28 июня 1922 года коллегия Главного политического управления при НКВД РСФСР
утвердила положение о «Закордонном отделении иностранного отдела». В этом документе предусматривалось использование дополнительных инструментов для работы внешней разведки — методов нелегальной работы.
Идея создания нелегальной разведки на территории советской России возникла несколькими годами ранее, после событий 1917 года. В то время наше государство оказалось фактически в полной изоляции, при этом руководство страны должно было оставаться в курсе планов и замыслов зарубежных противников. Достоверную информацию могли предоставить лишь силы внешней разведки, однако с большинством иностранных государств дипломатические отношения были разорваны и советских политиков там попросту не было.
Именно по этой причине возникла необходимость формирования методов нелегальной разведки.
Особое место в истории подразделения занимает деятельность нелегалов-разведчиков накануне и в годы Великой Отечественной войны. А в послевоенный период силы одного из самых секретных подразделений спецслужб внесли серьёзный вклад в достижение ядерного паритета между великими державами. Благодаря их работе Запад был вынужден отказаться от плана нанесения превентивного удара по СССР и его союзникам.
Под чужим именем
Большинство успешных операций отечественных разведчиков-нелегалов и их имена навсегда остаются под грифом «секретно». Однако фамилии самых выдающихся из них не только известны, но и стали легендами.
- Николай Кузнецов
- komi-permarchiv.ru
Золотыми буквами в историю советской нелегальной разведки вписано имя Николая Кузнецова, прославившегося в годы Великой Отечественной войны. В 1942 году он был заброшен в немецкий тыл под именем обер-лейтенанта Пауля Зиберта. За время нахождения в стане противника Кузнецов проделал колоссальную работу: он успел предупредить Москву о подготовке наступления вермахта на Курской дуге, с помощью других партизан-разведчиков похитил командующего особыми войсками Германии генерала фон Ильгена, а также доложил о готовящемся покушении германских спецслужб на глав СССР, США и Англии во время Тегеранской конференции в 1943 году.
Тогда безопасность лидеров «большой тройки» — Сталина, Рузвельта и Черчилля — обеспечивали не менее известные нелегалы-разведчики — Геворк и Гоар Вартаняновы.
В течение 30 лет супруги работали под псевдонимами Анри и Анита в разных странах мира. Результаты их работы настолько весомы, что до сих пор не подлежат разглашению.
В послевоенный период значительный вклад во внешнюю и внутреннюю политику СССР внёс Конон Молодый, действовавший под псевдонимом Гордон Лонсдейл. В 1954 году советского разведчика-нелегала по заданию руководства направили на службу в Великобританию, где Молодый приступил к выполнению поставленных задач. За шесть лет работы разведчиком он добыл секретную информацию о военно-морской программе Великобритании, а также, по некоторым данным, узнал секреты, благодаря которым СССР сэкономил несколько миллиардов долларов на разработку систем вооружения.
- Книга «Асы нелегальной разведки»
Не менее легендарным советским нелегалом-разведчиком является Вильям Фишер, действовавший на Западе в 1950-х годах под разными псевдонимами. Он был отправлен в США для получения информации в области ядерных разработок. В 1957 году при аресте Фишер назвался именем своего покойного друга Рудольфа Абеля. За выдающиеся заслуги в обеспечении государственной безопасности страны Фишер был удостоен множества престижных наград.
Полковник Алексей Козлов стал известен благодаря своей работе в качестве советского нелегала-разведчика в Южной Африке в конце 1970-х годов. Он сумел добыть секретную информацию о ядерной программе ЮАР и передал её в Москву. Благодаря этому руководство СССР сумело привлечь внимание мирового сообщества к ядерным планам ЮАР. В итоге, под давлением общественности, исследования по созданию ядерного оружия в этой стране были прекращены.
«Штучный товар»
Стать бойцом «невидимого фронта» может не каждый. Настоящий профессионал в области нелегальной разведки должен обладать целым рядом различных качеств: хорошо развитым мышлением, памятью, интуицией, твёрдым характером, владеть иностранными языками, а также быть эмоционально устойчивым.
24 июня в интервью российским СМИ президент Владимир Путин назвал нелегалов-разведчиков «уникальными людьми» с особыми личностными качествами, убеждениями и складом характера.
«Отказаться от своей текущей жизни, отказаться от своих близких, от родных и покинуть страну на многие-многие годы, посвятить свою жизнь служению Отечеству не каждый может. Это могут только избранные. Говорю это безо всякого преувеличения», — сказал глава государства.
Бывший сотрудник службы внешней разведки КГБ СССР Арсен Мартиросян в беседе с RT также отметил исключительность сотрудников секретного подразделения отечественных спецслужб.
«Нелегалы — штучный товар. Они используются только для особенно крупных, серьёзных мероприятий — для глубокого проникновения в объекты разведывательной заинтересованности, связанных с военными и политическими вопросами.
Этих людей долго готовят, чрезвычайно тщательно отрабатывают все моменты. На связь с нелегалами выходят только проверенные разведчики, обладающие колоссальным опытом. Нужно понимать, что провал одного нелегала-разведчика — удар по всей разведывательной сети», — подчеркнул эксперт.
«Это очень дорогостоящий бриллиант в короне российской внешней разведки. Однако работа нелегалов-разведчиков — своего рода наша традиция», — отметил собеседник RT.
Подготовка одного нелегала-разведчика в советское время обходилась в 3—5 млн рублей и занимала в среднем семь лет. Значительное внимание уделялось работе над легендой прикрытия: его новым именем, биографией, родом деятельности. Важно было создать максимально правдивую историю жизни разведчика-нелегала, чтобы он без труда стал своим среди чужих.
Не имеющее аналогов в мире
Не каждая страна в мире может позволить себе иметь подразделения нелегальной разведки. На сегодняшний день нелегалы-разведчики — это отличительная черта военной и внешнеполитической разведки России, советский опыт которой не удалось повторить ни одной стране мира до сих пор.
По словам собеседника RT Арсена Мартиросяна, в США создали «агентуру глубокого залегания», а израильская разведка попыталась частично копировать советский формат разведки.
«Это близкородственные понятия, но не то же самое. Полного аналога в мире нет. Этим уникальным секретом обладает только наша разведка», — говорит разведчик.
С годами, в связи с быстро меняющейся и усложняющейся оперативной обстановкой в мире, деятельность секретного подразделения отечественных спецслужб приобретает всё более высокую ценность.
«Сегодня нелегальная разведка продолжает стоять в едином боевом строю СВР России, занимая достойное место на «невидимом фронте». Трудно переоценить значение этой деятельности. К сожалению, мы не можем перечислить поимённо всех её участников. Лучше просто вспомнить их добрым, благодарным словом. Своим трудом на благо Отчизны они заслужили это», — говорится в поздравлении, размещённом сегодня на сайте Службы внешней разведки РФ.
Николай Кузнецов (1911-1944) первым в истории отечест-венной разведки был удостоен звания Героя Советского Союза. Он обладал необыкновенными лингвистическими способностями. Парень из далёкой деревушки легко освоил не просто немецкий язык, а 6 его диалектов. До войны в Москве он выдавал себя за советского лётчика-испытателя немецких кровей Рудольфа Шмидта . Завербовал нескольких дипломатов из Германии и стран гитлеровской коалиции. Не был ни офицером, ни членом Компартии. Не заканчивал никаких специальных учебных заведений. Содержался в подвалах Свердловского ЧК и не был приговорён к расстрелу в самый пик репрессий 30-х лишь благодаря смелости нескольких чекистов, за него поручившихся. Во время войны засланный на короткое время в тыл к немцам под Ровно, Кузнецов совершил невозможное: он продержался под именем Пауля Зиберта около 2 лет. Уничтожал фашистских главарей на временно захваченной ими территории. Не менее ценен его вклад в стратегическую разведку. Так, он первый узнал о готовящемся в 1943 г. любимцем Гитлера Отто Скорцени покушении на «большую тройку» - Сталина, Рузвельта и Черчилля - во время Тегеранской конференции. Определил, где под Винницей находится ставка Гитлера. Зиберт-Кузнецов сообщил Центру о силах немцев, готовящихся к сражению на Курской дуге. 9 марта 1944 г., не желая сдаваться в плен бандеровцам, подорвал себя гранатой.
