения Юрий Бондарев (род. 1924, роман «Горячий снег»), Василь Быков (1924–2003, повесть «Обелиск»), Борис Васильев (1924–2013, повести «А зори здесь тихие...», «В списках не значился») и др. Заметным явлением стало творчество Юрия Трифонова (1925–1981, «Дом на набережной»), Андрея Битова (род. 1937, «Пушкинский дом»), Чингиза Айтматова (1928–2008, «Буранный полустанок»). В 1965 г. Михаил Шолохов удостоен Нобелевской премии.
Театр и кинематограф. В кинематографе работали выдающиеся режиссёры Сергей Бондарчук (1920–1994, создатель фильмов «Война и мир» – премия «Оскар» 1967 г., «Они сражались за Родину»), С. И. Ростоцкий (1922–2001, «Доживём до понедельника», «А зори здесь тихие...»), Т. Н. Лиóзнова (1924–2011, «Семнадцать мгновений весны»), А. А. Тарковский (1932–1986, «Андрей Рублёв», «Солярис», «Сталкер», «Ностальгия», «Зеркало»), Э. А. Рязанов («Берегись автомобиля», «Ирония судьбы», «Служебный роман», «Жестокий романс»), М. Л. Захаров («Обыкновенное чудо»), Г. Н. Данелия («Мимино», «Осенний марафон»), Л. И. Гайдай (1923–1993, «Кавказская пленница», «Бриллиантовая рука», «Иван Васильевич меняет профессию»).
Завоевали народное признание артисты театра и кино А. Абдулов (1953–2008), О. Басилашвили, А. Баталов, Ю. Богатырёв (1947–1989), С. Бондарчук (1920–1994), О. Борисов (1929–1984), М. Боярский, Л. Броневой, Г. Бурков (1933–1990), Р. Быков (1929–1998), Г. Вицин (1917–2001), Н. Гýндарева (1948–2005), О. Даль (1941–1981), А. Джигарханян, Е. Евстигнеев (1926–1992), Н. Ерёменко (1949–2001), О. Ефремов (1927–2000), Г. Жжёнов (1915–2005), А. Кайдановский (1946–1995), Н. Караченцов, М. Кóнонов (1940–2007), С. Крамаров (1934–1995), Л. Куравлёв, К. Лавров (1925–2007), В. Лановой, Е. Леонов (1926–1994), В. Ливанов, А. Миронов (1941–1987), Н. Михалков, Н. Мордюкова (1925–2008), Ю. Никулин (1921–1997), А. Папанов (1922–1987), Т. Пéльтцер (1994–1992), Л. Полищук (1949–2006), М. Пуговкин (1923–2008), А. Райкин (1911–1987), И. Смоктуновский (1925–1994), В. Соломин (1941–2002), О. Табаков, М. Терехова, В. Тихонов (1928–2009), М. Ульянов (1927–2007), Л. Филатов (1946–2003), А. Фрейндлих, И. Чурикова, В. Шукшин (1929–1974), С. Юрский, Ю. Яковлев, О. Янковский (1944–2009) и др.
Выдающиеся мастера балета: М. Плисецкая, М. Лиепа, В. Васильев, Е. Максимова (1939–2009), М. Барышников, Р. Нуриев (1938–1993).
Оперные певцы: И. Архипова (1925–2010), Г. Вишневская (1926–2012), Е. Образцова, Б. Штоколов (1930–2005).
Популярные исполнители песен: Л. Зыкина (1929–2009), М. Магомаев (1942–2008), В. Толкунова (1946–2010), А. Пугачёва, И. Кобзон, С. Ротару, В. Леонтьев и др.
Живопись и скульптура. Выдающиеся художники: И. Глазунов, А. Шилов, скульпторы: Е. Вучетич (1908–1974, «Родина-мать» на Мамаевом кургане в Волгограде), М. Аникушин (1917–1997, памятник А. Пушкину), Л. Кербель (1917–2003), Н. Томский (1900–1984) и др.
«Альтернативная культура». Представители: писатели В. Аксёнов (1932–2009), А. Солженицын (1918–2008), Ф. Искандер, В. Войнович, поэты И. Бродский (1940–1996), А. Галич (1918–1977), В. Высоцкий (1938–1980), художник М. Шемякин , скульптор Э. Неизвестный , композитор А. Шнитке (1934–1998), кинорежиссёры А. Тарковский (1932–1986), К. Муратова, А. Герман, Т. Абуладзе, О. Иоселиани, С. Параджанов (1924–1990) и др.
Образование . В 1960–1970-е гг. был взят курс на повышение образовательного уровня населения, осуществлён переход к всеобщему полному среднему образованию. Были пересмотрены школьные программы, внедрялись новейшие методы обучения. Учителя-новаторы В. Шаталов, Ш. Амонашвили и др. пытались преодолеть формализм в учёбе. Однако закостеневшая система образования не была рассчитана на новые методы обучения. Реформа в 1987 г. была свёрнута.