Летел в США на самолёте НАТО
Геворку Вартаняну (1924-2012) и его и ныне здравствующей супруге Гоар Левоновне принадлежит весьма серьёзное достижение. Они проработали в «особых условиях», то бишь в нелегальной разведке, 45 (!) лет. Вартанян - второй после Николая Кузнецова Герой Советского Союза разведчик-нелегал из СВР. Вместе с юной 16-летней Гоар был в группе «Лёгкой кавалерии», предот-вратившей в 1943 г. покушение на «большую тройку» в Тегеране. Долгие годы, начиная с довоенных, жил с отцом, советским разведчиком-нелегалом, в Иране. Встал на путь отца с 17 лет. Окончил в Тегеране английскую разведывательную школу, что помогло ему избежать не только ареста - даже малейших подозрений за все годы работы. До сих пор неизвестно, в каких странах работали Вартаняны. Мне же мой добрый знакомый признавался, что побывал почти в ста государствах мира. На Родину они возвратились лишь в 1986 г. В целях конспирации даже звание Героя было присвоено Вартаняну на чужую фамилию.
О степени проникновения Вартаняна в чужие спецслужбы, об уровне его связей говорит хотя бы то, что в США из Западной Европы он летал на самолёте одного из руководителей НАТО, американского адмирала Тёрнера. Один из самых неприятных эпизодов в жизни Вартаняна произошёл, когда из-за границы в Союз его попыталась отправить … своя же разведка - только легальная. Перехватив сообщение о том, что полиция в стране пребывания разыскивает человека, очень похожего на Вартаняна, полковник Х. отыскал «Анри» (Вартаняна. - Н. Д.) и собирался везти его в аэропорт. Вартанян, абсолютно уверенный в себе, не согласился. Как выяснилось позже, приметы разыскиваемого в той всем нам хорошо известной стране бандита по воле судьбы совпали с приметами Геворка Андреевича. Вартанян остался и проработал под чужим именем ещё немало лет.
Его обменяли на 13 чужих агентов
Алексей Козлов
(1934-2015) - ещё один нелегал, удостоенный звания Героя России. Сначала под видом немца-чертёжника, а затем хозяина химчистки и потом коммивояжёра он 30 лет нелегально работал во многих странах, начиная с Дании. Обосновался в ФРГ, женившись на присланной из Советского Союза собственной жене. Там у супружеской пары родилось двое детей, и не помышлявших о том, что их родители - русские разведчики. Крёстным отцом первого ребёнка стал бывший офицер СС. После смерти супруги Козлов на время вернулся в Москву, отдал детей в интернат. Долгие годы «немец» жил в Риме, выезжая по подлинному паспорту в основном в страны, с которыми в те годы у СССР не было дипотношений. В случае ареста у нелегала не было шансов на спасение.
Арестован в ЮАР по наводке предателя Олега Гордиевского. Содержался в нечеловеческих условиях. Тяжело болел. Когда Алексей Михайлович рассказывал мне о перенесённых пытках, я понимал, что никогда не расскажу о них, настолько ужасных, изуверских, что никакая бумага не выдержит. А полковник не выдал ни единого агента. Каждую пятницу Козлова водили на казни. Заключённых из его блока смерти вешали и сбрасывали в люк. Затем был обменен на 13 (!) агентов из разных стран Запада. Один из обмененных, офицер ЮАР, был специально для убедительности захвачен при помощи советской военной разведки и кубинских добровольцев во время войны в Анголе.
Вернувшись на Родину, два года проработал в Моск-ве, а затем на многие годы исчез: снова работа нелегалом в нераскрытых пока странах. Это первый такой случай в истории Службы внешней разведки. Переполненный огромный зал, вместивший несколько тысяч работников различных спецслужб, в едином естественном порыве встал, увидев кадры кинохроники, на которых президент Владимир Путин вручал Герою России Козлову ещё один боевой орден.
Блестящий «уговорщик»
Рудольф Абель
- Вильям Фишер
(1903-1971) прожил шесть чужих жизней и ещё одну - свою собственную. Первый в истории разведчик-нелегал, имя которого стало известно всему Советскому Союзу. Но, как выяснилось через много лет после его смерти в Москве, только вымышленное. Рудольф Абель - так назвался полковник советской разведки после ареста в США. Его выдал предатель. Чем занимался в далёкой стране? Именно он возглавлял сеть атомных разведчиков, и после войны добывавших секреты производства новейшего американского оружия массового уничтожения. Фишер был лучшим радистом органов, а ещё блестящим «уговорщиком». Это он по личному приказу Сталина уговорил вернуться из благополучной Англии в Москву знаменитого физика Капицу.
В начале 1950-х сумел убедить агента «Персея», он же американский физик-теоретик Теодор Холл
, не прерывать связей с советской разведкой.
Фишер-Абель, просидевший около 7 лет в тюрьмах США, так и не назвал ФБР ни единого имени. Стойкость невероятная, ибо для немолодого уже разведчика приговор в 30 лет, вынесенный в 1957 г., был равносилен смерти. В феврале 1962-го полковника обменяли на шпиона - лётчика Гэри Пауэрса , сбитого под Свердловском, и ещё двух мелких рыбёшек. Заядлый курильщик Фишер умер в 1971 г. в Москве от рака лёгких.
В чужой стране занял высокий пост
Разведчик-нелегал Икс.
Герой, и даже время поведать - Советского Союза ли, России ли - ещё не пришло и, похоже, не придёт никогда. Первое, что он увидел после заброски в далёкую чужую страну, - бесконечные валуны. Под одним из них он нашёл кем-то припрятанную крестьянскую одежду. Ему пришлось строить свою новую биографию больше полутора десятков лет в полном одиночестве: к сожалению, послать на помощь жену с её типично славянской внешностью и неспособностью к сложным языкам было равносильно групповому самоубийству. Выбился в люди. Занял, преодолев неимоверную конкуренцию, высокий пост. Это позволяло передавать на Родину ценнейшую информацию стратегического характера.
Горе настигло нежданно. Юный сын, с которым удавалось встречаться крайне редко, утонул. Нелегал сумел вырваться в Москву лишь на день и сразу после похорон, сжав зубы, поспешил на место службы.
По меркам разведки, он вернулся на Родину не так давно. И уже здесь случилось несчастье. Его, уже Героя, вынесшего все тяготы и невзгоды, насмерть сбила машина. В одной из квартир хранились его вещи. Было видно, до чего же скромно он жил, вернувшись из-за границы. Даже в лишь раз мелькнувшем документе значится его фамилия, без имени-отчества, геройская звёздочка, а вместо фотографии - тёмное пятно.
История современной военной разведки России начинается с 5 ноября 1918 года, когда приказом Реввоенсовета республики было учреждено Регистрационное управление Полевого штаба Красной Армии (РУПШКА), правопреемником которого сейчас является Главное разведывательное управление Генерального штаба Вооруженных Сил России (ГРУ ГШ). «Русская планета» вспоминает о судьбе самых известных военных разведчиков нашей страны.
Один из выдающихся разведчиков XX века родился в 1895 году вблизи Баку в многодетной семье немецкого инженера Густава Вильгельма Рихарда Зорге и русской подданной Нины Кобелевой. Через несколько лет после рождения Рихарда семья переехала в Германию, где он и вырос. Зорге принимал участие в Первой мировой войне как на западном, так и на восточном фронтах, был неоднократно ранен. Ужасы войны отразились не только на его здоровье, но и способствовали коренной ломке мировоззрения. Из восторженного германского патриота Зорге превратился в убежденного марксиста.
В середине 1920-х годов после запрета германской компартии он переехал в СССР, где после женитьбы и получения советского гражданства стал работать в аппарате Коминтерна. В 1929 года Рихард перешел в Четвертое управление Штаба РККА (военная разведка). В 1930-е годы его отправляют сначала в Китай (Шанхай), а затем в Японию, куда он прибывает в качестве немецкого корреспондента.
Именно японский период Зорге сделал его знаменитым. Принято считать, что в своих многочисленных шифрограммах он предупреждал Москву о скором нападении Германии на СССР, а после заверил Сталина, что Япония сохранит к нашей стране нейтралитет. Это позволило Советскому Союзу в критический для него момент перебросить под Москву новые сибирские дивизии. Однако сам Зорге в октябре 1941 года был разоблачен и схвачен японской полицией. Следствие по его делу длилось почти три года. 7 ноября 1944 года советский разведчик был повешен в токийской тюрьме «Сугамо», а через 20 лет, 5 ноября 1964 года, Рихарду Зорге было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Николай Кузнецов
Никанор (первоначальное имя) Кузнецов родился в 1911 году в многодетной крестьянской семье на Урале. Отучившись на агронома в Тюмени, в конце 1920-х годов он вернулся домой. У Кузнецова рано проявились незаурядные лингвистические способности, он почти самостоятельно выучил шесть диалектов немецкого языка. Затем он работал на лесозаготовках, дважды был исключен из комсомола, потом принял активное участие в коллективизации, после чего, видимо, и попал в поле зрения органов госбезопасности. С 1938 года, посидев несколько месяцев в свердловской тюрьме, Кузнецов стал оперуполномоченным центрального аппарата НКВД. Под видом немецкого инженера одного из московских авиазаводов он небезуспешно пытался внедриться в дипломатическую среду Москвы.
После начала Великой Отечественной войны в январе 1942 года Кузнецов был зачислен в 4-е управление НКВД, которое под руководством Павла Судоплатова занималось разведывательно-диверсионной работой за линией фронта в тылу немецких войск. С октября 1942 года Кузнецов под именем немецкого офицера Пауля Зиберта с документами сотрудника тайной немецкой полиции вел разведывательную деятельность на Западной Украине, в частности, в городе Ровно - административном центре Рейхскомиссариата. Разведчик регулярно общался с офицерами вермахта, спецслужб, высшими чиновниками оккупационных властей и отправлял необходимые сведения в партизанский отряд. За полтора года Кузнецов лично уничтожил 11 генералов и высокопоставленных чиновников оккупационной администрации нацистской Германии, но, несмотря на неоднократные попытки, ему не удалось ликвидировать известного своей жестокостью рейхскомиссара Украины Эриха Коха.
В марте 1944 года при попытке пересечь линию фронта в районе села Боратин Львовской области группа Кузнецова натолкнулась на бойцов Украинской повстанческой армии (УПА). Во время боя с украинскими националистами Кузнецов был убит (по одной из версий, подорвал себя гранатой). Похоронен во Львове на мемориальном кладбище «Холм Славы».
Ян Черняк
Янкель (первоначальное имя) Черняк родился в Черновцах в 1909 году, тогда еще на территории Австро-Венгрии. Его отец был небогатым еврейским торговцем, а мать венгеркой. Во время Первой мировой войны вся его семья погибла при еврейских погромах, и Янкель воспитывался в приюте. Учился он очень хорошо, еще в школе освоил немецкий, румынский, венгерский, английский, испанский, чешский и французский языки, на которых к двадцати годам говорил без всякого акцента. После учебы в Праге и Берлине Черняк получает диплом инженера. В 1930 году, в разгар экономического кризиса, он вступил в Германскую коммунистическую партию, где и был завербован советской разведкой, которая действовала под прикрытием Коминтерна.
Когда Черняка призвали в армию, его определили писарем в артиллерийский полк, расквартированный в Румынии. Сначала он передавал советской военной разведке сведения о системах оружия европейских армий, а спустя четыре года стал главным советским резидентом в этой стране. После провала его удалось эвакуировать в Москву, где он поступил в разведшколу Четвертого (разведывательного) управления Генштаба Красной армии. Только тогда он выучил и русский язык. С 1935 года в качестве корреспондента ТАСС (оперативный псевдоним «Джен») Черняк выезжает в Швейцарию. Регулярно бывая в гитлеровской Германии, во второй половине 1930-х годов ему удается развернуть там мощную разведывательную сеть, получившую кодовое наименование «Крона». Впоследствии германской контрразведке так и не удалось раскрыть ни одного ее агента. И сейчас из 35 ее членов известно (и то по этому поводу до сих пор ведутся споры) только два имени - это любимая актриса Гитлера Ольга Чехова (жена племянника писателя Антона Чехова) и любовница Геббельса, звезда фильма «Девушка моей мечты», Марика Рекк.
Ян Черняк. Фото: warheroes.ru
Агентам Черняка удалось в 1941 году добыть копию плана «Барбаросса», а в 1943 году - оперативный план немецкого наступления под Курском. Черняк передавал в СССР ценную техническую информацию о новейшем вооружении германской армии. С 1942 года он также отправлял в Москву сведения по атомным исследованиям в Англии, а весной 1945 года был переброшен в Америку, где его планировалось включить в работу по атомному проекту США, но из-за предательства шифровальщика Черняку пришлось срочно вернуться в СССР.
После этого его почти не привлекали к оперативной работе, он получил должность референта ГРУ ГШ, а затем переводчика в ТАСС. Потом его перевели на преподавательскую работу, а в 1969 году тихо отправили на пенсию и забыли. Лишь в 1994 году Указом Президента Российской Федерации «за мужество и героизм, проявленные при выполнении специального задания» Черняку было присвоено звание Героя Российской Федерации. Указ был принят, когда разведчик находился в коме в больнице, и награда была вручена его жене. Через два месяца, 19 февраля 1995 года, он скончался, так и не узнав, что Родина вспомнила о нем.
Анатолий Гуревич
Один из будущих руководителей «Красной капеллы» родился в семье харьковского фармацевта в 1913 году. Через десять лет семья Гуревича переехала в Петроград. После учебы в школе Анатолий поступил на завод «Знамя Труда № 2» учеником разметчика по металлу, где вскоре он дорос до руководителя заводской гражданской обороны. Затем он поступил в институт «Интурист» и стал усиленно изучать иностранные языки. Когда в 1936 году в Испании началась гражданская война, Гуревич отправился туда в качестве добровольца, где служил переводчиком при старшем советском советнике Григории Штерне. В Испании ему дали документы на имя лейтенанта республиканского флота Антонио Гонсалеса. После возвращения в СССР Гуревича отправили на учебу в разведшколу, после окончания которой в роли гражданина Уругвая Винсента Сиерры отправили в Брюссель под начало резидента ГРУ Леопольда Треппера.
Вскоре Трепперу из-за ярко выраженной еврейской внешности пришлось срочно покинуть Брюссель, и разведывательную сеть - «Красную капеллу» - возглавил Анатолий Гуревич, которому дали псевдоним «Кент». В марте 1940 года он доложил в Москву о готовящемся нападении гитлеровской Германии на Советский Союз. В ноябре 1942 году немцы арестовали «Кента», его допрашивал лично шеф гестапо Мюллер. На допросах его не пытали и не били. Гуревичу предложили участвовать в радиоигре, и он согласился, потому что знал, как сообщить, что его шифровки идут под контролем. Но чекисты были настолько непрофессиональны, что даже не заметили условных сигналов. Гуревич никого не выдал, гестапо не знало даже его настоящего имени.
В 1945 году сразу после прибытия из Европы Гуревича арестовал СМЕРШ. На Лубянке его пытали и допрашивали 16 месяцев. В пытках и допросах участвовал и начальник СМЕРШа генерал Абакумов. Особое совещание при МГБ СССР «за измену Родине» приговорило Гуревича к 20 годам заключения. Родным сообщили, что он «пропал без вести при обстоятельствах, не дающих право на льготы». Только в 1948 году отец Гуревича узнал, что его сын жив. Следующие 10 лет своей жизни «Кент» провел в воркутинских и мордовских лагерях.
После освобождения, несмотря на многолетние обращения Гуревича, ему регулярно отказывали в пересмотре дела и восстановлении честного имени. Он жил в нищете в маленькой ленинградской квартире, а крохотную пенсию тратил в основном на лекарства. В июле 1991 года справедливость восторжествовала - оклеветанный и забытый советский разведчик был полностью реабилитирован. Гуревич умер в Санкт-Петербурге в январе 2009 года.
Люди этой редкой профессии следуют завету Ницше: живи опасно. Они рискуют свободой не ради денег, карьеры или славы. Им нравится авантюрная жизнь, полная необыкновенных приключений, волнующих встреч и острых ощущений! Они наслаждаются своей способностью преодолевать любые препятствия, выкручиваться из безвыходных ситуаций, водить за нос целые спецслужбы. Людей этой профессии — считаные единицы. Это разведчики-нелегалы.
У разведчика-нелегала нет дипломатического паспорта, который спасает от ареста. Выручать его не примчится консул. Не прилетит вертолет со спецназом, чтобы вытащить из неволи. Государство не вступится. От него, скорее всего, вообще отрекутся. Он вне закона. Он действует в одиночку, и ему не на кого рассчитывать. Своя или чужая неудача, предательство, что бывает чаще, — и его ждет тюрьма…
Какие же качества нужны разведчику-нелегалу?