Росло число вузов. В 1985 г. в СССР насчитывалось 69 университетов, в том числе Ивановский государственный университет (с 1973 г.).
Наука . Сеть научных учреждений значительно расширилась. Была поставлена задача интенсификации научных исследований и усиления связи науки с производством. Многие научные разработки были связаны с обороной. Под руководством президента Академии наук А. Александрова (1903–1994) созданы научно-производственные объединения (НПО) для выпуска новейших образцов военной техники – Ленинградское оптико-механическое объединение (ЛОМО), НПО «Энергия» и др. К 1985 г. существовали 250 НПО. Построены новые АЭС (Ленинградская, Курская, Чернобыльская на Украине, Билибинская на Чукотке, Кольская под Мурманском и др.), крупнейший в мире атомный ледокол «Арктика». Развивались квантовая электроника, лазерная техника, генетика. Лауреатами Нобелевской премии стали экономист Л. Канторович (1912–1986) в 1975 г. и физик П. Капи́ца (1894–1984) в 1978 г. В 1963 г. совершила полёт первая женщина-космонавт В. Терешкóва (р. 1937). В 1965 г. А. Леонов (р. 1934) совершил первый выход в открытый космос. Всего за период 1967–1981 гг. на орбиту были выведены 40 кораблей «Союз», из них 38 – с экипажами.
С другой стороны, советская наука неуклонно теряла позиции. Технологическое отставание не позволило СССР быстро наладить выпуск нового поколения ЭВМ – персональных компьютеров. Высадка в 1969 г. на Луну американских астронавтов во главе с Н. Армстронгом (1930–2012) положила конец советской программе освоения Луны. Затягивался запуск космического корабля «Буран».
Таким образом , несмотря на противоречия и трудности «брежневского» периода, советская культура обогатила мировую культуру.
Вторая половина 50-х и начало 60-х гг. в условиях изменения соотношения сил на мировой арене стали периодом, когда происходит дальнейшая глобализация интересов СССР. Наша страна активно поддерживает национально-освободительные движения во всем мире, стремясь оторвать развивающиеся страны от капиталистического лагеря. Уже в конце 1955 г, высшие советские руководители Н. С. Хрущев и Н. А. Булганин совершили длительные государственные визиты в Индию, Бирму и Афганистан. Впоследствии визиты лидеров советской державы в освободившиеся от колониальной зависимости страны были весьма частыми и интенсивными. Всего за период с 1957 по 1964 г. состоялись переговоры с главами более чем 30 развивающихся стран Азии и Африки. Именно в это время в советском политическом словаре появилось словосочетание "развивающиеся страны социалистической ориентации". За этот же период было подписано свыше 20 соглашений о сотрудничестве.
Стремясь направить развитие этих стран если не по социалистическому, то хотя бы по некапиталистическому пути, Советский Союз предоставлял им многочисленные льготные кредиты и безвозмездную помощь, а также поставлял новейшие образцы вооружений и военной техники. Только за счет советских кредитов Объединенная Арабская Республика покрывала до 50% ассигнований на экономическое развитие (на Ниле), Индия - 15%. Однако наиболее радикальный социалистический эксперимент в Индонезии завершился неудачей, когда в результате военного переворота в 1965 г. правительство А. Сукарно было свергнуто.
Военная и дипломатическая помощь СССР была определяющим фактором в достижении мирных соглашений по Вьетнаму в 1954 г., результатом этих соглашений было появление на карте Азии социалистической Демократической Республики Вьетнам.
Не менее сложные процессы происходили на Ближнем Востоке. Здесь после провозглашения в 1948 г. государства Израиль и выхода большинства арабских стран из колониальной зависимости обстановка резко обострилась. Откровенно проамериканский курс израильского правительства и антизападная политика ряда арабских.государств, где к власти пришли национально ориентированные военные, стали причиной разраставшегося конфликта. СССР оказывал значительную поддержку молодым арабским государствам. В 1956 г. во время агрессии против Египта, предпринятой Англией, Францией и Израилем (причиной явилось решение президента Г. А. Насера о национализации Египтом Суэцкого канала), советское руководство не только полностью, вооружило и обучило египетскую армию, но и в период кризиса официально заявило о готовности направить в район конфликта своих добровольцев, что тут же придало бы конфликту глобальный характер. В связи с тем, что США проявили колебания, не желая усиливать противоборство с СССР, Англия, Франция и Израиль были вынуждены вывести свои войска с египетской территории.
Росту авторитета СССР на Ближнем Востоке способствовала также поддержка, оказанная им войне алжирского народа за независимость. С 1954 по 1962 г. Советский Союз являлся, по сути, единственным действенным союзником алжирцев. После обретения Алжиром независимости (французские войска были выведены, несмотря на то что они одержали победу) СССР стал одним из наиболее близких союзников Алжирской Народной Республики.
1960 г. стал годом обретения независимости 17 африканскими странами (он получил название "год Африки"). Однако СССР оказался практически не готов к активным действиям на Африканском континенте. Здесь его влияние ограничивалось политическими декларациями и официальным признанием новых независимы" государств.