— Самолюбие было большое, гордыня. Я был высокого о себе мнения. Я очень благодарен разведке. Она всегда будет манить тех, кто желает чего-то добиться в жизни.
Виталий Шлыков служил в Главном разведывательном управлении Генерального штаба, в военной разведке. Полковник, орденоносец. Его жизнь, если судить со стороны, сплошные приключения. Путешествия, встречи на курортах, красивые женщины. Иногда самые красивые.
Виталий Шлыков. Фото: РИА Новости
Признания нелегала
Шлыков прошел курс дисциплин, предусмотренных программой подготовки нелегала, приобрел американский акцент для своего английского и освоил азы будущей профессии: «Я должен был выезжать в сравнительно короткие (несколько месяцев) командировки для поддержания связи с завербованными ГРУ агентами из числа местных жителей. Мне предстояло получать от них информацию, помогать им в овладении агентурными навыками (например, тайнописью), передавать деньги и указания Центра. Полученные от агентов документы я должен был оставлять в тайниках — для сотрудников ГРУ, работавших под прикрытием советских официальных представительств».
Вот как выглядел маршрут поездки для встречи с агентом в Мадриде. Из Москвы — в столицу Сенегала Дакар. В Москве 25 градусов мороза. В Дакаре тоже 25, но выше нуля. Вокруг праздничная обстановка — канун Рождества. У светофоров в машину заглядывают полураздетые красотки с призывным «амур, шери».
Из Дакара — на Канарские острова. Дальше — с новым паспортом. Следы пребывания в Москве и Дакаре уничтожены. После встречи с агентом в Мадриде — ночным поездом в порт Алгесирас на юге Испании. Оттуда паромом через Гибралтарский пролив в Танжер. В Танжере пересадка на поезд до Рабата, откуда самолетом в Москву.
Полковник Шлыков: «Однажды на Маврикии я задержался дольше, чем предполагал, и понял, что если бы ГРУ предложило мне на выбор страну, где провести десяток или даже более лет в качестве нелегального резидента, я без колебаний выбрал бы Маврикий. Правда, в качестве условия я бы потребовал разрешить иметь рядом постоянную подругу. Ибо сексуальное воздержание на острове даже на непродолжительное время практически невозможно».
Это жизнь в стиле Джеймса Бонда, которого принято воспринимать иронически.
Шлыков: — Бонд мне нравился своей преданностью и презрением к опасностям. И мне нравилась его твердость. Достойный образец для подражания в молодости… Приключения, женщины — как без этого быть разведчиком? Я вот с ужасом думаю о коллегах, которые сидят в четырех стенах в посольстве, шушукаются, боятся выпить лишнего.
— Но другая неотъемлемая часть жизни в стиле Джеймса Бонда — постоянная опасность, реальная, не придуманная. Страх приходилось ощущать?
— Страх? Конечно, когда обнаружил за собой наблюдение. А потом страх исчез. Начался этап самопознания. Разведка — это ведь еще и средство познать себя.
Как уйти от слежки?
Во время командировки в США у Шлыкова с собой были полученные от агентов материалы, которые он должен был оставить в тайнике. В случае ареста — самое верное доказательство против него. Но хуже было бы, если бы контрразведчикам удалось незаметно проследить за ним и обнаружить тайник. Тогда бы они смогли потом взять и того, кому материалы предназначались.
Он обнаружил, что в условиях острой опасности у человека раскрываются такие качества, о которых в нормальных условиях он даже и не подозревает… А что еще нужно нелегалу?
— Прежде всего, интуиция. Нелегал должен быть нервный, иначе слежку не почувствуешь. Я ехал в автобусе, дремал. На остановке вошел человек. Он на меня странно посмотрел. Что-то во мне вздрогнуло… Тревога внутри сильная, необычная, непонятная… Он выходит из автобуса, и его встречает другой мужчина. Он оборачивается и показывает на меня. Я эту слежку всю вижу…
Он понял, что попал в заранее подготовленную засаду. Решил принять арест и все, что за ним последует, достойно.
Шлыков: — И как только я смирился с таким концом своей разведывательной карьеры, я вдруг успокоился и, как это ни парадоксально, даже поздравил себя, что сравнительно вовремя обнаружил слежку. А это немного утешало мое самолюбие и даже открывало кое-какие возможности для уменьшения ущерба от провала. Шлыков: — Голова стала работать очень спокойно. Уйти шанса нет, но попробовать можно. На вокзале подошел человек, увидел меня, испуганно повернулся и ушел. И стал я думать: доложил он или нет? Не доложил! Сотруднику контрразведки позорно доложить, что его самого засек объект слежки… Я ушел.
Решил вернуться в Нью-Йорк, где он знал каждый уголок, и в огромном городе попробовать оторваться. Остановился в отеле «Амбасадор».
— Достал запасной паспорт. Забрал все документы, взятые у агентов. Попытался уничтожить микропленки, но не получилось. Пальто надел — декабрь. И в подземку.
И опять засек наружку! Федеральное бюро расследований хотело понять, куда он направляется, выявить его связи и взять в момент встречи с агентом.
— На одной из станций подземки… Я был здоровый. Открыл дверь, выпрыгнул. Сел в поезд в другую сторону. Потом нырнул в такси. Выбросил шляпу, купил новую одежду. Четверо суток не спал. Но в конце концов материалы спрятал и ушел. С тех пор в себя поверил…
А вот в Швейцарии, где предстояла встреча с агентом, его задержала полиция. Предательство. Он ничего о себе не рассказал. Отсидел срок в швейцарской тюрьме.
Мир незаурядных людей
Гуляка и выпивоха, любитель слабого пола и светской жизни, авантюрист и искатель приключений — это Рихард Зорге. Американские разведчики, которые после 1945 года изучали дело Зорге, пришли к выводу, что у него в Японии было три десятка любовниц. Он был настоящим мужчиной, женщины это ощущали.
Впрочем, не только женщины, но и мужчины влюблялись в Зорге. Он никого не обольщал. Он был необыкновенно обаятелен. И все это помогло ему стать одним из самых выдающихся разведчиков ХХ столетия.
Что еще ему помогало? Аналитический ум, энергия, решительность, умение заводить связи, любовь к приключениям, находчивость и изворотливость.
Рихард Зорге. Фото: РИА Новости
Почему в двадцатые и тридцатые годы советская военная разведка была самой сильной в мире? Первое поколение разведчиков состояло из людей, родившихся за границей или вынужденно проживших там много лет: они чувствовали себя за рубежом как дома. Это был мир странных, незаурядных, неординарных людей. Романтики, которые запросто убивали недавних коллег, находя успокоение в мыслях о том, что они служат великому делу. Бессребреники, занимавшиеся подделкой казначейских билетов.
Двадцатые и тридцатые годы были временем, когда в разведку шли ради острых ощущений, убегая от серых и пустых будней. Было их совсем немного, но они добились невероятных успехов. Военной разведкой руководил Ян Берзин (настоящее имя — Петерис Кюзис). Он создал сильный коллектив в центре и мощные резидентуры за рубежом. Но серия провалов (неизбежных в этой профессии) привела подозрительного Сталина к мысли, что Берзина следует заменить. А потом начались массовые репрессии.
«Командиры боятся идти в разведку»
Сотрудник Института востоковедения Академии наук Владимир Константинов до войны служил в Японии в военном атташате. В 1938 году его посадили. Незадолго до ареста вызвали к наркому обороны Ворошилову.
— Я минут двадцать докладывал о проведенной в Японии работе, — вспоминал Константинов. — Ворошилов сидел молча, не глядя в мою сторону и не перебивая. Когда я завершил отчет, он после некоторой паузы задал мне один вопрос: «Ну скажи честно, а с японкой ты все-таки хоть раз переспал?» Я бодро ответил: «Нет, товарищ нарком!» — «Ну и дурак, — ласково резюмировал Климент Ефремович. — Можешь идти».
При таких вождях разведку ждет деградация.
На совещании начальствующего состава армии в апреле 1940 года командующий войсками Ленинградского военного округа командарм 2-го ранга Кирилл Мерецков говорил, что офицеры отказываются ездить за границу с разведывательными заданиями:
— Командиры боятся идти в такую разведку, ибо они говорят, что потом запишут, что они были за границей. Трусят командиры.
С ним согласился начальник 5-го (разведывательного) управления Генерального штаба Герой Советского Союза Иван Проскуров:
— Командиры говорят так, что если в личном деле будет записано, что был за границей, то это останется на всю жизнь. Вызываешь иногда замечательных людей, хороших, и они говорят — что угодно делайте, только чтобы в личном деле не было записано, что был за границей.
Сталин сделал вид, что удивлен:
— Есть же у нас несколько тысяч человек, которые были за границей. Ничего в этом нет. Это заслуга.
Проскуров развел руками:
— Но на практике не так воспринимается.
Сталин, конечно, понимал, чего боятся офицеры. Практически все, кто побывал на учебе в Германии, были арестованы как немецкие шпионы.
Критерии качества
Начальник Главного разведуправления генерал-лейтенант Филипп Голиков за три месяца до начала войны, 20 марта 1941 года, представил документ, свидетельствующий о подготовке Германии к нападению на Советский Союз. Но сам же и приписал:
«Большинство агентурных данных, касающихся возможностей войны с СССР весной 1941 года, исходят от англо-американских источников, задачей которых на сегодняшний день, несомненно, является стремление ухудшить отношения между СССР и Германией… Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, быть может, германской разведки».
Профессор-историк Виктор Анфилов через 20 лет после войны спрашивал маршала Голикова:
— Почему вы сделали вывод, который отрицал вероятность осуществления вами же изложенных планов Гитлера? Вы сами верили этим фактам или нет?
— А вы знали Сталина? — задал встречный вопрос Голиков.
— Видел его на трибуне мавзолея.
— А я ему подчинялся, — сказал бывший начальник военной разведки, — докладывал ему и боялся его. У него сложилось мнение, что пока Германия не закончит войну с Англией, на нас не нападет. Мы, зная его характер, подстраивали свои заключения под его точку зрения.
Три критерия определяют качество разведывательной информации — секретность, достоверность и актуальность.
Поток поступающей в центр разведывательной информации был огромным. Недостатком ее было нежелание резидентур сообщать то, что могло вызвать недовольство Центра. Поэтому картина происходящего в мире искажалась.
Агенты писали то, что хотели видеть курирующие их офицеры. Офицеры, добывающие информацию, в свою очередь, учитывали пожелания резидента. А тот ориентировался на настроения начальства.
Не разведывательная информация была исходным материалом для анализа политических процессов, а собственные представления вождя о мироустройстве. От разведки же требовалось подтвердить правоту его выводов.
Нелегальная работа потому так нравилась начальству, что ему хотелось, чтобы подчиненные не только собирали и анализировали информацию, но и наносили ощутимые удары по врагу. Считалось, что холодную войну можно выиграть с помощью тайных операций. А способность вести подрывные операции на чужой территории рождает иллюзию сохранения великой державы и компенсирует упадок экономической мощи страны.
Фото: Photoxpress
«Позвоночники»
В позднесоветское время служба в разведке стала завидной, потому что открывала дорогу за границу. «Учиться на разведчика» отправляли родственников или тех, кто подходил по анкете. Разведка изменилась: вместо немногих, кто для нее рожден, — множество офицеров, переведенных из разных родов войск; они просто отбывали номер.
В резидентуры поехали «позвоночники», сыновья и зятья высокопоставленных персон, с которыми очень трудно, потому что никто не желает ссориться с их родителями. Резидент вправе, конечно, убрать слабого сотрудника, склонного, например, выпить. Но когда он это делает, то портит отношения со всеми, кто поставил свои подписи на решении послать этого сотрудника в загранкомандировку, а на бумаге десяток подписей, заверяющих, что сотрудник — замечательный работник, который укрепит работу резидентуры.
Один бывший резидент вспоминал, как среди его подчиненных оказался сын крупного начальника. Однажды ночью он исчез, жена подняла шум. Наутро офицер нашелся, путано объяснил резиденту, что был в плохом настроении, всю ночь колесил по городу, а под утро заснул в машине. Закрыть глаза, чтобы не ссориться с влиятельным человеком? Но резидент подумал, что он не может доверять офицеру, способному выкинуть такой фортель, сообщил в Москву, и того отозвали. Но не все столь решительны.
Воинская система отношений наложила отпечаток и на разведку. Она исключает дискуссии и сомнения относительно приказов начальника. Разумный начальник поощряет споры. Не очень умный запрещает. Что мешает исполнению главной задачи — снабжать политическое руководство страны объективной и осмысленной информацией о происходящем в мире. Любимая среди военных команда «не рассуждать!» в разведке не поощряется, но немногие подвергают сомнению приказы начальства.
Документы офицера вермахта легендарному разведчику Николаю Кузнецову изготовил будущий полковник Павел Громушкин, друг блистательного разведчика Кима Филби и художник по призванию. Я был знаком с Громушкиным. Он руководил отделом, обеспечивавшим нелегалов документами. Когда разведчика нелегально засылают в другую страну, ему придумывают достоверную биографию. Ее надо подкрепить хорошо изготовленными документами. Профессионалы уровня полковника Громушкина не отправят на задание нелегала с легендой и документами, которые не выдержат простейшей проверки, и, конечно же, проверят перед вылетом, что там у него в карманах.
Приговор врагу
В пятидесятые годы, после побега разведчика на Запад, перебежчика заочно приговаривали к высшей мере наказания, и отдавался приказ уничтожить предателя. Но совершить убийство в другой стране совсем не просто. В позднесоветские годы такие приказы перестали отдавать, чтобы не рисковать своими разведывательными возможностями, да и репутацией государства.
Фото: РИА Новости
13 февраля 2004 года в столице Катара джип Зелимхана Яндарбиева взорвали с помощью радиоуправляемого устройства. Яндарбиев, поэт и идеолог чеченского национального движения, стал вице-президентом у генерала Джохара Дудаева, а после смерти генерала руководил Ичкерией. Яндарбиев был главным идеологом отделения от России. Он жил в Катаре с 2000 года.
Полиция обвинила в убийстве первого секретаря российского посольства, а также временно находившихся в стране двух российских граждан. Первый секретарь, обладавший дипломатическим иммунитетом, срочно вернулся на родину. Двух других полиция арестовала. Говорили о том, что они оба — подрывники из военной разведки.
Не согласные с этой версией возражали: профессионалы не попали бы в руки полиции. На что ветераны разведки с горечью отвечали: нынешние начальники, видно, плохо знают внешний мир и отправили за границу боевых офицеров без опыта нелегальной работы, а у полиции в Катаре хорошая английская выучка.
На суде прокурор потребовал смертного приговора. Адвокаты доказывали, что признания обвиняемые дали под пытками. Обоих приговорили к пожизненному заключению. Вызволял их секретарь Совета безопасности Игорь Иванов. Отсидели они меньше года. 23 декабря 2004 года осужденных по делу об убийстве Яндарбиева доставили в Москву самолетом авиакомпании «Россия». С тех пор их никто не видел.
Историю с убийством Зелимхана Яндарбиева историки считают поворотной: выходит, разведка после длительного перерыва вновь приводит в исполнение смертные приговоры, вынесенные врагам государства.
А бывший руководитель Центрального разведывательного управления США Аллен Даллес в своей книге «Искусство разведки» сокрушался по поводу того, что американское секретное ведомство не имеет таких разведчиков, как Рудольф Абель (Вильям Генрихович Фишер): «Всё, что Абель делал, он совершал по убеждению, а не за деньги. Я бы хотел, чтобы мы имели трёх-четырёх человек, таких как Абель, в Москве».
В рядах советской разведки, к счастью, был целый ряд разведчиков класса Абеля. Они были скромными, незаметными людьми, которые в тяжелейших условиях «холодной войны» в глубоком подполье делали всё возможное, чтобы «холодная война» не превратилась в «горячую». Среди «бойцов незримого фронта» достойное место занимают и супруги-нелегалы Михаил и Анна Филоненко.
Долгое время эти разведчики-нелегалы оставались «в тени» и широкая общественность ничего о них не знала, хотя Анна являлась прототипом радистки Кэт из замечательного многосерийного телевизионного фильма «Семнадцать мгновений весны».
Анна Камаева (по мужу — Филоненко) родилась 28 ноября 1918 года в подмосковной деревушке Татгацево в многодетной крестьянской семье. Окончила семилетнюю школу, затем училась в фабрично-заводском училище, где она постигла тайны ткацкого мастерства.
В 1935 году 16-летняя девушка поступает на работу на московскую ткацкую фабрику «Красная роза», выпускавшую шёлковые ткани.