В целом к середине 60-х гг. произошла определенная стабилизация всего послевоенного мира. Противостоящие друг другу системы во главе с СССР и США сумели погасить крупные, чреватые прямой военной конфронтацией конфликты, приобрели опыт взаимоотношений в новых условиях существования военно-политических блоков, накопления запасов ядерного оружия, изменения политической карты мира в связи с рождением из рухнувшей колониальной системы новых суверенных государств.
Европы
Отношения со странами Центральной и Восточной
3.1. Ослабление позиций СССР в странах Восточной Европы . Несмотря на заявления о деидеологизации международных отношений, СССР продолжал следовать принципам социалистического интернационализма. С 1986-1989 гᴦ. объем безвозмездной помощи зарубежным странам составлял почти 56 млрд. инвалютных рублей (свыше 1% валового национального продукта). 47% этой помощи приходилось на долю Кубы. Советское руководство с целью сохранения содружества продолжало сотрудничество даже руководителями ГДР и Румынии, неодобрительно относившимися к перестройке в СССР.
В конце 80-х гᴦ. ситуация изменилась. В 1989 ᴦ. начался вывод советских войск из стран Восточной и Центральной Европы. В результате резко сократились возможности советского давления на реформаторское движение и вообще на политическую ситуацию в восточноевропейских странах. Прекратилась активная политика СССР в отношении этих стран и, наоборот, усилилась и расширилась американская поддержка реформистских сил в Восточной Европе.
3.2. Распад социалистического лагеря. В конечном итоге советский внешний фактор сыграл решающую роль в развитии антикоммунистических революций в данном регионе, направленных против существовавших политических режимов. В 1989-1990 гᴦ. произошли бархатные революции в Польше, ГДР, Чехословакии, Венгрии, Болгарии, Албании. В декабре 1989 ᴦ. вооруженным путем был свергнут режим Чаушеску в Румынии.
В 1990 ᴦ. произошло объединение Германии в форме включения ГДР в состав ФРГ. Радикальные изменения в странах Восточной Европы стали одним из факторов окончания холодной войны. Разрыв традиционных экономических и политических связей Советского Союза со своими бывшими союзниками больно ударил по национальным интересам СССР в этом регионУ Вуход СССР из Европы завершил весной 1991 ᴦ. официальный роспуск Совета Экономической Взаимопомощи и Организации Варшавского Договора.
4.1. Разблокирование региональных конфликтов. Советская дипломатия активно включилась в процессы урегулирования межрегиональных конфликтов. Руководители СССР сделали ряд шагов по урегулированию ближневосточного кризиса. В декабре 1991 ᴦ. в Мадриде было заключено международное соглашение по нормализации отношений Израиля с соседними арабскими странами.
СССР отказался от поддержки диктаторских режимов в Ливии и Ираке. Во время кризиса в Персидском заливе летом 1990 ᴦ. Москва впервые выступила с позиции поддержки Запада в обуздании агрессии Ирака против Кувейта.
Новой чертой советской внешней политики периода Горбачева стал отказ СССР от прямого вмешательства в гражданские конфликты в Эфиопии, Анголе, Мозамбике, Никарагуа. Подобный шаг имел противоречивые последствия. С одной стороны, он способстовал началу поисков национального согласия с участием советской и американской дипломатии и ослаблению в этих странах военного противостояния. С другой стороны, ликвидация советского военного присутствия в этих странах и сокращение размеров предоставляемой им помощи заметно ослабили геополитический позиции СССР в регионах мира. В то время, как США, преследуя собственные интересы и используя экономические преимущества, продолжали активное проникновение вместе с союзниками на освобождавшееся геополитическое пространство в странах третьего мира.
4.2. Конец войны в Афганистане. Попытки реального улучшения отношений СССР с западными странами постоянно наталкивались на обвинения СССР в ведении агрессивной войны против афганского народа. В 1987 ᴦ. в ходе переговоров М.С. Горбачева с Р. Рейганом была достигнута договоренность о прекращении американской военной помощи моджахедам в Афганистане и о выводе оттуда советских войск.
15 февраля 1989 ᴦ. вывод войск завершился. В декабре 1989 ᴦ. II Съезд народных депутатов СССР принял решение об осуждении этой войны и признал грубой политической ошибкой участие в ней советских войск. В этой войне, только по официальным данным, было более 13 тыс. убитых и 37 тыс. раненых.
4.3. Вывод советских войск из Афганистана сделал возможным возобновление диалога между СССР и Китаем , для которого прекращение советского вмешательства было одним из трех условий нормализации отношений со своим соседом. Два других условия касались сокращения численности советских войск на границе между СССР и КНР и ухода поддерживаемых Советским Союзом вьетнамцев из Камбоджи. Советско-китайское сближение было подкреплено визитом М.С. Горбачева в Пекин в мае 1989 ᴦ.