Вскоре Анна Камаева становится стахановкой, обслуживает сразу дюжину станков.
Перед ней открывалась дорога в жизнь, о которой рассказывалось в популярном кинофильме того времени под названием «Светлый путь»: коллектив ткацкой фабрики «Красная роза» выдвинул А. Камаеву кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР, её прочили на руководящую работу. Однако судьба распорядилась по-иному. Избирком отвёл её кандидатуру, поскольку Анне не исполнилось ещё 18 лет. И она продолжила трудился ткачихой на той же фабрике.
Крутой поворот в жизни Анны произошёл в конце 1938 года, когда по комсомольской путёвке 20-летняя девушка была направлена на работу в Иностранный отдел (ИНО) — внешнюю разведку.
За время массовых репрессий 30-х годов среди сотрудников органов госбезопасности сильно пострадала и внешняя разведка. К 1938 году примерно половина личного состава советской разведки была репрессирована: десятки сотрудников центрального и периферийных аппаратов ИНО были арестованы и расстреляны. В результате внешняя разведка органов госбезопасности была крайне ослаблена, в некоторых её резидентурах оставалось всего один-два оперработника, другие резидентуры вообще закрылись. Репрессиями была перечёркнута большая организационная работа по созданию за границей нелегального аппарата.
В 1938 году Политбюро ЦК ВКП(б) рассмотрело вопрос об улучшении работы внешней разведки. Было принято решение об укреплении и расширении её штатов. Учитывая острую нехватку кадров в разведке, было решено создать Школу особого назначения (ШОН) НКВД для централизованной подготовки разведывательных кадров.
Так в октябре 1938 года Анна Камаева стала слушателем ШОН. Как потом она вспоминала, началась напряженная и увлекательная учёба. Она овладела радиоделом, тренировалась в стрельбе из пистолета, автомата, усиленно изучала иностранные языки — финский, испанский, польский. По окончании ШОН в 1939 году Анна была зачислена во внешнюю разведку. Она вела оперативные дела разведчиков-нелегалов, работавших в странах Европы.
С первых дней Великой Отечественной войны Анну Камаеву включили в состав Группы особых заданий при наркоме внутренних дел. Этой группой, фактически являвшейся «параллельной» разведкой и подчинявшейся непосредственно наркому, попеременно руководил Яков Серебрянский, Сергей Шпигельглас и Наум Эйтингон. Для выполнения заданий группой было создано за рубежом 12 нелегальных резидентур. В 1940 году группа Эйтингона, в частности, осуществила операцию «Утка» по физическому устранению Льва Троцкого.
Следует отметить, что у всех руководителей Группы особых заданий судьба оказалась трагической. Так, в 1938 году был арестован и приговорён к расстрелу Яков Серебрянский. Только с началом войны он по ходатайству начальника 4-го управления НКВД Павла Судоплатова был освобождён из тюрьмы и восстановлен в прежней должности. В августе 1953 года после расстрела Л. Берии Я. Серебрянский вновь был арестован и умер на допросе в прокуратуре в 1956 году.
В ноябре того же года был арестован первый руководитель Группы особых заданий С.М. Шпигельглас. Судом был приговорён к «вышке» и в январе 1941 года расстрелян. Реабилитирован в 1956 году.
Эйтингон, руководивший операцией «Утка», в период войны являлся заместителем генерала П. Судоплатова, будет арестован в 1951 году как участник «сионистского заговора». Затем егои освободили, а в 1953 году вновь арестовали, на этот раз — по «делу Берии».
Из тюремного заключения его освободили только лишь в 1964 году. Он станет работать старшим редактором издательства «Иностранная литератур».
Между тем осенью 1941 года обстановка на фронте стала приобретать критический характер. В ноябре танки Гудериана вплотную подошли к Москве, началась эвакуация правительственных учреждений в Куйбышев. В Москве было введено осадное положение. Для поднятия духа в германских войсках вовсю раздавались приглашения для участия в параде на Красной площади.
Чекисты приступили к подготовке и реализации диверсионного плана на случай взятия гитлеровскими войсками Москвы. Они исходили из того, что в этом случае Гитлер и другие руководители Третьего рейха непременно примут участие в намеченных «торжествах». Такие мероприятия могли состояться в двух местах — в Кремле или Большом театре.
Практической боевой подготовкой чекистов руководил Яков Серебрянский. В условиях абсолютной секретности создавались диверсионные группы, часть разведчиков и контрразведчиков перешла на нелегальное положение. Сотрудники госбезопасности минировали штольни и подземные тоннели глубокого залегания в центральной части Москвы, израсходовав для этого несколько вагонов со взрывчаткой. Мины были заложены и в Кремле и под Большим театром. Анне Камаевой по личному указанию Л. Берии отводилась ключевая роль — осуществить покушение на самого Гитлера. Отрабатывались различные варианты выполнения, однако все они однозначно показывали, что шансов уцелеть у разведчицы не имелось.
Но, к счастью, этот план так и остался на бумаге. Москва выстояла. Западному фронту под командованием генерала армии Жукова удалось остановить, а затем отбросить гитлеровских захватчико на несколько сот километров от столицы. В тот период Анна находилась во вражеском тылу в своём родном Подмосковье по линии 4-го управления НКВД. Как отмечалось в рапорте командира Отдельной мотострелковой бригады особого назначения полковника Гриднева, «Камаевой предстояло принять участие в проведении специальных крупномасштабных диверсионных акций против немецко-фашистских войск на ближних подступах к Москве».
В ноябре 1941 года, в разгар битвы за Москву, Анна была приглашена в штаб командующего Западным фронтом Г.К. Жукова. В приёмной она встретилась со своим будущим мужем Михаилом Филоненко. Здесь он находился, чтобы получить из рук полководца орден за руководство отрядом разведчиков, совершивших рейд по тылам врага. Коща Михаил, раскрасневшийся от гордости и смущения, вышел из кабинета Г.К. Жукова, он поймал на себе любопытный взгляд Анны, сидевшей на большом кожаном диване. Разглядев петлицы на её гимнастёрке, он подумал: «Какая хорошенькая, и работаем мы в одном ведомстве — Наркомате внутренних дел».
Ещё во время учёбы в школе, а затем и в институте преподаватели предсказывали Михаилу, что своё истинное призвание он найдёт на поприще точных наук. А известные шахматисты не сомневались, что он станет гроссмейстером с мировым именем.
Однако судьба распорядилась иначе: после института он пошёл во внешнюю разведку органов госбезопасности. Во время войны Михаил, как и Анна, служил в 4-м управлении НКВД, которое занималось организацией и проведением разведывательнодиверсионных операций в тылу противника. В приёмной генерала Жукова состоялось его первое свидание с Анной Камаевой. Но их дороги тут же разошлись на долгие месяцы. Анна стала радисткой в одном из партизанских отрядов, действовавших в Подмосковье, а Михаила назначили комиссаром в партизанский отряд, который сражался в глубоком тылу врага.
Воевал Михаил в Украине. В оккупированном нацистами Киеве руководил разведывательно-диверсионной группой. Благодаря добытым Михаилом сведениям об обстановке на правобережье Днепра командованию Красной армии удалось подыскать оптимальные участки для форсирования реки нашими частями в ноябре 1943 года. Михаил хорошо знал о партизанских отрядах Ковпака, Фёдорова и Медведева. При выполнении диверсионной операции в Польше Михаил был тяжело ранен. Врачам удалось спасти жизнь отважного разведчика, однако он стал инвалидом второй группы. Из военного госпиталя разведчик вышел с тросточкой, с которой уже не расставался всю жизнь.
С Анной он вновь встретился только после войны. А пока она воевала в партизанском отряде. Когда непосредственная угроза захвата Москвы миновала, Анна была отозвана в столицу и стала вновь работать в центральном аппарате 4-го управления НКВД. С июля по декабрь 1942 года девушка училась в Свердловской школе НКВД, а затем была направлена на курсы иностранных языков при Высшей школе НКВД СССР в Москве. Здесь она совершенствовала знание испанского, изучала португальский и чешский языки. Руководство разведки планировало использовать её на нелегальной работе за рубежом.
В октябре 1944 года Анна была направлена в нелегальную резидентуру в Мексику, где вместе с другими разведчиками готовилась к проведению дерзкой операции по освобождению из тюрьмы Рамона Меркадера, который ликвидировал Льва Троцкого и был осуждён на 20 лет тюремного заключения. Вместе с товарищами по резидентуре она разрабатывала план нападения на тюрьму. Однако в последний момент операция была отменена. В 1946 году Анна возвратилась в Москву. А Рамон Меркадер вышел из тюрьмы в 1960 году и стал Героем Советского Союза.
После войны Анна и Михаил поженились. Руководство решило направить их на учёбу в Высшую разведывательную школу (или, как её ещё называли, Школу № 101), готовившую кадры для внешней разведки. В течение трёх лет продолжалась напряжённая подготовка будущих нелегалов к работе в Латинской Америке. С октября 1948 года по август 1964 года они совершали регулярные поездки в различные страны этого региона под видом иностранных граждан. Одновременно их сын обучался испанскому языку. По решению руководства нелегальной разведки он должен был выехать за рубеж вместе с родителями в соответствии с разработанной для них легендой-биографией. Павлик был способным мальчиком, и испанский давался ему хорошо.
«Обкатка» разведчиков-нелегалов до их направления в долгосрочную командировку проходила в сложных условиях. Перед переброской в Латинскую Америку они для начала должны были, выдавая себя за «беженцев» из Чехословакии, легализоваться в Шанхае, где после войны осело много европейцев. В ноябре 1951 года супругам Филоненко вместе с четырёхлетним сыном пришлось переходить советскую границу по пояс в снегу. В то время Анна была снова беременна. Впрочем, до Харбина, где прошёл первый и наиболее опасный этап их легализации, они добрались вполне благополучно. Здесь у них родилась дочь. По легенде, «беженцы из Чехословакии» были ревностными католиками, поэтому, в соответствии с традициями Европы, новорождённую окрестили в местном католическом соборе.
Путь в Латинскую Америку занял несколько лет. Из Харбина супруги перебрались в крупнейший портовый и промышленный центр Китая — Шанхай. Здесь с давних пор обосновалась обширная европейская колония, насчитывавшая до миллиона человек. Европейцы проживали в отдельных кварталах, называемых сеттельмены. Эти кварталы пользовались экстерриториальностью и управлялись иностранными консулами — британским, французским, португальским и американским. С победой народной революции в Китае все привилегии иностранцев в этой стране были аннулированы. Начался отток европейцев из материкового Китая.
Накануне отъезда в промежуточную командировку, которая должна была стать испытанием прочности их легенды, надёжности документов, супругов Филоненко принял министр иностранных дел В.М. Молотов, который в то время одновременно возглавлял и Комитет информации, объединивший под своей крышей военную и политическую разведки.
В.М. Молотов не спеша прохаживался вдоль кабинета, окидывая взглядом огромную политическую карту мира. «Мы, советское руководство, придаём исключительную важность вашей предстоящей миссии»,— сказал министр, напутствуя разведчиков. Он добавил, что проникновение в высшие правительственные и военные эшелоны власти ряда ведущих латиноамериканских стран должно стать трамплином в организации масштабной агентурно-оперативной работы разведки на территории Соединенных Штатов.
Такое напутствие министра не было, разумеется, случайным. После окончания Второй мировой войны пути бывших союзников по антигитлеровской коалиции кардинально разошлись. США, применившие в 1945 году атомную бомбу против уже поверженной Японии, стали считать себя хозяевами мира и открыто готовили ядерную войну против СССР. Курс на военную конфронтацию с СССР был откровенно провозглашён в знаменитой речи отставного премьер-министра Англии У. Черчилля, с которой он выступил в американском городке Фултоне 5 марта 1946 года. Запад отгородился от СССР и других стран народной демократии «железным занавесом», ввёл ограничения на свободное перемещение дипломатов с Востока, обмен учёными, спортсменами, профсоюзными делегациями.
Вместе с тем в результате предательства агента-групповода резидентуры советской разведки в США Элизабет Бентли работа в этой стране в послевоенный период была осложнена. В 1948 году были закрыты советские генконсульства и другие представительства СССР в Лос-Анджелесе, Сан-Франциско, Нью-Йорке.
В сентябре 1950 года в США был принят закон о внутренней безопасности (закон Маккарена—Вуда), по которому срок тюремногозаключения за шпионаж в мирное время был увеличен до десяти лет. В соответствии с этим законом десять миллионов американцев — государственных чиновников и сотрудников частных фирм — подверглись проверке на лояльность. В конгрессе США была создана пресловутая комиссия сенатора Маккарти по расследованию антиамериканской деятельности, жертвами которой стало более ста тысяч человек.
Антисоветская истерия ещё больше усилилась после того, как 29 августа 1949 года в Советском Союзе было проведено испытание атомной бомбы. Власти США были настолько напуганы наступившим концом своей монополии на это смертоносное оружие, что объявили об этом событии только спустя две недели, инспирировав предварительно специальный запрос журналистов. В результате проведённого расследования ФБР США пришло к выводу, что американские атомные секреты Советскому Союзу выдал английский учёный-пацифист Клаус Фукс. К тому времени Фукс уже был в Англии. Американцы передали данные на Фукса англичанам. В Англии Фукс был осуждён на 14 лет тюремного заключения, хотя к моменту ареста Фукса ни англичане, ни американцы не имели никаких конкретных данных для предъявления ему обвинения. До момента, когда Фукс сам признался, никто ничего толком не мог доказать.
2 февраля 1950 года К. Фукс был арестован, и ему было предъявлено официальное обвинение. Американские власти просили правительство Великобритании о выдаче Фукса, но английские власти отказались.
24 июня 1959 года, после девяти с половиной лет заключения, за примерное поведение Фукс был освобождён. Он сразу же направился в Восточный Берлин, хотя имел много предложений от университетов Англии, Канады и ФРГ. В ГДР он и прожил до последних своих дней.
В результате предательства Э. Бентли советская агентурная сеть в США была разрушена и её пришлось создавать заново. Для решения этой задачи в 1949 году в США прибыл разведчик-нелегал В.Г. Фишер, ставший затем известным как Р. Абель. Нелегалам Филоненко было поручено работать параллельно с ним в Латинской Америке. Совершив предварительно несколько поездок в ряд латиноамериканских стран с целью закрепления легенды-биографии и проверки документов, в январе 1955 года они выехали в Бразилию, где Михаилу Ивановичу, выдававшему себя за бизнесмена, предстояло заниматься коммерческой деятельностью.На плечи Анны Фёдоровны легли заботы по выполнению оперативно-технических задач — обеспечение сохранности секретных документов, «страховка» мужа при его выходах на встречи в городе. Поначалу всё вроде бы шло неплохо, однако первая попытка Михаила стать бизнесменом провалилась. Созданная им коммерческая фирма разорилась: сказалась неопытность в делах подобного рода.
Впрочем, для Бразилии того времени это не было чем-то необычным: годы благополучной экономической конъюнктуры сменились годами затяжной депрессии. Ежедневно в стране разорялось несколько десятков больших и малых фирм. «Было время, когда опускались руки, казалось, что лучше всё бросить», — вспоминала Анна Фёдоровна. Но даже первый печальный опыт предпринимательства принёс разведчикам пользу. Михаилу несколько раз удалось удачно сыграть на бирже. Заработанных денег с лихвой хватило, чтобы открыть новую фирму и начать коммерческую деятельность с чистого листа. Постепенно бизнес Михаила стал приносить ощутимые дивиденды, и коммерческие дела резко пошли в гору.
Через год Михаил уже завоевал репутацию серьёзного и преуспевающего бизнесмена, часто ездил по континенту, заводил связи среди крупных чиновников, представителей военной и аристократической элиты Латинской Америки, в деловых кругах.
Когда их легализация в Новом Свете закончилась, супруги Филоненко приступили к выполнению разведывательных заданий Центра.
Главной задачей разведчиков было выявление реальных планов США в отношении нашей страны, особенно — военнополитических. В Латинской Америке получить такую информацию было легче, чем в самих Соединенных Штатах: Вашингтон делился с партнёрами из Западного полушария своими планами, имея в виду их использование в будущей войне против СССР.
4 сентября 1945 года Объединенный разведывательный комитет объединенного комитета начальников штабов США составил меморандум для президента Гарри Трумэна, в котором в предполагаемой войне против СССР намечалось двадцать целей для нанесения по ним атомных ударов. Этот план не был реализован, поскольку тогда Соединенные Штаты к крупномасштабной войне против нашей страны ещё не были готовы.
В 1946 году разрабатывается новый уточненный план «Бройдер». А в 1948 году на свет появится сразу целая серия планов войны против СССР: «Граббер», «Эразер», «Даблстар», «Лафмин», «Интермеццо», «Флитвуд», «Сиззл».
Следующий, 1949 год ознаменовался принятием новых планов тотального уничтожения нашей страны: «Дротшоп» и «Оффтэкл». Так Вашингтон реагировал на появление атомного оружия в СССР. Планам ядерного нападения США на СССР и страны народной демократии специально давались бессмысленные наименования, дабы «ввести противника в заблуждение». И каждый план, каждая разработка сценария мировой катастрофы лишь увеличивала число целей для ядерных бомбардировок. Сейчас можно с полной уверенностью утверждать, что мир был спасён от ядерной катастрофы только потому, что СССР, еще не оправившись от страшных разрушений войны, смог мобилизовать все силы и создать собственное атомное оружие, а в 70-е годы — достичь ядерного паритета с Соединенными Штатами.
Важное место в деятельности разведчиков-нелегалов занимало освещение политики США и их союзников на международной арене. Накануне каждой сессии Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций на стол советской делегации ложились документы, содержавшие подробную информацию о позиции основных стран мирового сообщества. Эти документы добывали нелегалы Филоненко.
Анна Фёдоровна была надёжной подругой и помощницей мужа. Во время частого осложнения обстановки в стране, в которой военные перевороты не были редкостью, она проявляла выдержку и самообладание. Этому способствовало и прочное положение нелегалов на континенте. Михаилу Ивановичу удалось проникнуть в окружение президента Бразилии, завязать знакомство со многими министрами правительства страны, которых он часто приглашал на обеды к себе на виллу.
Михаил подружился даже с парагвайским диктатором Стресснером. Будучи в прошлом офицером германского вермахта и знатоком стрелкового оружия, хозяин Парагвая однажды увидел, как метко стреляет элегантный коммерсант, и пришёл в неописуемый восторг. В дальнейшем он неоднократно приглашал Михаила поохотиться на крокодилов. В беседах с разведчиком был предельно откровенен. Подобной «чести» удостаивались лишь избранные.
В результате хорошо налаженной разведывательной работы от нелегалов регулярно поступала актуальная политическая информация. Вскоре в семье родился ещё один ребёнок, сын Ваня.
Но не всё всегда бывает гладко. Уже в Москве они вспоминали такой случай. На помощь супругам, воспитывающим троих детей, Центр прислал молодого сотрудника. Встреча с ним состоялась в небольшом ресторане. Не успев ещё сообщить Михаилу Ивановичу указания Центра, этот работник принялся активно пробовать горячительные напитки, затем заказал оркестру популярную танцевальную мелодию, стал её напевать, приплясывать на танцевальном пятаке и тем самым привлекать внимание окружающих.
Такое поведение недопустимо для нелегального работника. По легенде, Михаил Иванович должен был познакомиться в ресторане с молодым, перспективным бизнесменом и установить с ним в дальнейшем партнерские отношения. Видя, что поведение посланца Центра выходит за все установленные для разведки рамки и грозит расшифровкой, Михаил Иванович поспешил доставить парня в гостиницу, в которой тот остановился, и направил в Центр телеграмму с просьбой срочно отозвать в Москву гуляку.
В 1957 году в Нью-Йорке был арестован разведчик-нелегал Вильям Фишер, назвавшийся при аресте Рудольфом Абелем, параллельно с которым работали супруги Филоненко. Во избежание их расшифровки и сохранения созданной ими агентурной сети, имевшей выходы на США, Центр принял решение изменить условия связи с разведчиками-нелегалами. Связь с Центром поддерживалась теперь только по радио. Разведчикам передали коротковолновую быстродействующую радиостанцию, «выстреливавшую» информацию за секунды. Анне Фёдоровне пришлось вспомнить свою военную специальность радистки.
В те годы спутниковой связи ещё не существовало. Поэтому в составе советской китобойной флотилии, ведущей промысел в водах Антарктики, под видом китобойного судна находился специальный корабль. Его мощный узел связи использовался в качестве усилителя и ретранслятора радиосигналов, поступавших от нелегалов. Это были годы «холодной войны», и информация, передаваемая разведчиками, носила тревожный характер: в Вашингтоне вовсю гремели военные барабаны.
В жизни разведчиков-нелегалов были и драматические моменты. Однажды Михаил Иванович отправился в деловую поездку по континенту. Вскоре по радио сообщили, что самолёт, на котором он должен был лететь, потерпел катастрофу. Можно представить себе состояние Анны Фёдоровны, услыхавшей сообщение по радио: вдова нелегала с тремя малолетними детьми на руках! К счастью, Михаил Иванович опоздал на рейс: до вылета самолёта он проводил встречу со своим источником информации и задержался.
Постоянные стрессовые ситуации, которых у разведчиков было немало, сказались на здоровье Михаила Ивановича. В начале 1960 года он перенес обширный инфаркт и работать с прежней нагрузкой уже не мог. В июле того же года Центр принял решение отозвать супругов-нелегалов на Родину. Домой они ехали с целым чемоданом денег. Это были партийные взносы, которые они аккуратно откладывали за границей, чтобы сдать в партийную кассу по возвращении в Москву. Агентурная сеть, созданная их усилиями, была передана на связь другому сотруднику нелегальной разведки и продолжала действовать ещё много лет.
Путь на родину занял много времени. Супруги с детьми переезжали из одной страны в другую, чтобы скрыть от контрразведки противника свой истинный маршрут. Наконец они добрались до Европы, а оттуда на поезде пересекли советскую границу. Они не смогли скрыть слёз радости и запели: «Широка страна моя одная...» А дети с изумлением слушали незнакомую им русскую речь, думая, наверное, что их родители сошли с ума.
Тогда старший сын Павел закричал: «Я всё понял: ведь вы — русские шпионы!» Видимо, в его памяти отложилось, как в не столь далёком 1951 году они пересекали китайскую границу, бредя по пояс в снегу. Впоследствии дети долго привыкали к новому дому, русскому языку и даже к своей настоящей фамилии.
После отдыха и лечения разведчики вернулись в строй. Их заслуги были отмечены высокими наградами Родины. Полковник М. Филоненко стал заместителем начальника отдела Управления нелегальной разведки. В том же отделе трудилась и Анна Фёдоровна, майор госбезопасности. За годы работы в разведке она была удостоена ордена Красной Звезды, награждена двумя медалями «За боевые заслуги», многими другими наградами, нагрудными знаками «Заслуженный работник НКВД» и «Почётный сотрудник госбезопасности». В 1963 году супруги Филоненко вышли в отставку.
В начале 70-х годов режиссёр Татьяна Лиознова приступила к съёмкам замечательного телесериала «Семнадцать мгновений весны». Для съёмки требовались опытные консультанты. Руководство тогдашнего КГБ выделило ей в помощь супругов Филоненко. Иногда Т. Лиознова, заворожённая историями нелегалов, засиживалась у них дома далеко за полночь. Её интересовали переживания разведчиков, психология западного обывателя, малейшие детали быта. Поэтому многие эпизоды этого замечательного фильма были подсказаны нелегалами Филоненко.
Например, сюжет с рождением ребёнка. Правда, Анна, в отличие от радистки Кэт, при родах дочери в Китае по-русски не кричала. Режиссёр ввела этот эпизод для усиления драматургии сюжета.
С нелегалами подружился и В. Тихонов, сыгравший в кинофильме роль Штирлица. Эта дружба продолжалась вплоть до кончины разведчиков. Хотя прототипами Штирлица в повести были предвоенный агент внешней разведки немец Вилли Леман, он же «Брайтенбах», и ряд других сотрудников внешней разведки КГБ СССР, Вячеслав Тихонов, создавший убедительный образ советского разведчика-нелегала, многое позаимствовал у нелегала Михаила Ивановича.
О таких замечательных людях, как разведчики Филоненко, мы узнаём, как правило, только после их кончины, да и то не всегда. Михаил Иванович скончался в 1982 году. Анна Фёдоровна, ставшая прототипом радистки Кэт, пережила мужа на 16 лет и скончалась в 1998 году. После смерти разведчиков Служба внешней разведки рассекретила их имена. В российской прессе появились публикации, раскрывающие некоторые эпизоды их боевой биографии. Однако о многих конкретных делах этих сотрудников внешней разведки рассказывать пока ещё не настало время.